Хвост кометы

Ифтидия в ужасе. Первобытном, пробирающем до костей, вгрызающемся в душу и выворачивающем наизнанку. Воспользоваться вратами-телепортом ксеносов, ведущим в неизвестные глубины галактики. Самоубийство, чистейшее самоубийство. Ее и всей команды корабля. Ее и всей свиты. Ее и Рикса – человека, что хочет посвятить себя ей без остатка… Ифтидия поводит плечами, трясет головой, как встрепенувшаяся птица. Весь мостик замер, как хищник, застигнутый врасплох. Как чувствовала себя Теадора, ныряя в этот колодец? Тревога тяжелым одеялом окутывает плечи Ифтидии, удавкой собирается на шее – это отклик напряженной испуганной Кассии, что нервно поправляет рукав фиолетовой робы. Ифтидия, сбросив оцепенение окончательно, встает. Все глаза обращены на нее: в мольбе, в просьбе развеять сомнения или прекратить их страдания. – Вигдис, мне нужна трансляция на каждую палубу, в каждую рубку. Чтобы народ слышал. Я хочу обратиться ко всем, – командует Лорд-Капитан. Мастер над воксом кивает, спешно переключая что-то на своем пульте, выполняя приказ. – Когда будете готовы, Лорд-Капитан, – тихим голосом рапортует она через почти десяток минут. – Народ Империума, служащие и жители «Вершителя Судеб»! Выслушайте меня, Ифтидию Селению фон Валанциус, главу своего рода, Лорд-Капитана этого славного судна, – говорит в вокс-передатчик Ифтидия. Вокруг нее тишина, кот-Номос рядом с интересом наблюдает глазами-визорами. Номос-сервиторы также обращены к ней. Снова учится, снова познает ее. – Нам предстоит невероятное и невозможное – совершить прыжок в неизвестность, отдаться на милость Варпу... Я знаю, каждый прыжок дается нам нелегко. Каждый полет – опасность. Грядущий – самая большая из них, ведь мы не знаем конечного пункта назначения, – Ифтидия проводит языком по засохшим губам, видит нахлынувший на некоторых ужас, – Вероятно, это билет в один конец. Я не буду лгать вам, не буду увиливать и скажу лишь одно: для меня честь быть с вами на одном корабле. Честь сражаться бок о бок, разделять тренировочный плац и проводить инспекции. Каждая палуба, каждый ярус – все мы верные слуги Империума! Так отправимся же в этот полет с честью и отвагой, какую ждет от нас Император! Ее речь становится все пламеннее, пока не переходит в пожар. В ликование и крики людей!  

За Императора! За Императора! За род фон Валанциус! За Ифтидию фон Валанциус!

  Это придает хоть какую-то уверенность, дает немного сил, чтобы кое-как дойти до своих покоев и рухнуть на стул за рабочим столом. Ее руки дрожат, да и вся она – тоже. Обнимает себя за плечи, чтобы только не трястись, но будто бы тщетно. Нужно собрать мысли в кучу, заняться обычными делами, но внутри только заставший крик ужаса. Если они не вынырнут из Варпа, если потеряются там навеки… Глаза скользят по глади стола: стопкам бумаг, перьям и чернилам. Перед полетом есть примерно сутки. Можно успеть передать весточки на случай конца. Когда-нибудь Варп-шторм на границе Простора закончится, и сообщение с остальной частью Империума будет восстановлено. Это похоже на план, за письмом легче отогнать ненужные мысли, проще высказать то, что сложно произнести. Первое письмо адресуется брату, полное деталей и планов – именно его Ифтидия будет рекомендовать на свое место. Изначально ведь именно он и должен был стать следующим Вольным Торговцем, но отказался в пользу Ифтидии. Второе письмо – для младшей сестры. Рука Ифтидии дрожит, оставляя на пергаменте крупные пятна чернил. Новый лист – новые пятна, и так по кругу еще несколько раз. Письмо для младшей нежное, полное любви и несбыточных мечт. Вернуться в родной мир, отстроить особняк заново, чтобы хоть раз в несколько лет собираться всем вместе. Реконструировать оранжерею, найти хотя бы часть цветов, что так любила матушка. Рассказывает Ифтидия и о Хейнриксе. О вначале строгом Дознавателе, а затем – пылком нежном сердце мужчины, которого она полюбила и хотела бы провести остаток жизни. Ифтидия хмыкает, горько улыбаясь. Если они выживут, нужно будет купить кольцо да сделать предложение. Пусть отказывается, сколько угодно, отчитывает ее или еще что, лишь бы не уходил. Лишь бы не умирал. Последнее письмо адресовано именно ему. Строки идут легко и прытко, но все не то. Столько хочется вложить в каждое слово, в каждый поворот пера. Ифтидия зачеркивает строку за строкой, марает лист за листом, чтобы взять новый и написать совсем немного, но самое емкое, что таится в сердце. Глаза ее заполняются слезами, что никак не удержать. Ифтидия плачет, запечатывая письма в конверты, ставя печати и подписи адресатов. Если все пройдет хорошо – все эти письма сожгут слуги по ее указке, и не останется ни следа паники и страха. Плачет, пока идет в спальню, чтобы переодеться в сорочку, закутаться в шаль и просто сидеть на постели, покачиваясь, убаюкивая саму себя. Позже слышится открытие двери в ее покои, чужие уверенные шаги. – Любовь моя, ты в спальне? – слышится несколько уставший голос Хейнрикса. – Да, я здесь, – подает голос Ифтидия после паузы и спешно начинает вытирать мокрые дорожки на щеках. Хейнрикс, судя по звукам, спешит к ней, замирает у самого входа. – Сейчас успокоюсь, подожди минутку, – грустно улыбается она. Хейнрикс подходит к постели и опускается рядом. Достает платок из нагрудного кармана камзола и помогает вытереть слезы, поглаживая. Однако он молчит с выражением скорби на лице. Новая эмоция в его арсенале, хотя бы на памяти Ифтидии. – Спасибо, что пришел. Я как раз хотела послать слугу к тебе. На столе есть для тебя письмо, если… Вдруг мы… – поясняет Ифтидия и затихает, не завершив фразы. Хейнрикс дотрагивается рукой до ее лица. Холодные пальцы на раскрасневшейся коже гладят едва ощутимо – цветочные лепестки. – Мне тоже страшно, – наконец признается Дознаватель. Глаза Ифтидии от удивления расширяются. Неожиданное откровение, невероятное. Она подается вперед, обнимает Рикса, прижимается, пытаясь дать свое тепло и утонуть в его. Он поглаживает ее спину поверх шрамов, утыкается носом в сгиб шеи. Пытается укрыть их обоих в полах своего плаща. – Страх – неотъемлемая часть жизни, да? – почти что передразнивает девушка. Рикс тихо смеется ей в кожу. Вновь гладит и только потом немного отстраняется, чтобы прижать одну ее ладонь к самому сердцу. – Даже если это прыжок в один конец, и там нас ждет худшее, мы есть друг у друга. И уйдем вместе. Это я тебе обещаю, – уверенно произносит он слова своей клятвы, выжигает в душе Ифтидии эти строки. Девушка немного отстраняется, смотрит в его разные оттенком глаза. – Моя отвага и мое спокойствие, – повторяет его слова из прошлого Вольный Торговец и запечатляет на губах Рикса долгий, полный любви и тоски поцелуй. С ним она готова прыгнуть с края Галактики и не вернуться вовсе.  

***

  Любимый и бесценный, Если нам суждено погибнуть и переродиться в мире ином – надеюсь, что мы вновь будем вместе. И судьба наша будет намного лучше нынешней.

Твоя Ифтидия.