Лестничная площадка

12 мая 1980 года

Лаборатория КО, запись номер 34б

Ток и Импульсы

      «Биологи полагают, что человеческий организм имеет возможность вырабатывать электрический ток, правда, в незначительном количестве. Помимо обычного для человека электрического заряда некоторые люди способны накапливать дополнительную энергию. Эта способность слишком проста и незаметна, даже не представляет из себя что-то стоящее, но целью было усилить данный эффект. Схожие способности можно обнаружить также у электрических скатов или угрей, так что они были задействованы в достаточном и необходимом количестве. Способность выкачивать электроэнергию из розеток, высоковольтных линий и превращать ее в свою собственную биоэнергию… Вот, в чём заключалась суть эксперимента. Девочка росла в приюте с самого детства и не имела никаких родственников, так что стала идеальной подопытной. С тех пор, как ей исполнилось шесть, ежедневно её подвергали шоковой терапии, пока у тела не выработалась защитная реакция благодаря таблеткам и микстурам, разработанным на нижнем этаже. Пришлось внимательно следить за ней, из-за невнимательности и плохой концентрации внимания она дважды била саму себя током и почти доходила до состояния клинической смерти. Когда она стала подростком, то стала делать это намеренно. Было решено следующее…»

27 марта 2002 года, 17:56

— Блинчик, гулять. — тихо свистнул он, натягивая на голову капюшон и плюхаясь на деревянное сиденье старых скрипучих качелей… Послышался скрежет заржавевшего металла и качели покачнулись. Щенок радостно тявкнул, возбужденно подпрыгивая и бросаясь резвиться прямо в кустарные заросли. В последнее время прогулки было не такими уж долгими. Хантер слабо улыбнулся, отталкиваясь ногами от земли… Смерть. Она окружала повсюду. Он соврал бы, если бы сказал, что никогда не задумывался о ней. Пока жил с дядей Филиппом, каждый день. Когда дядя бил его и всё лицо было в крови, когда грудь сдавливало, а ребра внезапно до смерти пугали своим треском, каждую минуту. Хантер был готов к тому, что умрёт однажды. Каждый день, когда он открывал свои глаза, был лишь днём перед смертью, и каждый раз этот таймер обновлялся. Он не знал, что такое смерть, но знал, что это освобождение, ещё с восьми лет. Волнующая свобода. Он был уверен, что однажды дядя не будет так милосерден, чтобы позволить ему дышать после удушения, или спать дольше трёх минимальных часов, которые казались раем, или просто существовать. С дядей Филиппом смерть была рядом. Но это всегда была лишь смерть Хантера, а потому это не было так значительно и важно. Хантер не знал, что это, но хотел свободы. Своей… Он никогда не хотел, чтобы умер кто-то из его близких. Уиллоу стала его лучшим другом, одним из первых, за то немногое время, что они были знакомы. Когда они познакомились, она держала на руках букет азалий и сказала, что друзья своих не бросают. Когда они познакомились, её окружали уют и спокойствие, которые помогли Хантеру довериться ей… И это стало частью его жизни… Они быстро стали друзьями. Когда Хантер паниковал из-за своей первой в жизни контрольной, Уиллоу сказала, что всё будет в порядке. Когда Гевин и Эдрик отправились на свидание, и сердце Хантера было разбито, Уиллоу пообещала, что будущее это самая непредсказуемая вещь и однажды в этот самый день, может через год или два… Хантер будет счастлив. А теперь… Хантер издал тихое горестное мычание, утыкаясь в ладони и зажмурившись. Уиллоу больше не было. Он сжал в руках толстовку, сутуля плечи и сгинаясь надвое. Это… Было… Больно… Он просто хотел, чтобы она вернулась. Уиллоу больше не рассмеётся над неудачным каламбуром Гаса, не заплетет Эмити косы, не фыркнет над очередной проделкой Луз, не покраснеет рядом с Бошей, не наклонится к каждой клумбе на их пути от школы и до самого дома, чтобы безошибочно определить каждый цветок… Её больше не будет рядом. Хантер больше никогда не услышит её голос, не увидит её приближающуюся фигуру, не сходит с ней в библиотеку… Она была его другом. Она обещала, что друзья своих не бросают. Но теперь… Её больше не было. Что-то мокрое коснулось носа… И прежде, чем Хантер успел понять, что происходит, слёзы брызнули из глаз, и он прижал ладонь ко рту, чтобы заглушить рыдания. Это было нечестно. У Уиллоу было всё будущее и целая жизнь. Он слабо оттолкнулся от земли, раскачивая качели и глядя под ноги. Уиллоу хотела этого будущего. Она бы не стала… Она бы не стала кончать со своей жизнью, верно? Зачем… Хантер бы увидел… Она ведь доверяла ему? Она знала, что может поговорить? Сделал ли он… Сделал ли он что-то не так? Похороны были назначены на тридцатое число. Вокруг были крики и слёзы. Apartment Stories ещё никогда не казался Хантеру таким громким и безмолвным одновременно. Этот дом… Нёс слишком противоречивые вещи. Здесь он обрёл свою первую семью. Здесь же он снова начал её терять. Они с Уиллоу должны были зайти в подъезд вместе… Что произошло за те двадцать минут, что они разделились? Почему Уиллоу вдруг повела себя так странно? Почему ушла одна? Подъездная дверь закрывалась и открывалась. Никто не говорил. Атмосфера была чётче любых слов. Атмосфера смерти. Со своего места в тени Хантер видел, как в дом вошла рыдающая Луз, в обнимку с Камиллой, как следом появились Стив и Катя, обнимающие Мэтта и Гаса с двух сторон, как через десять минут из машины вышла бледная Скара и отец крепко держал её за руку, мягко направляя к дому, как из подъезда вышли Рейн и Перри, мрачнее и тревожнее, чем когда-либо, как тётя Лилит грустно смотрела на Оливера, не подозревающего о суматохе и со смехом рассказывающего какую-то историю, как позже появилась всхлипывающая Эмира и какой-то парень, обнимающий её за плечи… Apartment Stories внезапно показался слишком тревожным. Хантер беспокойно оглянулся, внезапно почувствовав себя не в своей тарелке. Глаза заскользили по фасаду здания… Всё было, как обычно. Блинчик по прежнему играл неподалёку. Подросток лениво вытащил из кармана телефон. Семь процентов. Время 18:17… Не стоило задерживаться до темноты. — Хэй. — раздался мягкий голос рядом, и Хантер вздрогнул, резко останавливаясь и вскидывая голову… Он испустил вздох облегчения, чувствуя себя в большей безопасности, чем прежде. Папа. — Так и знал, что ты здесь, малыш. Как ты? Прежний груз навалился на сердце в то же мгновение, и Хантер отвернулся, пытаясь незаметно избавиться от пелены на глазах. Больно. Это было больно. — Я… В порядке. Просто выгуливаю Блинчика. — хрипло ответил он, опуская глаза. — Я ношу телефон с собой, как ты и говорил. Ты не смог мне дозвониться? — У нас закончились продукты, я в любом случае собирался выйти. И… — Дариус вздохнул. — Решил немного побыть с тобой. Не стоит тебе подолгу находиться одному в такой… Момент. Мысли очень коварная штука. Погрузившись в них слишком сильно, можно и не вернуться назад. На какое-то время возникла тишина. Шум машин и скрежет металла ушли за задний план и всё, о чем он мог думать, это боль потери… Уиллоу… Была с ним. Они шли бок о бок, смеялись и шутили… В какой момент всё пошло не так? В какой момент… Хантер был слишком невнимателен, чтобы обнаружить тревожные звонки и чтобы помочь? Соседние качели скрипнули, и подросток со всхлипом обернулся. Дариус рассеяно раскачивался на месте, глядя куда-то вдаль и словно размышляя о чем-то своём. — Это естественно, звёздочка. Все мы когда-то можем умереть. Кто-то раньше, кто-то позже. Но… Я понимаю твои чувства. Терять… Это больно. Иногда кажется, словно весь мир рушится прямо в твоей груди, а ты даже ничего не способен сделать. — Уиллоу не могла сделать этого. Дариус вздохнул, откидывая волосы со лба. — Почему, малыш? — Потому что… — губы Хантера задрожали. — Мы собирались делать домашнее задание вместе. И она хотела сказать Боше, что любит её. Она хотела зайти в новый цветочный магазин на этой неделе… Уиллоу не стала бы строить планы, если бы хотела… И это не несчастный случай тоже. Она знала, что лифт сломан… Там даже были ленты. — Хантер… — Такой будет и моя смерть? — перебил подросток с глазами, полными слёз, и сердце Дариуса почти разбилось. Дети… Никогда не должны были думать о таком. — И в один такой же день, я просто… Тоже перестану существовать? Вот так просто? Мужчине понадобились все его силы, чтобы подавить напрашивающийся язвительный ответ. Он всегда был близок к смерти. С самого детства, ещё с тех самых пор, как проводил часы на кладбище, играя там с Эвелин, Калебом, Уильямом и Филиппом. Но говорить об этом с этим конкретным ребёнком… Он просто не мог. — Никто из нас не знает, когда именно умрёт. И это хорошо, верно? — спокойно сказал он, и Хантер перевёл взгляд на дом, ничего не отвечая и по прежнему дрожа… Дариус завёл разговор на первую пришедшую на ум тему. — Когда мне было пятнадцать лет… Отец моего парня дал мне и каждому из моих друзей небольшое предсказание. Этот мужчина был мне как родной дядя и любил гадания и всё, связанное со звёздами, но, в отличие от остальных, я никогда не относился к этому серьёзно. — он испустил смешок, встретившись взглядом с любопытными оранжевыми глазами. — О, нет, не говори, что ты тоже в это веришь. Это было очевидное дразнение, и Хантер демонстративно закатил глаза. — Ты не закончил историю. — обвинил он, вытирая щёку, и Дариус усмехнулся, удовлетворенно прикрывая глаза. Детей было так просто отвлечь, просто завладев их вниманием. — Да, разумеется. — серьёзно кивнул мужчина, поднимая бровь. — И пока каждому доставалось что-то милое, связанное с любовью, семьёй и карьерой, мне… Повезло больше всех. Я не помню точной формулировки, но суть была в том, что один вредный подросток сведёт меня в могилу в прекрасный зимний холодный день своими выходками. — сказал он, и Хантер фыркнул. — Ты это серьёзно? Он так и сказал? — Кто знает. Может я правда умру из-за тебя однажды… А может, я соврал, чтобы пробудить твою совесть. — усмехнулся Дариус… Вдруг резко притягивая соседние качели к себе и заставляя Хантера с запыхавшимся смехом почти что упасть в его объятия. Следом возникла короткая возня, полная смеха, хихиканья и щекотки, и Блинчик взволнованно загавкал, прыгая у качелей. Их семья состояла из них троих… Его отец, Блинчик и он сам. Перед мрачным фасадом Apartment Stories, перед неустойчивым будущим, перед страхами и болезненным прошлым… Хантер вдруг подумал, что хочет навсегда запомнить это мгновение. Так ведь и будет всегда? Они трое. И тогда ничего плохого никогда не случится. — Па-ап! — пожаловался он, не делая никаких попыток, чтобы отстраниться. С ласковой улыбкой Дариус поцеловал сына в лоб, потирая его плечи, чтобы согреть. — В любом случае, предсказания это ужасно неустойчивая вещь. А смерть это довольно… Сложно. К сожалению, она слишком часто встречается в нашей жизни. — медленно произнёс он, и улыбка тут же исчезла с лица подростка… Когда реальность вновь обрушилась на плечи. Грудь болезненно сдавило, и он уткнулся в плечо Дариуса, безостановочно всхлипывая и дрожа. Перемена была контрастом… Болезненным и тяжёлым. — Знаю, детка, знаю… Это больно. — прошептал Дариус, обнимая Хантера за плечи и чувствуя, как сердце разрывается при виде этой боли на лице его ребёнка. — Всё будет хорошо… Ты не один… Такое просто… Случается иногда. Мне жаль, любовь… Правда очень жаль. — мужчина отвёл взгляд. — Обещаю, с тобой всё будет хорошо.

***

      Пять процентов. Время 19:04. Ещё можно было побыть на улице. Свежий воздух… Успокаивал. Хантер вдруг подумал, что тревожится того момента, когда нужно будет снова возвращаться домой, обратно, в Apartment Stories. Во дворе уже зажглись ярко-жёлтые фонари, и какие-то мошки крутились на свету… Почти все машины жильцов были припаркованы на прежних местах, и среди них Хантер увидел несколько новых. Были ли это их новые соседи? Дариус позволил дождаться его во дворе, пока он сам сходит за покупками в магазин рядом с домом, при условии, что Хантер будет сидеть на самом освещённом месте и не отпустит Блинчика от себя. Сидя неподалёку от клумбы и наблюдая за тем, как капли воды касаются роз, тюльпанов и прочих цветов, что так любила Уиллоу… Больно. Блинчик лизнул его ладонь, словно отвлекая, и Хантер заставил себя улыбнуться. — Я в порядке, малыш. Хороший мальчик… Кто хороший мальчик? — проворковал он, ероша шерстку щенка, и тот довольно заворчал, зевая и устраиваясь у ног хозяина. — Это ты. — Связь человека и собаки одна из самых сильных связей, которые только могут быть созданы в мире. — раздался мягкий голос, и Хантер поднял голову. — Я не уверена, что Паддлс относится к виду собак или вообще к какому-либо существующему виду, но… Насколько я могу судить, он самый преданный питомец. И всегда готов броситься на защиту своей хозяйки. — Эвервульф всегда так говорит. Что у людей и животных самая крепкая дружба. Это друг моего отца и это он подарил мне Блинчика. — широко улыбнувшись, сказал Хантер, обнимая щенка и целуя его в макушку. — У вас очень красивые цветы, мисс Верштайн. — О. Большое спасибо, Хантер. — Люси тепло улыбнулась, поливая ярко-зелёный куст с маленькими жёлтыми цветками. — Рада, что тебе нравится. За этим я их и развожу, чтобы они радовали других. Мама Вайни, Люси, всегда нравилась Хантеру, но возможность познакомиться с ней предоставилась лишь спустя месяц после его переезда в Apartment Stories. Ей было около тридцати восьми лет, она была очень мягкой и милой, с длинными светлыми волосами, карими глазами и тёплой улыбкой на лице при каждой их встрече. Женщина редко покидала квартиру, работая удалённо и, как правило, выходя лишь по вечерам, и Хантер до сих пор задавался вопросом, почему. Люси знала всех жителей дома, несмотря на то, что большую часть времени была погружена в свои мысли, и чаще всего Хантер видел её с матерью Эдрика, Эмиры и Эмити, мисс Одалией. И хотя мисс Верштайн казалась весёлой и часто смеялась… В её глазах было что-то очень-очень грустное. Хантер не мог сказать, что именно, но чувствовал что-то тяжело-горестное рядом с ней. — Я… Ужасно много сплю и обычно бодрствую по вечерам, так что сад это чудесное хобби в перерывах с работой. Я люблю языки и занимаюсь переводами. И это, честно говоря, выходит у меня гораздо лучше, чем искусство флористики. — продолжила тем временем женщина, отдергивая ладонь от колючих шипов. — Виктория, напротив, уже в постели ближе к девяти часам. Моя милая та ещё соня. — Виктория? — вопросительно произнёс Хантер, склонив голову набок. — Я давно заметила, что вам, детям, больше по душе сокращения. Ты же не думал, что её зовут Вайни? — Люси фыркнула, обрезая подросшую веточку секатором. — Что за странное имя? Нет-нет. Мы с моим покойным мужем назвали так Викторию в честь его милой тётушки. Глаза Хантера расширились, и он взмахнул руками, едва не перепугав Блинчика своим криком. — То есть тут у всех есть полные имена?! — ошарашенно закричал он, и Люси неожиданно весело рассмеялась. — И я узнаю об этом сейчас?! И у Скары тоже?! — Ты имеешь в виду Александру? — не переставая смеяться, уточнила женщина, и Хантер ахнул от ещё большего удивления. — Да. Джон писатель, очевидно, что он дал дочери длинное замудренное имя. — Этот дом не перестаёт удивлять. — выдохнул Хантер, вдруг тоже рассмеявшись, и Люси взъерошила его волосы, проходя к следующей клумбе. — Что дальше? Магия, волшебство, внеземная жизнь, мировой заговор? Люси усмехнулась, пожимая плечами и вдыхая аромат светло-синих бутонов. — Кто знает. Но этот дом… Всегда вводил в замешательство. Он бывает тихим… А бывает громким. — сказала она, и подросток замер на месте. Заметив это, женщина грустно кивнула, не отрываясь от растений. — Я думаю, ты знаешь, о чём именно я говорю. К горлу подступил ком. Хантер почувствовал, как вся атмосфера смеха испаряется без следа… Слёзы выступили на глазах. Как он вообще мог смеяться, когда… Как он мог быть счастлив в такое время? — Уиллоу не могла сделать это сама. Почему все говорят, что… — он замолк на секунду, словно раздумывая, стоит ли продолжить. Люси молчала, тщательно поливая каждую рассаду, и… Хантер вздохнул, переплетая пальцы на коленях. — Она хотела жить… Уиллоу вела себя странно, но… Она бы не стала… У неё были планы. — тихо пробормотал подросток, уставившись на свои руки. Словно это всё объясняло… — У Уиллоу были планы. Блинчик обеспокоенно зарычал. Прохладный ветер заставил поёжиться. Прошло не меньше минуты, прежде чем женщина наконец заговорила, присаживаясь на скамейку рядом. — Смерть это… Больно. Особенно, когда в ней так много неясного. Нам больно отпускать близких, но тем не менее… Мы хотим знать, что именно случилось в момент их смерти, о чём именно они думали, как… Можно ли было это предотвратить. Муж твоего приёмного отца… Уильям. — Люси коснулась ладонью щеки, внезапно становясь в сотню раз печальнее, и Хантер притих, внезапно услышав знакомое имя. — Уильям был хорошим человеком… Лучшим из всех, кого я знала. Он был моим другом. И… Я обязана ему всем, что имею. Если бы не он, у меня не было бы той жизни, какая есть сейчас. А потом… Его смерть. Так внезапно. Он мог бы жить ещё очень и очень долго… У него было всё время в мире. Он заслуживал этого больше, чем кто-либо. — она посмотрела на сад, словно думая о чем-то своём. — У Дариуса свои мысли касательно того, кто виноват в смерти его мужа. Но я не думаю, что это тот человек, которого он винит. Это всё началось с появлением отца твоего друга с зелёными волосами. Он всегда казался таким милым, но… Нет. В нём было и есть что-то… Опасное. Даже Одалия говорит об этом сейчас. Хантер резко нахмурился, словно уверенный, что ослышался. — Мисс Одалия? Друг с зелёными волосами?.. Это же… Эдрик? Вы говорите про Эдрика? — ахнул он, внезапно поняв смысл слов. Хантер прижал руки ко рту. — Отец Эдрика виноват в смерти Уильяма? — тихо, почти что шёпотом, выпалил он. По коже пробежали мурашки. Сердце взволнованно застучало, а вот рту пересохло… Люси обернулась к нему, качая головой. — Не произноси ничего такого вслух. — коротко ответила она. — К тому же, официальная версия совсем другая. Это лишь мои собственные догадки, я не могу сказать наверняка. Прошло… Много времени. Многое изменилось. — Но… Кто это? Его отец?.. — Блинчик вдруг дернулся на руках Хантера, лая куда-то в сторону тёмного угла двора, и подросток подпрыгнул от неожиданности, роняя мобильник прямо на землю. — Эй-эй, малыш, спокойно. — поспешно сказал он, крепко держа Блинчика и не давая ему вырваться. Послышался странный трескающий звук, но Хантер был слишком занят удержанием извивающегося и не перестающего лаять щенка. — Там никого нет, успокойся. — Должно быть, он почувствовал бродячую кошку. С Паддлсом такое часто бывает. — хмуро глядя в темноту, произнесла Люси, прежде чем встряхнуть головой. — Насчёт отца Эдрика, ты его знаешь. — пожала она плечами, наклоняясь, чтобы поднять упавший телефон. — По стечениям обстоятельств, он часто бывает в этом доме, его дочь теперь живёт здесь со своим мужем и даже ждёт ребёнка. Этот роман… Был ещё в то время, когда Одалия была студенткой, а он её преподавателем. Дело прошлого, так что сейчас она очень злится… Но, тебе не стоит забивать голову всякой ерундой. Вот, возьми. — Люси протянула руку, и Хантер взял мобильник обратно, слегка дрожа от усилившегося ветра. Блинчик немного успокоился, хоть и не перестал рычать, и подросток с облегчением вздохнул. Не хотелось искать щенка в такой темноте. — Смотри, вот и твой отец с Аладором. Это хорошо, не хотела оставлять тебя одного так поздно. Стоило бы вернуться домой, становится холодно. Спокойной ночи. — мягко добавила она, направляясь к подъезду. — До свидания. — вежливо ответил Хантер секундой позже, рассеянно провожая женщину взглядом. Время… Он посмотрел на телефон… И в тот же момент его глаза широко распахнулись, и Хантер резко вскинул голову, глядя Люси вслед. Полный заряд! Он мог покляться, что в последний раз, когда проверял, было меньше пяти процентов… Всё вокруг правда было странным.