Лестничная площадка

1 марта 1979, 1:54

— Ам… Ребят? Что это? — О. Боже… Бежим! Бегом-бегом-бегом! — Все! Прыгайте в воду! И в тот же момент всё превратилось в хаос. Она помнила, как посмотрела вниз, в бушующие волны прямо под их ногами, помнила, как в страхе сделала шаг назад, как в голову одновременно ворвались панические мысли, полные ужаса и страха, а потом… Её резко толкнули в спину, спасая от внезапного жара. Она потеряла равновесие, падая с изящного каменного моста. Следом раздался оглушительный взрыв. Одновременно с этим она оказалась под водой. Всё в той же белой пижаме с нашивкой на груди, босиком, она резко распахнула глаза, тут же жмурясь от того, как невыносимо болезненно защипали глазницы. Руки безуспешно забарахтались, она попыталась оттолкнуться от невидимой преграды ногами, но тщетно, волны кидали и бросали, и она никогда не умела с этим бороться. Холодно-холодно-холодно… И слишком мало воздуха. Лёгкие сдавило от боли, она закрыла рот ладонями, и тут же рефлекторно сделала ещё один вдох. Боль сковала все внутренности. Дышать было нечем. Она задыхалась в воде… А потом всё резко стало безразлично. Рядом была лишь тьма и ледяная вода. Пожалуйста, только не сейчас, пожалуйста… Она хотела жить, она правда хотела. Глаза закатились, мысли вдруг рассеялись, и она полностью расслабилась, чувствуя, как предсмертные судороги сковывают её тело… И тогда кто-то резко дёрнул её за руку, тяня за собой.

***

      Кислород был благословением. Она дышала, дышала и дышала, падая на траву абсолютно мокрая и с бешено колотящимся сердцем. Вокруг была почти полная тьма. Ещё никогда она не была счастлива видеть Луну, как сейчас, лёжа на траве, откашливая воду и чувствуя ужасное головокружение и смертельный холод. Рядом с ней приземлилось ещё пятеро, тяжело дыша и безостановочно кашляя. Все в точно таких же пижамах, продрогшие до костей и напуганные. Холод… Её глаза расширились, и из горла вырвались рыдания. Она резко села на месте, практически чувствуя, как тошнота вырывается из желудка. С этого берега лучше всего был виден мост, находящийся в сотнях метрах от них и с которого они прыгнули, и один из корпусов Кипящих Островов… Дым и языки пламени были видны даже в ночной мгле. О, Господи… О, Боже… — Мы человека убили! — вскакивая с места, закричала она, вытирая лицо руками и тут же падая обратно на траву. — Мы убили человека! Нужно сообщить в полицию! Нам нужно… Что нам теперь делать?! — Потому что нас хотели убить! — в гневе воскликнула Клара, кашляя. Помада смылась с её губ, и они стали такими же устрашающими, как всегда, ледяными и синими. — Возьми себя в руки! Нам пришлось! — Если тут и нужно кого-то посадить, то это этих чокнутых придурков! Они похитили нас и задумали какую-то… Они явно не чаю выпить хотели, когда вырядили нас в эту милую форму и заперли в пустых комнатах с операционным столом! — поддержал её Филипп, помогая остальным подняться на ноги. — Мы просто защищались. — Ты издеваешься?! Нам нужно рассказать всё полиции! — Нас всех убьют, если мы хоть слово скажем! — закрывая лицо руками, неожиданно для всех закричала Эвелин, оседая на землю. — Я не хотела! Это была случайность! Я просто… Я хотела защитить вас! Мне… Пришлось. — в рыданиях выдавила она. — Он уже был близко и… Мне… Я не хотела его убивать! Дариус меня возненавидит, если узнает! — Он не узнает, если никто ему не скажет. — крепко обнимая её и с трудом дыша, пообещал Филипп. — Это не твоя вина, Эвелин. Всё в порядке, всё в порядке… И с Дариусом теперь всё будет в порядке. Это к лучшему, кто знает, что могло случиться с ним рядом с этим сумашедшим… Господи… — То есть, как это, если Дариус узнает?! — первой вскакивая на ноги, вскрикнула Эмма. — Мы должны сказать ему, что его отец чокнутый маньяк! Вы серьёзно собираетесь умолчать о такой детали, когда будете говорить о!.. — Дариус нам не поверит, отец был для него всем миром. — спокойно заметил Филипп, поднимая на неё взгляд. — И даже, если он узнает, что Самаэль творил там… Ты действительно думаешь, что эта судьба лучше, чем неведение? — он прижал дрожащую Эвелин к себе, потирая её плечи. — А полиция не поверит нам и подавно. Самаэль Деамонн был примером порядочности в обществе и одним из глав, и я сильно сомневаюсь, что КО позволит нам сказать что-то лишнее. Ричард и Мэтью такие же психи, они не дадут подпортить репутацию этого места. Эвелин права, нас убьют. — Что нам теперь делать… Что нам… — забормотала девушка, тяня себя за волосы. Тяжело дышащая тень приземлились рядом, и она подняла взгляд. — Ты думаешь, тот мужчина ещё может быть жив? Лилит уткнулась в колени, сжимая ладони и практически не двигаясь. — Я… Я не знаю. — на выдохе прошептала она, царапая руки. — Я… Он почти убил меня… Он уже хотел сделать разрез, понимаешь? Я… Я не могла даже двинуться, он ввёл что-то… Он почти убил меня! У него были ножи и странные штуки и… Это всё из-за вас! — Лилит?.. — касаясь её плеча, тихо позвала Эвелин. — Дыши… — Не говори мне дышать! — отталкивая её руку, закричала та. — Просто поездка на Кипящие Острова?! Зачем вообще нужно было соваться туда?! И вы стащили у меня ключ от маминой лаборатории, она меня убьёт, когда узнает! Меня чуть не убили и всё из-за вашего любопытства! Ну как, все узнали, что хотели?! А толку, мы всё равно сделать ничего не можем! Как тебе вообще поможет информация о том, что тебя удочерили, Эвелин?! — Успокойся, пока у тебя паническая атака не началась! — перебила её Эмма, тяжело дыша и вытирая слёзы с глаз. — Народ, это не шутки! С меня хватит! Я иду домой и я больше никак не хочу быть связана с этим местом! Меня ждёт муж, у меня дочери всего месяц, и я ещё хочу жить, мне девятнадцать всего! Я хочу жить, а не подыхать без крови в лаборатории этих чокнутых! И я правда хочу увидеть, как Боша взрослеет, а не как эти психи творят свои дела! Вставайте, девочки, пойдём. — протягивая Лилит и другой девушке руки, всхлипывая, позвала она. — Я отвезу вас по домам. А потом мы пойдём к настоящим копам, пусть они разбираются с этим! — Ты с ума сошла?! Они убьют тебя за это! — Клара резко вскочила на ноги, решительно хватая Эмму за ладонь и… Она мечтала об этом с момента их знакомства. Всё ещё, всё внутри было полно тревоги и горечи. Все ахнули, широко раскрытыми глазами уставившись на двоих девушек. Боже-Боже-Боже… — Клара… — сонно прошептала Эмма после поцелуя, забывшись в середине мысли. Её взгляд стал мутным, как если бы она ударилась головой, но на губах расцвела нежная любящая улыбка. Вторая девушка обняла её за талию, поддерживая на ногах. — Всё в порядке, Эмма… Всё в порядке. — Да нифига не в порядке! — Эвелин зажала рот рукой.— Ты с дуба рухнула?! Ты приворожила её! — По-твоему лучше, чтобы она всё разболтала?! — Будто это единственная причина! Я давно заметила, как ты на неё смотришь! Немедленно расколдуй её! Это неправильно! У неё есть семья! — Вряд ли это правильнее, чем грохнуть отца своего парня! Какого будет Дариусу узнать об этом, а? — ядовито парировала та, и глаза Эвелин потемнели. — Оскар придурок, со мной Эмме будет лучше! По крайней мере, со мной её не тронут! — Так! Нам не до споров, ясно?! — кашляя, Филипп поднялся на ноги. — Сейчас мы все разойдемся по домам. И никто из нас никогда здесь не был. Никто никогда не должен узнать о том, что мы там видели, если ещё есть желание жить. Все идём обратно к машине и едем домой, ясно?

27 февраля 2002 года, 11:35

      Микстура для заплесневелых, старых книг, которую одолжил Стив, в самом деле работала для страниц, помогая разделить их друг от друга и даже не повредить. И хотя Хантеру всё ещё приходилось прилагать значительные усилия, чтобы разобрать пожелтевшие буквы и стёртые слова… Это работало. Всего две недели, и у него была целая запись. Как связь с отцом. Подросток натянул на голову капюшон, касаясь страниц пальцами. «Первое слово Хантера? Мама. Очевидно. Эва не перестаёт втирать мне это в лицо и, честно говоря, несмотря на то, что я проспорил и должен целый месяц сам вставать к детям по ночам, я ничуть не расстроен… Посмотрим, что она скажет, когда узнает, что сегодня утром я был рядом, когда Хантер сделал первые шаги. Малыш чувствует себя куда увереннее, когда у него есть иллюзия того, что он держится за что-то, поэтому я дал ему прищепки, и это в самом деле помогает ему. Это так забавно. Я люблю его так сильно». Хантер хихикнул, глядя на идеальный почерк. Кажется, папа и мама любили соревноваться во всём. И очень друг друга любили. Счастливое мгновение сменилось тоской в сердце, едва мысль пронеслась в голове… Когда-то отец писал в этом блокноте, в разные дни, в разное время суток, даже не подозревая, что вскоре… В горле запершило. — Что ты читаешь? — с интересом спросил детский голос, болтая ногами. — Просто… Старые сказки. Ничего особенного. — Хантер фыркнул, ероша волосы младшего. — Что ты рисуешь, Оливер? — Звёзды. — мальчик широко улыбнулся, поднимая рисунок в воздух. — Очень много звёзд. Я тоже побываю в космосе однажды. — Хочешь стать космонавтом? — с интересом спросил подросток, оглядывая множество разноцветных звёзд на тёмном фоне. На пару секунд Оливер задумался, грызя карандаш. — Нет. Быть космонавтом скучно. Я просто хочу к звёздам. — Твоему отцу тоже нравился космос. — со смешком заметил Дариус, входя на кухню с новой тканью, и дети тут же обернулись к нему. Хантер поспешно накрыл дневник отца учебником по физике. — Да. Филипп рассказывал мне, что хочет добавить в Кипящие Острова новый раздел, связанный с космическими… Разработками. — Папа хотел искать инопланетян?! — подскакивая на месте, возбужденно вскрикнул Оливер. — Он нашёл кого-то? Я хочу знать всё! Сколько на самом деле в космосе планет? А звёзд? Там правда нельзя дышать? На других планетах есть жизнь? Папа видел НЛО?! Дариус рассмеялся, вставляя новые нитки в швейную машинку. Каков энтузиазм… Когда Лилит просила приглядеть за её сыном, чтобы она могла провести время с сестрой, она не преувеличивала. — Нет. Просто изучение космоса, планет и прочего, насколько мне известно. Для науки. Филипп не верил во внеземную жизнь. Но ему было интересно, можно ли использовать звездную пыль… Во благо. — Я слышал, как дядя говорил об этом. — коротко сказал Хантер, глядя в одну точку. — Хочешь помочь мне нарисовать космос? Это весело. Ты сможешь даже придумать собственную планету. — заметив грусть старшего брата, обеспокоенно предложил Оливер. — Пожалуйста, не грусти. Хочешь сам выбрать цвета? Хантер мягко улыбнулся, чувствуя, как любяще отозвалось сердце. Оливер совсем не был похож на дядю Филиппа… Он надеялся, что всё так и останется. Трудно было поверить, чтобы этот милый ребёнок когда-то стал таким же чудовищем, как дядя. И Хантер будет рядом, чтобы помочь кузену со всем, что выпадет на их пути. Оливер забывал отца… Хантер надеялся, что он и не вспомнит. А если вспомнит… Им придётся много говорить. В конце концов, дети — это не их родители. И дети не виноваты в том, что делали взрослые. И дети вовсе не обязательно должны стать такими же, как их родители. — Ам… Конечно. — он слабо улыбнулся, и глаза Оливера заискрились. — Давай нарисуем много-много звёзд вместе. Дариус в последний раз посмотрел на детей, прежде чем вернуться к занятию. Хантер и Оливер были словно Калеб и Филипп… Оба копии своих отцов, как внешностью, так и некоторыми чертами характеров. Оливер мало чем был похож на Лилит, и с каждым днём Дариус всё больше видел в нём Филиппа. Семилетний мальчик рос таким же активным, как отец, сосредотачиваясь на одной страсти и отдавая ей целую кучу сил. Тот же взгляд, полный энтузиазма от любимых вещей, те же каштановые волосы и яркая улыбка. Оливер и сам всегда тянулся к отцу. Дариус помнил, как раньше Филипп часто брал сына с собой на Кипящие Острова, и тот не хотел слезать с рук отца ни на минуту. И теперь… Ребёнок даже не до конца осознавал, что отца нет рядом, возможно, даже уже не особо помнил его… Интересно, что же сказала сыну Лилит о том, почему его Филиппа нет рядом? Маленьким детям всегда проще всего пережить смерти. Они даже не до конца осознают процесс. Но вряд ли Лилит сказала бы всё, как есть. — А где твой папа, дядя Дариус? — внезапно с невинным любопытством спросил Оливер, поднимая голову. — Он тоже ушёл к звёздам, как мой? О. Вот, что сказала Лилит. Интересно. — Олив. — тут же шикнул на того Хантер, быстро посмотрев на отца. — Нельзя так просто говорить такие вещи. Это может расстроить. — Ой, правда? — мальчик тут же закрыл рот руками. Дариусу понадобилась целая минута, чтобы ответить. — Да… Уверен, мой отец тоже ушёл к звёздам. — коротко сказал он. Как всегда говорил ему Калеб? Не возвращаться к прошлому. Не стоит пугать своей реакцией детей. — Кто хочет пиццу? — Я!