When the music fades

      В течение следующих нескольких дней участники продолжали оказывать свою поддержку небольшими, но значимыми способами. Директор приюта также сыграла важную роль. Она проводила свободное время с Сынмином, помогая ему справиться с эмоциями и преодолеть стыд и печаль. Ее присутствие было постоянным напоминанием о том, как мало любви и поддержки было в его детстве.              Однажды днем директриса встретила Сынмина одного в его больничной палате. Ее успокаивающее присутствие наполнило палату, а слова стали бальзамом на исстрадавшееся сердце Сынмина.              —Сынмин, это нормально - чувствовать себя подавленным. Не стоит торопиться. Помни, что исцеление - это путешествие, а не гонка — посоветовала директор.              — Я просто... Я как будто застрял, не могу двигаться ни вперед, ни назад, мадам — заявил он, чувствуя себя зажатым и запутавшимся.              — Ты не застрял. Ты просто отдыхаешь перед тем, как сделать следующий шаг. И ты не одинок. У тебя есть люди, которым ты очень дорог. Мальчики любят тебя — добавила она с небольшой улыбкой.              — Мне страшно — признался Сынмин директору приюта.              — Что, если я не справлюсь с этим? Что, если это случится снова? Что, если я слишком сломался, чтобы это исправить? — произнес он с испуганными щенячьими глазами.              — Бояться - это нормально — мягко ответила она. — Но ты не сломался, Сынмин-а. Ты уникальный человек с проблемами, у которых есть решения. Впусти их в себя. Скоро тебе станет легче — подбадривала она его, обнимая, как в детстве.              Сынмин медленно кивнул, почувствовав проблеск надежды. — Я постараюсь — прошептал он, не веря в свои силы и тая в ее объятиях.              

***

             Тем временем в тихом уголке больничного холла Банчан собрал всех членов группы. Выражение его лица было серьезным, а в голосе звучали беспокойство и решимость.              — Мы не можем заставить Сынмина открыться — начал он, его глаза мерцали от волнения. — Но и отказываться от него нельзя. Мы должны найти способ достучаться до него.              Минхо кивнул, его челюсть сжалась от разочарования. — Он не отгораживается от нас, но и не впускает, и я не знаю, как к нему пробиться.              — Мы должны показать ему, что мы здесь надолго» — добавил Чанбин, его голос был ровным, несмотря на беспокойство в глазах. — Даже если на это потребуется время, мы не можем позволить ему пройти через это в одиночку.              С минуту они сидели молча, в воздухе ощущалась тяжесть их общего беспокойства. Вдруг Хёнджин заговорил, его голос был мягким, но решительным.              — А что, если мы привезем ему что-нибудь из дома или сделаем что-нибудь? Что-то, что напомнит ему о счастливых временах, или что-то, что мы могли бы использовать, чтобы сблизиться с ним?.              В глазах Банчана мелькнула надежда. —Это может сработать — медленно произнес он. — Мы должны напомнить ему, кто он есть за пределами этой больничной палаты. Кто для нас Ким Сынмин.              — Давайте сделаем это — согласился Минхо, его голос был полон убежденности. Остальные участники с готовностью кивнули, их охватило новое чувство цели.              

***

      Участники группы тщательно подбирали каждый предмет, чтобы вызвать у Сынмина заветные воспоминания и эмоции, надеясь помочь ему пережить трудные времена. Они планировали периодически дарить их ему во время своих визитов, так что это не выглядит заранее спланированным.              Хан приносил любимые закуски и аниме Сынмина, рассказывал глупые истории, чтобы он улыбался. Айен. оставался рядом с ним, успокаивая, а также принес дорогого для Сынмина Пикачу из их общежития. Сынмин всегда спал с этим маленьким другом в палате, и младший участник группы надеялся, что он привнесет в больничную палату ощущение знакомости.              Чанбин и Хан по очереди читали Сынмину книги и статьи, которые, по их мнению, должны были ему понравиться. Они создали легкую и уютную атмосферу, избегая разговоров, которые могли бы его перегрузить. Феликс делился с Сынмином всеми известными ему сплетнями, даже если тот никак на них не реагировал.              Хёнджин написал новые портреты и холсты специально для Сынмина и расставил их по больничной палате, чтобы оживить ее. Чан составил плейлист и подготовил для Сынмина MP3-плеер с любимыми песнями Сынмина из Stray Kids Discovery и других исполнителей. Минхо по мере возможности оставался в больнице и заботился о Сынмин.              Постепенно Сынмин начал отвечать на вопросы. Иногда он улыбался знакомой шутке или напевал знакомую мелодию, слушая MP3-плеер. Стены, которые он воздвиг вокруг себя, начали смягчаться, хотя и немного, но у него все еще оставались сомнения и страхи.              

***

                    — Итак, это ваш диетолог. Он будет следить за вашим рационом и предлагать планы питания, которые не расстроят ваш желудок и помогут вернуть потерянный за эти месяцы вес — сказал доктор Самуэль, представляя диетолога Сынмину и Минхо, которые боролись с менеджером за право находиться в комнате, чтобы узнать подробности.              — Здравствуйте — прошептал Сынмин, все еще не привыкший к своему голосу.              — Тогда я позволю вам обсудить детали — добавил доктор Самуэль, уходя на обход палаты.              Диетолог, высокий мужчина с дружелюбной манерой поведения и планшетом в руках, тепло улыбнулся Сынмин и Минхо. — Привет, Сынмин. Привет, Минхо. Меня зовут Джеймс, и я хочу помочь вам встать на ноги с помощью диеты, которая будет щадящей для вашего желудка и поможет вам восстановить силы.              Сынмин слегка кивнул, пытаясь вежливо улыбнуться, несмотря на то что ему было не по себе. Минхо стоял рядом с ним в защитной позе, но все равно кивнул в знак согласия.              Джеймс придвинул стул и сел рядом с кроватью Сынмина. — Хорошо, Сынмин-щи, я знаю, что это был трудный путь для вас, и мы будем действовать медленно. Главное - вводить пищу постепенно и следить за тем, чтобы она легко усваивалась. Мы начнем с прозрачных жидкостей, затем перейдем к мягкой, безвкусной пище, а затем внесем больше разнообразия.              В глазах Сынмина мелькнула надежда и опасение. — Хорошо — прошептал он, его голос все еще был хриплым от непривычки.              Джеймс взглянул на свой планшет. — Сейчас мы сосредоточимся на гидратации. Как вы относитесь к употреблению воды и чистых бульонов?.              Сынмин снова кивнул. — Думаю, я справлюсь.       

                    Минхо, почувствовав опасения Сынмина, заговорил. — А как насчет других жидкостей? Например, фруктовые соки или молоко?.              Джеймс задумчиво кивнул. — Мы будем вводить фруктовые соки постепенно, начиная с разбавленных, чтобы не расстраивать его желудок. Молоко можно вводить позже, когда пищеварительная система Сынминши будет хорошо справляться со всем этим.              Сынмин выглядел облегчённым, но всё ещё настороженным. — Сколько пройдет времени до... настоящей еды? — спросил он, его голос едва превышал шепот.              Джеймс ободряюще улыбнулся. — Мы будем делать это день за днем, Сынмин-щи. Как только вы освоитесь с жидкостями, мы перейдем к яблочному пюре, йогурту и картофельному пюре. Затем мы постепенно введем твердую пищу.              Минхо наклонился, его беспокойство было очевидным. — А как насчет его энергии? Ему нужно восстановить силы.              Джеймс кивнул. — Безусловно. Мы сосредоточимся на питательных продуктах, которые легко усваиваются. Я постараюсь включить в его рацион смузи с добавлением белка, яйца всмятку, а со временем - постное мясо и овощи. Главное - найти баланс, который будет способствовать выздоровлению Сынмин-щи.              Глаза Сынмина встретились с глазами Минхо, и он увидел уверенность во взгляде своего хёна. — Мы справимся с этим вместе — мягко сказал Минхо.              Джеймс встал и похлопал Сынмин по плечу. — Ты молодец, Сынмин-щи. Это медленный процесс, но ты сильный, и мы позаботимся о том, чтобы ты получал все необходимые питательные вещества.              Сынмин слабо улыбнулся. — Спасибо.              Когда Джеймс вышел из комнаты, Минхо повернулся к Сынмину, и выражение его лица смягчилось. — Мы будем делать по одному шагу за раз, хорошо? Я буду рядом с тобой на каждом шагу.       Сынмин кивнул, чувствуя себя спокойнее, когда Минхо рядом с ним, ведь он знал, что его хён справится с едой лучше, чем другие участники.              — Сынмо, если тебе удастся набрать вес и восстановить силы, я приготовлю для тебя любимый «Green Tea Bon Delicieux'» — ободряюще предложил Минхо, надеясь получить ответ от младшего.              Когда Сынмин тихо ответил "Хорошо", Минхо удивленно моргнул, а затем широко улыбнулся Сынмину.               — Хорошо — повторил Минхо, его улыбка стала шире, он был явно рад этому небольшому, но содержательному обмену репликами.               Минхо готовил домашнюю еду и настаивал на том, чтобы кормить Сынмина, от супов до желе, которые легкие и удобные для еды. После этого он следил за тем, чтобы Сынмин был сыт.              

***

             Комната мягко освещена естественным светом, проникающим через окно. Сынмин лежит на кровати, лицо его напряжено от боли, физиотерапевт готовится к выполнению упражнений. Чанбин стоит рядом, в его выражении лица смешались беспокойство и решимость.              — Нужно ли делать эти упражнения дважды в день? Как долго будет длиться эта процедура? — серьезно спрашивает Чанбин, а физиотерапевт, заметив обеспокоенное выражение лица Сынмина, ободряюще кивает.              —Важно помнить, что двукратное повторение упражнений - залог наилучшего прогресса. Что касается продолжительности, то мы будем корректировать ее в зависимости от реакции Сынмин-щи. Сегодня мы сосредоточимся на маршировке в сидячем положении, растяжке грудной клетки и дыхательных упражнениях со спирометром — медленно объясняет физиотерапевт.              При упоминании об упражнениях Сынмин вздрагивает, его дискомфорт становится ощутимым. Он нервно поглядывает на Чанбина.              — Не знаю, смогу ли я выдержать все это, - тихо отвечает Сынмин, борясь с болью.              Чанбин подходит ближе и успокаивающе кладет руку на плечо Сынмина.              — Ты отлично справляешься, просто стараясь. Мы пойдем в твоем темпе. Это нормально - чувствовать боль, но ты не должен преодолевать ее в одиночку. Я здесь, рядом с тобой — мягко подбадривает Чанбин.              Физиотерапевт начинает с сидячей маршировки. Сынмин медленно поднимает ноги, его лицо искажается при каждом движении. Он задыхается от боли в ребрах.              — Еще немного, Сынмин-щи. Я знаю, что это тяжело, но вы справляетесь. Дышите глубоко и помните, что при необходимости мы будем делать перерывы — мягко добавляет физиотерапевт.              Дыхание Сынмина стало поверхностным. Его глаза зажмурены, он борется с болью. Рука Чанбина по-прежнему лежит на его плече, поддерживая.              — Ты справишься, Сынмин. Еще немного, хорошо? — утешает Чанбин, медленно поглаживая Сынмина по плечу.              Сынмин слабо кивает, его решимость борется с болью. Через целую вечность он заканчивает маршировать в сидячем положении, откидывается на подушки и тяжело дышит.              — Отлично. Теперь перейдем к растяжке грудной клетки. Это поможет снять напряжение, хотя я знаю, что это может быть неудобно, — добавляет физиотерапевт.              Физиотерапевт помогает Сынмину принять положение для растяжки грудной клетки. Выражение лица Сынмина напрягается с каждым движением, и он делает резкий вдох, пытаясь растянуть грудную клетку, не напрягая при этом ребра.              — Это... это больно... Не думаю, что смогу продолжать, - хмурится Сынмин.              Чанбин наклонился к нему, и его голос стал мягким, успокаивающим бальзамом. — Если больно, можно остановиться. Мы можем изменить ситуацию и сделать ее более терпимой. Просто делай то, что можешь, хорошо? Ты молодец — успокаивающе говорит Чанбин.              Сынмин кивает с болью. Физиотерапевт переводит растяжку в более мягкое положение. Сынмин продолжает неровное, но уверенное дыхание, медленно завершая растяжку.              — Вы очень хорошо справляетесь, Сынмин-щи. Теперь давайте перейдем к дыхательным упражнениям на спирометре. Это может быть неудобно, но важно для восстановления ваших легких — объясняет физиотерапевт, видя, как он старается.              Сынмин берет спирометр, его рука слегка дрожит. Он делает глубокие вдохи, каждый вдох вызывает болезненное вздрагивание. Чанбин стоит рядом, его взгляд полон сочувствия.              — Трудно дышать глубоко... Слишком больно — говорит Сынмин с напряжением в голосе.              — Ты молодец, Сынмин. Просто дыши как можно лучше, хорошо — ласково сказала Чанбин.              Сынмин сосредоточен на спирометре, спотыкается, но делает успехи. Закончив упражнение, он опускается на кровать, выглядя измученным и истощенным.              — Ты сегодня очень хорошо поработал. Сейчас важно отдохнуть. Мы продолжим корректировать упражнения по мере необходимости и обеспечим вам комфорт — пообещал физиотерапевт, оставив Сынмина отдыхать после сеанса.              Чанбин помогает Сынмин устроиться на кровати. Его прикосновения нежны и заботливы. Он натягивает одеяло, чтобы Сынмину было удобно.              —Ты сегодня хорошо потрудился. Я горжусь тобой. Теперь отдыхай. Мы будем преодолевать трудности день за днем — мягко говорит Чанбин.              Сынмин закрывает глаза, его охватывает чувство облегчения. Он смотрит на Чанбина усталыми глазами.              —Хён, гомаво (спасибо) — устало прошептал Сынмин.              —В любое время, Сынминни. Я всегда рядом с тобой — тепло улыбается Чанбин.              Чанбин тихонько сидит рядом с Сынмином, чтобы ему было удобно. Здесь царит атмосфера покоя и уюта, что так необходимо на пути к здоровью.              Глаза Сынмина открываются после короткого сна. Он медленно встает, чувствуя усталость в теле. Чанбин, всегда внимательный, замечает, что Сынмин проснулся, и сразу же оживляется.              — Хэй, Сынмин. Как ты себя чувствуешь? — тихо спрашивает Чанбин, не повышая голоса.              Сынмин моргает, его взгляд привыкает к комнате. Он протягивает руку, чувствуя тяжесть упражнений и боль в ребрах. Он устало улыбнулся.              —У меня все болит. Как долго я спал? —спросил Сынмин.              —Просто немного вздремнул. Тебе нужен был отдых. У меня есть для тебя чистый отвар. Похоже, он тебе не помешает — мягко ответил старший.              Чанбин осторожно ставит миску с прозрачным бульоном на прикроватную тумбочку. Сынмин пытается поднять ложку, но его руки дрожат. Он разочарованно вздыхает.              —Я не голоден. Поем позже — прошептал Сынмин, не в силах удержать ложку.              Выражение лица Чанбина смягчилось, он понял, что Сынмин не хочет быть для него обузой. Он взял ложку и аккуратно зачерпнул немного бульона.              —Так не пойдет. Давай я помогу. Просто расслабься и поешь — успокаивает Чанбин, не подавая виду, что уловил ложь Сынмин.              Чанбин осторожно подает Сынмину теплый бульон. Сынмин делает маленькие, благодарные глотки, и в его глазах появляется облегчение, когда теплый бульон проникает в горло.              —Спасибо, Чанбин хён, и прости меня — смущенно пробормотал Сынмин.              —Сосредоточься на выздоровлении, Сынминни. Я здесь с тобой и счастлив быть здесь — улыбнулся старший.       Пока Сынмин ест, Чанбин внимательно следит за тем, чтобы ему было комфортно и чтобы о нем хорошо заботились.              

***

             Прошло несколько недель, в течение которых мемберы ухаживали за Сынмином по очереди или все вместе. Сынмин начал больше общаться с ними. Он снова начал доверять им.              Голос Хана: —Йа, не смей делать больше ни шагу! — поспешил к Сынмину, встревоженный его попыткой встать с кровати без посторонней помощи.              Сынмин был ошеломлен реакцией Хана, пытаясь понять, почему тот так суетится. Сынмин, будучи взрослым мужчиной, вполне мог самостоятельно встать с кровати. Прошла неделя с начала физиотерапии, и физиотерапевт посоветовал ему побольше двигаться.              — Почему? — растерянно спросил Сынмин, садясь обратно на кровать.              —Почему?! Тебе все еще нужна помощь, чтобы передвигаться? — возразил Хан, крепко держа Сынмина за руку.              —Я могу ходить сам — хмуро ответил Сынмин, высвобождая руки из хватки Хана.              —Правда, что ли?! — спросил Хан, не впечатлившись. —Отлично. Держи — - сказал Хан, протягивая ему наполовину наполненный стакан с кровати.              —Зачем? — спросил Сынмин, не понимая, что пытается доказать Хан.              Но ответ стал очевиден, как только он взял стакан в руки. Его руки все еще были слабыми, а рука дрожала, когда он брал стакан.              —Теперь ты понял мою мысль. Ты еще очень слаб, и я не позволю тебе ходить самостоятельно, без посторонней помощи — непреклонно ответил Хан, снова взяв Сынмина под руку.              Сынмин вздохнул: разочарование смешалось с осознанием своей слабости. Его пальцы дрожали на стакане, и он понимал, что Хан прав, хотя и не хотел этого признавать.              —Ладно, ладно — сказал Сынмин с неохотой в голосе. —Ты выиграл. Не делай из мухи слона.              Выражение лица Хана смягчилось, но он продолжал крепко держать Сынмина, направляя его, когда тот вставал. — Я не пытаюсь раздувать из мухи слона. Я хочу, чтобы ты был в безопасности — мягко ответил Хан.              Сынмин хмыкнул, раздосадованный ситуацией, но втайне обрадованный тем, что Хан его поддержал. — Да, да, я понял.              Пока они медленно шли через комнату, Хан вел непринужденную беседу, пытаясь отвлечь Сынмина от разочарования, ведь его ноги тряслись от усилий при движении.              —Ты слышал, какую шутку придумал Чанбин? Это ужасно.              Сынмин закатил глаза, но не смог сдержать улыбку на губах. —Дай угадаю, это еще один каламбур про поднятие тяжестей?.              —Точно! — рассмеялся Хан. —Он сказал: Почему штангистов не приглашают на пикники? Потому что они всегда приносят слишком много говядины.              Сынмин улыбнулся. —Это ужасно.              —Я же говорил— усмехнулся Хан. — Но это заставило тебя улыбнуться, так что оно того стоит».              Они дошли до небольшого кресла у окна, и Хан осторожно помог Сынмину сесть. Вид за окном успокаивал, и Сынмин глубоко вздохнул, чувствуя себя спокойнее. Он смотрел на мир, на людей, которые занимались своими делами, не похожими на его медленное выздоровление.              —Видишь, не так уж плохо, да? — сказал Хан, придвигая стул и садясь рядом с ним. —Тебе просто нужно делать шаг за шагом и позволить нам помочь тебе.              Сынмин кивнул, глядя в окно. — Наверное, вы правы. Но я ненавижу чувствовать себя таким беспомощным.              —Ты не беспомощен — мягко ответил Хан. — Ты исцеляешься. И это нормально, что иногда тебе нужна помощь.              Сынмин взглянул на Хана, оценив его неизменную поддержку. — Спасибо — пробормотал он, признавая, что участники сделали для него все возможное.              Хан пожал плечами, игриво улыбнувшись. — Для этого и существуют члены команды. Кроме того, мне нужно, чтобы ты стал лучше, тогда ты сможешь помочь мне сдерживать шутки Чанбин хёна.              Сынмин хихикнул, звук получился легким и искренним. — Хорошо, я постараюсь.              Они сидели в дружеском молчании, и с появлением Хана на душе у Сынмина стало немного легче. И хотя Сынмин не показывал этого открыто, едва уловимое ощущение счастья от того, что ему помогают, делало предстоящее путешествие не таким уж и сложным.              

***

             Сынмин не торопился заканчивать сеанс терапии. Он лежал в кровати, немного расслабившись после дневного сеанса терапии.              Чанбин не смог принять участие в сеансе, так как у членов 3racha сегодня была важная встреча с руководством. Как раз в тот момент, когда он собирался вздремнуть, сидя на кровати, в комнату нерешительно вошел Хёнджин, держа в руках небольшой пакет с едой. Он нервно оглядывается по сторонам, но тут его взгляд останавливается на Сынмине.              —Привет, Сынминни — неловко поздоровался он.              Сынмин поднял глаза от своего одеяла: — Привет — ответил он тихим шепотом. Он медленно кивает, его ответ тихий и размеренный.              Хёнджин осторожно подтащил стул и сел, положив сумку на приставной столик. Наступило короткое молчание, пока он возился со своим пакетом.              —Я принес суп и желе из желудей. Их приготовил Минхо хён. Я подумал, что тебе понравится — говорит Хёнджин, пытаясь прервать молчание.              Сынмин бросает взгляд на пакет и снова на Хёнджина. Его ответ минимален, но вежлив.              —Спасибо — отвечает Сынмин тихим голосом.              На лице Хёнджина отразилась смесь нервозности и веселья, когда он заметил короткие ответы Сынмина.              —Значит, ты стал совсем минималистом, да? Отвечаешь одним словом? — поддразнивает Хёнджин.              Сынмин тихонько хихикает, звук слегка натянутый, но искренний. Кажется, он немного расслабился, услышав легкое подтрунивание Хёнджина.              —Не совсем. Просто устал — тихо ответил Сынмин.              Хёнджин улыбается, чувствуя себя более спокойно после положительной реакции Сынмина.              —Физиотерапия была тяжелой? — спросил Хёнджин, подходя к кровати со своим стулом.              —Хм, все еще болит. Но лучше, чем в первый день — сказал Сынмин, расслабившись на подушке, а Хёнджин понимающе кивнул.              —Мне, наверное, надо было больше общаться с тобой. Я помню тот день, когда ты обратился ко мне в танцевальном зале. Я был так озабочен предстоящим выступлением, что не заметил твоего душевного состояния. Я... я очень сильно пожалел об этом — извинился Хёнджин.              —Все в порядке. У меня тоже не очень-то получалось протянуть руку помощи. У меня в голове все мысли были затуманены, и я не мог дотянуться до них — тихо сказал Сынмин.              —Все-таки я должен был быть более внимательным. Прости, что не заметил, как тебе было тяжело. Мне стыдно за то, что я “Стэн Сынмин” — с ноткой сожаления произнес Хёнджин, на его лице отразилась знакомая грусть, как у хорька.              —Все в порядке. У нас у обоих были свои проблемы. Хорошо, что ты теперь здесь — проговорил Сынмин, слабо улыбаясь.              Лицо Хёнджина смягчилось, и он нежно сжал ладонь Сынмин, демонстрируя свою заботу и поддержку.              —Я рад быть здесь. Когда я нашел тебя без сознания у лестницы, у меня словно сердце остановилось. Никогда в жизни я не испытывал такого сильного страха. Даже во время нашего первого шоу на выживание. Я счастлив, что ты выжил.              Я наверстаю упущенное время. Я верну тебе доверие. Обещаю, Сынмин-а — решительно заявил Хёнджин.              —Мне жаль, что тебе приходится видеть меня в таком состоянии — грустно извинился Сынмин.              —Это не твоя вина. Давай не будем грустить. Мы можем поболтать о чем угодно. Что ты хочешь узнать? — Хёнджин с воодушевлением спросил, готовый к сплетням.              —Звучит неплохо. Какие сплетни у тебя есть для меня? — с улыбкой спросил Сынмин.              Разговор плавно перетек в другое русло. Сынмин и Хёнджин говорят о мелких повседневных делах. Хёнджин рассказывает Сынмин о последних событиях в группе, смешных анекдотах и о том, как Айен. расстроился из-за того, что ходит на уроки вокала один. Сынмин внимательно слушает и постепенно все больше участвует отвечают.              —Знаешь, я скучал по нашим разговорам. Даже если в основном я говорил, а ты слушал — улыбаясь, говорит Хёнджин.              —Ну, ты много говоришь — улыбнулся Сынмин.              —Виноват. Но обещаю, что я тоже здесь, чтобы слушать, - ответил Хёнджин, громко рассмеявшись над поддразниванием Сынмина.              Улыбка Сынмина становится все шире, он чувствует себя более комфортно. В комнате стало теплее от общего смеха и искренних попыток наладить отношения.              —Спасибо, Хёнджин-а. Это очень много значит — с благодарностью ответил Сынмин, который был рад воссоединиться со своим другом.              —В любое время. Мы вместе. Помни, Сынмин, ты «мой певец» — ответил Хёнджин, тепло улыбаясь.              По мере того как они продолжали разговаривать, их настроение улучшалось, а чувство дружбы возрождалось. Первоначальная нервозность Хёнджина исчезла, сменившись утешительным присутствием и искренней связью. Хёнин оставался до тех пор, пока часы посещения не подошли к концу. Когда Сынмин после ужина готовилась ко сну, менеджер группы увел Хенджина.              Сынмин спал этой ночью с улыбкой на губах, чувствуя себя отдохнувшим после столь долгого перерыва. Но он не ожидал кошмаров, которые посетили его позже.              

***

             Чан тихо входит в комнату, вернувшись проведать Сынмин после окончания рабочего дня, так как ему нужно было присутствовать на встрече с руководством. Он замечает, что Сынмин лежит в постели, беспокойно ворочаясь. Его лицо искажено от страха, он бормочет и борется во сне, очевидно, ему снится кошмар. Чан подходит ближе, выражение его лица становится беспокойным.              Протянув руку, Чан осторожно трясет Сынмина за плечо. —Сынмин-а... Сынминни, проснись.              Глаза Сынмина открываются, он задыхается, остатки кошмара исчезают, но его заметно трясет. Он оглядывается по сторонам, дезориентированный.              —Чан хён — задыхаясь, произносит он.              —Шшш, все в порядке. Тебе приснился кошмар. Все в порядке, я здесь», - мягко утешает Чан, присаживаясь на край кровати, и успокаивающим голосом помогает Сынмину сесть. Он положил руку на спину Сынмина, мягко поглаживая ее.              —Почему ты здесь? — слабо спросил Сынмин, его голос дрожал.              —Я пришел проверить, как ты. Мне жаль, что меня не было здесь раньше. Я должен был заметить, как сильно ты мучаешься от кошмаров и вообще — мягко сказал Чан, словно разговаривая с маленьким ребенком.              Сынмин смотрит на Чана, в его глазах отражается смесь боли и облегчения. Он делает глубокий вдох, чувствуя утешение в присутствии Чана.              —Ты не виноват — тихо отвечает Сынмин.              —Мне следовало быть более внимательным. Прости, что не заметил этого раньше. Жаль, что я не смог сделать для тебя больше — искренне добавил Чан.              —Ты всегда был рядом со мной, даже если я не всегда это показывал, хён. Я... я не знал, как сказать, что мне нужна помощь. Я не хотел быть для тебя обузой — тихо пробормотал Сынмин.              —Ты никогда не будешь для меня обузой, Сынминни. Ты - мой бродячий, и я сделаю все, чтобы защитить тебя — решительно ответил Чан.              —Теперь я понимаю — тихо отвечает Сынмин с небольшой улыбкой.              Чан чувствует облегчение и ободряюще улыбается Сынмину. Он продолжает нежно поглаживать спину Сынмина, чтобы помочь ему расслабиться.       —Я всегда буду рядом с тобой, Сынмин. Мы пройдем через это вместе, хорошо? Я никогда не оставлю тебя одного — с нежностью добавил Чан, на что Сынмин кивнул, слабо улыбнувшись.              —Я заварю тебе ромашковый чай. Он поможет тебе лучше уснуть — предложил Чан, приступая к работе. Но Сынмин при упоминании чая скривилась, и Чан захихикал.              —Эй, я пока не могу принести тебе кофе. Принесу, как только тебя выпишут — предложил Чан, найдя реакцию своего второго младшего очаровательной.              Откинувшись на подушку, Сынмин неосознанно надулся. Он скучает по своему американо со льдом.              —Вот, пожалуйста — предложил Чан, как только чай стал пригоден для питья. Сынмин выпил все, даже если вкус ему не понравился, чтобы оценить старания старшего.              Чан остается рядом с Сынмином, его присутствие успокаивает. Он продолжает говорить ласковые слова и нежные прикосновения, помогая Сынмину расслабиться. Постепенно дыхание Сынмина выравнивается, и он, кажется, находит утешение в заботе Чана.              —Отдохни, Сынминни. Я буду рядом, если тебе что-нибудь понадобится — тихо, почти шепотом, говорит Чан.              Сынмин кивает, чувствуя, как его охватывает чувство умиротворения, и снова ложится на подушки. Чан не отходит от него ни на шаг, заботясь о том, чтобы Сынмину было удобно и спокойно.              Настойчивые усилия членов группы и неизменная поддержка директора приюта постепенно помогают Сынмину восстановить силы и дух. Их любовь и забота становятся тем фундаментом, на котором он начинает восстанавливать свою уверенность и надежду. Знакомые шутки, заветные воспоминания и простые акты доброты напоминают Сынмину о его месте в мире и о любви, которая его окружает.              В последующие дни продвижение Сынмина вперед хоть и медленное, но очевидное. Боль все еще присутствует, и предстоящий путь остается сложным, но он начинает принимать маленькие победы и теплоту окружающих его людей.