Lumière Over Me

Regrets collect like old friends

Here to relive your darkest moments

I can see no way, I can see no way

And all of the ghouls come out to play

And every demon wants his pound of flesh

But I like to keep some things to myself

I like to keep my issues drawn

It's always darkest before the dawn

Кэролайн не может точно вспомнить, когда она пришла к этой мысли. Может быть, когда Валери рассказала ей о ребёнке, которого они со Стефаном потеряли. Может быть, когда она увидела близнецов на УЗИ. Может быть, дело было в Стефане, так и не рассказал ей обо всём, о своём ребёнке из прошлого. Может быть, именно тогда она поняла, что не любит его. Из противоположного угла комнаты Аларик бросал пронзающие взгляды на неё, в основном на её живот. Валери переплела пальцы в замок, в то время как Стефан потянулся к руке Кэролайн. Прежде чем она смогла остановить себя, она отстранилась от него. Он выглядел обиженным, и это доставило ей чувство очень схожее с удовлетворением. Она была зла. Им было всё равно, что эта беременность сделает с ней, морально или физически. Никто из них не потрудился спросить, как это повлияет на неё, насколько это было неправильно. Никто не потрудился спросить, что она думает, хочет ли она вообще вынашивать детей. Всё, о чём они заботились, это чувства Аларика и то, как Стефан воспримет новости. Она не хотела этого. Когда Кэтрин убила её в больнице много лет назад, Кэролайн смирилась с тем фактом, что у неё не будет детей. Она никогда больше не будет жить нормальной, человеческой жизнью. И это нормально. Она должна была быть необыкновенной. Путешествовать, любить, прожить свою вечность в полной мере. Не носить детей человека, который убил её отца, продолжая встречаться с братом человека, который издевался над ней. Она заслуживала большего, чем этот крошечный городок. Она хочет эпической, душераздирающей, переворачивающей мир любви. Далеко не этот глупый прагматичный роман. — Я не хочу этого, — пробормотала Кэролайн, отводя взгляд от обеспокоенного выражения Стефана. — Кэр… — Нет, — решительно сказала она, качая головой. — Я не хочу этого. — Но дети… — Это был не мой выбор, — перебила она, жёстко глядя на Аларика. — Они невинные дети, — вмешалась Валери. Кэролайн шмыгнула носом, прикусив нижнюю губу: — А я была невинным свидетелем. Это моё тело, и никто из вас даже не спросил меня, что я об этом думаю. Аларик наблюдал за ней с непроницаемым выражением лица, Стефан с шоком, а Валери выглядела смущённой. Она встала, вырываясь из хватки Стефана, когда он попытался схватить её. — Разве у меня нет права выбора? — взорвалась она. — Это моему телу придётся пройти через это, моим эмоциям придётся смириться с тем фактом, что я собираюсь, чёрт возьми, родить детей человеку, который убил моего отца! — Кэролайн, он был не в своём уме в то время, — вмешался Стефан. — Разве это имеет значение? Мой отец всё ещё мёртв, и я всё ещё не имею контроля над своим собственным телом, — парировала она, мёртвым взглядом уставившись на своего парня. Стефан молчал, отводя от неё взгляд, когда Аларик встал. — Я понимаю, — прошептал он. — Но мне нужно это. Они мне нужны. — Ты не единственный человек, пострадавший от этого, — отрезала она. Аларик и Стефан посмотрели друг на друга, оба не находя слов. Лицо Валери исказилось от жалости, её глаза были прикованы к животу Кэролайн. — Это неправильно, — закончила она. Валери перевела дыхание: — Я думаю, что знаю, как это исправить. — Как? — спросил Стефан. — Я могу поместить их в себя, — просто заявила Валери. Кэролайн прерывисто вздохнула: — Тогда ты, наконец, сможешь испытать всё, о чём когда-либо мечтала. Вы оба. Глаза Стефана метнулись к ней, его лицо вытянулось, когда он заметил сталь на её лице. — Я знаю о ребёнке, — тихо сказала она. Он открыл рот, чтобы извиниться, объясниться или что-то ещё, что, по его мнению, могло бы это исправить, но Кэролайн покачала головой. — Уже слишком поздно.

And I've been a fool and I've been blind

I can never leave the past behind

I can see no way, I can see no way

I'm always dragging that horse around

All of his questions, such a mournful sound

Tonight I'm gonna bury that horse in the ground

So I like to keep my issues drawn

But it's always darkest before the dawn

Клаус уставился на янтарную жидкость в своём стакане, удивляясь, как всё в его жизни так повернулось. Он, как обычно, был не в ладах с матерью своего ребёнка, его сумасшедшая бывшая была ещё более сумасшедшей, чем ожидалось, а эту блондинку-барменшу снова нужно было спасать. Его дочь росла, преуспевая под пристальным вниманием Хейли и Джексона. В очередной раз его семья подверглась нападению внешних сил, что всегда приводило к ещё большей опасности для неё. Тело Ребекки было с лёгкостью обнаружено благодаря Марселю, но теперь пропала Ками, и Хоуп наверняка была следующей в списке Авроры. — Она нуждается в защите, а с Авророй уже давно стоило разобраться, — прервал Элайджа его саморазрушительные мысли. — Мне всё равно, — пробормотал Клаус, прокручивая напиток в своём стакане. Элайджа выглядел смущённым: — О чём ты? — Когда мы стали такими, Элайджа? — спросил Клаус, глядя на своего старшего брата. — Когда мы начали пытаться урегулировать свои жизни? Мы никогда не будем в безопасности пока на наших спинах огромная мишень. Лицо Элайджи оставалось неизменным на протяжении тысячи лет, но именно тогда оно выглядело старше, переполненное усталостью. Суматоха и драма, связанные с пребыванием в Новом Орлеане в течение последнего года, давили на него. Его брат вздохнул, садясь рядом с ним на диван. — Я не знаю, — пробормотал он. — Мы потратили так много времени, пытаясь защитить нашу семью. — Клаус допил остатки своего виски. — Это никогда не изменится. — Хоуп никогда не будет в безопасности рядом со мной, — прошептал Клаус, закрывая глаза, когда его пронзил приступ страха. — Я потерял Катерину и ни разу не воспользовался моментом, чтобы оплакать её, — тихо заявил Элайджа. Клаусу требуется всё его существо, чтобы придержать язык при словах Элайджи, но сокрушённый взгляд на лице его брата заставляет все злые слова исчезнуть. Он годами не упоминал о своей привязанности к двойнику Петровой, и Клаус не собирался продолжать его мучения. — Мы не можем жить так вечно, брат, — сокрушался Клаус. — Мы потратили тысячу лет, убегая от Майкла, и мы никогда не были в большей опасности, чем сейчас, с Хоуп. У неё никогда не будет нормальной жизни, которой я желаю для неё. Не со мной. — Что ты предлагаешь, Никлаус? Клаус сжал губы, глядя в пол. — Я отпустил её.

Shake it out, shake it out, shake it out, shake it out, ooh whoa

Shake it out, shake it out, shake it out, shake it out, ooh whoa

And it's hard to dance with a devil on your back

So shake him off, oh whoa

And I am done with my graceless heart

So tonight I'm gonna cut it out and then restart

'Cause I like to keep my issues drawn

It's always darkest before the dawn

Обмен с Валери прошёл безболезненно. Подул лёгкий ветерок, замигал свет, и Кэролайн почувствовала странную пустоту. Она сразу же покинула их, отправляясь собрать свои вещи и уехать. Она не могла оставаться в этом удушающем городе ни дня больше. — Кэролайн… Она проигнорировала Стефана, продолжая метаться по своей комнате, собирая вещи. — Мне жаль, — пробормотал он. Она остановилась, обернувшись, чтобы посмотреть на него. С тяжёлым вздохом она села на кровать, похлопав по месту рядом с собой. Он берёт её за руку, и Кэролайн ждёт, чтобы почувствовать что-то. Искры, фейерверк, что-то ещё. Но ничего не было. — Не думаю, что смогу продолжить это, — тихо сказала она, отводя взгляд от его обиженной гримасы. — Но… — Но нам не суждено быть вместе, — пожала она плечами. — Это кажется неправильным. — Как и это, — почти автоматически ответил Стефан. Кэролайн вздохнула. Она устала, так же сильно она устала. — Можешь ли ты честно посмотреть на меня прямо сейчас и сказать, что любишь меня? Так, как ты утверждаешь? Так, как ты любил Валери, Кэтрин и Елену? Так, как ты всегда будешь любить её? Стефан сразу же открыл рот, как будто хотел сказать «да», но ни единое слово не прикинуло его рта. Он удивлён, словно сам этого не ожидал. — Нет. Она продолжает ждать укола в животе, но ничего происходит. Кэролайн почувствовала его, когда Клаус покинул Мистик Фоллс, его обещание задержалось на её губах, как и их последний поцелуй. Но оставление Стефана позади было скорее утешением, чем болью. Оно освобождало.

Shake it out, shake it out, shake it out, shake it out, ooh whoa

Shake it out, shake it out, shake it out, shake it out, ooh whoa

And it's hard to dance with a devil on your back

So shake him off, oh whoa

And it's hard to dance with a devil on your back

And given half the chance would I take any of it back

It's a fine romance but it's left me so undone

It's always darkest before the dawn

Ему почти легко позволить Хейли уехать из Нового Орлеана вместе с их дочерью. Джексон едет с ними, стая остаётся на месте, чтобы позаботиться о сверхъестественном сообществе города. Когда он наблюдал, как Хоуп отдаляется от него, сидя на руках у Хейли, напряжение покинуло его грудь. Она больше не будет в опасности из-за него, не сможет быть уничтожена его патологической потребностью к саморазрушению. Боль в его сердце жгла, но это было к лучшему. Она будет свободна. Аврора, Люсьен и Тристан были лёгкой мишенью, от них было не сложно избавиться. Свет, исходящий из глаз его бывшей возлюбленной, вызвал у Клауса лёгкость, которую он не испытывал уже долгое время. Он почти чувствовал себя самим собой. Почти. Ками пыталась сопротивляться, когда он решил уйти, но он недостаточно заботится о ней, чтобы прислушаться. Она никогда не приводила его в замешательство, как та чудесная блондинка из Мистик Фоллс, с которой он всегда её сравнивал. Кэролайн. Последнее, что он слышал, она покинула город с чемоданом в руке и не оглядывалась назад. Он был горд. Она всегда была гораздо большим, чем просто хорошеньким личиком. Она была королевой, которая заслуживала того, чтобы весь мир был у её ног. Кэролайн была его тайной. Клаус держал свои мысли о ней при себе, редко упоминая о ней кому-либо, кроме Элайджи, мимоходом. Тот день в лесу много лет назад был единственным прекрасным временем в жизни, которое никто не мог отнять или разрушить. Он носил это время с собой, размышляя об этом, когда скучал по ней слишком сильно или когда всё было слишком сложно. Это единственный момент в его жизни, когда всё для него наконец встало на свои места. Затем всё было разорвано и покрыто волдырями из-за пустого обещания, которое он никогда не смог бы выполнить. Он знал, что ему не удасться держаться от неё подальше, уж точно не целую вечность. Расставание с ней значилось в его списке страданий рядом с потерей братьев, а теперь и дочери. По крайней мере, он знал, что однажды встретит её снова. Они были неизбежны.

And I'm damned if I do and I'm damned if I don't

So here's to drinks in the dark at the end of my road

And I'm ready to suffer and I'm ready to hope

It's a shot in the dark aimed right at my throat

'Cause looking for heaven, found the devil in me

Looking for heaven, found the devil in me

Кэролайн сталкивается с Клаусом в Лондоне. Она сидела в пабе, выпивала пинту пива и в миллионный раз читая «Гордость и предубеждение». Дверь позади неё открылась, и мгновенно её пульс участился. Кэролайн чувствует жар его взгляда на своей спине, её кожа покрывается мурашками, когда он немедленно садится напротив неё. Прошло два года с тех пор, как она покинула Мистик Фоллс, и она понятия не имеет, что случилось со Стефаном, Деймоном или остальными. Бонни уехала вскоре после нее, Энзо поехал с ней. Они нашли любовь друг с другом, своим безумным, запутанным способом. Кэролайн была рада за них, но она всё ещё не могла снова довериться Энзо после того, как он предал её. Клаус ничего не говорит, и она не может найти в себе слов. Она беспомощна перед его страстным взглядом. Он устал, измучен, выглядит хуже, чем когда-либо. Но в этом есть искра. Это напоминает ей об огоньке в его глазах на конкурсе Мисс Мистик, в тот день, когда она увидела молодую, мальчишескую сторону Клауса, о существовании которой и не подозревала. Огонёк, который покорил её. Они оба долго смотрят друг на друга, официантка возвращается по крайней мере два раза, чтобы принять заказ Клауса. Кэролайн продолжала прижимать книгу к груди, прикусив губу, когда его глаза скользнули вниз по её фигуре, заново знакомясь с ней. Кэролайн прочистила горло, откладывая книгу на стол. — Итак, ты платишь, да? Взгляд Клауса на мгновение становится растерянным, а затем на его лице расцветает эта чёртова ухмылка, чувства к которой у неё граничили с любви до ненависти. — Только если ты присоединишься ко мне за ужином, дорогая. Кэролайн прерывисто вздохнула, её пульс подскочил при звуке его голоса после всех этих лет. Он всё ещё вызывал у неё слабость в коленях. Улыбнувшись ему в ответ, на сердце у неё стало легче, чем когда-либо за последние годы. Наконец-то она снова почувствовала умиротворение.

Shake it out, shake it out, shake it out, shake it out, ooh whoa

Shake it out, shake it out, shake it out, shake it out, ooh whoa

And it's hard to dance with a devil on your back

— Это отчасти поэтично, — пробормотала Кэролайн, прижимаясь к Клаусу на их вилле в Тоскане. Прошло около пяти лет с тех пор, как они впервые встретились в Лондоне, три года после того, как они наконец начали свою вечность. — Хм? — задумчиво произнёс он, продолжая держать книгу в одной руке, а другой поглаживая её волосы. — То, как мы сошлись. — О чём ты? — Ну, — начала она, садясь. Клаус раздраженно фыркнул из-за потери контакта, но отложил книгу. — Когда ты сказал мне много лет назад на выпускном, что будешь моей последней любовью… — Единственное обещание, которое, насколько я помню, я действительно планировал сдержать, — перебил он, и она игриво посмотрела на него. — Я всегда отмахивалась от этого, думая, что ты сумасшедший, и что я была ещё более сумасшедшей, считая, что однажды это может оказаться правдой, — продолжила она, играя с его пальцами. — И ты был прав. — Как всегда, — нахально сказал он. — Но в каком-то смысле это пошло нам на пользу, — сказала она. Клаус нахмурился. — Быть порознь, — пояснила она на его растерянный взгляд. — После всего, через что мы прошли в разлуке, моя мама, Стефан, Сайлас, близнецы, — проговорила она. — Ты с Марселем, Элайджей, Хейли и Хоуп. Клаус вздрогнул при упоминании о своей дочери, но нежная рука на его плече действовала на него словно успокоительное. Он редко что-либо слышал о своей дочери, но он знал, что она была счастлива и здорова. Это всё, что имело для него значение. — После всего, через что мы прошли, мы всё же нашли друг друга, — тихо закончила она. — Мы прошли через ад. — И вышли с другой стороны, вместе, — добавил он. Она улыбнулась ему, отчего у него перехватило дыхание. На тот момент они были вместе почти три года, путешествовали вместе пять, но он был в восторге от того, что она заставляла его чувствовать, или от того, что простой её взгляд всё ещё мог заставить весь его мир пошатнуться. — Вместе. — Это того стоило, — пробормотал Клаус, целуя её в лоб. — Я бы прошёл через это ещё десять раз, если бы это значило, что в конце меня будешь ждать ты. Глаза Кэролайн остекленели, и она закатила глаза, увидев нежную линию, но всё равно крепче сжала его торс, целуя его. Определенно, оно того стоит.

And it's hard to dance with a devil on your back

So shake him off