Кровавые Лепестки

      Первые недели в Хогвартсе были трудными. Поттер стал относиться к нему по-другому, что Драко совершенно не нравилось.       Он почти не разговаривал с Избранным с Нового года. Поттер говорил с ним только в случае необходимости и специально находил отговорки, чтобы не проводить время с Золотым Трио, если там были слизеринцы.       Он оказался перед выбором. Если он скажет правду, Поттер снова заговорит с ним (что было бы неплохо), но со стратегической точки зрения... То, что Уизли думал, что Драко влюблен в Тео, было лучшим, что могло с ним случиться. Рон перестал писать в этом дурацком блокноте, и если Драко не будет продолжать фарс, он обязательно снова начнет свое маленькое расследование.       Драко вынужден был признать, что Теодор был самым логичным выбором для объяснения Ханахаки. Если он опровергнет теорию Уизли, то в конце концов его друг сложит два и два, и жизнь Драко закончится. Ну... он уже умирал, но, по крайней мере, мог умереть с достоинством.       С Поттером у него не было шансов, единственным утешением для него быть рядом с ним, как это было в последние пару месяцев. И Уизли сказал, что в конце концов он одумается... И Драко просто смирился с этим.       Его всегда тянуло к Тео. Это было ничтожно мало по сравнению с тем, что он чувствовал к Поттеру, но это было. Просто ему было неприятно это признавать. Блондин всегда считал брюнета красивым, Пэнси даже дразнила его за то, что он время от времени на него пялится.       И еще было что-то в том, как он обращался с Драко... нет, он не имел в виду, когда кто-то засматривался, потому что Тео тогда постоянно защищался и говорил всякие глупости. Он имел в виду то, каким он был, когда они были одни, подарки, которые Тео дарил ему на день рождения, когда все спали, то, как он забирался к Драко в кровать, когда ему снился кошмар, и то, что он сделал для него в больнице... Искал решения, нарушал правила, лишь бы Малфой был в безопасности, даже если сейчас они находились на грани дружбы.       У Драко всегда были сомнения по поводу Тео. То, что он сказал на выходных в Хогсмиде, было правдой: гомофобные ублюдки, как правило, были просто испуганными маленькими мальчиками, все еще скрывавшими свою ориентацию. Брюнет каждый день давал понять, что гомосексуальность ему противна и ему нравятся только девушки. Но когда он обращался с ним так... ему было все равно, обнимал ли Драко его во сне, и, честно говоря, он просто не мог понять, как кто-то настолько гомофобный может так спокойно относиться к прикосновениям своего лучшего друга-гея. Вот и все причины, по которым он записал его в список с вопросительными знаками, он действительно не знал.       Неделя превратилась в полтора месяца, и вот наступил День святого Валентина. Поттер по-прежнему избегал его. Он не относился к нему плохо, если видел его, но... Драко заметил разницу с тем, что было раньше: он больше не улыбался ему тепло и не обращался к нему, если у него были проблемы, даже чтобы поговорить о Джиневре. Блондин не мог понять, как он дошел до такого момента в своей жизни, когда ему захотелось, чтобы Шрамоголовый рассказал ему о своей глупой влюбленности в сестру Уизли.       Драко был с Уизли на улице, а отвратительная любовь-морковь, которая происходила в Большом зале, была просто невыносимой.       — Ты ему что-то пришлешь? — с любопытством спросил Рон. Малфой посмотрел на него так, словно сошел с ума. — Я просто думаю, что ты мог бы отправить ему письмо хотя бы анонимно, — Драко фыркнул.       — Он бы понял, что это я, — это вызвало самодовольную улыбку на лице Уизли.       — Да, потому что у вас есть эта странная связь, которую можете понять только вы двое.       И Драко чуть не расплакался, потому что это относилось и к Поттеру. Он несколько раз кашлянул прямо рядом с Уизли.

--------------------------------------------------

      Наступил день рождения Рона, и Драко выглядел ужасно. Его кашель стал более регулярным, потому что Поттер установил между ними дистанцию.       Драко в последний раз посмотрел на себя в зеркало. Макияж почти скрыл темные круги вокруг глаз, он все еще выглядел немного уставшим, но можно сказать, что он просто долго учился прошлой ночью. Слизеринец схватил подарок Уизли и отправился встречать всех в Большой зал.       Блейз и Пэнси уже сидели за гриффиндорским столом вместе с Золотым Трио и другими гриффиндорцами. Было довольно странно видеть их с зелеными галстуками в море красного и золотого.       Он подошел к ним и сел прямо между Уизли и Поттером. Драко знал, что это отчаянный поступок, но ничего не мог с собой поделать: нарциссы шевелились внутри него, умоляя быть ближе к мальчику. Он почувствовал, как Поттер заерзал на своем месте, испытывая дискомфорт. Мне жаль, я знаю, что ты не хочешь, чтобы я был рядом, но мне кажется, я просто умру, если мы продолжим в том же духе.       Он поставил маленькую коробочку перед Уизли. Рон улыбнулся, открыв её, и в замешательстве уставился на неё.       — Это ожерелье, Хорек, — Драко фыркнул.       — Какой ты наблюдательный, Ласка, — затем он услышал, как Гермиона зашипела на рыжего.       — Рональд! Не будь неблагодарным! Скажи спасибо! — бедный Уизел смотрел на него, пытаясь соврать и поблагодарить за украшения, но не мог. Драко рассмеялся и показал ему маленькую записку в коробке. Уизли начал читать ее. С днем рождения, Уизел. В ожерелье есть капля моей крови (да, я знаю, что это мерзко). Для того дерьма, которое ты и два других идиота замышляете каждый год... Я хотел иметь способ узнать, что ты жив. - Хорек.       Внезапно Рон сжал его в объятиях, сокрушающих его кости. Драко широко раскрыл глаза, прежде чем обнять его в ответ.       — Это гениально. Спасибо, — потом он позволил блондину надеть ожерелье и спрятать его под рубашкой. Драко улыбнулся.       Пэнси и Блейз уже знали, что это такое, но остальные гриффиндорцы все спрашивали о подарке. Уизли сказал, что это конфиденциальная информация, и, как именинник, потребовал полностью закрыть эту тему, чтобы они могли насладиться остатками завтрака. В конце концов, это было единственное время в течение дня, когда слизеринцы могли быть рядом, поскольку по понедельникам у них не было общих занятий.       Поттер не заговорил с ним ни разу. Драко думал, что, учитывая день рождения Уизли, он будет немного добрее, но тот казалось, был еще более отстранен от него. Он уже почти привык к ужасному ощущению в легких, к тому, что лепестки постоянно обжигают их. Он просто хотел, чтобы ему не приходилось этого делать.

--------------------------------------------------

      На следующий день Северус вызвал Драко в свой кабинет. Он подумал, что, возможно, это его еженедельный отчет о матери... но не мог ошибаться сильнее.       — Мальчик Уизли без сознания в лазарете. Очевидно, вчера вечером он выпил что-то отравленное. Я даю вам пропуск два первых урока, чтобы навестить его. Я попрошу мисс Паркинсон и мистера Забини сделать для вас записи.       Драко просто стоял на месте. Он пытался осмыслить то, что Северус только что ему сказал.       — С ним все в порядке...? Я имею в виду... — спросил он сдавленным голосом.       — Он стабилен. Мистер Уизли был с Поттером и профессором Слизнортом. Гораций говорит, что Гарри дал ему безоар как раз вовремя, честно говоря, я в шоке, что Поттер вообще знает, что такое безоар.       Драко сердито посмотрел на своего крестного.       — Это уровень первого курса, Северус. Он не дурак, — мужчина даже не поднял глаз от того, что писал.       — Да, Драко. Я буду осторожен, чтобы не оскорбить нашего Спасителя в твоем присутствии, — Драко закатил глаза и вышел из кабинета.       Когда он добрался до лазарета, там были только Поттер и Грейнджер, прямо возле кровати Уизли. У мальчика были закрыты глаза, и если бы Драко забыл о плохих новостях, то мог представить, что Рон просто спит.       Он подошел ближе, чтобы посмотреть на него. Бедный Уизли, да еще в свой день рождения.       — Ты можешь поблагодарить за это свою единственную настоящую любовь — прошипел Поттер позади него. Грейнджер отреагировала быстрее, чем Драко, и единственное, что он успел сделать, это закашляться из-за слов Поттера.       — Не надо, Гарри. Драко в этом не виноват, — вот так Поттер быстро перешел от нежелания разговаривать к крику на него.       — Я даже не сомневаюсь, что это он отравил медовуху. Это был подарок для Дамблдора, понимаешь? — его зеленые глаза полыхали, он был так зол на него. Лепестки причиняли блондину боль, и он не смог удержался и снова закашлялся. Это только усугубило ситуацию.       — Нотт пытался убить человека, Рон отравился, и что ты делаешь? Ты просто кашляешь этими гребаными цветами.       На глаза Драко навернулись слезы. Воздух не проникал внутрь. Поттер всегда считал, что ханахаки - это поэтическая вещь, которая говорит о любви блондина. Теперь же он смотрел на него так, словно ему были противны лепестки, которые падали с его губ.       Драко не мог говорить. Его легкие горели, знакомое ощущение нарциссов разрезало стены, которые удерживали их внутри. Он пытался дышать, но это было невозможно. А он не хотел быть обузой для Поттера. Малфой знал, что это самая нелепая болезнь на свете, что никому не нужно, чтобы он кашлял по всему дому. Он знал, что лепестки были уродливы, когда были покрыты его кровью. Драко прекрасно понимал все это, и ему не нужно было, чтобы любовь всей его жизни говорила, что он отвратителен.       Слезы текли из его глаз, и он не знал, от чего они - от печали или от невероятной боли, которую он испытывал. Драко развернулся и, кашляя, выбежал из больничного крыла, пытаясь найти место, где он мог бы спокойно пережить этот кровавый приступ.       Он не смог уйти далеко, только в ближайший туалет, и вскоре появилась Грейнджер. Она наложила на них несколько заклинаний приватности, после чего уселась с ним на пол. Драко был удивлен, что ее даже не волновало, что это была мужская уборная. Она ждала, пока блондин перестанет кашлять, убирая лепестки, которые лежали на полу.       — Тебе лучше? Нужны твои зелья? — Драко покачал головой, он ненавидел их, от них его тошнило.       — Я в порядке, — его голос прозвучал грубо. — Ты можешь вернуться к Рону, Грейнджер.       — Гермиона, — ответила девушка. — Я зову тебя Драко, ты тоже должен называть меня по имени.       Он понимал, почему Уизли любил ее. Она была страстной в отношении вещей и людей, которые ей были дороги... Удивительно, что Драко был одним из этих людей.       — Мне очень жаль, — девушка посмотрела на него растерянными глазами. — За то, что называл тебя тем словом. Прости меня, — он сказал это низким голосом.       Гермиона улыбнулась ему с добрым выражением лица.       — Мне уже все равно, Драко... Но спасибо, что извинился, я ценю это, — он коротко кивнул и отвернулся.       Некоторое время они сидели молча, пока девушка снова не заговорила.       — Я уверена, что Рон уже сказал тебе... Но иногда Гарри просто становится таким. Я знаю, сейчас это трудно заметить, потому что вы двое постоянно ссоритесь, но на самом деле ты не должен чувствовать себя ответственным за его гнев: он сам виноват.       Драко с любопытством смотрел на нее, ожидая, что она продолжит говорить.        — На третьем курсе Сириус прислал ему Молнию, и мы еще не знали, что он невиновен. Я волновалась, поэтому отдала метлу МакГонагалл... Думаю, мы не разговаривали около двух месяцев. Может быть, больше, я даже не хочу вспоминать, — Драко усмехнулся, пока не увидел лицо Грейнджер.       — Ты не шутишь...       — Нет.       — Ну и придурок, Мерлин, — на этот раз смеялась Гермиона.       — Действительно, — сказала она, когда он посмотрел на нее. — Так что поверь нам, когда мы говорим, что это пройдет.       Драко лишь кивнул.

------------------------------------------------

       Драко размышлял о том, стоит ли ему встретиться с Теодором или нет. В последние пару недель он вел себя очень странно, и Драко просто не мог забыть, что сказал Поттер.       Он проверил, спят ли остальные мальчики, прежде чем отправиться к кровати брюнета. Драко распахнул шторы и быстро закрыл их за собой.       — Что, по-твоему, ты делаешь? — зашипел мальчик, доставая палочку, чтобы произнести заклинание муффлиато. Драко лишь окинул его взглядом.       — Это был ты?       — Я даже не знаю, о чем ты говоришь, Малфой, — блондин схватил его за руку, чтобы привлечь его внимание.       — Не делай этого. Я задал тебе вопрос, Теодор.       Мальчик с карими глазами пристально посмотрел на него, глаза были полны смешанных эмоций. Он вынул руку из захвата Драко и начал медленно закатывать рукав.       И вот оно. Темная метка контрастировала с его белой кожей. Рука Теодора выглядела оскверненной, и Драко захотелось заплакать от бессилия. Он снова посмотрел на Тео.       — Зачем ты сделал это с собой? Разве ты не видишь? В конце концов, Темный Лорд проиграет, а ты будешь жить так же, как жили наши отцы. Твоих детей будут называть теми же отвратительными словами, которыми они называли нас.       Он знал, что Тео рассердится, но ему было все равно. Ему нужно было понять.       — Не все могут сбежать, как ты или твой драгоценный кузен. Мы с отцом остались вдвоем, что мне оставалось делать? — и тут Драко потерял самообладание.       — Может быть, ты попытаешься не отравить моего друга в неудачной попытке убить директора? — он сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Ты понимаешь, что убийство кого-то изменит тебя навсегда? Ты будешь помнить об этом всю оставшуюся жизнь. Это не гребаная игра, Тео.       И это только разозлило его.       — Я очень надеюсь, что Поттер до конца жизни будет помнить, что убил тебя, так что да. Я, блядь, знаю, что произойдет, Драко.       В его глазах начали появляться слезы.       — Не надо, блин винить его в этом.       — Почему нет? Я его ненавижу. Он не заслуживает и половины того, что ты для него сделал, — прошипел мальчик.       — Поттер не знает. Никто не знает, — Тео выглядел сбитым с толку, он поднял одну бровь.       — Кто, по их мнению, это? — Драко отвел взгляд, чувствуя себя неловко. Он не знал, как отреагирует брюнет.       — Ты, — сказал он тихим голосом.       Наступила минута молчания, блондин был слишком напуган, чтобы смотреть на него. Затем он услышал смех Теодора.       — Боже мой, как все перевернулось. Дай угадаю, он чертовски зол из-за этого, — спросил Нотт с ухмылкой. Драко покраснел и закатил глаза.       — Мы говорили о чем-то действительно важном, Теодор, — а мальчик просто посмотрел на него глазами, полными боли.       — Нет ничего, чего бы я не сделал для тебя, — Нотт вздохнул и лег на кровать. — К сожалению, это одно из этого.       Драко стало чертовски грустно, он знал, что Теодор пожалеет об этом. Он почувствовал, как брюнет взял его за руку, приглашая лечь рядом с собой. Блондин последовал за ним и положил голову на подушку, глядя на него.       — Мне жаль Уизли. Он кажется хорошим, заставляет тебя смеяться, — Драко кивнул и улыбнулся ему.       Некоторое время они сидели в тишине. Теодор закатал рукав, а потом сказал:       — Мы можем забыть об этом дерьме хотя бы на время?... Я скучал по тебе, — и как Драко мог сказать ему «нет»? Его карие глаза смотрели прямо на него, умоляя о хоть каком-то покое посреди этого кошмара...       — Да. А теперь заткнись и дай мне поспать, Тео.

---------------------------------------------------------

      На следующее утро, когда Драко собрал все свое мужество, чтобы навестить Рона в лазарете, он уже проснулся и сиял, когда блондин переступил порог. Поттер и Грейнджер были рядом с ним, как и вчера. Гриффиндорка тоже выглядела вполне счастливой... Поттер, напротив, выглядел еще злее, чем раньше.       Он подошел к ним и улыбнулся Уизли.       — Рад видеть тебя в сознании. Как ты себя чувствуешь? — спросил Драко.       — О, кого это волнует?? Я имею в виду, что я в порядке. Но как ты себя чувствуешь? — ответил Уизли с взволнованным лицом. Драко нахмурился.       — Рон, заткнись, черт возьми, — Поттер зашипел на него, и Ласка закатила глаза.       — Что? Я просто спрашиваю.       — Не думаю, что я понимаю тебя, Уизел. Это ты был в больнице... — но его друг перебил его.       — Но ты провел ночь с Ноттом!       Драко мгновенно покраснел и нахмурился, глядя на Уизли. Затем он повернулся и посмотрел на остальных членов золотой троицы: Поттер смотрел на Рона, а Гермиона - на него, ожидая ответа. Он запинаясь ответил.       — Что-откуда ты, блядь, это знаешь? И я... Это было не так, я просто разговаривал с ним о ... и заснул.       — После того, как он отправил Рона в гребаную больницу? — прошипел на него Поттер. Драко боролся с желанием дать свободу лепесткам.       — У тебя нет доказательств этого, Избранный. Кроме того, это моя жизнь. Я не знаю, как, черт возьми, ты шпионил за мной, но отвали. Ты не можешь игнорировать мое существование, а потом вытворять такое дерьмо, — зеленоглазый мальчик скрестил руки и опустил взгляд в пол, отвечая.       — Забини рассказал нам. Он был здесь еще до того, как ты пришел, — Малфой фыркнул.       Поттер даже имел наглость лгать ему. Неужели он думал, что Драко глуп?       — Ты мог бы попытаться лгать мне немного лучше, Потти, — Блейз и глазом не моргнул, когда узнал, что я провел ночь с Теодором. И уж точно он не стал бы рассказывать тебе об этом, после того, как ты вел себя со мной в последнее время.       Поттер ошарашенно смотрел на него. Его взгляд был немного сердитым, возможно, он злился из-за того, что Драко уличил его во лжи. Затем Малфой повернулся и посмотрел на остальные две трети Золотого трио.       — Ну что? Кто-нибудь скажет мне правду? — спросил он раздраженно. Все трое молчали.       — Ладно, как хотите.       И он вышел из лазарета, чертовски разъяренный.