Кровавые Лепестки

             Драко ненавидел Выручай-комнату. Его раздражало, что она работает для всех, даже если то, что они делают, совершенно глупо и является самой большой ошибкой в их жизни. Он ненавидел, что Теодор никогда не позволял ему заходить в комнату вместе с ним.       Драко, как и каждый вечер с тех пор, как мальчик покинул больницу, ходил перед комнатой и думал о том, что ему нужно.       — Мне нужно войти в ту же комнату, где и Теодор Нотт. Мне нужно войти в ту же комнату, где и Теодор Нотт.       Дверь отказалась предстать перед ним. Как на пятом курсе, когда он хотел предупредить глупое ОД о приходе Амбридж. Он ненавидел то, что это значило тогда, и то, что это значило сейчас: ни Поттеру, ни Теодору не нужна твоя глупая помощь, Драко. Перестань быть жалким.       Но это стоило того, чтобы попытаться. Он развернулся и начал идти в сторону подземелий.       Завтра все возвращались с пасхальных каникул, и Драко знал, что Теодор перестанет быть рядом с ним. Блондин прекрасно понимал, что проблема в том, что люди увидят, как он общается с «предателем крови», что Тео нуждается в его присутствии, но он не собирался рисковать всем только из-за разговора с ним за завтраком.       Единственное, чего не замечал Нотт так это взгляды Блейза, Пэнси и даже Винсента и Грега. Драко понимал, что это потому, что они были «своими людьми». И он не имел в виду «они чистокровные, как и мы», нет. В смысле, что они были друзьями-слизеринцами, и они соблюдали кодекс дружбы слизеринцев: никогда не предавай своих людей. Даже если их выбор плох, даже если вы отдалились друг от друга. Ты помнишь то, что сделало вас друзьями в тот момент вашей жизни, и стараешься быть рядом с ними.       Пэнси любила кодекс. Она декламировала его на втором курсе, когда думала, что Драко или Тео — наследник Слизерина. Она просто обнимала их, говорила, что они могут доверять ей, что, возможно, она не согласна с тем, что они делают, но это не имеет значения. Она хотела, чтобы они были в безопасности и у них был кто-то, на кого они могли положиться. Драко и Тео смеялись до боли в животе в ответ.              — Честное слово, Пэнс. Думаешь, если бы я был наследником Слизерина, ты бы не знала? Я, наверное, говорил об этом каждому встречному. (это был Драко)       — Да, Пэнси. И тебе не кажется, что я бы вел себя немного подозрительнее? Я буквально нахожусь с вами обоими каждый чертов час каждого дня. Когда бы у меня было время освободить монстра? Кроме того, по утрам я покрываю свою норму монстров за счет твоей красоты. (Это, конечно же, был Тео).       Теодор верил, что Слизеринцы закроют рот обо всем: о том, что он делает, о том, что он проводит время с Драко... А взамен было заключено негласное соглашение, что брюнет тоже не будет говорить о них. Он не собирался никому говорить о том, что Панси и Блейз теперь дружат с Золотым Трио, потому что тоже жил по правилам слизеринского кодекса.       Драко нарушил кодекс, когда отправился к директору. Он чувствовал себя виноватым, но цель оправдывала средства: ему нужно было помочь, и он не мог сделать это, держа рот на замке. Блондин был рад, что Теодор не возненавидел его за это.       Когда Драко добрался до своей комнаты, Блейз читал книгу на кровати. Он даже не отрывался от книги, чтобы заговорить.       — Не получилось?       — Я чертовски ненавижу это.       — Я знаю, Дракон, — спокойно сказал его лучший друг.

----------------------------------------------

      Пасхальные каникулы закончились, и это означало, что замок снова полон людей.       Он приложил все усилия, чтобы избегать гриффиндорцев в течение всего дня. Драко ходил на занятия длинными путями, а если кто-то из них оказывался рядом, то блондин разворачивался и шел в противоположную сторону.       Драко был удивлен, когда обнаружил Поттера, разговаривающего с Теодором перед подземельями Слизерина после занятий. Он нахмурился и подошел к ним. Голоса стали отчетливее.       — Ладно, я принимаю твои половинчатые извинения, Поттер, — сказал Тео с раздраженным выражением лица. Зеленоглазый мальчик уставился на него.       — Это не половинчатое нечто, Нотт.       Брюнет фыркнул и закатил глаза.       — Ага, потому что это не жалкая попытка заставить его заговорить с тобой.        Драко увидел, как Поттер слегка покраснел и запнулся в ответ.       — Это... это действительно не так. Я просто хотел сказать, что сожалею о случившемся.       Драко замедлил шаг... Он почувствовал, как хмурое выражение его лица смягчается. Нарциссы были очень тихими во время каникул, и Драко почти забыл, что чувствовал себя так рядом с Поттером. Он был так поглощен, сосредоточен на нем. Цветы были в восторге: «Видишь? Он идеален. Поцелуй его». К счастью, у него было больше здравого смысла, чем у этих глупых нарциссов. Он сделал глубокий вдох (по крайней мере, настолько глубокий, насколько мог сейчас), прежде чем заговорить.       — Что-то не так, Теодор? — спросил он. Хотя, прикинуться дурачком было, пожалуй, лучшим вариантом.       Мальчики повернулись, чтобы посмотреть на Драко, который стоял рядом с ними. Поттер смотрел на него, и блондин мог сказать, что он нервничает, его зеленые глаза выглядели обеспокоенными. Тео покачал головой.       — Нет, Поттер просто извинился передо мной. А теперь, если вы меня извините, у меня еще есть дела, — нахальным тоном произнёс Нотт и направился к лестнице.       — Конечно, ты выбрал этот момент, чтобы сбежать в эту чертову комнату. Ненавижу, когда ты ведешь себя так очевидно! — подумал Драко, провожая мальчика взглядом.       — Ну... Как дела? — мягким тоном спросил Поттер.       Драко посмотрел на мальчика. Лепестки двигались как сумасшедшие, умоляя его подойти ближе, и ему приходилось бороться с желанием прислушаться к ним.       — Что тебе нужно?       — Я просто... Ты можешь меня простить? Пожалуйста.       Драко был удивлен дрожащим звуком его голоса, такого честного. Он смотрел на него, пытаясь понять, почему он так себя чувствует. Да, он не вернулся в Гриммо, но он не думал, что Поттера это действительно будет волновать. По крайней мере, не настолько. А нарциссы не переставали двигаться. Когда он ничего не ответил, Поттер снова заговорил.       — Я знаю, что это было ужасно. Я не могу представить, что ты чувствовал. Просто... — мальчик глубоко вздохнул, глядя ему прямо в глаза. — Я знаю, что с Нового года я вел себя как идиот, не мог понять, почему ты умираешь из-за него... И я не должен был использовать то заклинание, не зная, что оно делает. Прости меня. Я просто хочу все исправить. Пожалуйста, Малфой.       Драко тут же начал кашлять. Это был не приступ кашля, но все же.       — Прости. Я не хотел тебя расстраивать. Я пойму, если ты больше не захочешь дружить, — тихо сказал мальчик, и в его зеленых глазах отразилась боль.       И откуда, черт возьми, это взялось? Да, Драко был зол на него и решил немного отдохнуть, но это все. Он не хотел возвращаться в Гриммо, чтобы ругаться с Поттером на глазах у Сириуса и мистера Поттера...       В конце концов, это был дом Гарри. Он заслуживал того, чтобы провести каникулы без Драко, хлопающего дверьми каждый раз, когда он его видит. А еще Малфой думал, что если останется, то сможет убедить Теодора (чего в итоге не произошло).       Затем Поттер протянул Драко черный сверток. Блондин нахмурился.       — Это от Бродяги.. Он сказал, что это для нас двоих, но ты будешь использовать его чаще, чем я, так что...       Открыв сумку, Драко не понял, на что он смотрит. Там было что-то серебристое с кнопками и крошечными наушниками. Затем он увидел обложку альбома «Sheer Heart Attack» и расширил глаза. Блондин поставил сумку на пол и стал рассматривать маленькую коробочку, поражаясь. Она выглядела как стеклянная, но на ощупь не была похожа на стекло и была такой крошечной. Его виниловые пластины были, по крайней мере, в четыре раза больше, чем в этой коробке. Он услышал мягкое хихиканье.       — Я могу показать тебе, как это работает... — Гарри поднял глаза и посмотрел на слизеринца. — То есть... Если ты хочешь, конечно. Я могу позвать Миону, -— сказал Поттер с нежным румянцем на лице.       Прекратите, бесполезные цветы. Он краснеет, потому что это самый неловкий разговор на свете, и ему неловко.       — Ты же знаешь, что я просто злюсь? Ты продолжаешь вести себя странно, — Драко смутился.       — Правда? — спросил Поттер, с надеждой глядя ему в глаза.       — Ну, да. Я думал, ты это знаешь.       Гриффиндорец тихонько покачал головой, а потом улыбнулся ему.       — Это хорошо. То есть, не хорошо. Я хочу, чтобы у нас все было в порядке, понимаешь?        Драко озадаченно приподнял бровь.       — А что ты думал, Потти? — мальчик улыбнулся ему еще ярче. — Что? — спросил Драко, раздражаясь, Гарри лишь пожал плечами.       — Ты не назвал меня так, с тех пор как вышел из лазарета. Может, ты и не заметил, но если бы ты со мной поговорил, ты бы меня так и не назвал. Ни Потти, ни Шрамоголовый, ни гриффиндурок, и даже не по фамилии.       Драко и не подозревал. Его поразило, что Гарри заметил... Цветы щекотали его.       «ЕМУ НЕ ВСЕ РАВНО, ЕМУ НЕ ВСЕ РАВНО, ЕМУ НЕ ВСЕ РАВНО».       Он старался сохранять спокойствие.       На самом деле Драко больше не мог злиться. Он чувствовал себя таким слабым, день за днем... разлука с Поттером разрушала его. Малфой чувствовал это по всему телу.       — Ты действительно использовал это заклинание, не зная, что это такое? — спросил он, глядя в эти зеленые глаза, пытаясь найти в них ответ.       — Да. Если хочешь, мы можем украсть веритасерум Снейпа. Я выпью его, и ты убедишься, что я говорю правду.       Драко фыркнул и покачал головой.       — В этом нет необходимости, Потти. Я тебе верю.       И вдруг Поттер заключил его в объятия. Это было как-то неожиданно. Мальчик был ниже его ростом, поэтому его волосы оказались прямо под носом у Драко. Он пахнет чудесно. Малфой просто стоял там, ожидая, когда тот отстранится, сдерживая свое дыхание, потому что цветы устроили чертову вечеринку в его легких.              Гарри быстро понял, что Драко не отвечает на объятия, и отстранился, застенчиво глядя на него.       — Прости. Ты, наверное, все еще злишься, просто...       — Перестань извиняться, Поттер. Я прошу тебя, — Драко схватил сумку и ухмыльнулся. — Так ты научишь меня пользоваться этим или нет?       Золотой мальчик улыбнулся ему так ярко, что Драко подумал, что умрет от щекотки в легких.

----------------------------------------------

      Возвращение воскресных дней с Уизли принесло ему облегчение. Он так по нему скучал.       В этот день они решили не играть в шахматы, чтобы успеть все наверстать. Они категорически запретили кому-либо присоединяться к ним, это понимали Грейнджер и его лучшие друзья, но не Поттер.       На улице была весна. Пожалуй, это было любимое время года Драко, когда не слишком жарко и не слишком холодно, и все вокруг приятно пахнет. Он сидел с Уизли у озера, наслаждаясь покоем после этих ужасных месяцев.       — Гарри сказал тебе, что не сможет сыграть в последней игре сезона?        Драко нахмурился.       — Да, это отстой. Снейп назначил ему задержание на тот же день и в тот же час.       — Задержание?        Уизли растерянно посмотрел на него.       — Да, наказание. За проклятие, Хорек. Ты же был там. Джинни была в бешенстве, она подумала, что, возможно, это ты предложил ему, ведь он твой крестный отец и...       Драко потерял самообладание.       — Я, блядь, не предлагал. Да, я был зол. Игнорировал Золотого мальчика и остался здесь, но я не мелочный. Это была идея Северуса. Я могу поговорить с ним завтра, если хочешь.       Рон тихонько покачал головой, глядя на озеро.       — Не думаю, что Снейп требует слишком многого. Гарри могли бы исключить за то, что он сделал, — он вздохнул. — И Гарри тоже не хотел бы, чтобы ты с ним разговаривал. Он вроде как обсуждал это с Джинни в Норе. Она сказала, что он ведет себя так, будто ему все равно на кубок. А Гарри сказал, что он, конечно, хочет играть, но у него в жизни есть другие заботы, помимо квиддича.       Драко драматично ахнул.       — Никогда не позволяй мистеру Поттеру услышать это. Он никогда не оправится от разбитого сердца.        Уизли хихикнул и посмотрел на него добрыми глазами.       — Я скучал по тебе, Хорек.       — Я тоже по тебе скучал, Ласка.

-------------------------------------------------

      Экзамены приближались, и Драко не мог отделаться от мысли, что все это так бесполезно. Он хотел читать то, что даст им преимущество на войне, а не гребаную историю магии. И да, темная магия - это плохо, но... Как они собирались защищаться с помощью восьми атакующих заклинаний, которым их учили в школе?       Драко было все равно, умрет ли он, он все равно умирал, но Золотому Трио требовалась подготовка (вроде подготовки авроров высокого уровня). И чем раньше они ее получат, тем лучше.       Поскольку его друзья любили притворяться, что они обычные подростки, хотя это было не так, Драко оказался в библиотеке, где он занимался вместе со своими двумя лучшими друзьями и двумя третями «Золотого Трио».       Они попросили Северуса и МакГонагалл дать им специальное разрешение на совместные занятия в библиотеке. Драко был удивлен, что им разрешили. С начала года почти никто не мог покинуть свои гостиные после комендантского часа...              Но МакГонагалл, похоже, была довольна просьбой, сказала, что это хорошо, что они заботятся о своей учебе, и что она очень дорожит межфакультетским единством. После этого у Северуса не было и шанса.       У Поттера, видимо, были дела поважнее, чем учеба. Блондин пожалел, что тоже не придумал отговорку.       — Драко, хотя бы притворись, что читаешь книгу, — сказала Грейнджер, и Пэнси захихикала.       — Я думаю, что это... — начал он, но его прервали.       — Пустая трата времени. Да, Драко. Мы знаем.        Драко бросил на них раздраженный взгляд.       — Да ладно тебе, Хорек. Даже я прилагаю усилия. О! Я знаю, — Рыжий схватил учебник по зельям. — Если не хочешь учиться, можешь помочь мне с зельями? Я ни черта не понимаю, а ты даже не читаешь инструкции, когда варишь.       В итоге он стал помогать Уизли. Или, точнее, учил его, потому что он, похоже, не знал даже основ предмета. Прошел час, было уже очень поздно, и он хотел, чтобы Гермиона закруглялась. Это должно было быть ее чертово решение, ведь она объявила себя лидером их маленькой учебной группы.       И тут они услышали, как в библиотеку вошел кто-то еще. Драко с опаской посмотрел на дверь, пока не узнал Поттера.       Мальчик был счастлив, он шел к ним с улыбкой на лице.       — И...? — спросил Уизли, волнуясь.       — Получилось, и еще есть время. Я подумал, что могу присоединиться к вам и немного позаниматься.       В этом Поттере было что-то странное. Его голос был каким-то другим... Нарциссы даже не шелохнулись, когда он заговорил, они как будто не узнали его.       — Конечно, Гарри! — ответила Грейнджер с улыбкой, и Драко чуть не застонал, потому что теперь они будут тут всю ночь.       Затем мальчик обошел стол и подошел к Уизли.       — Рон, не мог бы ты немного подвинуться, чтобы мне было где сесть, пожалуйста?       Драко нахмурился.       Во-первых, стол был огромным, и Поттер мог сесть на все остальные свободные места.       А во-вторых, что с ним происходит? Он никогда не был таким вежливым. Самое удивительное, что Уизли даже не стал жаловаться, а просто подвинулся влево и позволил Гарри сесть между ними.              — Поттер, он сидел там, потому что я помогал ему с зельями, — раздраженно сказал Драко. Мальчик, казалось, ничего не заметил, он просто взял книгу и передал ее блондину.       — Ну, мне тоже нужна помощь, — Гарри сказал это так, словно это было самой очевидной вещью в мире. И Драко захотелось узнать, почему он так странно себя ведет. Он посмотрел на Грейнджер и Уизли в поисках объяснений, но у тех было лишь веселое выражение лица.       — С каких пор? Ты был лучшим в классе с начала года, Потти.       — Мы друзья? — неожиданно спросил мальчик. Драко расширил глаза и уставился на него.       Какого черта?        — Потому что я думаю, что мы друзья, но ты никогда не называешь меня Гарри. А ты всех своих друзей называешь по именам или по милым прозвищам. У меня нет милого прозвища: Потти - это то, которое ты используешь, когда хочешь посмеяться надо мной.       Слизеринец застыл на месте. Он действительно не мог понять, что происходит. Цветы, казалось, проснулись, услышав, как Поттер размышляет о том, как Драко называет его.       — Поттер под кайфом? — осторожно спросила Пэнси, приподняв одну бровь. Блейз тоже выглядел весьма заинтересованным.       — Не совсем, — ответила Гермиона, стараясь не рассмеяться.       — Да ладно тебе, Хорек! Гарри задал тебе вопрос, — сказал Рон самодовольным тоном. Чертов Уизел. В этот момент Драко уже покраснел.       — Да, мы друзья. Хватит вести себя странно, — сказал Драко, перелистывая страницы учебника по зельям.       — Отлично, — мальчик ярко улыбнулся ему. — Значит ли это, что ты будешь называть меня Гарри или у меня появиться милое прозвище?       И Драко подумал, что умрет от смущения и гребаных цветов, бьющихся о стенки его легких. Единственным плюсом было то, что Поттер вел себя так странно, что ему даже не хватало сил, чтобы откашляться. Но его лицо было очень красным, он чувствовал жар растекается по щекам и ушам. Драко решил не рисковать.       — Что, Поттер? Хочешь, чтобы я тоже называл тебя «дорогой»?       Он думал, что этого будет достаточно, чтобы разговор полностью прекратился, но ошибся.       — Да, это было бы неплохо, — ответил Гарри, и все разразились хохотом. Драко жутко покраснел.       — Если я соглашусь называть тебя твоим дурацким именем, ты прекратишь это?       Шрамоголовый с энтузиазмом кивнул.       — Хорошо, Гарри.        Салазар, это неестественно.       — Я так не думаю, Драко, — сказал мальчик с улыбкой на лице.       Когда он повернулся, чтобы посмотреть на остальных друзей, у всех было такое самодовольное выражение лица. Драко захотелось ударить их.