Однажды я стала Пенелопой Джудит

Было сыро и холодно, горничная находилась в камере, она оказалась одной из шпионок покойного лорда Грегора. Она не знала, сколько ещё просидит в камере с бегающими туда- сюда крысами. Девушка не знала, что с ней сделают за измену, она надеялась на что угодно, кроме смертной казни. Она закрыла лицо руками, надеясь больше не увидеть мерзких крыс. Её сообщников поместили в отдалённые камеры, так что ей не с кем было обсудить свои опасения. Она знала, что лорд Грегор опасен, и втягиваться в его интриги было опасно. Лорд мастерски манипулировал ею, подталкивая к шпионажу во дворце за обещанную крупную сумму. Когда лорд умер, шпионы, которых он подослал во дворец, оказались в замешательстве. Им пришлось срочно организовать ночное собрание, чтобы понять, как им дальше поступить, в это время они совсем не пеклись о том, что их может кто-то подслушать,  им казалось, что их никто не видел. Но кто мог знать, что в этот момент на ночном патрулировании был рыцарь Феликс Робейн! Он проследил за ними и всё узнал! Горничная сжала кулаки от гнева и негодования. Через пару минут в тюрьме послышались крики и мольбы о пощаде. Девушка закрыла уши руками, надеясь, чтобы это поскорее закончилось. Через некоторое время всё утихло, в воздухе витал запах крови, вдалеке послышался резкий звук металла, который тащили по каменному полу. Она не успела опомниться, как дверь в камеру открылась. Подняв взгляд, девушка ужаснулась – перед ней стоял сам Феликс Робейн с окровавленным мечом, его глаза горели яростью.  Её сердце забилось быстрее, на глазах выступили слёзы, она тут же схватилась за форму его штанов. — Прошу, умоляю, пощадите! — закричала она в отчаянии. Но её мольба оборвалась. Меч рыцаря пронзил её грудь, и тело горничной упало на пол тюремной камеры, под  ней растеклась багровая лужа крови. Вскоре послышались удаляющиеся шаги рыцаря. В камере стало тихо, только звуки капающей воды и скрип крыс нарушали тишину. Горничная лежала на полу, её тело было холодным и неподвижным, а кровь медленно растекалась по каменному полу. Через некоторое время в камеру вошли двое стражников, которые подняли тело горничной и унесли его прочь.                                *** Я  стояла неподалёку от Рубинового дворца, рассматривая новых наложниц, которые теперь здесь поселились. Несколько девушек стояли у фонтана и о чем-то шептались. За короткое время Рубиновый дворец окутали слухи о Пенелопе Джудит. Это невыносимо бесило меня — снова всем было интересно, почему император заключил свою бывшую невесту в Гранатовом дворце. Мне хватало того, что аристократия продолжала обсуждать это и разносить нелепые слухи о леди Пенелопе. Теперь и наложницы начали судачить! Зачем эти глупые горничные всё подтвердили? Теперь любопытные девчушки могут пройти к Гранатовому дворцу. Это добавит мне больше проблем. Конечно, они могут там побродить, но в комнату к леди Пенелопе их не допустит Феликс. Я вздохнула, закрыла глаза и помассировала виски — от этих мыслей слегка разболелась голова. Я развернулась и по тропинке пошла прочь от Рубинового дворца, направляясь в Изумрудный дворец на кухню, чтобы взять обед для леди Пенелопы. На мгновение на моём лице появилась ухмылка, мне пришло письмо от родителей. В нём говорилось о том, что репутация моей сестры подверглась сомнению у многих аристократов, с которыми та проводила время за беседами. Её репутация стала слегка запятнанной, из-за тех не больших слухов, что мне удалось распустить  во дворце. Семью также интересовала новая информация о Пенелопе, но я отнекивалась, что не знаю ничего, кроме сплетен, которые блуждают в этих стенах. Когда я добралась до кухни Изумрудного дворца, повар поворчал на меня и сказал, что обед для леди будет готов в ближайшее время. Мне ничего не оставалось, как пойти прогуляться. Я решила пройтись возле ворот, которые открывали путь в город. Пока я была погружена в свои раздумья, я услышала звук телеги и кряхтение какого-то мужчины. Подняв взгляд, я увидела мужчину на телеге, которую вела лошадь за стены дворца. Груз в телеге был укрыт большой серой тканью. Рыцари открыли ворота, и мужчина проехал через них. Обернувшись, я заметила, как из телеги свисает окровавленная рука горничной... Я немедленно отвернулась и, будто ничего не произошло, направилась за обедом для леди Пенелопы. Я надеюсь, что повар наконец приготовил его. Мои мысли вновь вернулись к той телеге, те трупы – это шпионы, которых убил Робейн? Вероятно, это так. Я вернулась на кухню Изумрудного дворца, повар передал мне обед леди Пенелопы, и я направилась к Гранатовому дворцу. Идя по тропинке меня окружали сладкие ароматы цветов. Почти достигнув Гранатового дворца, я заметила двух наложниц, которые с любопытством разглядывали здание, не решаясь войти. Подойдя к ним, я вступила в разговор. — Эй! Что вы здесь делаете?! Вам не разрешено заходить сюда! Особенно на территорию Гранатового дворца! —произнесла я строгим голосом, смерив их гневным взглядом. Одна из наложниц дерзко цокнула языком. — Кто ты такая, чтобы указывать мне, где гулять? Я всего лишь изучала территорию. Если я скажу императору, как ты ужасно обращалась с его наложницей, он казнит тебя. Но прежде, чем я успела ответить, раздались шаги. Я обернулась – это был Феликс. — Леди, прошу вас не ссоритесь. Эту территорию запрещено посещать наложницам. — Но... — Император не жалует наложниц, — перебила я. — Вы здесь лишь для поднятия репутации Его Величества. Если, вы не будете следовать правилам, я доложу, императору и он избавится от вас, как от проблемных вещей! Феликс добавил: — Его Величество любит только леди Пенелопу. Мимолетная ухмылка с ползла с лица дерзкой наложницы, её губы скривились. Через мгновение доброжелательность рыцаря исчезла, Феликс, глядя на них,  строго произнес : — Убирайтесь с территории Гранатового дворца и больше не приходите сюда. Как только две наложницы скрылись из виду, мы с Феликсом обменялись облегчёнными взглядами и выдохнули.                                *** Аромат роз и жасмина, нежный ветерок, ласкающий кожу – всё это было прекрасным фоном для бушующего внутри шторма. Я стояла на террасе Гранатового дворца, пытаясь  примириться со своими мыслями пытаясь найти решение о том, что делать дальше. Смогу ли я пережить роды? Вновь спросила я себя. И вновь на это не было ответа. А что, если я снова умру в этом теле?  Смерть… она преследовала меня с того самого момента, как я… как я попала сюда. Падение с высоты, превратившее моё прежнее тело в нечто бесформенное, прошлое, ставшее бесконечно далёким и неясным.  Я помню ощущение падения, оглушительный удар, и затем – пустоту, из которой я проснулась в этом изысканном, детском но чужом теле девятилетней Пенелопы Джудит. А сейчас я проживаю  вторую жизнь в этом  восемнадцатилетним теле. Что будет потом? Или, может, я вновь очнусь в теле Пенелопы, снова в другом времени? Мои мысли прервал знакомый звук – поворот ключа в замке. Эмма,  горничная, возвращалась с обедом.  Её лицо, казалось чуть напряжённым. Она поставила поднос с изысканными блюдами – нежный запечённый кролик, салат из свежих овощей, и хрустальный кувшин с прохладным лимонадом. Но я не ощущала ни голода, ни желания есть. Моя душа была переполнена вопросами без ответов. — Леди Пенелопа, прошу вас, примите пищу, — мягко, но настойчиво сказала Эмма, в её голосе слышалось едва уловимое раздражение. — Вам и малышу необходимо питаться. Я смерила её безразличным взглядом, сев за стол, я приступила к еде. Снова упомянула мою беременность... Срок очень маленький, и плод совсем не чувствую, поэтому иногда забываю о том, что беременна. К этому трудно привыкнуть. После обеда, когда Эмма начала убирать со стола, я ждала, что она уйдет, чтобы я могла остаться наедине со своими мыслями. Но она остановилась. — Леди, у меня есть новости, — сказала она и на мгновение на её лице появилась ухмылка.                                   *** И тогда она рассказала мне о казни шпионов.  и о  том, что теперь в Рубиновом дворце поселились наложницы, и двое из них пытались сюда проникнуть. Наверняка им было интересно, что же за слухи ходят про эту «Пенелопу Джудит». Точнее, про меня. Я стала предметом всеобщего любопытства во дворце и среди аристократов. Я тихо вздохнула, подложила руку под щеку, и, глядя в пустоту, почувствовала, как капля за каплей, в мою душу проникает отчаяние. Отчаяние от бессилия что-либо изменить. Сидя за столом, я вновь возвращалась к строкам, написанным в письме Роджером. В этом письме он интересовался, все ли со мной в порядке, и пытаюсь ли я вернуть благосклонность императора. Письмо от Розалии было похожим, но с одним уточнением: не отошла ли я от своей цели стать императрицей? Я откинула письма в сторону; мне совершенно не хотелось писать им ответ. В голове крутились мысли о том, как там Клод?  Сможет ли он простить меня? И всё же я знаю, что его чувства, к оригинальной Пенелопе не угасли. Я надеюсь, что мы вскоре сможем увидеться.                                *** Ночь опустилась на Обелию, луна освещала городские улицы, создавая таинственную атмосферу. Император Обелии, сидя в своей комнате, прожигал взглядом портрет своей бывшей невесты, который висел на стене. Возле него была разбросана куча пустых бутылок с алкоголем — его единственным утешением в это тяжелое время. Хотя алкоголь немного притупил его боль, он не знал, что делать дальше. Его сердце ныло от тоски и желания увидеть Пенелопу, но разум твердил о том, что встреча с ней станет для него невыносимой. Он не мог позволить себе видеть, как отродье его брата медленно поглощает жизненные силы его возлюбленной. Мысли о том, что она будет страдать, разрывали его изнутри, и даже если срок её беременности был небольшим, сама мысль о том, что она будет медленно умирать, сводила его с ума. Размышления Клода прервал стук в дверь и голос слуги. — Ваше Величество, к вам пожаловала наложница. В голове императора пронеслось одно слово: «Какая наглость!» — Скажи ей, чтобы пошла прочь! Пусть возвращается в Рубиновый дворец! — яростным тоном ответил он. — Да, Ваше Величество. Слуга, не осмеливаясь возразить, быстро удалился, оставив императора наедине с его мрачными мыслями. Клод вздохнул, снова погрузившись в свои размышления.  Клод вздохнул, снова погрузившись в свои размышления. Он понимал, что его внутренние демоны не оставят его в покое, это была безвыходная ситуация. Тем временем, за пределами его покоев, ночь продолжала окутывать Обелию. Улицы были полны шепота ветра, который уносил с собой печаль и надежду. Каждый уголок города хранил свои тайны и мечты, но для Клода эти мечты казались недостижимыми. Он вновь взглянул на портрет Пенелопы, и его сердце сжалось от тоски. Единственное, что он может сделать — это надеяться на благоприятный исход.