Поднимаясь с колен

      Всю дорогу Дима смотрел на меня как на умалишённого. Отчасти так оно и было. Он даже два раза запнулся на лестнице. Настолько я шокировал человека, что он потерял чувство ориентации в пространстве. Хорошо хоть с лестницы не упал, а то покатились бы оба.       Мы дошли до спальни. Усадил его на кровать. А сам размышлял, как осуществить задуманное, чтобы оно не казалось кринжем. И так и так не очень. В лоб я тоже сказать не могу. Глупо.       — Ну и зачем весь этот театр?       — Просто подумал, что я давно тебе обещал, но была сложная ситуация. В общем, ты хочешь меня сейчас?       — Сейчас? После всего того, что ты натворил?       — Ну да...       — Спрашиваешь ещё. Я настолько злюсь, что нужно остудить пыл. Смотри только, чтобы меня на БДСМ не пробило.       — А может?       — Может.       — Я надеюсь, без избиений?       — Если только сам захочешь.       — Не, пожалуй, без жёстких разнообразий. Согласен на связывание.       — Верёвка есть.       — Я надеюсь, у тебя за стеной нет красной комнаты?       — Надейся. Я умею удивлять.       Масленников ушёл за верёвкой. На кровать опустился уже я. На что только что подписался? Чтобы меня обездвижили и имели надо мной власть. Что-то новое, как говорится, в жизни нужно попробовать всё. Даже если тебя свяжут и тра... Так. Сам придумал, сам теперь сливаюсь. Да, Эмиль, совсем не думаешь. Надо хотя бы рубашку снять, пока он достаёт необходимое.       Пуговица за пуговицей поддавались моим пальцам. Рубашка упала на стул. Димы всё не было. Он, что, канат ищет вместо какого-нибудь шпагата. Но нет, в проходе показался Масленников с верёвкой в руках. Нашёл всё-таки. Надежда на другой исход присутствовала. Но да ладно. Назвался груздем, значит, надо лезть в кузов. Помолиться, что ли?       — Уже раздеваешься?       — Конечно, только брюки остались. Всё полностью снимать?       — А как сам думаешь? Я за тебя буду снимать?       — Нет, наверное. Сейчас, пять секунд.       Брюки полетели на пол, за ними и боксеры. Предстоял квест, чтобы во время действия чай назад не полился.       Ко мне подошёл Дима, я скрестил руки за спиной и почувствовал, как их плотно стягивает верёвка. Больно не было. Только скорее всего следы на запястьях останутся. Но это всё ничего. Хотя как бы нихуя себе. Мне на работу завтра. Ладно, терпимо, рубашка с длинными рукавами в помощь.       Кожа касалась холодной простыни, по животу и ногам пробежали мурашки. Казалось, целый муравейник. Последний узел был завязан, а я лежал на животе и смотрел на белоснежную простынь. За моей спиной раздались звуки отлетающей одежды и ремня, что со звоном упал. Ко мне прикоснулись горячие руки, они перевернули меня на спину. Лежать с руками за спиной было неудобно, но можно и потерпеть.       Передо мной предстал обнажённый Дима, я сглотнул, низ живота потянуло. Я хотел его сейчас. Очень сильно, несмотря на боль в голове, но сейчас мы её выбьем.       Масленников встал на колени на кровати и наклонился надо мной. Наши тела соприкоснулись, меня как током ударило, хотя это был не первый наш раз, сейчас присутствовал особенный трепет из-за моей беспомощности.       Дима укусил меня за нос и прикоснулся к губам. Затем поцеловал властно и требовательно, как будто от этого зависело что-то великое. Признаться честно, мне даже это понравилось. Внизу тянуло всё больше. Ох уж этот Дон Жуан.       Масленников отпрянул, наклонился к моему уху. Я почувствовал горячее дыхание, кто бы знал, как мне это нравилось.       — Эмиль, ты точно будешь связанным? Я могу развязать тебе руки, и мы продолжим.       — Нет, давай уже, — еле выдал.       Он кивнул и спустился к шее. Блять, самое моё нелюбимое, он прелюдию растянет до самого утра, а надо, чтобы растянул меня. Ладно, плохая шутка. Но любовь Димы к прелюдиям — это неоспоримый факт.       Шея болела, но оттого было ещё интереснее, если бы не тот факт, что мне завтра на работу. Но да и ладно, эти красивые красные засосы можно скрыть под водолазкой, а любовь Масленникова можно скрыть с трудом. Поэтому пусть делает, что душа просит. Тем более в этот раз прелюдия шла быстрее, и он уже спустился от шеи к соскам. Начал кусать их, тут же зализывая боевые раны. Больно, но до жути приятно. Так хотелось запустить пальцы в его волосы, но я мог только елозить по простыне и кусать губы. От большого желания, естественно, особенно жутко хотелось почувствовать его внутри себя.       Дима спустился к животу, обводя языком пупочную впадину, пальцами при этом сжимая мои ноги. Что он, мать его Наталью Петровну, со мной делал? Мучал, а впрочем, не заслужил ли я этого? Определённо заслужил. Всё равно Масленников управлял мной, и я не мог этому противиться. Не сегодня.        Дима отпрянул от меня, встал и теперь возвышался надо мной. Сейчас для меня он выглядел как Бурдж-Халифа. Но у башни не было такого... Рельефа.       — Ну что, Эмиль, переворачиваемся на живот, сейчас будет укол в жопу.       — А это сейчас так называется?       Спальня заполнилась заливистым смехом, думал, Масленников сейчас будет колбаской кататься по полу, настолько это была двусмысленная фраза. Это его опять притормозило, зря.       Дима снова подошёл и помог мне перевернуться на живот. Теперь со спины мне ничего не мешало, зато мешало в другом месте. Главное, своим весом не сломать. А то, говорят, такие переломы не лечатся. Ещё неудобство моего положения заключалось в том, что я лежал лицом в кровать. Очень, конечно, интересно и страшно одновременно. После своих похождений я ему не доверял.       — Ну что, готов, мой сладкий?       — После этих слов, честно, не очень.       — Ну и прекрасно.       Дима достал что-то из шкафчика, я еле-еле повернул голову, краем глаза увидев бутылочку смазки в руке и презервативы. Ладно, первое, но второе ему зачем, вроде никто из нас не болел, да и мы не в омегаверсе. Но да ладно, деньги его. Пусть тратит.       Масленников в полной боевой готовности подошёл ко мне, подтянул за ноги и укусил за ягодицу, ну ахуеть!       — Блять, вампир ты недоделанный!       — Надо же как-то отработать свой проёб, давай.       А после этих приколов встал на кровать на колени, подогнул мои ноги, схватился за бедра и резко вошёл, у меня аж всё сжалось внутри, думаю, он это почувствовал, но старался молчать. Надеюсь, простит. Реально страшно, чувствовал себя в эротическом хорроре.       — Эмиль, а можно порасслабленнее? Между прочим, больно.       — А не надо было пугать.       — Да всё, всё.       Дима начал двигаться, моё тело скользило по простыне, тем самым стимулируя и мой стояк. Хотелось схватиться за подушки или за простынь, но руки были связаны, плюсом их держал Масленников. Который только наращивал темп. Хотелось контролировать ситуацию, но не получалось, оставалось только закусывать губы и пытаться сдерживать стоны. Шумоизоляция была, конечно, хорошая, но лучше промолчать, в отличие от Димы, он чувствовал себя здесь лучше всех.       Мы кончили одновременно. Да, вот это я понимаю, синхронизировались. Масленников развязал мне руки и рухнул рядом, тяжело дыша и весь в поту. А я что? А ничего я не делал, поэтому был сухой, но дышал тоже тяжело.       — Эмиль, ну ты прощён, в целом, но я ещё подумаю.       — Дмитрий Андреевич, а вы не подохуели?       — Я подумаю над этим, когда отдышусь. Ладно, я в душ.       — Э, я вообще-то первый.       Мы наперегонки побежали в ванную.

⚛》》》》》◆《《《《《⚛

      Проснулся утром. Всё тело побаливало, но ничего, не в первый раз... Во второй, но и ладно, прорвёмся. Всё равно на работу только в ночь, так что сегодня на позитивном. Главное, теперь встать с кровати, а кстати... Где Дима? Ранняя пташка, не удивлюсь, если он уже где-нибудь тренируется. Фигурист, король льда, и все дела. Ну или он просто нифига не делает в гостиной, что тоже возможно.       С трудом встал, весь лохматый и взъерошенный поплёлся на первый этаж. Чуть не убился на первой же ступеньке, потому что резко заболело бедро. Вот это фокусы, спасибо, а я вас и не ожидал. Довыёживались вчера. Сейчас бы таблеточки... Было бы неплохо. Но, Эмиль, ты должен бороться со злом, а не примкнуть к нему. Так, пять минут отдышаться и можно спускаться. Вдох. Выдох.       Боль с трудом отпустила, и я добрался до гостиной, Дима сидел ко мне спиной. Я подкрался сзади и руками закрыл ему глаза.       — Угадай, кто?       — Наверное, вахтёрша из дома Эмиля.       — Ну да, я. Как догадался? — убрал руки и засмеялся.       — Экстрасекс.       — Я думал, экстрасенс.       — И это тоже. На диван сядь, поговорим.       Страшно, но кто не рискует, тот не пьёт. Сел к нему на колени, не, ну а фигли. Я его парень, имею право. Ещё и поцеловал его, ага, да. Надеюсь, он не брезгливый. Хотя кого это уже волнует.       — Да простил я тебя, хватит выпендриваться. На дураков не обижаются.       — Сам такой.       — Не забывайся. В общем...       — И целом.       — Кхм... Я записал тебя на полное обследование у врачей. Ты нам с Никитой это давно торчишь.       — Не нужно было. Да, побаливает иногда, но...       — Никаких «но». На олимпиаде нужны здоровые фигуристы, а не дохлые. Поэтому ноги в руки и к дяденькам и тётенькам врачам.       — Да блять, только время потеряем.       — Молодой человек, если я вам сейчас пропишу по лицу, виноваты будете вы сам.       — Не надо! Я схожу. Говори, куда, во сколько и когда.       — Сегодня и завтра. С обеда и до вечера. Поэтому давай собирайся, вместе поедем.       Пришлось подчиниться и пойти умываться.

⚛》》》》》◆《《《《《⚛

      Спустя два дня обследований мне пришёл диагноз. Сказать, что я волновался, это практически промолчать. Я пиздец как волновался. Там могло быть всё, что угодно. Я уже и не помню, на что влияли таблетки. Развернул конверт с заключением. Пробежался глазами: «Фиброз печени, стадия F2. Психосоматическое расстройство. Артериальная гипертензия». А главное, ничего про перелом. Мне говорили, что он зажил через месяц после травмы. Но чтобы всё обернулось вот так. Я просто так травил себя этими таблетками, а бедро было просто психосоматикой... Заключение выпало у меня из рук. Заплакал. Всю свою жизнь я мог прожить по-другому и даже стать известным фигуристом, как Дима, и зарабатывать приличные деньги. Вместо этого тратил последние деньги на таблетки. Я тебя поздравляю, ты проебался. Причём конкретно.       У меня была истерика. Упал, начал бить пол кулаками. Изливать всю свою злость на него. Мог взяться и за мебель, но думаю, Дима бы мне этого не простил. Сам он стоял неподалёку от меня. Масленников молча подошёл и взял заключение. По моей реакции можно было понять, что всё плохо. Я ушёл в себя, но видел, как всё сильнее сжималась бумага в Диминых руках. В конце концов, он бросил её на диван, спустился ко мне на пол и обнял. Масленников проживал мою боль. За это я как никогда был ему благодарен. И пусть до этого у меня оставались сомнения насчёт него, то сейчас никаких сомнений не было. Он меня любил.       — Не переживай, я в тебя верю. Мы со всем справимся. Тебе назначили лечение. Будешь жить дальше. Забудь о прошлом. Ты ни в чём не виноват.       — Виноват! Какой чёрт меня дёрнул начать принимать этот препарат.       — Ты был глуп и искал, чем погасить не только физическую, но и душевную боль.       — Спасибо, Дим. Ты первый, кто попытался избавить меня от этих таблеток. Я тебя люблю.       — И я тебя...