До Вас. II

Повисла гробовая тишина. В юности Людмила слышала много вариаций предложения познакомиться поближе, но это было самое дерзкое из всех. Она недоумевала, что ответить на просьбу, нет, даже приказ. Конечно, она уже давно ощущала присутствие неких чувств к мужчине, однако к прямому склонению к сексу она была не готова. — Врач сказал делать обтирание, снимите рубашку и ложитесь на спину, я сделаю раствор. — С водкой? — лицо искривилось. — Ну не с чаем же. — Без этого никак? — По-моему, мы договорились больше не дискуссировать на тему здоровья. — Выйдете. — Людмила с нежеланием начала растягивать пуговицы. Запах водки казался отвратительным и напоминал больницу, которую она ненавидела ещё больше. — Заходите. — Калугина уткнулась головой в подушку, чтобы не выдать смущения. Ей казалось, что она не отличается хорошей фигурой, поэтому поводы для переживаний, что Новосельцев может увидеть лишний килограмм, безусловно были значительными. Оголенное женское тело вновь вводило в ступор, хотелось подбежать к ней и начать покрывать хрупкую спину поцелуями, которые постепенно бы спускались всё ниже и ниже. Толя позволил себе представить всю дальнейшую картину в красках, однако, чуть-чуть не дойдя до финала, фантазию прервал голос. — Анатолий Ефремович, давайте скорее закончим, мне неловко. — Да-да. — опомнился мужчина и присел на кровать рядом с вздымающим телом. — Холодное. — от прикосновения смоченной спиртом ватой побежали мурашки, первые несколько раз она вздрагивала от прикосновений. Однако через пару минут привыкла и позволила себя расслабиться и «наслаждаться» процессом. Вскоре вся спина была обработана, Толя кинул вату в стакан, не отпуская глазами спину. Он колебался… но желание всё-таки перевесило рамки дозволенного. Теплые мужские руки опустились на шею и начали медленно массировать, от неожиданности Калугина дернулась. — Неприятно? — он сразу убрал руки. — Продолжайте, пожалуйста. — сказал томный голос, заглушенный подушкой. Руки приземлились обратно, начав медленно двигаться по верхней площади спины. С большим нажимом женщина издавала тихий стон, который, как ей казалось, был не слышен. По телу бегали приятные мурашки, с каждым движением она расслаблялась всё больше, утопая в блаженстве. Мужчина с удовольствием делал каждый нажив, хотелось растянуть процесс, как можно дольше, однако тело сигнализировало, что через пару минут массаж может кончится неожиданно, но приятно для обоих. Не в сих больше терпеть возбуждающие стоны, он убрал руки и поспешил выйти из комнаты, дабы не раскрыть своего интересного положения. — Всё? — жалобно спросил голос. — Думаю, на сегодня достаточно. — Толя скрылся за косяком, приводя себя в порядок. После массажа он был вынужден выкурить отрезвляющую сигарету. — Людмила Прокофьена, я откланиваюсь, спокойной ночи, если станет плохо, сразу кричите. — «хотелось сказать стоните». — Спокойной ночи. — до чертиков довольная Калугина уже закрыла глаза, находясь между реальностью и сном. Нельзя сказать, что ночь прошла спокойно, Людмила часто просыпалась, температура, как и ожидалось, поднялась ещё больше, но чтобы не впадать в панику женщина не стала уточнять конкретную цифру. Хоть прошлая ночь была намного тяжелей, сейчас под боком не было мужчины, который крепко держит за талию и тихонько утыкается носом в волосы. Калугина при всем желании заснуть не в одиночестве, не стала звать его, в ней боролись сомнения по поводу своих и его истинных чувств. Она до сих пор не могла раскусить вечно виляющего Новосельцева, да и сама как будто была не готова к отношениям, боясь быть снова брошенной и раздавленной. Желание боролось со страхами, правда эта мучительная схватка наступала только ночью, когда женщина могла побыть наедине с собой, оглушительная тишина провоцировала нескончаемые вопросы: «Нравлюсь?», «Хочу быть с ним?», «Как противостоять… или лучше сдаться?» Несмотря на прерывистый сон, Людмила, на удивление, рано и легко открыла глаза и слегка, но уверенно улыбнулась новому дню в компании сожителя. Позволив себя немного понежиться в постели, она подала голос, но никто не откликнулся. — Анатолий Ефремович! Анатолий Ефремович! — она привстала на локтях, но мужчина не отзывался. На часах было 7:30 — слишком рано, чтобы уехать на работу, да и оставить её без положенного завтрака он не мог, подумала она про себя. Через 10 минут начало окутывать некоторое волнение, куда мог уйти мужчина в такой ранний час, тем более зачем. В 7:50 замочная скважина заскрипела, мужские шаги тихо прошли по коридору на кухню. — Анатолий Ефремович. — Вы уже проснулись. — дверь приоткрылась и на косяк облокотилась фигура, часто и тяжело дышавшая. Футболка была слегка влажной, что добавляло отпреденной соблазнительности. — Где вы были? Я уже не знала, что и думать. — тон был взволнованный, глаза бегали по мужскому телу. — Испугались, что я от вас сбежал? Не дождетесь. — Толя улыбнулся такой реакции. — Нет, просто вы никогда не уходили так рано, поэтому это было неожиданно, я не испугалась, с чего бы мне… — она качала головой. Видимо, вчерашний бой выиграл вариант «противостоять». — Действительно, взрослый мальчик, лучше не переживайте, вам вредно. — Новосельцев сегодня выбрал стратегию «нападение». — Что хотите на завтрак? — Конфеты и кофе и можно мне сигарету. — По-женски, я предлагаю добавить в этот список овсянку. — Если только чуть-чуть. Заказ был принесен через пару минут. Двое устроились на своих местах, завтрак начался. — Раскройте мне всё-таки секрет, что вы делали? — она слегка прищурила глаза. — Спортом занимался, ничего криминального. У вас хорошая площадка. — И как часто, мне нужно понять ваш график, чтобы в следующий раз не будить соседей криком. — Вообще каждый день, вчера пропустил, непредвиденные обстоятельства. — И во сколько же вы встаете? — Когда жил дома, то около 5, сегодня в 6. — Вставать в 5, потом ещё куда-то бежать, вы меня удивляете. — Надеюсь в хорошем смысле. — Толя улыбнулся. — Как вы сегодня себя чувствуете, как спалось? — Лучше не спрашивайте, ужасно, но надеюсь, что днем мне удастся восполнить пробелы. — Людмила с наслаждением закурила первую за пару дней сигарету. Вначале ей было неловко, что Новосельцев может увидеть её в неблагоприятном для женщины виде, однако в каком виде он её ещё не видел. Скрывать было уже практически нечего. — Ну хоть таблетки пьете и то ладно. — Новосельцев рукой поднял пару баночек, которые по весу стали легче. — Я помню уговор. — она приподняла уголок губы. — Так, мне пора, чтобы не дай бог не опоздать. — мужчина вышел и через пару минут появился в проеме, одетый с иголочки. — До свидания, звоните, только не Вере, лучше напрямую. — Калугина усмехнулась. — А во ск…? — В семь. До встречи. — хотелось добавить «целую».

******

— Привет, ты как, что-то тебя не видно совсем, что не заходишь? — два товарища встретились в курилке в середине рабочего дня. — Привет, да замотался, с отчетом пока всё получается, перед сдачей обязательно принесу, посмотришь. Ты как сам? — Я отлично, правда уже скучаю по Калугиной, никогда бы не подумал. — С чего? — Новосельцев поддерживал легенду исключительно рабочих отношений с начальницей. — Я не понимаю, как она всё успевала, и в министерство, и отчеты, и встречи, нет, без зама невозможно работать. Слушай, а можешь помочь мне сегодня? — Не вопрос, а что делать надо? — Поменять резину, скоро зима, а я совсем ничего не успеваю. Конечно, есть рабочая машина, но я как-то не решаюсь ей пользоваться, всё-таки начальник я только временно. — Хорошо. — Тогда поднимись ко мне в 6, я отдам ключи. — Договорились. Мужчины разошлись по своим рабочим делам, Новосельцев так закрутился с отчетом, что забыл позвонить «домой». В час-пик выезжать из центра не самое лучшая идея, однако помочь другу стояло выше неудобства и потраченного времени в пробках. Бежевая «Волга» подъехала к учреждению к 20:00. — Спасибо, ты настоящий друг. — Юра выбежал из здания навстречу. — Да не за что. — Давай я тебя подвезу. — Не стоит, езжай домой, наверное, жена потеряла. — только в этот момент он вспомнил, что его тоже кое-кто ждет дома. — Я её предупредил, давай прыгай, кому говорю. — Толя не хотя, но сел на пассажирское сиденье. Согласие на любезное предложение друга означало только одно, что у Калугиной он будет не раньше 21:00. Перед тем как засунуть ключ в замочную скважину Новосельцев 10 раз про себя прочитал молитву. Он прекрасно знал о возможных последствиях данного поступка, Людмила была именно той женщиной, к которой нельзя опаздывать ни на работе, ни дома, однако мысль, что она спит, навеивала надежду на благополучное окончание вечера. Толя ювелирно открыл дверь без единого звука, из спальни был виден тусклый свет ночника. Мужчина снял верхнюю одежду, приоткрыл дверь и сразу же поймал её взгляд, правда какой именно, он пока не понял. — Людмила Прокофьевна, ради бога, извините, я замотался, не позвонил, не предупредил и ещё и опоздал. — Ничего страшного, что-то случилось? — женщина была спокойна, как танк, что вызвало недоумение. — Юра, Юрий Григорьевич попросил помочь с машиной. Пробки, он меня ещё и подвез до дома, было бы странно, если бы я попросил, чтоб он поехал к вам. — А Юрий Григорьевич не может сам справится со своей машиной? — Он очень занят, бегает, как белка, из учреждения в министерство и обратно. — Наконец кто-то сможет почувствовать себя в моей шкуре. Наверное, ещё и целая гора отчетов? — Не уточнял. — Толя решил второй раз не волновать женщину. — Передал, что скучает по вам. — Даже так? — Людмила рассмеялась. — Я передам его жене. — Вы, наверное, проголодались. — Слегка. — Значит идете на поправку. — Толя улыбнулся и вышел из спальни. — Приятного аппетита. С вашего позволения, я позвоню. — Людмила только угукнула, с удовольствием поглощая пищу. — Максим Викторович, привет, как вы? — Привет, мы хорошо, Вова сегодня выиграл в школьных соревнованиях по борьбе, хочет показать тебе медаль. — Папа, привет, ты не представляешь, как я этого Витьку уложил, даже минуты не прошло. А когда ты придешь? — Вова вырвал телефон. — Умница, поздравляю, продолжай в том же духе. Увидимся на выходных, наверное. — Толя кротко взглянул на Людмилу, которая внимательно прислушивалась к разговору. — Пойдем в парк? — Посмотрим. — Ладно я пошел играть, пока. — Ало, бегает по комнате час, никак не могу успокоить, главное, чтоб не зазнался. — засмеялся дедушка. — Всыпьте ему там чем-нибудь. — Толя усмехнулся, поймав женский осуждающий взгляд. — Сережа тоже не отстает, сегодня заявил, что намерен жениться на Кате, утверждает, что на следующий недели, так что готовься, папаша. — Отлично, 5 лет — самое время, поздравьте молодую семью. — Людмила захохотала, пытаясь сдерживать смех ладонью. — Ладно, у вас там весело, не буду мешать, пока. — До встречи, спасибо. — Толя положил трубку и широко улыбнулся. — Так и живем. — мужчина вздохнул и положил вилку в рот. — По-моему, очень весело. — Да, всегда есть повод посмеяться и поплакать, особенно когда каждую неделю ходишь в детский сад и школу. Может меня опять вызывают, а Максим Викторович молчит, эта шпана меня доведет, ну хотя бы Сережа перестал есть пластилин, и то хорошо. — Это я его запугала, сказала, что вырастет хвост. — У вас отличные навыки воспитания детей, я не мог отучить его два месяца. — Я думаю, что у меня ужасные навыки. — Главное результат, а каким способом уже не важно, дети — целая наука. — Полностью согласна. Остаток ужина они провели в тишине. — Сейчас приду с раствором. — Толя забрал у неё тарелку. — А массаж будет? — жалобные, полные надежды глаза посмотрели на него. — Посмотрим на ваше поведение. — мужчина ухмыльнулся. — Знаете, что, Анатолий Ефремович… — она хотела что-то сказать, но пока не придумала. — Обязательно. — на лице появилась удовлетворенная улыбка. Мужественно выдержав противную процедуру, женская спина почувствовала прикосновения тёплых, сильных, но нежных рук, которые скользили по телу более уверено, чем вчера. Он хотел развернуть её к себе и впиться в пухлые губы, почувствовать сладковатый запах волос, прижать женщину крепко и не отпускать от себя по крайней мере до наступления следующего утра. Она, повернув голову, томно посмотрела на него, как только руки отпустили её. Они смотрели друг на друга, не в силах нарушить интимную тишину. Обоим хотелось сказать о чувствах, но Людмила до сих пор сомневалась в искренности Новосельцева, а он боялся быть отвергнутым. — Доброй ночи, Людмила Прокофьевна. — он особенно нежно произнес её имя. — Доброй, Анатолий Ефремович. — она перевернулась на другой бок и застегнула полюбившуюся рубашку на три пуговицы.