Lumière Over Me

Кэролайн оценивающе рассматривала свой макияж. Она собиралась на девичник со своими подругами Ребеккой и Бонни, и последний этап подготовки — нарисовать ровные стрелки. Ей нужна была полная тишина, чтобы создать идеальный кошачий глаз. Она старательно провела линию по правому веку, почти гордясь её идеальной формой. По какой-то причине левый глаз всегда приносил ей больше хлопот. Она почти закончила и… — Апчхи! СУКИН СЫН! Рука Кэролайн дёрнулась от неожиданного звука, оставив кривую чёрную линию, протянувшуюся до её брови. Макияж над которым она так долго трудилась был полностью испорчен, что приводило её в бешенство. Застонав от раздражения, Кэролайн бросила злобный взгляд на стену около кровати, откуда донёсся оскорбительный звук. Благодаря тонким, как бумага, стенам её квартиры, она на ежедневной основе слушала тяжёлое дыхание своего соседа, как он чихает, кашляет и сморкается. Как правило, они с её соседом Клаусом ладили. По большей части он был дружелюбен, не включал смехотворно громкую музыку, не мешал ей и улыбался, когда они пересекались в лифте. Клаус был братом Ребекки и познакомил девушек примерно год назад, и они сразу же поладили. И он был чертовски сексуален. Однако за последнюю неделю всё, что она слышала через свои стены, это то, что у Клауса развилась ужасная простуда, которая не давала ей спать по ночам почти так же сильно, как и ему. — Кэр? Голос Бонни разнёсся по квартире, и Кэролайн вздохнула, потянувшись, чтобы стереть неудачную попытку стрелки. Стрелка, дубль два. — Я здесь! — крикнула она, потянувшись за палеткой с тенями. Ребекка просунула голову внутрь, поздоровавшись, когда они с Бонни подошли, чтобы сесть на кровать Кэролайн. — Я думала, ты уже будешь готова, — заметила Бонни, и Кэролайн посмотрела на неё через зеркало. — Ну, я была, — она закатила глаза. — Но чей-то брат простудился, и благодаря дурацким стенам я слышу, как он кашляет и чихает. Каждый. Чёртов. Раз. Бонни хихикнула, а Ребекка скорчила гримасу. — Бедный Ник. Весенние простуды всегда сильно бьют по нему, — прокомментировала Ребекка, стряхивая фантомную пылинку со своего платья. — Обычно всё, что ему нужно — это немного лекарства, суп, чай и много сна. — Да, хорошо, я сама приготовлю ему суп, если это заставит его перестать чихать, когда я пытаюсь сделать макияж, — вздохнула Кэролайн, закручивая тюбик с тушью. Как по команде, она услышала, как Клаус снова чихнул. Бонни и Ребекка подскочили от удивления, когда Кэролайн закатила глаза и потянулась за сумочкой. — Показательный пример. — Хорошо, почему бы тебе не принести ему завтра немного супа? — предложила Бонни с блеском в глазах. — Я уверена, что ты также могла бы помочь ему отоспаться. Кэролайн бросила носок в Бонни, которая послала ей лишь невинную улыбку. Ребекка скорчила гримасу и вздрогнула от отвращения. — Фу, ты говоришь о моём брате! — Может быть, ей также стоит предложить ему массаж! — Бонни Беннетт! Кэролайн нерешительно хлопнула её по руке, когда Бонни захихикала. Бонни очень долго настаивала на том, чтобы Кэролайн сделала первый шаг к Клаусу. Обосновывая это тем, что ей надоело видеть, как они ''трахаются глазами'' каждый раз, когда пересекаются в лифте или где-нибудь ещё. Но Кэролайн знала, что главной причиной было то, что Бонни хотела, чтобы Кэролайн обрела такое же счастья с Клаусом, какое она сама обрела с другим братом Ребекки, Колом. Ребекка встала и поправила свою одежду. — Если ты закончила делать Кэролайн отвратительные предложения, включающие в себя моего брата, я буду ждать в гостиной. Пришло время для парней и выпивки, — сказала Ребекка, фыркнув. Бонни поджала губы, чтобы сдержать смех, а Кэролайн закатила глаза. — О, Кэролайн? — Ребекка остановилась, прежде чем выйти из комнаты. Кэролайн приподняла брови в знак признательности, роясь в сумочке, чтобы убедиться, что она взяла с собой паспорт. — Не забудь обмыть его губкой, — Ребекка со смехом выскользнула за дверь, когда Кэролайн начала поиски чего-то, что можно кинуть в свою подругу, заставляя Бонни рассмеяться ещё сильнее. — Вы сволочи, девчонки. На следующий день Кэролайн стояла перед дверью Клауса с миской куриного супа с лапшой и коробкой лекарств. Она поздно вернулась с девичника и всю оставшуюся ночь была вынуждена слушать, как он ворочается и кашляет. Как бы её ни раздражал недостаток сна, ей было очень жаль этого парня. Звуки которые от него исходили были просто ужасны. Она нервно постучала, их общение ограничивалось разговорами в лифте и мимоходными фразами, когда Ребекка навещала его после встречи с ней. Она услышала шарканье в его квартире, когда он, по-видимому, встал, чтобы открыть дверь. Он распахнул её, и приветствие замерло у Кэролайн на губах. Клаус жалобно прислонился к дверному косяку, завёрнутый в плед. Его обычно беспорядочно уложенные светлые кудри были влажными от пота, а под глазами у него были тёмно-фиолетовые мешки. Он, казалось, был покрыт блестящим потом и выглядел совершенно несчастным. Он выглядел горячо. Буквально. — Боже мой, ты ужасно выглядишь, — выпалила Кэролайн. Клаусу удалось выдавить полуулыбку из-за отсутствия у неё фильтра. — Я тоже рад тебя видеть, милая, — фыркнул он, его обычный акцент смешивался с заложенным носом. — Прости, — съёжилась Кэролайн. — Я просто… нет, ты действительно ужасно выглядишь. — Конечно, милая, продолжай ласкать мое эго, — поддразнил Клаус, жестом приглашая её войти. Она прошла мимо него, сморщив нос от беспорядочно разбросанных салфеток на его кофейном столике, которые, похоже, покрывали его обычную стопку альбомов для рисования, которые, по словам Ребекки, он никому не позволяет увидеть. Она осторожно присела на край дивана, надеясь, что там, где она сидела, не было микробов. — Я принесла тебе немного супа и лекарств, — сказала Кэролайн, протягивая ему миску и коробку. Он одарил её благодарной улыбкой и пошёл поставить лекарства на кухонный стол. — Как ты узнала, что я болен? — спросил Клаус, и Кэролайн бросила на него недоверчивый взгляд. Он нерешительно улыбнулся, доставая ложку из ящика стола. — Да, прости за это, — извинился Клаус, зачерпывая немного лапши. — Эти стены такие тонкие, что половину времени я слышу твои речи для получения Грэмми в душе по утрам. Кэролайн покраснела, услышав это, и Клаус усмехнулся ей. Она закатила глаза, вставая, чтобы принести ему кружку с чаем, которая осталась на кофейном столике. — Вкуснятина, — Клаус сглотнул, слегка поморщившись от тёплого бульона, попавшего в его больное горло. — Это рецепт быстрого приготовления моей бабушки! Курица, овощи, лапша и секретный ингредиент! — Кэролайн гордо улыбнулась. — Держу пари, ты никогда не угадаешь, в чём секрет. Клаус задумчиво пожевал, прежде чем игриво прищуриться, глядя на неё. — И что я получу, если угадаю? — О, у тебя не выйдет, — Кэролайн махнула рукой, наполняя его кружку водой из чайника, который всё ещё стоял на плите. — Водка, — выпалил он в ответ и сдержал смех, глядя на её недоверчивое лицо. — Как ты это сделал? — Это то, что было в моём стакане всю прошлую неделю, — хрипло рассмеялся он, и Кэролайн закатила глаза, но улыбнулась. — Могу я сделать для тебя что-нибудь ещё? — спросила она, успокаивающе проводя рукой по его руке. Он смотрел на её руку, зная, что мурашки, пробежавшие по его коже, не имеют ничего общего с лихорадкой. Она глубоко вздохнула от волны мурашек, пробежавшей по её спине, и встретилась с ним взглядом. Слегка ухмыльнувшись, Клаус наклонился ближе к ней, и, против всего здравого смысла, Кэролайн тоже придвинулась к нему. К чёрту микробы. — Ну, раз уж ты заговорила об этом, — задумчиво прошептал он, — Моя сестра говорила что-то о том, что ты должна обтереть меня губкой. Кэролайн задохнулась от обиды и возмущенно скрестила руки на груди. — Ты слышал это?! — Милая, я много чего слышу, — ухмыльнулся Клаус, оглядывая её с ног до головы. Судя по тому, как он горячо смотрел на неё, недавно он услышал ещё кое-что. И под ''кое-чем'' она подразумевала прошлую ночь перед тем, как она попыталась заснуть. Ну, вот и конец её спокойной мастурбации. Заметка: Больше никаких фантазий о Клаусе, пока кто-нибудь из них не съедет. — Мне любопытно, милая, — он наклонился, его голос звучал грубее. — Насколько я хорош в этих… снах, которые, кажется, снятся тебе каждый четверг вечером в 10:30? — Ты придурок, — оскорблённо выдохнула Кэролайн. Он весело закатил глаза, а Кэролайн смущенно обмахнула своё лицо. — Это так неловко, — пробормотала она, потирая лицо. Грубая, потная рука отвела её ладонь от лица, а другой рукой он разгладил морщинки на её лбу. — Напротив, я нахожу это довольно лестным. И я очень завидую, что моё «я» из сновидения общалось с тобой больше, чем я, — признался Клаус. Кэролайн закатила глаза, но тем не менее улыбнулась. Так… Чёрт возьми. Очаровательно. — Ну, может быть, если ты когда-нибудь пригласишь меня на свидание, эти сны могут стать реальностью, — флиртовала Кэролайн. Боже, Кэр, действуй. Она гордилась тем, как расширились его зрачки, и волчья улыбка расползлась по его лицу. Клаус откусил ещё кусочек и задумчиво прожевал, но в его глазах блеснуло веселье. — Как насчёт следующего понедельника? — предложил он, и Кэролайн чуть не прикусила язык от удивления. — Серьёзно? Клаус усмехнулся, отодвинул свою миску и притянул её ближе к себе за талию. — Я серьёзно. Я всё равно пытался набраться смелости пригласить тебя на свидание, — он пожал плечами, и Кэролайн усмехнулась. — Звучит здорово, — улыбнулась она, и он притянул её ближе, наплевав на микробы. — Даже если ты не умеешь готовить чай, — поддразнил он, многозначительно глядя на стакан горячей воды, который она налила. Не хватало ключевого ингредиента: чайного пакетика. — Заткнись, — она игриво толкнула его и заглушила его смех, прижавшись губами к его губам. В следующий понедельник их свидание прошло в её квартире, когда он ухаживал за ней, прибегая к помощи его особенного рецепта чая и рецепта супа её бабушки. Лучшим методом исцеления в конечном итоге оказалось обтирание губкой, до которого они в конце концов добрались.