Сонная муза

Чанёль проснулся и сразу же пробежался глазами вокруг. Он в своей студии, на диване, кажется, уснул. Только он не помнит как. Когда он попытался подняться, то обнаружил, что на на плече лежит что-то теплое, опустив взгляд, даже испугался и дернулся, когда увидел чужую руку. Повернувшись, продюсер обнаружил что Бэкхён крепко спит, облокотившись на спинку дивана, пока он разлёгся на его коленях. Сердце тут же пропустило несколько ударов, но отчего-то душа тихо ликовала, будто он добился чего-то большого и непостижимого. Как так вышло? Хотя, какая разница, ведь он так хорошо спал рядом с ним, даже голова не болела. Ох, это немного стыдно, вот так взять и развалится на его ногах. Оставалось надеяться, что Бэкхён уже спал, когда это случилось. Пак по-прежнему не мог вспомнить, когда уснул. Кажется, он обещал разбудить его, когда будет утро, так как у сонного мальчика сегодня должен быть выходной. Подумать только, они провели вместе всю эту неделю! А ведь так мало разговаривали, это огорчает. Продюсер медленно встал, осторожно убирая руку с плеча и на цыпочках вышел, чтобы для начала умыть лицо и справить нужду, так как на мочевой пузырь жутко давило. Стоило только повернуться лицом к коридору, и он тут же застал картину, как прямо в проеме соседней двери два человека слюнявят друг друга, хихикая при этом, как две птички в брачный период. Пак поморгал, думая, что ему это мерещиться, но затем снова присмотрелся. Не каждый день увидишь, как твой сотрудник — вот так непристойно, посреди бела дня… или утра? Вообще сколько времени, чтобы целоваться на рабочем месте с… артистами?! Чанёль просто опешил. По всей видимости, у них все было хорошо, самый пик страстных отношений, отчего-то в голове даже всплыла строчка, но продюсер быстро её потерял в ещё не проснувшемся мозгу. Кажется, Кай торчал здесь уже несколько дней, готовя какой-то сингл или саундтрек к дораме, при этом у него был тур по Азии, а в Корею он приехал отдохнуть на эти пару дней. Пак отчего-то немного позавидовал им в этот момент. - Меня машина ждет, - отрываясь от губ продюсера До, расстроено проговорил Кай. - Беги, иначе в аэропорт опоздаешь, - Кенсу кокетливо хихикал, слегка толкая его от себя. - Иди уже, скоро рабочий день начнется. - Одну минуту… Пак понял, что сейчас те снова приклеятся лицами и кашлянул, чтобы привлечь внимание. - О господи! - продюсер До отпрыгнул от певца. Кай отвернулся, будто если он отвернется, что его лицо никто не узнает. И хотя Чанёль не собирался их отчитывать, а просто пытался остановить данный блуд прямо перед его персоной, поспешил быстро натянуть кепку на голову. - Шеф? - пугливо произнес Кенсу, нервно усмехаясь. - Я думал… вас здесь нет… - Я здесь со вчерашнего дня, - Пак пожал плечами. - Сколько время, не подскажешь? - А? Четыре утра… - До косился на певца, который все ещё стоял спиной к ним, но не двигался с места, и прошептал. - Чонин, аэропорт… - Я пошел… - буркнул тот, кивая. Он быстро засеменил до лифта, забыв при этом ручную кладь, которая одиноко стояла на полу, пока они тут… - Малыш, сумка! - громким шепотом выкрикнул ему продюсер До. Тот резко остановился, развернулся, и подбежал на полусогнутых ногах, хватая сумку, неловко кланяясь Чанелю. Когда Кай скрылся в дверцах лифта. Кенсу посмотрел на продюсера Пака, а потом опустил голову, будто провинился. - В общем… - начал он. - Не, не, не, я не хочу знать. Это не мое дело. - подняв руку в жесте “стоп”, перебил его продюсер. - Я жутко хочу в туалет! А что ему оставалось? Не будет же он расспрашивать своего сотрудника о его личной жизни, когда это его не касается? Тем более, нигде в их договоре не прописано, что они не могут заводить отношения. Правда, неизвестно что насчет отношений между продюсерами и артистами одной компании, но это уже другое. В этот момент, Чанёль подумал, что он никогда бы не смог быть таким смелым, чтобы открыться кому-то и уйти с головой в омут любви и романтики, даже если это не взаимно. Часто люди не знают, что чувствуют на самом деле, поэтому он боялся спутать свои чувства с тем, что просто вдохновился той инсталляцией с прекрасным спящим парнем внутри стеклянной коробки. Бэкхён такой хрупкий и нежный, кажется, будто если дотронуться ты испортишь и испачкаешь его своими руками. В груди продюсера начинала биться тоска, которая разрасталась от одной мысли о том, что скоро они больше не будут работать вместе, ведь он почти закончил со всеми треками. Осталась только одна самая важная песня, дающаяся с большим трудом. Пак хотел, чтобы она была безупречная, чтобы в каждой ноте было слышно, какие сильные эмоции испытывает создатель. Что однажды он охранял сон человека, в которого влюбился и считая его самым прекрасным созданием на планете. Также не может все закончится? Ещё несколько дней и Бэкхён уйдет, и больше не будет спать в его студии. И Чанёль больше не сможет любоваться на то, как подрагивают его ресницы над закрытыми веками и не сможет слушать его размеренное дыхание, которое успокаивало и убаюкивало лучше любого снотворного, прописанного врачом, и больше не сможет увидеть его сонную улыбку при пробуждении, вместе со сладкими потягиваниями. Он что так и будет молчать, в конце концов!? Продюсера переполнили эмоции, которые он не мог контролировать. Он вернулся в студию, пытаясь унять сбитое дыхание от волнения, и колотящееся сердце в груди. Бэкхён спал на том же месте, в том же положении, так же крепко и красиво, как и всегда. И, смотря на это, продюсера немного отпустило. Разве он мог прямо сейчас разбудить его и вывалить свои чувства, как водопад на голову? Четыре утра, может стоит хотя бы подождать пару часов? Он осторожно подошел к спящему и взял его под коленки и шею, чтобы переложить в более удобное положение, и Бён даже не шевельнулся. Чанёль остался сидеть, глядя на него, словно сумасшедший сталкер, обдумывая то, как более мягко, но в тоже время красиво объяснить настоящую причину, почему он нанял его на эту странную работу. Пак слишком поздно понял свои настоящие чувства, стеснялся их показать даже самому себе, и сейчас, когда был полон решимости, не мог придумать слов, достойных этого человека. Смешно конечно, что автор десятков песен не может подобрать слов. Все они были будто недостаточно хороши для Бэкхёна. Он не знал, сколько прошло времени, когда на телефоне Бэкхёна прозвучала очень громкая и резкая гудящая трель, больно резавшая уши. Вдруг он медленно разлепил глаза, сразу же засунул руку в свой карман, чтобы выключить будильник, и сразу же сел, начиная потягиваться и зевать. - Ой! Фух! - он дернулся, замечая, как продюсер смотрит на него. - Напугал… Чанёль смотрел на него как заколдованный, все ещё пытаясь как-то придумать что сказать. Но… что может продюсер лучше всего? Создавать песни. - Можно тебя попросить сесть вот сюда? - Пак встал с места, подкатывая свое рабочее кресло. - Пожалуйста? - А? - сонный Бэкхён плохо понимал происходящее. - Ладно… Он послушно сел в кресло, наблюдая за тем, как продюсер что-то клацает на компьютере, а затем надевает наушники ему на голову. - Посиди вот здесь, ладно? - Пак был так взволнован, что у него тряслись руки. - И никуда не уходи! Забежав в акустическую кабину, он взял гитару и сел на стул напротив микрофона, отодвигая изоляционный щит, чтобы видеть Бэкхёна через стекло. На секунду задержав дыхание, чтобы остановить дрожь в теле, продюсер медленно выдохнул, закрывая глаза. С первых аккордов, выпущенных из-под пальцев, он посмотрел на парня по ту сторону стекла, который все ещё не понимал, что происходит, но заинтересовался. Все нужные слова, которые никак не могли собраться в кучу, начинали танцевать вокруг них, вместе с песней, которая родилась в момент, когда Чанёль впервые увидел парня, спящего в большой стеклянной коробке в холле торгового центра. Там, где он встретил свою сонную музу. Казалось, вместе со словами, срывавшимися с губ, из тела вырывалась душа, чтобы показать себя наизнанку. На середине песни, Чанёль снова взглянул на Бэкхёна. Тот сидел с чуть приоткрытым ртом, завороженно слушая песню и, кажется, окончательно проснулся. Пак боялся растерять дыхание, потому что сердце переполняло волнение, и он собрал все свои силы, чтобы завершить песню, отдавая ей все свои чувства. Когда в студии наступила тишина, оба боялись пошевелится. Спустя пару минут тишины, Чанёль выходнул и, поставив гитару рядом со стулом, вышел к Бэкхёну, который сидел, смотря перед собой, пребывая в прострации. Интересно, он все понял или был так впечатлен песней? Если понял, как отреагирует и к чему следует готовиться сердцу Чанеля? Быть разбитым или вознагражденным за свою любовь? Вдруг Бён повернул к нему голову и, глубоко вдохнув, произнес: - Вау… я правда услышал её полностью… Сердце Чанеля пропустило удар, следом разгоняясь с новой силой. - Это… очень красивая песня. - добавил сонный мальчик. - Очень… Он так растрогался песней, что на его глазах вдруг выступили слезы, которые он поспешил осушить, быстро поморгав. - Я… очень рад, что тебе нравится. - наконец, смог выдавить из себя Пак. - Эту песню я, кажется, закончил прямо сейчас… - Так удивительно наблюдать, как создаются такие прекрасные песни. - парень заулыбался и снял наушники с головы, осторожно кладя их на край стола. - А я все проспал, пока был здесь. Он поднялся с кресла и огляделся по сторонам, будто находится в этом месте впервые, а потом опустил голову и его взгляд задержался на настенных часах. - Ой! Я опаздываю на консультацию! - обеспокоено произнес он, засуетившись. - Оно в восемь, а ехать ещё два часа! Вся атмосфера, которую построил Чанёль, тут же была разрушена. Кажется, его жизнь с этим тоже. Но ничего не поделаешь, момент был безвозвратно упущен, а признание так и останется внутри этой песни, которую он только что спел. Бён схватил свой рюкзак и быстро пересек комнату, достигая двери, но вдруг замер и посмотрел на продюсера, который стоял, не двигаясь с места, раздавленный собственной неудачей. - До завтра? - спросил он, будто сомневался в чем-то. А Чанёль не знал, наступит ли оно, после того как потерпел такое фиаско. Он больше никогда не сможет ему признаться, потому что в это признание вложил всю свою душу, но видимо недостаточно постарался, чтобы оно было искренним. Ощутив прикосновение на своем локте, продюсер немного пришел в себя, замечая, как Бэкхён подошел к нему. - До завтра, продюсер… - произнес он, а потом привстал на цыпочках и мягко прикоснулся к его щеке своими теплыми и нежными губами. Это заставило мозг Пака покинуть голову и сердце остановиться на мгновение, будто весь мир поставили на паузу, в которой он должен осознать, что ему только что ответили. Когда он очнулся, Бэкхён убегал по коридору, держась за свои краснеющие щеки, а потом забежал в открывшийся лифт. Продюсер рванул следом, но остановился в дверях, выкрикивая: - Ты мне нравишься! - Я знаю! - выкрикнул в ответ сонный мальчик, нажимая кнопку. - Я приду, чтобы послушать все песни, которые ты написал! Когда створки лифта закрылись, унося образ того, как тот начинал смущенно хихикать, продюсер не мог перестать широко улыбаться, а на душе, наконец, полегча ло. И, о боже, кажется, он снова слышал музыку…