Кровавые Лепестки

5 июня 1999 года       — Знаешь... Ты мог бы просто пригласить ее на танец.       Теодор даже не потрудился посмотреть на него, просто продолжал пить свой огневиски, его взгляд был прикован к центру комнаты.       Восьмикурсники (на самом деле они были семикурсниками, но Макгоннагал сказала, что несправедливо называть так тех, кто действительно учился на седьмом курсе, каким бы бесполезным он ни был) праздновали девятнадцатый день рождения Драко. Девятнадцатилетие казалось ему чем-то нереальным, хотя совсем недавно он думал, что проживет не больше нескольких недель после своего восемнадцатилетия. В этом году все казалось сюрреалистичным...       Играла песня «Under Pressure», и почти все его друзья танцевали. Драко танцевал вместе с ними, пока не заметил Теодора в углу, который был скучающим и выглядел каким-то раздраженным. И вот он снова пытается образумить его, потому что вся эта история с Луной становится просто смешной.       — Теодор, она знает, что ты следишь за ней. Вряд ли ты делаешь это тонко...       — Лонгботтом набирается гриффиндорской храбрости, чтобы пригласить ее, — брюнет сделал жест в сторону Невилла, который смотрел на танцующую Полумну (если ее прыжки можно назвать танцами) и улыбался как идиот.       — Тогда будь слизеринцем и пригласи ее первым.       — Я не буду говорить об этом с тобой.       Это стало мантрой Теодора, когда Драко задавал вопросы о его личной жизни.       Это было абсурдно, потому что Драко уже знал, что Тео больше не испытывает к нему тех же чувств... И они были друзьями, не так ли? Он говорил о таких вещах с Блейзом, Пэнси и даже с гриффиндорцами. Брюнет просто использовал их прошлые отношения как предлог, чтобы не слышать, как Драко критикует его за нелепое поведение.       — Ты ей явно нравишься.       — Да, ура, — он саркастически фыркнул и выпил еще. Драко просто уставился на него, как на сумасшедшего. — Это история моей жизни. Я нравлюсь людям, но они оказываются в центре внимания какого-то другого гриффиндорца.       И вдруг это стало таким личным... Глаза Драко встретились с его карими глазами и он увидел презрительную усмешку брюнета.       — Не жалей меня, Драко. Меня может просто стошнить.       — Это из-за алкоголя, Тео.       Он почувствовал, как сзади его обнимают чьи-то руки, а затем до него донесся запах одеколона Гарри. Драко не мог представить, что когда-нибудь устанет от того, как его тело и мозг мгновенно реагируют на него.       — Пытаешься украсть моего парня, Нотт? — спросил гриффиндорец.       Это стало их привычкой — шутить о Драко. Поначалу это раздражало его, но со временем Драко понял, что именно это их сближает, как бы смешно это ни казалось. У них была такая дружба, которая на самом деле таковой не являлась. Они терпели друг друга ради Драко, и он это знал. Гарри любил шутить на эту тему, но Тео все еще был для него больным местом, они пару раз ссорились из-за этого, особенно после того, как начался восьмой курс и Драко поселили в пару с Тео в качестве соседей по комнате.       — Я просто предложил свои услуги в качестве подарка на день рождения, Поттер.       Он почувствовал, как Гарри напрягся рядом с ним, поэтому Драко пришлось вмешаться, прежде чем его глупая ревнивая голова застрянет на этой мысли.       — Ничего подобного, мы просто говорили о том, что Тео сидит здесь и следит за Полумной, как придурок.       — Я не слежу.       — О, пожалуйста, Нотт.       — Почему бы вам двоим не пойти потрахаться, и оставить меня хандрить в покое?       В итоге они потащили Тео туда, где все танцевали, и, хотя он отказался пригласить Луну на танец, произошло следующее...       — Теодор, ты чудесно танцуешь! — Луна сияла от счастья.       Тео ужасно покраснел и признался ей, что в детстве брал уроки.       — Ты научишь меня? — любезно спросила она, протягивая ему руку.       — Я... я имею в виду, я... — он заикался, оглядываясь вокруг, словно пытаясь найти оправдание, чтобы не делать этого. — Бля. Да, как хочешь. 10 марта 2000 года       Мистер Поттер и Сириус, держась за руки, плакали от счастья, стоя перед Ремусом в саду особняка Поттеров.       Свадьба была небольшой, в основном на ней присутствовали члены Ордена, друзья Гарри и Драко и, конечно же, Андромеда и Нарцисса. Сириус воссоединился с ними после окончания войны, и, судя по тому, что мама рассказывала Драко в своих прошлогодних письмах, они часто устраивали «Ночи кузенов», пока они, с другой стороны, были в Хогвартсе, готовились к своим экзаменам.       Мистер Поттер был одет в потрясающий серебряный халат, который, казалось, сверкал в лучах закатного солнца, а Сириус - в элегантную белую мантию с золотыми рунами на рукавах. Они так хорошо смотрелись вместе, что, если бы Драко не любил их обоих, он бы им позавидовал.       (Может, так оно и было, но в хорошем смысле).       Ремус попросил их произнести клятву, и Джеймс заговорил первым.       — Я не могу... — его голос сорвался из-за слез, и он захихикал, прежде чем попытаться снова. — Я не могу поверить, что мы наконец-то получили наш счастливый конец. Я так долго ждал этого, Сириус. Я не знаю, что еще могу сказать тебе, когда я посвятил тебе все песни о любви в мире и сказал, что люблю тебя уже миллион раз... Но я люблю. Я люблю тебя. И ничто не сможет помешать мне любить тебя, даже смерть.       Гарри переплел их руки, и когда Драко повернулся, чтобы посмотреть на него, то увидел, что в его зеленых глазах начали появляться слезы.       — Я получил второй шанс, и с тех пор, как я ступил на эту сторону, я знал, что хочу быть рядом с Гарри и, наконец, пойти за тобой. Я знал, что на этот раз не облажаюсь... И я не облажался, видишь? Мы сочетаемся браком, Бродяга!       Все засмеялись над детским восторгом в голосе Джеймса. Впрочем, Драко его понимал. Если мистер Поттер хотел замуж за Сириуса хотя бы наполовину так же сильно, как Драко хотел выйти за Поттера с одиннадцати лет (ну, с двенадцати, потому что именно тогда он все понял), то это вполне оправдывало его детское волнение.       — Ты для меня все. Все, — начал говорить Сириус. — С того самого момента, как я впервые увидел тебя и подумал, что ты, должно быть, сделан из солнечного света, так сильно сияла твоя улыбка. И я знаю, что теперь я слишком стар, чтобы выглядеть красиво рядом с тобой...       — О, заткнись, Сириус...       — Но я хочу проводить каждый миг жизни с тобой, рядом с тобой, любя тебя. Я думаю, это все, — последнюю фразу он сказал Ремусу. — О, подожди! Мы же поженимся, Сохатый!       И смех на этот раз был еще громче. Они были так идеальны, созданы друг для друга. Драко никогда не представлял ни одного из них без другого и не хотел этого. Никогда.       — Сириус, берешь ли ты Джеймса Флемонта Поттера в законные мужья?       — Да, черт возьми, да.       — А ты, Джеймс, берешь в законные мужья Сириуса Ориона Блэка?       — Да, безусловно да.       Они обменялись кольцами, по их щекам все еще текли счастливые слезы. Ремус ярко улыбнулся, произнося последнюю фразу.       — Вы, наверное, целовали друг друга миллион раз. Может быть, даже больше. Но сегодня все по-другому. Вы больше не будете просто партнерами или лучшими друзьями, теперь вы станете мужьями. Сегодня ваш поцелуй - это обещание друг другу.       Драко почувствовал, как Гарри сжал его руку.       — Теперь вы можете скрепить этот союз поцелуем.       И мистер Поттер взял лицо Сириуса в свои руки, левой рукой демонстрируя свое великолепное кольцо, и поцеловал его так, как будто ничто другое не имело значения в мире, улыбаясь, пока Сириус целовал его в ответ.       — Можно ли нам когда-нибудь тоже устроить такое? — спросил Гарри, положив голову ему на плечо и улыбаясь.       — Ты спрашиваешь меня, хочу ли я когда-нибудь выйти замуж, или ты действительно делаешь мне предложение, Поттер?       — Не знаю... Зависит от твоего ответа.       — Ну, мой ответ зависит от твоего вопроса, — ответил он, но Гарри продолжал смотреть на него, нервничая как ужаленный. — Мерлин, Поттер. Да, и то, и другое, но я хочу получить настоящее предложение, такое, чтобы оно произошло в день, когда я буду главным героем, а не кто-то другой.       — Это можно устроить, — ответил Поттер и наклонился вперед, чтобы поймать его губы. 14 февраля 2004 г. Любовь всей моей жизни, ты причинил мне боль. Ты разбил мне сердце и теперь покидаешь меня. Любовь всей моей жизни, неужели ты не видишь? Верни ее, верни ее. Не забирай его у меня, потому что ты не знаешь. Что это значит для меня       Они танцевали под тысячами рождественских огней, которые висели над ними в саду Гриммо.       Кричер чуть не заплакал от счастья, когда Драко сообщил ему, что их свадьба состоится в родовом доме Блэков и что это будет традиционная свадебная церемония.       — Кричер живет, чтобы служить семье Блэков, хозяин Драко. Кричер будет рад подготовить Гриммо к свадьбе хозяина и Поттера.       Драко уже жил в Гриммо. После того как его отец попал в Азкабан, его мать уехала жить к тёте Андромеде, а он решил вернуться в Гриммо один. Гарри был не очень рад этому, когда это произошло.       — Тогда я пойду с тобой.       — Ты шутишь? Наслаждайся своим отцом и Сириусом, Поттер. Я буду на расстоянии одного каминного звонка, ладно? Я буду приходить сюда все время.       — Тогда какой смысл тебе переезжать? Оставайся. Папа и Бродяга все равно хотят, чтобы ты остался.       Прежде чем заговорить, он нежно поцеловал Гарри в губы, это всегда помогало, когда он что-то объяснял Гарри.       — Я скучаю по Гриммо. Я хочу жить там и попытаться снова вдохнуть в него жизнь.       Гарри крепко обнял его.       — А если мне будут сниться кошмары...?       — Тогда позвони по каминной сети, и я прибегу.       — Хорошо, только если это не потому, что я тебе надоел или что-то в этом роде.       Драко рассмеялся и снова поцеловал его.       — Как будто это вообще возможно.       Драко с трудом верилось, они только что поклялись любить друг друга вечно, поклялись на своей магии, что будут защищать и любить друг друга в этом и другом царстве. Ты будешь помнить. Когда все закончится. Все будет в порядке. Когда я стану старше. Я буду рядом с тобой, чтобы напомнить тебе. Как я все еще люблю тебя (Я все еще люблю тебя) Я все еще люблю тебя       — Не могу поверить, что в тот раз, когда я нашел тебя плачущим на диване, на самом деле это было из-за меня. Я был так зол, что ты любишь кого-то таким образом, а он не чувствовал того же.       — Ты имеешь в виду ревновал?       Его щеки окрасились в красный цвет, и Драко подумал, что это самое красивое, что он когда-либо видел в своей жизни. Гарри Поттер в белой парадной мантии, с растрепанными волосами, в кривых очках и с прекрасным румянцем на щеках, когда он позволил Драко вести себя по танцполу.       — Хорошо, да. Ревновал.       — Тебе не должно быть стыдно, любовь моя. Если бы я знал, я бы поцеловал тебя гораздо раньше.       Его великолепные зеленые глаза встретились с серыми, и Гарри слегка приоткрыл рот. Его выражение лица... Драко не мог понять, что это.       — Что? — услышал он его вопрос. Драко моргнул.       — Я бы поцеловал тебя раньше, если бы знал...       — Нет, как ты меня только что назвал...? — его щеки покраснели еще больше.       — О... Ты имеешь в виду моя любовь? — самодовольно прошептал он на ухо Гарри и почувствовал, как тот почти дрожит, прижимаясь к нему в танце.       — Черт... — выдохнул Гарри, и Драко не смог удержаться от тихого смеха.       — Будь терпелив. Еще несколько часов, и я назову тебя так в нашу брачную ночь, как тебе это?       — Кажется, это чертовски долго, Малфой, — прошипел он в ответ, потому что знал, что Драко намеренно ведёт себя как ублюдок.       Он просто улыбнулся, пока они продолжали танцевать. О, скорее возвращайся, скорее возвращайся Не забирай это у меня Ты не знаешь, что это значит для меня. Любовь всей моей жизни Любовь всей моей жизни Ooh, eh (всегда)       — Каждый раз, когда я называю тебя любовью, знай, что именно это я и имею в виду, что ты - любовь всей моей жизни, — прошептал Драко ему.       А Гарри обнял его за шею, прежде чем поцеловать, забыв, что все их друзья и родственники окружили их и, вероятно, не хотели видеть, как они так много целуются.       Драко все равно ответил на поцелуй. 15 августа 2005 года       Именно в такие дни Драко спрашивал себя, какого черта он решил, что они будут хорошо жить вместе. У Грейнджер была теория, что они с Поттером дрались в школе из-за неразрешенного сексуального напряжения... Но она ошибалась. Они дрались, потому что именно так вели себя друг с другом. И сейчас Драко даже не понимал, почему они ссорятся.       — Это всего лишь чертов ужин, Поттер! Тебе не обязательно идти...       — О, и я готов поспорить, что ты не хочешь, чтобы я шел! Ты будешь просто чертовски рад провести время наедине с ним...       — Да ладно, моя любовь? Ты ведешь себя как сумасшедший. Я проигнорирую то, на что ты только что намекнул, свяжусь с Луной и Тео и скажу им, что мы не идем, а потом мы можем заказать пиццу. Вчера ты сказал мне, что хочешь попробовать то новое место, верно?       В последнее время Драко ходил на цыпочках.       Обычно он бы хуже отреагировал на этот 'комментарий про Тео', особенно теперь, когда Луна была беременна, Драко почувствовал себя оскорбленным, что Гарри считал его способным быть таким куском дерьма. Но всего два дня назад они поссорились из-за того, что министерство вызвал его и Уизли в их выходной день... Поэтому он решил не обращать на это внимания.       Это был вечер свидания. Представьте себе очень красиво одетого Гарри (что случалось нечасто), очень романтичный ужин в саду Гриммо, и он едва успел попробовать вино, как Кричер объявил, что звонит Кингсли. Гарри тогда не сделал ни единого замечания... Но когда он вернулся в два часа ночи, начались крики, которые закончились тем, что Драко остался спать в комнате Регулуса.       И вот теперь, видимо, Драко снова сказал что-то ужасное, потому что Гарри снял очки и с отчаянием потер глаза, издав стон.       — Я не хочу пиццу. Если ты будешь покупать мне еду каждый раз, когда я на тебя злюсь, я стану похож на чертова бегемота!       Драко моргнул.       — Ладно... тогда что ты хочешь на ужин?       — Салат.       — Салат? — спросил Драко, приподняв бровь.       — Я так и сказал.       — Любовь...       — Что?       То, как Поттер зашипел на него, заставило его осознать, что указывать на то, что он, вероятно, впервые решил съесть на ужин салат, было не самой лучшей идеей.       — Ничего, я свяжусь с Луной и Тео, с помощью каминной сети, а потом приготовлю салат. 8 сентября 2005 г.       — Еда в этом месте становится только хуже, клянусь.       Драко лишь кивнул Рыжему и откусил еще один кусок от своего сэндвича. Кафетерий министерства был последним местом, где они могли пообедать, но они потеряли счет времени и теперь не могли пойти в другое место, поэтому еда была отвратительной.       — Ты выглядишь усталым.       — Плохо спал.       Рон лишь поджал губы.       — Опять ссора?       В этот момент Драко боялся развода. Он почти слышал, как отец говорил ему, что он заслужил это за то, что позорит фамилию Малфой, когда навещал его камеру в Азкабане.       Он поднял глаза и встретился взглядом с Роном, раздумывая, стоит ли говорить с ним об этом или нет. Он всегда боялся, что все, что он скажет, может дойти до ушей Гарри и только усугубить ситуацию... Но все знали, что у них выдалась пара нелегких месяцев, и ссоры в доме были тому подтверждением.       — Я просто не знаю, что, черт возьми, я делаю не так... Или, может быть, это только я такой, черт его знает...       — Хорёк, в миллионный раз повторяю: Гарри любит тебя. Все ссорятся. Мы с Мионой поссорились сегодня утром, и только Годрик знает, из-за чего.       — Правда? — спросил Драко. — С Поттером каждая маленькая ссора приводит к чему-то совершенно другому, и...       — И ты даже не говорил об этом? Да. Очевидно, я назвал Миону толстой сегодня утром, потому что купил ей сырные булочки, которые она любит. Каким-то образом это переросло в то, что я «не слушаю», потому что на днях она сказала мне, что некоторые джинсы ей больше не подходят, и теперь я приношу в дом еду, от которой толстеют.       Рон сделал такое лицо, какое он делал всякий раз, когда Гермиона вела себя совершенно безумно, а Драко только фыркнул.       — Это нелепо. Вот что значит быть женатым, Ласка? Нас обманули.

---------

      Драко вошел в дом в изнеможении, желая, чтобы сегодня ему удалось поспать в своей постели, потому что, честно говоря, он больше не мог с этим мириться.       Он бросил сумку на диван, и тут же появился Кричер.       — Хозяин Гарри ждет хозяина Драко с чаем в саду. Хозяин Гарри ведет себя очень странно.       Странно - это слово Кикимер использовал, когда находил что-то плохое и не хотел проявлять неуважение. Вероятно, он имел в виду, что Гарри вел себя угрюмо, и просто хотел предупредить Драко заранее.       Гарри сидел за маленьким столиком с чаем и шоколадным тортом, который нравился Драко, из пекарни в Косом, открывшейся пару лет назад. Не так давно они с Гарри ходили туда завтракать по воскресеньям, когда не ссорились каждые два дня.       Он пробормотал тихое «Привет», прежде чем сесть на стул рядом с ним. Зеленоглазый налил немного чая в кружку Драко.       — Ты все еще злишься на меня?       Гарри поднял глаза и тихонько покачал головой.       — Я просто... Нам нужно поговорить, Драко.       И он почувствовал, как все его тело замерло. Это был конец, не так ли? Девять лет вместе, восемь из них в браке, и все. Поттер попросит развода, потому что придет к неизбежному выводу, что между ним и Драко нет никакого чертового смысла, а Драко умрет в одиночестве, потому что просто уйдет жить под камень и будет ждать, когда Смерть снова придет за ним.       — О чем? — спросил он, пытаясь выиграть время, прикидываясь дурачком.       Поттер выглядел еще более нервным. Он откинул назад свои черные волосы и поправил очки. Драко не мог перестать думать о том, что он чертовски красив.       — Я... Ну... Черт, это так сложно, — простонал Гарри, положив голову на руки, и устало вздохнул. — Ты хочешь детей?       И это было совсем не то, чего ожидал Драко.       — Что?       — Дети. Мы всегда говорили о том, чтобы завести их, но я не хочу, чтобы они были у нас только потому, что я хочу их, понимаешь?       Драко моргнул. Он вообще не понимал, к чему этот разговор, но все равно. Это все еще позволяло выиграть время, чтобы не подавать документы на развод, так что...       — Я хочу детей. С тех пор как я услышал, что ты говоришь о том, чтобы их завести... Думаю, именно тогда я начал представлять, как мы будем растить наших пятерых монстров здесь. Это не из-за тебя. Я думаю, что хотел бы стать отцом... Даже если у меня это получится так же плохо, как и быть твоим мужем.       Он сказал это в шутку, но Гарри это совсем не показалось смешным. Он видел это по его лицу. Честно говоря, Драко был поражен тем, как легко он мог испортить разговор.       — Кто это сказал? — и Поттер посмотрел ему в глаза тем защищающим взглядом, который всегда заставлял Драко влюбляться в него еще больше.       — Никто. Наши миллионные ссоры за последние два месяца подсказали мне, — ответил он, не глядя на него и играя ложкой.       Внезапно Гарри встал и пошел, пока не оказался перед ним. Он положил свою руку на руку Драко, чтобы остановить движение, и мягко улыбнулся, прежде чем сесть на колени, лицом к нему.       В его груди что-то поднялось. Поттер наклонился к Драко, прижался к нему лбом, и блондин не удержался от того, чтобы не вдохнуть его одеколон.       Его глаза были закрыты, он просто наслаждался тем, что находится так близко к нему. Прошло уже несколько недель с тех пор, как они так общались, большую часть времени Поттер был слишком раздражен, чтобы подпустить его близко.       Драко почувствовал губы Гарри на своих губах, и ему показалось, что все фибры его тела пробудились от этого простого прикосновения. Он ответил на него почти мгновенно, положив руки ему на талию, чтобы притянуть его еще ближе и углубить поцелуй. Мерлин, как же ему этого не хватало.       Гарри издал тихий стон, и у Драко закружилась голова от одного этого звука. Можно было подумать, что в двадцать пять лет он перестал реагировать на Поттера как подросток, но нет. Драко никогда не устанет от этого. Он никогда не перестанет чувствовать головокружение, когда услышит от Гарри эти прекрасные звуки.       — Блядь, любовь моя, — прошипел он, когда Гарри дернул его за волосы и игриво прикусил нижнюю губу.       — Драко, — выдохнул Гарри. Блондин медленно поцеловал его в шею. — Драко, мне очень нужно с тобой поговорить.       Он застонал и остановился, чтобы посмотреть на него.       — Пожалуйста, не бросай меня, сидя у меня на коленях. Это будет просто чудовищно.       — Ты не отстойный муж. Я даже не знаю, как ты до этого додумался, — Драко собирался уточнить, но Гарри просто продолжал говорить. — Я просто... Прости. Я был ужасен с тобой в последнее время... Я не понимал, почему, но меня бесило все. Даже папа и Бродяга. Дело не в тебе, понимаешь? — он не знал, что ответить, поэтому просто кивнул. Гарри глубоко вздохнул. — Сегодня я ходил к целителю... Папа и Бродяга подумали, что было бы неплохо провести осмотр, так как я рассказал им о своей постоянной потребности в дневном сне и головных болях. Честно говоря, мы думали, что у меня просто анемия...       — Любовь моя, ты говоришь путано.       — Да. Прости. Я просто не знаю, как ты отреагируешь...        Драко нахмурился.       — Все в порядке? Ты заболел?       — Нет. Ничего плохого. По крайней мере, я не воспринимаю это как что-то плохое...       — Гарри, — сказал Драко ровным голосом, это просто заставляло его нервничать.       — Я беременный, — прошептал он, и его зеленые глаза со страхом уставились на него из-под очков.       Драко моргнул.       Беременный.       Гарри был беременным. Его ребенком.       Драко опустил глаза и провел рукой по животу.       Там был маленький человечек.       Затем он взял лицо Гарри в свои руки и поцеловал его со всех сторон. Губы. Щеки. Лоб. Нос. И снова губы.       Он почувствовал, как Гарри улыбнулся в перерыве между поцелуями, и поцеловал его в ответ.       — Я на втором месяце беременности, — Гарри выдохнул. — И они близнецы, вот почему я похож на бегемота.       — Близнецы? — удивленно спросил Драко.       — Близнецы. Завтра у нас еще одна встреча, и ты сможешь послушать их сердцебиение, — ответил он. — Мне было как-то не по себе, что папа и Сириус узнали об этом первыми... Честно говоря, мы были осторожны, я не знаю, как это случилось. И я понимаю, что ты только что закончил обучение в Аврорате, и что я думал подать заявку на должность преподавателя ЗОТИ, но...       И Драко заткнул его поцелуем, не дождавшись ответа.       — Мне плевать на все остальное. У нас будут близнецы.       — Тедди будет так ревновать, — Драко фыркнул.       — Да. Ты расскажешь Эдварду.       — Что? Почему я?       — Потому что я его любимый крестный, мне нужно, чтобы он злился на тебя, чтобы я мог подкупить его шоколадом, это простая логика.       — Ты расскажешь ему.       — И зачем мне это делать? — спросил Драко, подняв бровь.       — Потому что я беременный, — Поттер ответил и поцеловал его в нос. — Кстати, близнецы хотят мороженое, — Драко посмотрел на него, забавляясь всей этой формулировкой.       — Правда? Или это только ты? — Теперь эти зеленые глаза пристально смотрели на него.       — Ты называешь меня толстым? —Драко покачал головой так энергично, что Гарри пришлось рассмеяться.       — Я пойду во Флореан.       — Так будет правильно, Малфой. 2 мая 1998 года       Был полдень, когда они отправились в Хогсмид, чтобы аппарировать домой.       Домой.       Гарри не мог поверить, что обнимает своего отца, рядом с ним Сириус, а Драко идет впереди них. Они шли домой, все четверо, наконец-то.       У него было небольшое подозрение, что Драко плачет, из-за вздохов, которые он слышал время от времени... Гарри просто не хотел, чтобы другие знали, по крайней мере, сейчас. Это было ожидаемо. Драко не видел свою мать два года, и после всего этого ему удалось обнять ее один раз, прежде чем авроры забрали ее под стражу. Гарри попытался вмешаться, но Нарцисса остановила его        — Это будет выглядеть еще хуже, мистер Поттер.       Пусть. Итак, Нарциссу и Люциуса увезли, а через три дня Гарри должен был явиться в министерство, чтобы дать показания по поводу всего этого: эта женщина спасла ему жизнь, она не отправится в Азкабан, Гарри будет драться с тем, с кем потребуется. Впрочем, он не мог сказать того же о Люциусе, но не думал, что Драко будет возражать в этом вопросе.       Они пытались забрать и Нотта. Было довольно забавно наблюдать за лицами авроров (тех, кто на самом деле не участвовал в войне, а просто пришел забрать людей), когда весь ОД начал кричать на них, что если бы не Теодор Нотт, они бы все давно умерли еще до начала битвы. Нотт сказал, что все в порядке, ведь суды для этого и созданы, не так ли? Он мог провести некоторое время под стражей, пока не будут даны показания, не то чтобы у него была амнезия и он забыл, что означает его дурацкая татуировка. Гарри никогда не забудет реакцию Полумны...       Она просто подошла к аврорам и протянула им свои запястья.       — Какого черта ты делаешь, Лавгуд?       — Я думала, что мы все выступаем в роли мучеников, Теодор, — она с улыбкой посмотрела на авроров. — Я уверена, что оставила сегодня двух Пожирателей Смерти истекать кровью, они, конечно, собирались нас убить, но это не оправдание...       Один из авроров посмотрел на нее с замешательством.       — Мы здесь не для того, чтобы арестовывать людей, сражавшихся с Пожирателями смерти, это просто смешно...       — Почему? Разве вы не считаете их людьми?        Гарри едва сдерживал смех: милая, невинная семнадцатилетняя Луна выставляла авроров дураками. Оба мужчины замолчали, и она продолжила.       — А Теодор Нотт сражался с Пожирателями Смерти, мы все это видели. Вы совершаете серьезную ошибку, и мы вполне можем разоблачить ее в «Придире»...       — ЛАВГУД!       — Этого не... В этом нет необходимости, мисс. Мы сообщим об этом в министерство. Ему не обязательно идти с нами.        В этот момент Нотт практически застыл на месте, и Гарри не мог не гордиться тем, что является другом Полумны.       — Конечно, нет. Спасибо за понимание.        Авроры только кивнули и ушли. Полумна обернулась к нему с искренней улыбкой.              — Закрой рот, Теодор, иначе будешь ловить нарглов.       После этого все немного расслабились. По крайней мере, настолько, что Джинни захотела поговорить с Гарри... А в итоге говорить было не о чем, тем более после заявления в Большом зале.. Джинни просто обиделась, что Гарри не сказал ей правду, когда они расстались, или на свадьбе, и он попытался объяснить ей, что даже Рону он ничего не говорил, не напрямую. Это, казалось, немного успокоило ее. В конце концов она сказала, что, возможно, потребуется время, но у них все будет хорошо. Гарри отчаянно хотел в это верить, он не хотел не иметь возможности пойти к Уизли из-за этого...       Они добрались до точки аппарации, и Драко обернулся. Его глаза были немного красными, но теперь он улыбался ему, протягивая ему руку.       — Пойдем, Поттер. Мы должны сделать остановку перед тем, как отправиться в особняк.       Он нахмурился и посмотрел на отца, который тоже улыбался ему.       — Давай, иди с Драко. Мы будем прямо за вами.

----------

      Домик был прекрасен, почти скрыт между деревьями. Гарри не мог понять, где они, черт возьми, находятся.       — Я не хотел говорить тебе об этом во время битвы, у тебя и так было слишком много забот, — тихо сказал Драко, прежде чем направиться к входной двери и произнести комбинацию отпирающих заклинаний, которую он, очевидно, знал наизусть.       Когда они вошли в дом, Гарри услышал, как кто-то спешит к ним, и шаги по деревянному полу гулко отдавались в доме. В то же время снаружи послышался шум апарации, вероятно, это были его отец с Бродягой.       — Мы слышали! Мы только что услышали!!! — это был Ремус, и в его голосе была такая радость, какой Гарри не слышал до этого дня. Мужчина подбежал к ним с улыбкой на лице, а затем заключил их обоих в крепкие объятия.       — Боже мой, вы были такими храбрыми, — продолжал шептать он. — Я так рад, что вы в безопасности.       Затем раздался голос Бродяги.       — Эй, а нам не положено объятие?        И Ремус рассмеялся, его глаза начали наполняться слезами, счастливыми слезами, когда он двинулся обнимать двух своих лучших друзей.       В этот момент появилась Тонкс с милым малышом с голубыми волосами и тоже улыбнулась им.       — Наконец-то, он не переставал плакать с тех пор, как вы ушли. Нам удалось заставить его поспать около часа, и на этом все закончилось.       Она придвинулась ближе, и Гарри не мог перестать смотреть на маленького человечка у нее на руках... Но малыш смотрел не на Гарри, а на Драко. Блондин протянул руки, и Тонкс отдала ему своего сына. Это выглядело так естественно... Тедди (да, Гарри знал его имя, он просто не мог поверить, что он здесь, перед ним) коснулся лица Драко своей пухлой ладошкой, и вдруг его голубые волосы стали ярко-розовыми, как у Тонкс. Драко поцеловал его в лоб и повернулся, чтобы посмотреть на Гарри, стоящего рядом с ним.       — Вы с Драко - его крестные, Гарри,— услышал он тихий голос Тонкс. Он удивился и повернулся, чтобы посмотреть на нее.       — Правда? — спросил он с удивлением в голосе.       — Да, Гарри, — он почувствовал руку на своем плече, и когда обернулся, Ремус приветливо улыбался ему. Поттер улыбнулся в ответ и тут же услышал приятный голос Драко.       Драко прижимал к себе Тедди, целовал его в щеку и заставлял малыша хихикать.       — Я же говорил тебе, Эдвард. Видишь? Это твой второй крестный. Я обещал тебе, что приведу его, — Драко дунул в щёчку малыша, отчего тот засмеялся ещё громче. Такой смех был только у милых младенцев, веселый и мелодичный на всю хижину. — Наверное, я должен отдать тебя ему сейчас, но ты слишком милый.       Гарри, если это было возможно, влюбился в него еще больше. Бродяга начал насмехаться над тем, что у него глаза-сердечки, но ему было все равно. Он сделал пару шагов к Драко, обнял блондина за шею и прижался губами к его губам. Драко словно замер на секунду, прежде чем ответить на поцелуй. И на мгновение Гарри забыл о младенце на руках Драко, пока не почувствовал, что его волосы с невероятной силой тянут вниз. Он вскрикнул от боли, оторвавшись от поцелуя.       — Эдвард, нет! — сказал Драко, но Тедди, казалось, был зол, и у него не было ни малейшего намерения отпускать Гарри. — Не волнуйся, ты гораздо симпатичнее Поттера.       — Эй! — пожаловался он, но слова Драко подействовали на Тедди почти мгновенно, и вскоре он отпустил Гарри, обхватил своей маленькой ручонкой палец Драко и уставился на Гарри.       У него даже не было сил раздражаться: Драко с ребенком на руках - это зрелище, на которое стоит посмотреть. 20 января 2006 года       Драко последовал за Гарри через камин, чтобы попасть в особняк. Это был их пятничный ужин с Поттерами. Драко нравилось говорить «Поттеры», и это заставляло Сириуса краснеть.       Драко определенно собирался победить. Они выбирали имена близнецов, и каждый из них мог выбрать одному, но, поскольку они не могли договориться, какие именно, они решили сообщить свой выбор Джеймсу и Сириусу, чтобы те могли наложить вето на них, если они будут уродливыми. Так вот, его выбор был идеальным, а выбор Гарри - ужасным.       — Папа! Мы здесь!       И мистер Поттер вышел встречать их в гостиную с тем выражением лица, которое он теперь использовал каждый раз, когда видел Гарри. Он так гордился им, что Поттер по привычке сказал ему, что Джеймс не должен гордиться им за то, что он похож на гигантский воздушный шар.       Гарри был неуверен в себе из-за лишнего веса. Драко знал это. За последние несколько месяцев его тело так сильно изменилось, что, глядя в зеркало, Гарри перестал быть похожим на себя. Драко каждый день прилагал все усилия, чтобы заставить его увидеть, что он выглядит так прекрасно. Драко целовал его при каждом удобном случае, говорил, как великолепно он выглядит, рассказывал обо всем, что хотел бы с ним сделать, потому что, честно говоря, этот человек был ходячей мечтой, вынашивая близнецов в своем животе, а Драко был просто человеком.       — У нас есть имена, — объявил Поттер, и Джеймс запрыгал на месте, а потом крикнул Сириусу, чтобы тот тоже спустился в гостиную.       Вскоре все четверо сидели у камина, и Сириус выглядел чертовски взволнованным, как и мистер Поттер. Иногда Драко задавался вопросом, разделяют ли они эмоции.       Поскольку Драко знал, что имена Гарри были самыми уродливыми, он решил выступить первым, чтобы они могли потом долго обсуждать, почему выбор Гарри был просто глупым.       — Ну... В качестве первого имени... Лео, из-за Регулуса, — Драко объяснил, и он уже мог видеть, как глаза Сириуса начинают наполняться слезами. — А Гиперион в качестве второго имени, потому что я просто думаю, что это круто.       — Это смешно, — сказал Поттер, закатив глаза. Он болел за то, чтобы вообще не было второго имени, заявляя, что Лео — достаточно значимое имя и что оно уже соответствует традиции Блэков в отношении названий созвездий.       — О, мой выбор нелепый? — затем Драко повернулся, чтобы снова посмотреть на Джеймса и Сириуса. — Подождите, пока вы не услышите его.       — Это идеальное имя, не понимаю, почему ты так против него.       — Потому что над ним будут издеваться, Поттер. Я не согласен с этим.       — Может, тебе стоит просто сказать нам...? — с сомнением спросил Сириус, и Гарри вздохнул, прежде чем ответить.       — Альбус Северус.       Драко видел по их лицам, как они изо всех сил старались не скривить лицо от нелепого сочетания имен. Джеймс так сильно кусал внутреннюю сторону щеки, что его рот казался скривившимся вбок.       — Это... интересно, — сказал мистер Поттер, и Сириус выпалил правду, не фильтруя ее.       — Это ужасно.       — Почему? — простонал Поттер, его лицо уже покраснело. — Я хотел назвать его в честь крестного отца Драко. Он не позволил мне взять его в качестве первого имени, так что я нашел решение! Дамблдор тоже был важен для меня, он заботился обо мне...       — Он послал тебя на смерть, Гарри, — Джеймс сказал то, о чем Драко думал с самого начала.       — Да, но он спас нас всех, — щеки Гарри ярко покраснели, а затем он поправил очки и повернулся, чтобы посмотреть на Драко. — Я решил, что ты не будешь участвовать в этом деле, я буду выбирать сам, я так решил.       — Прошу прощения? — спросил Драко, выгнув бровь.       — Я думаю, это потрясающее имя. Если ты так не считаешь, то мне все равно. Это я ношу их, чувствую внутри себя, я знаю их и думаю, уже понял, кто из них кто, хорошо? Вот этот, — сказал Поттер, положив руку на правую сторону живота. — Это Альбус, а это, — и переместил руку на левую сторону живота. — Это Лео. Конец истории.       Драко пробормотал «хорошо» и встал, чтобы принести стакан воды с кухни. Он не       собирался устраивать там сцену.

-------------

      Они готовились ко сну. Драко был так зол, что не хотел даже дышать рядом с Поттером.       — Мои ноги меня убивают, — обычно это было лишь косвенным поводом для Драко сделать ему массаж, чтобы облегчить боль. Но не сегодня, он просто продолжал складывать одежду и убирать ее.       — Драко, сначала ноги, потом одежда.       Драко по-прежнему ничего не отвечал, но, видя, что Гарри собирается продолжать с ним разговаривать, он схватил дополнительное одеяло, которое лежало в глубине шкафа, и двинулся к двери.       — Эй, куда это ты собрался? — спросил Поттер, уже борясь со своим гигантским животом, чтобы снова сесть.       — Поскольку мое мнение не имеет значения, я подумал, что могу переночевать в своей старой комнате. Подальше от тебя, — категорически заявил Драко и тут же возобновил свой гневный пыл. Когда он добрался до спальни, то наложил на кровать согревающие чары и начал сдвигать покрывала.       Прошло совсем немного времени, и Гарри открыл дверь. Драко был не настолько глуп, чтобы думать, что они не поссорятся.       — Да что с тобой такое? Это всего лишь имя...       — Дело не в этом, — оборвал его Драко.       — Нет, дело в том, что ты не можешь добиться своего.       Он фыркнул. Идеально, просто идеально.       — Ну да, Поттер. Я просто злюсь, что не оставил последнее слово, что типично для меня, самодовольного придурка, каким я и являюсь.       — Если не это, то что?       Драко ничего не ответил, не сразу. Он полагал, что нечестно бросать ему это в лицо, но чувствовал, что и наоборот тоже нечестно...       — Драко.       — Я боялся носить своих детей, — Поттер выглядел еще более растерянным, он прислонился боком к дверному косяку, вероятно, потому что долго стоять на ногах было чертовски больно. — Но если ты думаешь, что ношение их делает тебя более родителем, то, полагаю, мне придется.       — Боже мой, я так не думаю!       — Это то, что ты сказал. И это несправедливо, потому что я стараюсь, я знаю, что это не может сравниться, понимаешь? Я люблю их абстрактно, я никогда не держал их рядом, не так, как держал Эдварда, когда он был маленьким, еще нет. Я знаю, что ты чувствуешь их, я знаю, что не имею ни малейшего представления о том, как больно, когда они внутри тебя, и вообще...       И вдруг его семимесячный беременный муж разразился громкими душераздирающими рыданиями. Какого черта?       — Мне очень жаль, — начал говорить Гарри между всхлипами. — Это было отвратительно. Я... я ужасно отношусь к тебе, все время.       Драко просто стоял, потеряв дар речи, пытаясь осмыслить сказанное. Гарри глубоко вздохнул, его рыдания, казалось, немного утихли, и он продолжил.       — Я так не думаю, ясно? Ты можешь выбрать любое имя, я просто сказал глупость, я не знаю, кто из них кто, они постоянно двигаются, черт возьми. Я просто очень хотел, чтобы ребенка назвали в честь Снейпа... Но ничего, это все равно глупо...       — Почему? — спросил Драко.       — Он был твоим крестным отцом, Драко... И ты не говоришь о нем, никогда, — Драко почувствовал тяжесть в груди, это было правдой, он не хотел этого, ему казалось, что он мог бы плакать годами и никогда не остановиться, если бы позволил себе говорить о нем. — И он заботился о тебе, и мне хочется думать, что он хотел бы встретиться с ними, понимаешь? Может, это глупо, но так мы знаем, что когда-нибудь расскажем сыну, почему его так зовут... Как Лео с Регулусом.       Он все еще плакал, но уродливый красный цвет на его лице сменился нежно-розовым, от которого глаза казались только зеленее.       — Ты не становишься меньшей частью этого, потому что не носишь их. Это было грубо, мне жаль...       — Все в порядке... — ответил Драко мягким голосом. Он не сказал ему тогда, но с таким объяснением...? Теперь Драко не мог представить, что у их сына будет другое имя.       — А теперь... Мы можем вернуться в нашу комнату, пожалуйста? Я очень скучаю по тебе.       Поттер так мило надулся. Драко подошел к нему, взял его лицо в свои руки и поцеловал в губы. Предполагалось, что он будет целомудренным, но вскоре Гарри стал требовать от него большего.       — О, так ты скучаешь по мне, да? — сказал Драко, демонстрируя свою лучшую ухмылку.       — Заткнись, Малфой.