Всё тайное становится явью

«Токио является крупнейшим городом и по совместительству столицей Японии. Довольно шумный город, переполненный различными достопримечательностями, огромными торговыми точками, разнообразными ресторанами от самых элитных и до простых уютных заведений. Он сочетает в себе крупнейшие небоскребы и традиционные храмы. О красоте и природе этого города можно слагать поэмы. Он, как и вся Япония, очаровывает своей божественной красотой. Чего только стоит цветущая весной сакура, конечно же, яркие клены. Можно было часами говорить о так, как очаровывает этот город.»

      На пути в свой новый дом парень читал различные статьи и факты, смотрел видео и разглядывал фотографии в своем мобильном. Ему было интересно, где же он теперь будет жить. Безусловно, Токио очень известный город и все о нем что-то точно знают. Ещё его мама от туда родом, но он никогда этим не интересовался. Ни тем, где жила его мать, ни какими-то другими городами, кроме того, где жил сам. А сейчас приходилось. Надо же знать, где он проживёт какую-то часть своей жизни. Погода за окошком автомобиля была под стать его настроению: шёл ливень и периодически сверкало. Мать с кем-то разговаривала по телефону и не отвлекалась даже на сына. Тот в свою очередь думал не только о том, в какой город он переехал, но и о своих друзьях, которые остались там, в родном городе. В какой-то мере можно начать жизнь с чистого листа: новая школа, новые знакомства, возможно, новые друзья, первая любовь, если, конечно, повезет ее встретить. А с другой он будет ужасно по ним скучать, по тем теплым вечерам и посиделкам до глубокой ночи, а летом до рассвета. К слову, расстояние между городами очень большое и просто так они не смогут друг к другу приезжать. Но как-никак это его выбор.       Он уже ненавидел этот переезд всей своей душой, но всё же понимал, что матери это необходимо, чему она, в свою очередь, очень была благодарна. Парень помнил, в какой спешке они собирали вещи, буквально не зная, куда они поедут, где будет жить, а главное, на что. Его мать не работала и была домохозяйкой, так как у отца был свой бизнес, и он прилично зарабатывал. Говоря, что женщине нечего делать на работе, ее дело заниматься хозяйством, она не противилась этому и не бежала сломя голову устраиваться куда-либо работать против воли мужа. Ее устраивала работа по дому, да и она спокойно могла заниматься воспитанием сына. К слову, из диалога матери с неизвестным человеком парень понял, что она договаривалась о собеседовании. и походу всё складывалось довольно хорошо, что не могло не радовать. Всё же он в какой-то мере гордился своей матерью. При таких условиях она не стала как-либо горевать, наоборот, на часть своих денег купила билеты, свой родной город, где прожила до восемнадцатилетия, разобралась с жильем и уже договаривается о собеседовании. Нужно быть сильным человеком, чтобы после такого не опустить руки и смело жить дальше с поднятой вверх головой.

***

      — То есть ты мне не доверяешь — эти слова были сказаны на повышенном тоне. Такемичи из своей комнаты слышал далеко не весь разговор, лишь его часть, но даже так понимал, что ничем хорошим это не закончится. — Я напомню. Всё это, начиная от твоих золотых безделушек, заканчивая этим домом, дал тебе я. Живёшь ты на мои деньги, и у тебя ещё после этого поворачивается язык наговаривать на меня? — женщина уже не могла молчать. Она не хочет больше жить во вранье.       — Да, я не спорю. Безусловно, всё это дал мне ты. Но я лишь напомню тебе о том, что была рядом, поддерживала в первых начинаниях твоего бизнеса. Когда он терпел крах я была рядом и не давала тебе сдаться и отпустить руки. — на миг женщина замолчала. Ей было безумно больно, что человек, которого она так любила, врал ей столько лет. — А ты так со мной обошёлся… Не только со мной, но и с нашим сыном. Ты предал нас, променял на какую-то шлюху. — она не договорила, как вдруг на всю комнату послышался отчётливый звук громкой и болезненной пощёчины. — Больше ты не увидишь ни меня, ни Такемичи.       Берясь рукой за прожигающую болью щеку, она старалась сдержать слезы. Насколько ей было больно, она не могла даже словами описать. И больно было не от пощёчины, а от предательства. Наверняка эта девушка даже не знала, что у ее нового ухажёра жена и ребенок. Но, тем не менее, ни ее, ни ребенка он больше не увидит. Она ушла к себе в комнату и, не обдумывая, начала собирать свои вещи. Сам Такемичи, услышав, что разговор закончен, пошел в родительскую спальню. Он присел рядом с матерью. Она не знала, как правильно всё сказать, но, как оказалось, это не требовалось. Парень сказал, что ему достаточно того, что он услышал, сидя у себя в комнате. Мать не стала настаивать на том, чтобы Такемичи собирал вещи и ехал с ней, пусть и сказала, что его он тоже не увидит. Если он не захочет поехать, то так тому и быть. Но Такемичи четко высказал свою позицию, что не станет жить с таким человеком, тем более, если он в будущем женится на этой девушке. Нет, он так жить не сможет. Лучше уж он будет жить не так роскошно, как сейчас, нежели с мачехой и с человеком, который так поступил с его матерью. Поэтому, посидев немного с мамой, дабы ее успокоить, он пошел собирать свои вещи. Вскоре они покинули этот дом. Отец даже не стал их останавливать, будто бы всё это было ему на руку. Ну и пусть, так даже лучше.

***

      Вот они уже дома. Просторная двухкомнатная квартира. Как оказалось, квартира ее собственная. Его мать жила здесь с родителями, и после их смерти она по наследству досталась единственному ребенку, а то есть ей. Конечно, тут было не убрано, всё в пыли, но ремонт неплохой. Стоило провести генеральную уборку и можно было жить. Парню досталась бывшая комната матери. Она была светлой и выполнена в бело-бежевых тонах. Не скажешь, что тут жила девушка — подросток. Шкаф, кровать, рабочий стол с полками, прикроватная тумбочка. Ничего особенного. Парень приступил раскладывать свои вещи в шкафу. Ему повезло, что там были вешалки, пусть и не так много, из-за чего часть пришлось просто сложить и уместить на полки. Другую мелочь он расставил на столе. Телефон, наушники и прочую технику поставил на зарядку, так как та порядком села после долгой дороги. Со слов матери, с утра у нее собеседование, а уже после обеда они пойдут в школу, где она в свое время училась. И если всё сложится как надо, парень уже в понедельник пойдет учиться в новую школу. Новый класс и новые знакомые. Честно говоря, волнение присутствует, и очень сильное. До этого момента все девять классов и большую часть десятого он отучился в одной школу и никогда не менял класс. А тут сразу всё навалилось: новый город, новая школа, новый класс. Но тот факт, что это его выбор поехать с матерью, не давало права ему как-либо возникать по этому поводу. Закончив раскладывать большую часть своих вещей, он принял решение: до уборки, остальное оставить в чемодане. Было предчувствие, что выходные окажутся ужасно тяжёлыми и неимоверно сложными. Если получится устроиться в эту школу, вечером он пойдет в школьную библиотеку за учебниками. Время уже было позднее, следовательно, стоило ложиться спать. Но вряд ли на новом месте получится уснуть сразу. В связи с чем он решил зайти к маме. Банально пожелать ей сладких снов и спокойной ночи.       Такемичи с непривычки пошел налево. Именно поэту сторону находилась родительская спальня в доме, где они жили раньше. Очевидно было, что такое будет повторяться из раза в раз при смене жилья. Ты будешь искать обеденный стол там, где он был в прошлом жилье, пока окончательно не привыкнешь к новой расстановке комнат и мебели в ней, на что уходит порой не мало времени. Дошло до него лишь тогда, когда он пришел на кухню вместо ожидаемой спальни. В конце концов, он всё же стоял возле приоткрытой двери, решив постучать, прежде чем зайти. Парень остановил кулак в сантиметре от двери, услышав не громкие всхлипывания и плачь. Всё же его мать хотела оставаться сильной в глазах сына, а на деле ей было очень больно. Именно поэтому она плакала почти беззвучно. Если так подумать, это возможно не первые пролитые слезы из-за измен мужа. Такемичи не раз видел, как она закрывалась у себя с утра, после того, как отец уезжал на внезапное «важное совещание» и, конечно, такую же внезапную «важную деловую встречу», которые явно не всегда подразумевают то, что должны. Но парень не предавал этому особого значения, просто собирал вещи и уезжал на учебу, не замечая ее страданий, за что теперь ему безумно стыдно. Наконец-то постучав в дверь, Такемичи прошел в комнату, наблюдая я, как мать, сидя на кровати, стала стирать слёзы с лица. Но даже если бы она успела, красные глаза выдавали ее за километр.       — Т…такемичи, я… всё хорошо, — сама не зная почему, она хотела начать оправдываться, но по лицу сына поняла, что это бессмысленно. Без этого всё было понятно. — Ты чего не спишь? Время уже позднее. — она сделала паузу и явно пыталась сменить тему на любую другую, лишь бы не продолжать эту. — Нам вставать рано. — Такемичи вдруг задумался, кто из них тут ребенок, а кто родитель.       — Мам. — он не знал, что сказать, но очень хотел поддержать в трудный момент. Так называемая потеря отца не стала для него сильным ударом лишь потому, что он толком с ним не общался, а для нее… Она будто потеряла частичку себя и своей жизни, явно потеряла не сегодня и даже не вчера, пожив часть во лжи. Такемичи присел рядом на край кровати, подбирая слова. — Послушай, я уверен, со временем всё наладится. Ты ведь сама мне говорила: нет лучше лекаря, чем время. Главное — не опускать руки.       Женщина кивнула словам своего сына, и единственное, что она сказала — «ты прав, пройдет время, и мы с тобой будем счастливо жить». Она невесомо обняла его за плечи. И просидели они так, наверное, до двенадцать часов ночи. Просто общались о том, о сём, фантазировали о будущем, о том, что же их ждёт завтра. В конце всего оба буквально засыпали. Через малый промежуток времени Такемичи, укрыв уже спящую маму одеялом, ушел к себе в комнату, сразу лег на кровать и после пятнадцати минутного взирания на потолок, он всё же уснул. День будет тяжёлым и, как надеялся парень, без приключений. Но с его удачей всё будет с точностью до наоборот, и что-то точно пойдет против его планов. Но вот что предстоит узнать только утром. Если так подумать, то что может пойти не так? Он находится в совершенно незнакомом городе, где не знает ни единой души. Словно в таких условиях что-то может стать хуже.

***

      С трудом получалось крепко спать на новом месте, в связи с чем парень не раз просыпался и жутко ворочался во сне, из-за чего под утро простынь комом сбилась и лежала по центру кровати, а одеяло где-то забито в угол. Проснулся он чуть раньше установленного поздно вечером будильника, от того, что солнце своими лучами светило прямо ему в глаза. Как бы Такемичи не лег, оно мешало. А уже глянув время на телефоне, понял, что смысла дальше спать попусту не было. Поэтому в полусонном состоянии он пошел умываться и с учётом того, что приехали они довольно поздно, завтрака не будут, холодильник пуст. Кто знает, может после собеседования матери они куда-то сходят перекусить. Как минимум Ханагаки и его урчащий от голода живот на это рассчитывали. Приведя себя в порядок, он пошел переодеваться и на пути он встретил такую же, как и он, засыпанную маму, которая со скоростью света пыталась собраться, явно волновалась. Уже стоя перед шкафом, парень остановил свой выбор на классических голубых джинсах и толстовке, за что его не погладят по голове ни его мама, ни директор школы, в которой он, возможно, будет учиться, всё же в престижное место идут. Наплевав на это, он надел то, что выбрал, не хотел заморачиваться с утра по раньше. Ожидая мать в прихожей, Такемичи наблюдал попытку сделать несколько дел одновременно: накраситься, привести волосы в порядок и одеться, при этом конкретно опаздывая, так как вышли из дома они только через полчаса и ещё столько же ждали такси, а до собеседования оставались каких-то пятьдесят минут. И должны они буквально мчаться.

***

      На собеседование они всё-таки успели и приехали даже раньше нужного. Такемичи просидел в коридоре около получаса, ожидая маму, естественно, сидя в телефоне, потому что больше не было вариантов, как скоротать время и не умереть от скуки. Вышла она из кабинета словно на крыльях радости, следовательно, всё прошло на ура. Парень вымолвил лишь «иначе быть не могло» и позже его молитвы были услышаны, поскольку Ханагаки старшая предложила по пути к школе зайти, купить что-нибудь перекусить. И ещё она успела высказаться по поводу внешнего вида сына, но по итогу благополучно махнула рукой, лишь бы прошло всё хорошо, и его взяли в эту школу. Единственным поводом для как такового переживания служило то, что по близости от их дома это была единственная школа, а другие находились довольно-таки далеко. Это доставило бы много неудобств. Такемичи всю дорогу слушал о том, какой у его матери начальник будет и всё в этом духе, пока они наконец-то не пришли к кафе. Как ни странно, долго они там не пробыли. Блондин съел свою пасту карбонара, а Ханагаки старшая — салат. Уже пешком они шли к школе. Казалось бы, только встали, а время уже перевалило за обед. Когда они были в школе, присутствовало ощущение, что в холле и коридорах первого этажа ни единой души. Возможно, были уроки, Хотя, насколько помнилось парню, суббота не должна быть настолько перегруженной в плане расписания. Пока женщина ушла в кабинет директора, он стоял в холле у стенда с расписанием, как раз смотрел, что да как. Сегодня по времени уроки могли быть только у одиннадцатого класса, и то вот-вот должны закончиться. Буквально через минуту прозвенел звонок, и сломя голову из кабинетов выбежали старшеклассники. Казалось, первоклашки моментами спокойнее. Один из парней задел Ханагаки, и он благополучно упал.       — Черт, Майки, ты человека с ног сбил. — послышался грубый голос из-за спины. И кому такой только принадлежать может? Разве что какому-то качку. Такемичи от слова совсем ничего не понимал, особенно после того, как перед ним появился ещё какой-то парень, который протянул ему руку помощи. — Куда ты рванул так? — Рюгуджи знал Сано как пять своих пальцев и, конечно, понимал, что он не способен на слова вроде «извините, я не хотел» и этот случай не будет исключением.       — Домой, Кенчик, домой, — произнес тот, даже грамма сожаления за эту ситуацию не слышалось в его словах. Ханагаки с его помощью встал, хотя сам бы справился. Просто как-то неожиданно это всё, вот и опешил. Обернулся и вновь опешил. Э…это точно одиннадцатиклассник, а не боксер с десятилетним стажем? — Впервые вижу тебя. Как зовут? — Как же он облегчённо выдохнул, когда мама позвала его из кабинета директора, после чего он удрал от них ноги — Такемичи? Будет Такемучи. Смешной он этот Такемучи. — Рюгуджи покачал головой, и вскоре они покинули здание школы.

***

      Лишь через двадцать минут они тоже покинули школу. Мама, конечно, уже успела спросить его про этих парней. Он ответил максимально правдиво, что не знает кто это, что было логично и просто произошло маленькое недоразумение. Вечером Такемичи идёт за учебниками. Да, теперь он учится здесь в десятом классе. В понедельник первый учебный день, ещё целый выходной впереди, а уже был мандраж. Если так подумать, всё идёт очень хорошо. Может и первый день пройдет также. Пока что это загадка как для него, так и для матери, у которой первый рабочий день. Парень думал, что они сейчас пойдут в магазин, но мать настояла на том, чтобы он шел отдыхать домой. Всё же ещё вечером дела были. Возражения не принимались, и он пошел в сторону дома. Дорогу помнил с трудом и пару раз подходил не к тем домам, но по итогу нашел нужный. В ближайшие пару часов он просматривал ленты ВКонтакте и даже успел пообщаться с друзьями из родного города. У них всё было хорошо, и они веселились в своё удовольствие, а ему пока особо нечем хвастаться, поэтому он не стал говорить о себя, да и не спрашивали. Было странное ощущение, но он не предал этому какое-то значение, продолжил убивать время в социальных сетях во всех смыслах этого слова. Только теперь, не обращая внимания на приходящие сообщение из общей группы. Моментами парень вспоминал ту ситуацию, произошедшую в школе. Кенчик? Да, это громила. Ханагаки до сих пор сомневается, что он школьник.       

***

      Часовая стрелка приближалась к шести. За всё то время, пока Такемичи был дома, он помог разобрать матери сумки с продуктами, расставив всё в холодильнике по полочкам, и, конечно, приготовить ужин. Запах ароматной домашней еды развивался по всей квартире. Редко такое бывало раньше, в основном только еда, заказанная из ресторанов, но домашняя кухня всё же присутствовала. Сейчас он собирался в школьную библиотеку и вновь, не став как-либо заморачиваться, надел то же самое, что и с утра. Дорога к школе не то чтобы длинная, но и не короткая. Пешком он потратил одну четвертую от часа. Пройдя по тем же коридором, Такемичи остановился, дабы уточнить, где находится библиотека. Ответ не заставил себя ждать, и он уже поднимался на третий этаж. Там его встретила миловидная дама, которая заполняла карточки. Блондин сказал, что новенький и ему необходимы учебники за десятый класс. Девушка отошла вглубь помещения, скрывшись за стеллажами, и спустя мгновение она принесла довольно крупную стопку учебников. После он подписывал бумажки за каждый учебник, попутно убирая их в пакет, которых в результате было два, а в голове блуждал вопрос, как он это понесет домой Двадцать книг, если не больше. Пакеты были насколько тяжёлые, что если бы руки Такемичи выдержали, то пакеты вряд ли, уж больно хлипкие. А ведь эта девушка — библиотекарь, сказала, что надо будет в понедельник зайти за дополнительной литературой, вроде классики. Он не был фанатом чтения, но пару книг в его комнате лежало. Кто знает, может понравятся эти произведения.       Покинув здание школы, Такемичи понял, что иногда придется останавливаться, чтобы передохнуть. Честно, дорога стала казаться в разы длиннее, нежели когда он шел. Остановившись вновь, он стоял у развилки, пытаясь вспомнить, в какую сторону ему надо. Всё же сколько проблем с этим переездом, как минимум такие моменты. Он явно не раз из-за них опоздает, говоря, что улицы этого города для него неизвестны. Не соврёт ведь. Но кто его станет слушать будет? Наверняка никто. Что же, сейчас стоит думать далеко не об этом, а о том, где его дом. Простояв так около десяти минут, парень уже думал набирать номер матери, но, видимо, это не понадобится. Нет, он не вспомнил нужную дорогу, просто мимо проходила старушка. Блондин подошёл к ней ближе и спросил, но она даже не услышала и ушла, куда ей надо было. Связи не нет, прозвонить не может, А ведь день не так уж плохо начинался. И, конечно, с его везением иначе быть не могло. Он в буквальном смысле заблудился. Вариант пойти куда глаза глядят явно в этой ситуации был самый неразумный. Продолжая ломать голову, Такемичи не сразу заметил чей-то смех у себя за спиной, такой знакомый голос, словно где-то слышал его. Когда он обернулся, увидел двух парней: тот, что с ног его сбил в школе, и боксер, за спиной которого лет десять стажа. По крайне мере, при виде этого парня были исключительно такие мысли. Какое-то длинное имя, — думал Такемичи. — Как там этот парень его назвал? Точно, Кенчик. А вот его вроде Майки зовут. Была бы у Такемичи такая память на дорогу.       — Майки, не сбей его с ног опять — припомнил Дракен ситуацию, произошедшую в школе, сразу увидев недовольную гримасу. Всё же иногда он чувствовал себя нянькой, а Сано был его подопечным. Такемичи спросил, где дом, вкратце его описав. — Вон там. — Рюгуджи кивнул в правую сторону, уже собираясь уходить, но Майки не спешил.       — Помощь нужна? — Ханагаки даже не понял сначала, к нему ли это обратились, но когда это повторили вновь, он просто пожал плечами. А что ещё ему оставалось Он их даже не знает. — Я долго ждать не собираюсь, так что решай быстрее, Такемучи.       — Я Такемичи… — Манджиро пропустил эти слова мимо ушей и по-прежнему ожидал ответ от него. Ханагаки, безусловно, не был против этого предложения, но не понимал, зачем им это всё. Точнее, ему, боксеру, будто безразлично. Пойдут и пойдут. — Ладно, я не против, — Он протянул пакет парню, который позже нес уже не он, а Рюгуджи.       Возвращаясь домой, Сано всякий раз пытался о чем-то спросить Такемичи. К примеру, «откуда ты? Тебя тут раньше не было» или «ты новенький, так ведь?» И ещё много всего подобного. Этот интерес немного напрягал. Да и чем Такемичи мог его так заинтересовать? Просто представьте, вы за день дважды сталкиваешься с каким-то парнем, который, к слову, красотой обделён точно не был, но это не суть. Потом помощь предлагает. И спрашивает о многом, но Такемичи на большую часть не отвечал — слишком личное, чтобы об этом говорить с незнакомым человеком. Боксер почти всё время молчал, лишь пару раз обмолвился о том, что какой-то Баджи их ждёт. Майки отмахнулся, мол, тут недалеко и долго ждать ему не придется. Ханагаки, помимо того, что отвечал на вопросы Сано, успевал тоже что-то спросить. Из ответов понял, что боксера зовут Кен Рюгуджи, а не Кенчик, и учатся они оба в одиннадцатом классе. Видимо, теперь часто будут пересекаться. Вроде парни они нормальные на первый взгляд, поэтому Такемичи даже не против. Иногда удавалось посмеяться и глупых шуток, и залиться смехом на всю улицу. Уже у дома Ханагаки отблагодарил их за помощь, и они попрощались, словно дружат не первый год. Скрывшись за дверью подъезда и уйдя домой после всех сегодняшних событий, парень буквально валился с ног. Ну хоть завтра отдохнёт, — подумал он после, вспомнив про генеральную уборку. Что же, отдохнёт на следующих выходных, если, конечно, выпадет такая возможность.       Остаток вечера парень потратил на то, чтобы поужинать и прибраться на столе для того, чтобы привести его в приемлемый вид. Причиной такой поздней уборки послужило то, что надо куда-то ставить учебники, а стол был, соответственно, единственным местом, которое в добавок требовало уборки. Около часа он потратил на это. После, в самом деле, без сил падая на кровать, рука как-то машинально потянулась к телефону. Уведомлений особо не было. пару сообщений от друзей, которые до сих пор обсуждали что-то своё. Такемичи не стал им мешать. Глянув остальные уведомления, он увидел заявку в друзья от пользователя Манджиро Сано. Парень был бы наглым вруном, если бы сказал, что не удивлен. Просмотрев так на заявку приблизительно пять минут, он ее всё же принял и зашёл глянуть его фотки. Их было немного, но какие… И опять Такемичи соврёт, если скажет, что ему не нравится. Особенно последняя, где на нём была какая-то кофта, с открытыми плечами. Одета она поверх майки. Безумие, честное слово. Полежав и подумав немного, он написал одно сообщение.

От: Такемичи Ханагаки.

Спасибо за помощь. Сам бы я с трудом донес их. Да и не только за это, спасибо, что компанию составил.

Время: 20:18.

      Ответ последовал сразу, как только Такемичи хотел выключить телефон и заняться своими делами. Всё же интерес брал своё и он прочитал сообщение.

От: Манджиро Сано.

Рад был помочь. Можем как-нибудь ещё прогуляться. Без лишнего груза, так скажем.

Время: 20:21.

      Этот парень продолжал удивлять. Теперь гулять зовёт. Что же будет на следующий раз? Встречаться предложит? Сейчас Ханагаки не стал отвечать и всё же решил вернуться к своим делать, время за которыми пролетело максимально незаметно, и вскоре он погрузился в царство Морфея, заснув глубоким сном.

***

      Попрощавшись с новым знакомым, Дракен и Майки уже уходили от пятиэтажки, как вдруг их окликнули очень знакомые и неприятные голоса. Пришлось остановиться и выслушать, что же хочет Кисаки со своим отбитым на голову заместителем Ханмой. От одного этого «Маайки» становилось настолько раздражающе, но по определённым причинам Манджиро не мог послать их куда подальше и выгнать из Тосвы. Длительный период времени Ханма говорил о том, какое предложение у него есть к Сано и от которого он просто не сможет отказаться. Как минимум, беря в счёт, насколько Майки сейчас раздражён, точно не сможет. Хватило максимально, в кавычках, спокойного «давай сразу к делу», и Ханма даже не стал противиться и огласил то, чего он хочет… Спор. Слушая это всё, Рюгуджи не выдержал и вмешался. Он честно пытался отговорить Майки, ведь это был такой бред и даже «Майки, блять, это бесчеловечно» не подействовало. Но то, что получит Сано в замен: уход Ханмы и Кисаки из Тосвы, звучало максимально убедительно. Несмотря на слова друга, он согласился.