К Огигии (заморожено)

— … Расходы на содержание армии увеличились на 5% по сравнению с прошлым месяцем, но текущая сделка с Фонтейном по поставкам станков идёт успешно, к концу месяца уже наладим поставки, — за пару месяцев Панталоне смог более менее привыкнуть к ежемесячной отчётности.       Вообще-то, собрания проходили чаще, но всеобщая явка требовалась лишь раз в месяц, когда распределялся бюджет на следующий месяц и обсуждались направления внешней политики на ближайших квартал.       Но сейчас он был ужасно вымотан вчерашними переговорами, и если бы не Вася, вероятно бы уже отключился. Кофе с виски действительно помогал не спать, но отнюдь не способствовал нормальной работе мозга.       Сидеть в одной комнате с самыми опасными людьми Тейвата было…будоражаще. Панталоне помнил свое первое собрание так, будто это было вчера: паника, попытки вслепую отыскать свой стул и замогильные голоса, раздающиеся из темноты. А также целая ночь, посвящённая заучиванию документов: подглядывать в бумажки во время выступления возможности не было. Паники с тех пор стало меньше, но расположение всех коридоров Заполярного дворца он, на всякий случай, выучил. — Через два дня установочное совещание по вопросу итоговой стоимости сделки, но пока что нам удалось сбить изначальную на 14%. — Благодарю, — послышался голос Пьеро.       Панталоне облегчённо сел обратно на стул. Отмучился, теперь можно на пару дней выдохнуть (или все-таки есть смысл съездить в Фонтейн и лично заняться курированием сделки?), а потом… что там было по расписанию?       Надо больше спать.       Он всегда выступал одним из последних, и, по идее, собрание сейчас должно было закончиться. Но, видимо, сегодня был не его, как и не всех присутствующих за столом, счастливый день. — Прошу задержаться, у многоуважаемой Сандроне есть для вас пара слов.       Сандроне прокашлялась и обвела конференц-зал испытующим взглядом.       Рядом кто-то зашаркал ногой. — Дорогие коллеги, товарищи, друзья, — где-то захихикал Дотторе, — как вы все знаете, тема командной работы и доверия в коллективе стоит для нашей небольшой группы довольно остро. Вчера я обговорила несколько вопросов с Царицей, и она одобрила мой небольшой проект. Надеюсь на вашу поддержку и заинтересованность.       Капитано закашлялся. — Теперь к сути. Завтра 31 октября. Это Хэллоуин. У меня на родине в этот день принято наряжаться и устраивать конкурсы, и я надеюсь, что вы отнесётесь к моей маленькой слабости с должным уважением.       Повисла тишина, только где-то в стороне слышались нервные смешки Доктора. — Костюмы чем страшнее, тем лучше, проявляйте креативность. Насчёт конкурсов далее буду обговаривать с каждым по отдельности. Спасибо за внимание.       Расходились все так же в молчании. «Да у нас каждый день как Хэллоуин, творим всякую чертовщину, да и эти люди отнюдь не воплощение добродетели», — устало думал Панталоне, уже представляя, что будет делать конкретно он. Девятый предвестник за все эти несколько месяцев привык к просьбам коллег о дополнительных средствах, и, кажется, этот маленький корпоратив тоже будет внесен в графу «дополнительные расходы». Оставалось только ждать, когда к нему постучит одна из кукол Сандроне со списком покупок.       Остальные Предвестники, все ещё находясь в смятении, начинали свои приготовления.

***

      Дотторе с раздражением захлопнул дверь в лабораторию. — Знал же, что это будет… — вздохнул, развернулся — из полутьмы на него уставились десятки горящих красных глаз. — Так, товарищи, кто готовил презентацию «А»? Быстро сюда, время сдавать работу, — тут же включился свет, несколько клонов засуетились, двигая доску, доставая текст, пока Оригинал прошел к своему месту.       Клоны с упоением чертили схемы, крепили карты и графики. «Как избежать дурацкого праздника» — гордо красовалась вверху главная тема. Вот только ничего лучше и оригинальнее «незаметно выпрыгнуть в окно и сбежать по реке в Фонтейн на пару дней» они придумать не смогли. Поразительные создания: могут ассистировать при сложных операциях, но так ограничены в бытовой хитрости.       В дверь постучали. — Облава! — Четко отработанная команда. В следующие пару секунд клоны напоминали тараканов, прячущихся при включении света: за несколько мгновений эта толпа успела буквально вымести все содержимое лаборатории и спрятаться по углам, в том числе и Оригинал: он первым, сшибая свои копии, залез в ближайший шкаф.       Дверь открылась, когда пыль, поднятая топотом сотни ног, ещё не успела осесть. Из коридора в мрак комнаты поползла длинная полоса света. — Доктор! — Сандроне заглянула в комнату, но увидела лишь полнейшую пустоту. — Я знаю, что ты здесь. Ты не сможешь избежать праздника, я не позволю. И я сразу пойму, если ты отправишь клона, — заранее добавила она. — Кстати, мне нужно штук двадцать для организации украшений. Буду ждать.       Когда дверь закрылась, «тараканы» выползли из своих щелей. Дотторе устало вышел из шкафа, оглядел клонов… Вздохнул ещё тяжелее. — Так, номера с двадцатого по сороковой идут вслед за Бестией. Пятьдесят пятый, шестнадцатый и семьдесят третий несут презентацию «Б». И…черт, запутался. Короче, кто готовил варианты костюмов, несёт сюда сейчас костюмы.       Наблюдая за хаотичным движением десятков «себя», Дотторе думал, что все-таки что-то в его жизни явно пошло не так.

***

      Капитано сидел в своих апартаментах. Приглушенный полумрак создавал настроение немного готичной романтики. Тяжелая дубовая мебель, тёмно-синие обои. Капитано чувствовал себя максимально комфортно. Он вздохнул, поигрывая маленьким ножичком в руке: — Староват я для всех этих праздников…       Выдохнул и посмотрел в зеркало, пытаясь найти отсутствующее отражение.

***

      Колумбина не знала что делать.       Синьора расположилась рядом на низком диванчике. Она лежала, закинув руки за голову, как красавица с картин одалиска. Совсем светленькая, она бы светилась от красоты, если бы не толстый слой огуречной маски на лице.       Колумбина бегала по комнате взад-вперёд и заламывала руки: — Я люблю её, но что, если она не любит меня. К тому же, я совершенно не знаю, что надеть, а у неё ведь такая тонкая душевная организация. Она совершенно точно меня разлюбит. Как же быть? Моя милая, милая, милая. Ах, я так её люблю. Но знаешь ли, она так строга ко всему, что касается одежды, а у меня совершенно никакий идей, — Синьора задышала реже, убаюканная тихим монотонным голосом. — Как же быть? Леди Роза! — прозвучало неожиданно громко.       Розалина вскочила. Один из огурцов закрывавших её глаза упал на алый атласный халат. Она захлопала единственным открытым глазом и комично раскрыла рот. — Закройте рот, Леди Роза, и помогите мне, наконец, с моей проблемой!       Синьора провела по испачканному халату тоненьким пальчиком и подцепила кружочек огурца. — Не вижу проблемы, в конце-то концов, зря ты что ли носилась со своими голубями? Возьми да ощипай, можешь сделать себе очаровательное боа!       Она отправила огурец в рот. Тщательно пережевала и вдруг скривилась: — Йогурт кислый.       Колумбина запричитала вновь.       Потом остановилась.       Подбежала к Розе.       Обняла её.       И умчалась в сторону голубятни.

***

      Сандроне чувствовала себя как никогда прекрасно. Праздничные хлопоты после долгого сидения в мастерской приносили лишь удовольствие (но, видимо, только ей). Возглавив «армию» клонов, она бегала от одного кабинета к другому, собирая клей, бумагу, краски и прочие материалы. Вскоре три «Дотторе» были посажены за оригами, еще двое химичили паутину. Оставался лишь главный атрибут. — Тыквы? Зачем столько тыкв? — Панталоне внимательно читал список планируемых расходов. — Это главный символ праздника, они должны отпугивать нечисть. — Дорогая Сандроне, боюсь, такое количество спугнет и нас самих из дворца, — Банкир подавил смешок. Благо он не видел сейчас лица коллеги. Однако напряжённое молчание подсказывало, что лучше все-таки уже одобрить, — Ладно, идите.       Тут же еще пятеро были посланы с мешочком моры на рынок (Сандроне заранее позаботилась о наличии масок). Тыквы доставили примерно через час, и, судя по их количеству, эти «куски человеческой материи» восприняли буквально фразу «да хоть со всех рынков Столицы купите, чем больше, тем лучше». Сандроне лишь мельком порадовалась, что организует празднование не за свой счёт.       Оставшимся клонам были выданы ножи, ложки и свечки. Был вытащен из своего подземелья Капитано, после ему вручили тот же набор. Задача была просто и понятно разъяснена, Сандроне надеялась, что у них не хватит ума накосячить. Однако все же поставила наблюдать за процессом клона, который, как ей показалось, выглядел чуть разумнее остальных, и со спокойной душой помчалась на кухню.

***

      Пьеро наблюдал за происходящим сумасшествием, как смотрят издалека на извержение вулкана. Пару раз в коридорах мимо него ураганом проносилась Сандроне в сопровождении кукол, сновали туда-сюда клоны Доктора; в одной из комнат было слышно, как Капитано пытается наладить разговор с напуганными собеседниками, а из другой — кажется, кабинета новоиспеченного Банкира, — доносились крики. Пьеро старался игнорировать: у каждого нервы сдают по-разному. И вообще, мальчишка держался хорошо. Надо будет его потом как-нибудь похвалить…       С этими мыслями он завернул в дальний корпус. Чашка чая сейчас нужна была как микстура при простуде.       Мария словно уже ждала его в одной из личных комнат. — Ну, и как они отреагировали? — Дорогая Царица, это надо было видеть, — с улыбкой протянул он. — Сандроне их сейчас строит.       Царица коротко рассмеялась. — Честно, я удивлен, что дворец все ещё не в огне. — Ох, не недооценивай моих Предвестников, — шутливо пригрозила пальцем богиня. — Они бы сразу все здесь взорвали, просто пожар — слишком скучно для них. — И все же, помнишь, как горела лаборатория… — О, как же такое не помнить. Особенно лицо Доктора…точнее лица.       Они оба рассмеялись. — Я только тогда и научился точно их различать.       На минуту воцарилось молчание, Архонт и Первый Предвестник пили чай. — И все же не понимаю, Святки это же то же самое, что и Хэллоуин, почему нельзя было подождать до зимы? — Поворчала Царица. — Считай это подготовкой перед Святками, пусть привыкнут к совместному выживанию. Им ещё долго уживаться друг с другом…

***

      Вечер празднества наступил слишком быстро. Сандроне собрала всех в зале, сказав, что не допустит к банкету при отсутствии костюма, поэтому сейчас Предвестники (помимо Пьеро и организатора мероприятия) толпились в коридоре, ожидая своей очереди.       Девушки весело щебетали, Дотторе вертелся вокруг Колумбины, что-то увлечённо ей доказывая. «…Ну как же ты не понимаешь? Милая моя, я же точно знаю, ты что глаза закатываешь! Бросай ее сейчас же. Вы дольше месяца вместе не пробудете. А ну хватит на меня фыркать, я хочу для тебя только лучшего…», — доносилось до Панталоне. Тот привычно стоял в стороне, немного жалея о потраченном времени. Лучше бы подготовился к сделке в Фонтейне, проверил вчерашние отчёты, поспал нормально впервые за…последние месяцы? Он уже не помнил.       Стоило отдать должное Сандроне. Она собрала всех (некоторых все же против их воли), даже Капитано, который все ещё общался с бедными клонами, и Пульчинеллу. Последний, раз от него вчера было ни слуху ни духу, видимо, занимался банкетом.       Панталоне уже думал действительно «под шумок» скрыться. Он свою работу сделал, все оплатил, правда, в следующий раз надо ставить более жёсткие рамки. — Далеко собрался? — прозвучало рядом, когда Девятый уже направлялся к выходу. Пришлось быстро вспоминать, чей это голос: Панталоне пытался запомнить коллег «вслепую», но довольно редко с ними контактировал. — Да. — А, ну я так и подумал, — осознание пришло быстро — Доктор. Самый молчаливый на собраниях (если не считать его периодических смешков), но один из самых непонятных и пугающих: как минимум сам факт наличия у него сотни клонов был настораживающим, да и траты на опыты в отчётах каждый раз поражали воображение. — Как знал, что вы попробуете убежать. Даже не посмотрите, на что были потрачены ваши деньги? — Мне достаточно было увидеть список покупок и цену.       Дотторе молчал. Приняв это за согласие, Панталоне двинулся вперёд. — А я разгадал ваш план, коллега, — довольно, будто объевшийся сметаны кот, протянул Второй предвестник. — Специально пришли без костюма, чтобы Сандроне вас не допустила.       Захотелось начать возмущаться, но на правду не обижаются. Он, честно, долго думал, в чем пойти, но его гардероб не предполагал чего-либо страшного или смешного.       Внезапно на черные кудри что-то тяжело опустилось, обруч плотно сел на голову. — Так-то лучше. У каждого будущего короля должна быть корона. — Благодарю, коллега, — прошептал Панталоне, слыша удаляющиеся шаги.

***

      Показ костюмов прошел отлично: по крайней мере, Сандроне была довольна. Она сидела вместе с Царицей и Пьеро, в наряде одной из своих кукол и с соответствующим гримом.       Синьора блистала в белоснежном кружевном платье, подол которого был окрашен в бледный красный. Колумбина была чрезвычайно довольная новой накидкой из белоснежных перьев, в которой напоминала перьевой шарик. Доктор наконец пришел без маски, но весь перемазавшись кровью (настоящей или нет история умалчивает), чем вызвал поток шуток, что так он выглядит даже лучше, ибо лица все ещё не видно. Панталоне быстро прошмыгнул в зал на свое место. Капитано пришел без костюма, но все единогласно решили, что он и так достаточно пугающий. Пульчинелла был лесным эльфом.       Сандроне поблагодарила всех за креативность и участие и повела в другой зал. Там уже был накрыт стол, а украшения были развешаны ещё утром. Сейчас в комнате царил полумрак, в котором тусклым светом выделялись тыквы. Первой, кто заметил, что что-то не так, была Синьора. — Я правильно понимаю, что на тыквах надо было вырезать что-то страшное? — Да, — подтвердила Сандроне, тоже начав всматриваться. — Именно такая задача была у клонов и Капитано. — Тогда почему почти у всех лица Доктора?       Компания тут же взорвалась смехом, прерываемым только разъяренными криками Дотторе. — Да ладно, тут и со мной парочка есть…видимо, слишком сильно запугал парнишек… — тихо сказал Капитано.       Они расположились за столом. Сидели молча около пяти минут, а затем, словно почувствовав своим заледеневшим сердцем всеобщую неловкость, слово взяла Царица: — Так, дети мои, не знаю, что тут должно было происходить, но, кажется, кое-кто, — она многозначительно посмотрела на Сандроне и Пульчинеллу, — не готов к нашему сегодняшнему празднику. Не знаю, что там принято в этот ваш Хэллоуин, но…       Сандроне всë таки отмерла: — Простите Ваше Величество, но у нас всë же есть несколько идей…       Пульчинелла прокашлялся: — Да, собственно, я как раз занимаюсь тем, что разливаю самогончик по рюмочкам. — Самогончик — это хорошо, — важно покивала Мария и села на место. — Правила просты: по очереди каждый говорит фразу наподобие «Я никогда не…» и так далее. Хочу заметить, что фраза должна быть правдива. Те же, кто когда-либо делал это, должны выпить рюмку самогончика. — Это что же, всë, что угодно, можно спрашивать? — возмутился Доктор. — Да, без ограничений.       Помолчали ещё с минуту.       Пульчинелла поднялся с места: — Я никогда не бывал арестован.       В тишине отчëтливо раздался звук одиноко скользящего стакана. Колумбина вытерла губы рукавом накидки. На носу осталось перо, которое она сдула.       Девушка подняла глаза на окружающих и совершенно спокойно спросила: — Что?       Всё сразу зашевелились.       Следующим был Капитано. Он долго смотрел вперëд, потом обвëл весь зал взглядом: — Я никогда не поджигал своих волос.       Доктор подскочил, опрокинув стул. Сандроне спокойно выпила рюмку. Царица, подумав, выпила тоже. Синьора злобно уставилась на Капитано. — Это провокация и поклëп! — Дотторе всë ещё расхаживал по комнате. — Я говорил, что это совершенная случайность! — А брови? — спросила Сандроне. — А брови это давно и неправда!       Он опрокинул в себя рюмку с выражением вселенского разочарования на лице.       Наполнил рюмки выпивших и скорбно поднял глаза в потолок: — Я никогда не принимал участия в групповом сексе… — А хотелось? — неожиданно каверзно раздалось со стороны Царицы. — Не думал об этом.       За столом наступила тишина. Одинокая рюмка поднялась в воздух. Все глаза (кроме глаз Панталоне, ему хватило ушей) вновь устремились к Колумбине. — Что это значит? — раздался напряженный голос Сандроне. — Милая, ты всё никак не решишься позвать меня на свидание, а я, между прочим, люблю интересности и необычности!       Сандроне пристально посмотрела на Колумбину. — Я никогда не хотела переспать с коллегой.       Колумбина, не отрывая глаз от лица Сандроне, опрокинула рюмку. Следующим, со страшным вздохом, выпил Дотторе. Дальше, закатив глаза и заранее откусив огурец, поднесла к губам рюмку Синьора. Последней оказалась Царица.       Весь конферец-зал замер.       Пьеро смотрел в никуда опустевшими глазами.       Он перевёл взгляд на Марию и потрясенно вздохнул: — Действительно? Я-я… Честно, я… — Я знаю, что ты не против, Дорогой. — Вау, — прозвучало со стороны Доктора, — это было… Неожиданно. Этого я не знал. — Я никогда не гнал самогон… — А я тебе предлагала попробовать, — улыбнулась Царица. — Я думала, в наших рядах есть только один самогонщик, — сквозь смех просипела Синьора. — Мы не говорим об Академии… — прошипел Доктор. — У нас есть самогонный аппарат? — удивился Капитано. — А откуда по твоему берётся самогон, который ты отказываешся пить? — Синьора элегантно выгнула бровь. Сандроне огляделась и остановила взгляд на Капитано: — Предлагаю завалить Капитано, он совсем не пьёт. Это нечестно. — Да и наш дорогой Банкир тоже часто пропускает, — добавил Доктор. — Я никогда никого не предавала, — продолжила Царица.       Панталоне, после секундных раздумий, потянулся к рюмке. Заметив тянущуюся вперёд руку слева от него, он поднял стопку и потянулся вверх. Рука столкнулась с двумя рюмками. Сандроне и Пульчинелла выпили тоже. Послышались радостные крики Дотторе.       Колумбина хитро нахмурилась, разглядывая «отстающих». — Я никогда не…была в Сумеру, — решила спросить самое абстрактное, чтоб наверняка. Дотторе надулся, но выпил. Панталоне недовольно поджал губы, но выпил тоже. — Эх, как же я мог не признать соотечественника! — тут же перевел все в шутку Доктор, на что Банкир лишь тихо предупредительно зашипел.       Синьора думала долго. Оглядывала зал, возводила глаза к потолку в поисках вдохновения, пока провидение не снизошло на неё.       Полная какого-то высокого чувства, внутреннего восторга и самогона, она выпалила: — Я никогда не грабила! — полная счастья, она опустилась на стул, с которого вскочила минуту назад.       Капитано дыхнул какой-то древней злобой и, проигнорировав рюмку, схватился за бутылку, чем вызвал бурные аплодисменты. Царица недовольно цыкнула и полезла под стол за второй. Дотторе, дождавшись полной рюмки, выпил вновь. Панталоне присоединился.       Он задавался вопросами бытия и уже, изрядно пьяный, не думал о своём моральном облике, как, вероятно, не думали и остальные Предвестники.       Он возвел руки к Царице и чистосердечно признался: — Я никогда ни с кем не спал.       Все дружно за это выпили.       Невинность должна была оставаться хоть где-то. — Я… никогда не убивал человека, — вновь настал черед Пульчинеллы.       Почти все Предвестники поднесли к губам рюмки. Панталоне, тяжело вздохнув, повторил за всеми. Когда он опустил стакан на стол, то буквально почувствовал взгляды остальных на себе. — Что? — Когда ты успел? — Ты же за бумажками все время сидишь! — Да вообще из кабинета не выходишь! — Сначала предательство, потом грабеж, а теперь и убийство, повышаешь планку?       Панталоне неопределенно пожал плечами: уж таким достижением не стоило гордиться.       Пьерро с улыбкой наблюдал за всеобщим весельем, пока не осознал…       Они забыли Скарамуччу.