Зараза...

POV/: Дженсен Эклз. Давайте я расскажу вам, как любит мужчина... Любит так, что целует по утрам сонную, лохматую, свою. Тискает и не пускает никуда, пока не зацелует. Пока не скажет или не покажет, что ты самая красивая на этой земле. Любит так, что ты не думаешь даже о такой похабщине, как случайно найденные фотки, номера, сообщения девушкам. У вас чисто. У вас любовь. Любит так, что если ты в беду попадёшь, он всё сделает, чтобы вытащить. Он не побоится пустить себя под сплетни, под осуждение. Он встанет рядом с тобой даже перед порицающей толпой и сожмёт руку крепче. Даже если ты что – то натворишь, он никому не поверит, он сам разберётся во всем. Он не предаст, не оставит, не будет тебя упрекать прошлым. Он возьмёт тебя на руки и отпихнёт ногой всё, что волочилось следом. Любит так, что и ты себя начинаешь любить, и все вокруг видят уважаемую и уважающую себя женщину. Если не так любит, то любит ли вообще, а? Сегодня я это ещё раз осознал. И почувствовал только с ней. С той, которая сейчас стояла передо мной и чуть ли не плакала при виде плюшевой игрушки. Для неё это куда важнее и ценнее. Да, мне захотелось порадовать девчонок и отблагодарить за такой прекрасный ужин. Они старались и не зря. Макароны ушли сразу же. Салаты больше ели Дэн и Том с Катей. Утку уплели Себ, Энтони и Карл. Ох, а от этого торта я еле отлип. Съел практически всё. Флирт со стороны тоже прошёл как по маслу. Чертовка, сказать нечего. Омела была тоже в тему. Да и я стратег. Цветочки там, подарочки тут, и уже ко мне питают доверие. Для них ничего не жалко. Мои глаза сразу же намокли, когда увидел уже подступившие слёзки моей девочки. Дома бы ценили такие мелочи, как эти люди. А наш танец... Каждое движение и жаркое прикосновение... Алкоголь тоже давал о себе знать, но я пил в меру. Эл тоже рискнула и выпила бокал шампанского и немного пригубила виски. А как она прижималась ко мне, пока мы все смотрели сериал. Её движения руками, этот лёгкий, но в то же время расслабляющий массаж... Даже не заметили, как зависли. А как ребята пели... Можно слушать бесконечно. А эта привычка Эл постоянно облизываться или прикусывать губу, обнажать клыки... Чёрт, спокойно, Росс, спокойно. Но это какая – то своя и странная атмосфера, когда мы начали играть на гитаре и петь. Словно наши голоса сливались воедино. И когда мы с Эл пытались научить друг друга новым аккордам на разных гитарах. Я, конечно, немного поднатаскался игре на других видах гитар, пока писали альбом, но тут было всё совершенно по – другому... Даже попробовали свои песни исполнить, но и правда не очень удобно, когда нет хотя бы барабанов. Волшебный. Поистине волшебный вечер. Жаль, что он так быстро закончился... Но и наедине побыть хочется. Стоило дойти мне до комнаты, чтобы скинуть кофту, моя хозяюшка уже во всю начала прибираться на кухне. Девушка не стала пререкаться или ехидничать и позволила мне доделать всё самому. Я слышал, как она уже зевала во всю, пока шла до кровати. Очередное затишье перед бурей — подкинул мне мой разум. Плохое предчувствие подступило сразу. Моя чуйка никогда меня не подводила. Мне хотелось скорее вернуться к моей девочке и просто лечь рядом, прижимая к себе это прекрасное хрупкое тело. Чувство тревоги нарастало с каждым шагом. Я наблюдал за тем, как она валяется на боку в моей серой толстовке и что – то строчит в телефоне. Рядом лежала панда, и это всё радовало глаз. Мне просто захотелось присесть на краешек и наблюдать за этой милой картиной. Как же не хотелось думать о том, что будет завтра и что будет с нами дальше... — Ты чего? — вырвал меня голос Эл из раздумий. Я не сдержал просто своей улыбки. — Ничего. Просто тобой любуюсь, — Эл сразу же засмущалась, легонько улыбаясь, а я уже поглаживал её ножки, которые покрылись мурашками. — У меня постоянно мурашки, когда ты прикасаешься ко мне, — немного хихикая, говорила Эл. — Чем занимаешься? — поинтересовался я. — Ну, тебя вообще – то жду. Ну и ещё пытаюсь ответить на все сообщения, которые мне пишут по работе. — уже очень устало отвечала девушка, но, когда посмотрела мне прямо в глаза, то улыбка сошла с лица, и она поняла, что нас что – то ждёт... — Но ты ведь не поэтому начал разговор, да? — спросила меня озадаченно Эл, поджав губы от волнения. Я сделал глубокий и тяжёлый вдох, убрал руку с ног девушки и отвернулся от неё. — Слушай, я знаю, что ты уже что – то надумала для себя, но, Эл... Чёрт... Я правда хочу быть с тобой. Больше всего на свете. Я тебе обещаю, что смогу разобраться со всем этим. Я... Я что – нибудь придумаю... — на душе было тяжело, я постоянно теребил руки, не зная, что сказать. Я был на нервах. Эл решила сесть в другое положение и села на кровать, облокотившись спиной на подушки и подложив ноги к себе. Я уже чувствовал это напряжение между нами. — Дженс, не надо... — тихо сказала она, и мы оба замолчали. — Мы же оба понимаем, что добром это не кончится и что нас ждёт дальше... — девушка спрятала руки, скрестив их, и говорила абсолютно спокойно и тихо. — Хм, и что же нас ждёт? — задал я вопрос, усмехнувшись. — Не прикидывайся дурачком, Росс. Пожалуйста, — снова отчуждённо начала она, хотя я прекрасно всё понимал. — Ты же знаешь, что будет. Мы снова разъедемся. Снова перестанем разговаривать. Снова начнём друг друга ревновать. Ругаться. Я снова увижу очередные фотографии тебя с Дэни, на которых ты будешь делать вид, что счастлив. Я снова сорвусь. Будем ненавидеть всех и вся. Но ничего не сможем с этим сделать. Я боюсь потерять тебя. Я тебе такая нахрен не сдалась, Дженс. Тебе не понять, что я чувствую и что испытываю. Зачем тогда это всё, если ты всё не можешь решиться? — я прекрасно понимал, почему она так говорит. Было противно, но что правда, то правда. Я слышал лёгкие всхлипы и шмыганье носом. Ей было тоже больно и противно от того, что сейчас происходит. — Не говори так, прошу… — я был на пределе, да и тоже уже начал шмыгать носом. — Ты думаешь, что я не понимаю, зачем ты так говоришь? Да, во многом ты права, но… — я снова оскалился и стукнул кулаком в свою же ладонь. Мне захотелось посмотреть на свою девочку, но увидел лишь копившиеся слёзы на её глазах и отвернулся вновь. — Я многого, может быть, тебе не рассказывал, но... Я многое пережил за свою жизнь, Эл. И расставания, и чувства, и потери. Принять всегда тяжело. Это только может со стороны кажется, но всё не так. Я прекрасно знаю, когда кому – то плохо в семье, потому что у меня племянник с синдромом Дауна. Так что я понимаю, каково это. Когда Дэни рожала двойняшек, я жутко боялся, что что – то пойдёт не так, потому что роды были тяжёлыми, оно и понятно. Жутко переживал и боялся за жену Джареда, потому что она не могла родить и роды прошли очень тяжело и болезненно. Потом задаёшься вопросом, что страшнее: потерять ребёнка или не иметь детей вообще? Так что я понимаю, каково это, — каждое слово давалось тяжелее другого. Уже наворачивались слёзы и тряслись руки, но я продолжил до самого главного, — Был один хороший человек. Мы с ним работали много лет вместе. Но он оказался очень серьёзно болен. Здоров как бык был. Когда он умер, мы все пришли в шок. Его семья потом сказала причину. Рак лёгких на последней стадии. Мы знали, но не думали, что настолько всё плохо. Поддерживали все как могли. Я тогда даже курить бросил. Было так хреново всем. Он был замечательным человеком и хорошим другом, — от таких сильных и неприятных воспоминаний меня стало потряхивать, губы задрожали, уже даже не сдерживал свои слёзы и эмоции, солёные капли стекали по лицу. — Так что не смей говорить о том, что я не знаю, каково тебе. Я это всё испытал на своей собственной шкуре, поэтому прекрасно всё понимаю. Если тебе проще продолжать делать вид, что ничего не было, то останавливать не буду. Я успел стереть слёзы. Блять... Вот тебе и исповедь. Мне не хотелось скрывать ничего от этого человека. Мы оба замолчали, не зная, что сказать, и боялись даже пошевелиться. — Как его звали? — с опасением спросила девушка. — Ким Мэннерс. Он был нашим режиссёром много лет. Хороший человек, — ответил я сквозь слёзы, шмыгнув носом. — Почему ты раньше мне не рассказывал об этом? — с дрожью в голосе уже начала разговаривать Эл, а я даже не поворачивался в её сторону. — Считал, что ты не воспримешь это. Что снова будешь отнекиваться и говорить, что не нуждаешься в сочувствии. Я единицам рассказывал об этом, либо кто – то уже знал. Ты первая, кому я всё это рассказываю, кому я так открываюсь. — Зачем ты мне говоришь об этом сейчас? — ещё с большей дрожью в голосе спросила Эл, отчего я лишь усмехнулся и оскалился. Я слышал, как она шмыгала носом и тоже пыталась сдерживать свои слёзы. — Чтобы ты поняла, что нельзя сдаваться, несмотря на то, что нам подкидывает жизнь. Чтобы ты поняла, что мне не плевать, что я боюсь за тебя, боюсь потерять, — я уже не мог сдерживаться, и меня пробило на сильно льющиеся слёзы. Сраное раскаяние... Я услышал ёрзанье на кровати. Эл резко подсела ко мне и крепко обняла за шею. Я услышал её слёзы, как её тоже пробило на истерику. Слышал, как она плакала. Я развернулся и прижал девушку со всей силы к себе. Мы дали волю своим эмоциям и переживаниям. — Мне страшно, Дженс. Мне очень страшно, — проговорила Эл сквозь истерику, она уже ревела навзрыд, её бросило в дрожь, как и меня. — Мне тоже, родная, — слёзы лились рекой. Так же, как и Алина, я плакал ей в плечо от страха, горечи и потери. Мы столько всего копили в себе... — Я не могу потерять тебя, просто не могу. — Скажи, что всё будет хорошо, — от этой фразы пробежали миллионы противных мурашек. Я так вцепился руками в тело Эл после этих слов... Как же не хочу это произносить... — Всё будет хорошо, — жалостливо сказал я. Эл ослабила хватку, оторвалась от меня и взяла в свои ладоши моё лицо, которое было всё в слезах горя. — Мы сможем. Мы справимся, — проговаривала Эл, попутно пытаясь стереть влагу с моего лица. Её страх в глазах был бешеным, как и мой. Не знаю, что нашло на девушку, но она очень страстно, резко впилась в мои губы, до сих пор держа моё лицо у себя в руках. Очень охотно и осторожно я начал отвечать на её поцелуи. Мы терзали всё сильнее солёные губы друг друга, моя рука поднялась выше, и я схватил Эл за голову, требуя ещё больше. Её ручки потянулись к краям моей футболки, которую она начала аккуратно снимать с меня, практически не разрывая поцелуя. Мы остановились от жуткой нехватки воздуха, пытаясь отдышаться. Смотря друг другу в глаза, мы всё поняли без слов. Нам сейчас это было не нужно. Я опустил свои руки ниже и подхватил Эл за бёдра, бережно укладывая её на кровать под себя, и устроился между её ножками. Сейчас чувствовалось абсолютное доверие. Полная уверенность. Я очень долго всматривался в эту синеву, в этот космос. Одарив друг друга тёплыми и искренними улыбками, мы одновременно потянулись за поцелуем. Очень пылким, очень жадным, но в то же время он был таким чувственным, что крышу сносило. Моя рука уже давно гладила под кофтой это прекрасное тело. Мне сейчас не хотелось чего – то жёсткого. Хотелось по – другому... Я слегка приподнял толстовку и оголил животик Алины. Оставив поцелуи на шее, я стал прокладывать влажную дорожку из поцелуев на животике, пока не опустился ниже. Расцеловав каждую ножку моей красавицы, я стал подниматься выше, чуть раздвинув ножки. Ах, этот любопытный взгляд девушки сводил с ума. Эта страсть и любовь в этих синих глазах. А как она прикусывала палец от волнения и желания... Мне хотелось приятного, нежного, чего – то такого... робкого... Стоило мне пару раз поцеловать сквозь чёрную ткань трусиков самое сокровенное местечко, как Эл сразу же простонала от удовольствия и схватилась за мою ладонь, которая поглаживала её животик. Я провёл кончиком языка по её клитору, и сразу же она извилась дугой, легонько сжав меня своими ножками. Она аж схватилась свободной рукой за одеяло, сжав его в кулаке. Мне хотелось доставить ей ещё больше приятного, и я продолжал целовать, пока не услышал глухие стоны... — Дженс... — вырвалось из уст девушки моё имя сквозь стон. Смотрел на неё, и было приятно от того, что она получает удовольствие. Эл вдруг приподнялась и схватила меня за голову, вовлекая в жадный поцелуй. В полусидячем положении я пододвинул свою девочку к себе. Её ручки уже спокойно расстёгивали ремень с джинсами. Я ловко расправился с кофтой, которая уже была не нужна, и подхватил ткань этих прекрасных трусиков с сеточкой по краешкам, осторожно снимая их, приподняв за бёдра Эл. Каждый поцелуй и каждое прикосновение были словно новыми, жгучими... Мы вновь познавали друг друга с совершенно другой стороны. Я снова уложил девушку, придерживая за спинку. Мои губы переключились на эту прекрасную пышную грудь, а рука спустилась ниже, раздвигая половые губки. Чёрт, какая же она влажная, с ума сводит. Я спокойно вошёл в лоно Эл и доставил удовольствие уже своими пальцами. Девушка начала двигаться мне навстречу своими бёдрами, а её стоны сносили крышу. Она пальчиками зарывалась в мои волосы и цеплялась коготками в мои плечи. Она была там такой горячей... Хотелось закончить по – другому. Девушка была на грани, как и я. Убрав пальцы, я быстро освободился от остатков своей одежды, подставил головку, и мы встретились взглядами. Эта страсть в глазах... Это желание... Я мягко толкнулся в Эл во всю длину и успел поймать её вырывающийся стон поцелуем. Сейчас были совсем другие чувства, всё было иное. Возбуждение, предвкушение. И страсть, и нежность, и забота. Вены набухали, тела горели адским огнём, мы оба на грани. Совершенно невинная, совершенно прекрасная... Только моя. Почувствовав пик, мы поймали губы друг друга и испытывали наслаждение, пытаясь сдержать свои стоны поцелуем. Девушка вцепилась в меня и обвела ножками мой торс. Приятная дрожь охватила нас. Эти искорки в глазах... Я стал поглаживать плечико девушки и её щёчки, которые горели от наслаждения и от стеснения вперемешку со смущением. — Я просто хочу, чтобы ты знал, что я очень сильно люблю тебя. И не смогу больше никого полюбить также. Я не смогу без тебя, — эти сияющие искренностью и заботой глаза ослепляли меня. А эти слова грели изнутри. Слова, которые были наполнены настоящими чувствами и теплом. — Ты моя девочка, — я увидел настоящую и искренне счастливую улыбку на лице Эл на мои слова. А я – то как был сейчас счастлив. Я гладил пальчиками это прекрасное личико, которое светилось от счастья. Эти эмоции, которые бьют через край. Как же это было нежно. Как же это было любо. Сейчас между нами была именно любовь. Сейчас мы занимались именно любовью... Мы вновь начали целоваться без устали, пока не отпали, сильно прижимаясь друг к другу. Я не мог надышаться ею. Мне постоянно будет её мало. Сейчас она обнимает меня, словно боится потерять, как и я, и гладит нежно по моей спине, дыша мне в грудь. Мои руки со всей силы сжимают юную особу, а мозг и сердце не могут нарадоваться. Теперь всё решено...