fatal trouble

Наушники с компьютерного стола упали на пол, диски, как домино, следом, задев ногу Джеюна. Он не обратил внимания, вцепился в бледные бёдра, усадив Дохи поудобнее на стол и продолжив вбиваться в податливое тело. Она отодвинула клавиатуру и мышку, упавшие на пол, а монитор смог избежать падения из-за стены. Откинула голову, схватившись за края стола и открыв вид на шею, ключицы и грудь, которые были покрыты багровыми пятнами. Это джеюновы следы. Он притянул её к себе ближе и, мягко обхватив рукой шею, поднял голову, чтобы поцеловать. Пальцы рук и ног немели, шея затекла, как и всё тело, но попросить Джеюна остановиться Дохи попросту не могла. Она только отвечала на поцелуй и стонала в губы, сжимая в кулаках тонкую ткань юбки. На лбах выступила испарина, во рту пересохло, пот стекал по шее вниз, а страх быть застуканными раззадоривал всё сильнее. Джеюн забыл обо всём, когда Дохи наклонилась, чтобы взять упавший бальзам для губ и усадил её на стол, который при каждом движени скрипел. Он кинул взгляд в окно и увидел, как отец заезжает во двор. Рассмеялся, снова поцеловал Дохи и сделал пару резких движений тазом, затем получив громкий стон вперемешку с закатанными глазами. Джеюн не успел толком отдышаться: он быстро выкинул презерватив мусорное ведро под столом и побежал к двери, закрыв на ключ, услышав приближающиеся шаги. Отец постучался, потянул ручку вниз, а затем снова постучался. Дохи слезла со стола и начала натягивать трусы с кровати обратно вместе с юбкой, сдерживая смех. — Сынок, у тебя всё хорошо? — обеспокоено спросил отец. — Да-да, папа! Всё отлично! Я просто тут немного занят, спущусь через двадцать минут, — быстро ответил Джеюн, подумав искупаться и привести себя в порядок. — Ты не спеши. Я хотел сказать, что снова уезжаю. Мама просит подъехать к ней в магазин. Мы будем через полтора часа где-то. Тебе что-нибудь взять? — Возьми бананового молока, папа. — Отлично. А тебе, Дохи, что взять? Дохи, закрыв лицо руками от стыда, сползла по стене вниз. Джеюн же рассмеялся, прислонившись лбом к двери, на что в ответ получил смех отца. — Машину времени, чтобы вернуться назад. — Да ладно тебе, — Джеюн протянул руку и она тотчас приняла её, встав с пола. — Это конечно немного стыдно признавать, но, думаешь, что родители не знают, чем мы тут занимаемся, когда запираемся до самого утра? — Пожалуйста, хватит! — Дохи стукнула его по плечу, замычав. Она и сама понимала это, но всё равно бывало неловко. — Давай лучше сменим тему. Мне надо из ателье забрать платье, а тебе к парикмахеру, — Дохи запустила пальцы в мягкие волосы Джеюна и чуть сжала их на затылке. — Всё же ты красивый с любой причёской. — Да, но Рики сказал, что я похож на собаку породы шпиц. Это очень сложно выкинуть из головы. И даже не смей смеяться, — быстро добавил Джеюн, направив на неё палец, когда увидел ползущие вверх уголки губ. — Ладно, — Дохи отвернулась, подняв руки вверх, капитулируя, но сдержать смех всё же не смогла. — Прости, я представила эту картину. Лучшей давай примем душ и прогуляемся, — она открыла двери шкафа и взяла свои сложенные джинсы и футболку. — Хорошо, что в прошлый раз я ничего не унесла. Но… — Да-да, я понял, — Джеюн прыгнул на кровать, взяв с тумбочки ноутбук. — Мы не пойдём вместе в душ, потому что можем задержаться и ателье закроется, а у тебя уже завтра выпускной бал. Буду смотреть ютьюб, пока ты не закончишь. — Нет, вместе мы закончим гораздо быстрее. Джеюн тотчас поднял радостные глаза, убрал с колен ноутбук, взял со стула три футболки с джинсами и побежал за Дохи в ванную, закрыв на ключ.

* * *

На улице светило яркое солнце. Через неделю официально наступает лето, а Дохи, расплачиваясь за мороженое, не могла поверить, что прошло уже столько времени. Женщина протянула ей пару рожка, а затем она подбежала к Джеюну, который сидел на лавочке, пытаясь хоть как-то рассмотреть купленное платье. Он до сих пор не увидел его и завидовал Сонхуну. — Вот, взяла для тебя ванильное, — Дохи села рядом с ним и протянула рожок. — Кстати, ты читал лирику Хисына? Он вчера скидывал в чат, — она откусила хрустящую вафлю и убрала мороженое с губ Джеюна салфеткой. — Я открыл его сообщение, но решил, что прочту после душа. Вылетело из головы, — вздохнув и ругаясь на собственную память, он достал из кармана джинсов телефон и открыл чат. — Почему я так цепляюсь за любовь? Это ведь обычное чувство. Я думал, что знал всё, но походу это ловушка. Неосознанно, когда ты зовёшь меня по имени, в груди всё болит и сердце колотится. — Правда красиво? Я несколько раз перечитывала эти строчки, — заулыбалась Дохи, снова и снова прокручивая в голове каждое слово. — Вам надо вместе дописать её. Я буду твоей музей, — она придвинулась к нему, захлопав глазами и надула губы, которые Джеюн тут же поцеловал. — Я поговорю об этом с ними. Но строчки и правда красивые. Ты, наверное, наша самая большая фанатка. Вредная Хваён только критикует нас, но игру Джея на электрогитаре она оценила достойно, — Джеюн поджал губы и облизнул мороженое, прищурившись. — Это любовь. — Кстати, о любви, — Джеюн обхватил запястье Дохи и большим пальцем чуть задел браслет подаренный Чонвоном. — Кто моей девушке в любви признаётся? Скажи, я бы написал этому человеку, какой он невежа. Улыбка с лица Дохи исчезла. Она приоткрыла рот от удивления и опустила взгляд на браслет, который не снимала с того самого дня. Все мысли превратились в большой ком, а чёртово осознание отдалось в самое сердце острой болью. Нет, это полная чушь. Чонвон просто подарил браслет, какая любовь? — В смысле? Что это значит? — Смотри, — Джеюн мизинцем тыкнул на первую бусинку, — это азбука Морзе. Точка, тире и две точки — буква «Л». Две точки и две тире — «Ю». Тире и три точки — «Б». Точка, тире и две точки — снова «Л», а дальше идёт «Ю». Таким образом мы с тобой собрали слово «люблю»… — он продолжил объяснять, но Дохи больше не слышала его, окончательно погрузившись с свои мысли и вспомнив ту улыбку Чонвона. Этого не может быть. Зачем? Почему? Когда?.. Как так вообще вышло. — В итоге получается — люблю тебя. Поэтому мне интересно, кто тебе подарил такой оригинальный подарок? — Это… подарок Донхёна, — проглотив ком в горле, ответила Дохи. — Он подарил мне его на день рождения, но я даже не думала, что в нём заключено такое послание, — опять ложь. Но и правда не принесла никакой радости. Дохи сама толком не уверена в своей теории. — Красивый подарок. Прости, что напомнил. Я испортил тебе настроение. — Нет-нет! — вновь улыбнулась Дохи и положила руку на его щёку. — Рядом с тобой у меня всё лицо заболевает от улыбки и смеха, Джеюн-а. Давай лучше пойдём на мост Панпхо? Уже темнеет, скоро включится радужный фонтан. — С тобой хоть на край света. Джеюн коротко поцеловал её, взял пакет с платьем и сцепил их руки в замок. Погода соответствовала его настроению. Последние три дня не мучали боли и головокружения, чему он безумно рад, как и Дохи. Плохие мысли окончательно исчезли, сейчас Джеюн думал лишь о том, чтобы сделать выпускной для неё самым незабываемым. Купил дорогой и красивый костюм, походив по магазинам три часа и замучив Хисына с Рики. Но в итоге остался довольным покупкой и не стал показывать костюм Дохи, решив подержать интригу. Они медленно шли за ручку, пока люди спешили куда-то, прижавшись друг к другу и время от времени улыбаясь. Тёплый ветер обдувал волосы, смешавшиеся запахи цветов щекотали нос, а сияющие звёзды на небе радовали глаза. Дохи остановилась у моста, приоткрыв рот от счастья и удивления, когда включился фонтан. И это то, что Джеюн любил в ней больше всего — умение радоваться мелочам, даже шерстяным носкам. Он так не умел до встречи с ней. Джеюн обнял Дохи со спины, уронив голову на плечо и закрыл глаза, молясь лишь об одном — чтобы это никогда не заканчивалось, чтобы не исчезнуть из её жизни и не стать чёртовым воспоминанием на фотографии. Джеюн хочет прожить вместе с ней все моменты: поступление в университет, переезд, первый учебный день, страх оттого, что окружающие не примут, экзамены, потом приехать обратно в Сеул к родителям на каникулы, плакать при неудаче, протянуть руку при падении, принять все удары на себя и видеть только её улыбку. Разве я многого хотел?.. В такт фонтану играла спокойная мелодия, ласкающая слух и успокаивающая душу. Джеюн поставил пакет на землю, встав напротив Дохи, поправил клетчатую рубашку и, посмотрев по сторонам, протянул ей руку: — Потанцуешь со мной? Дохи рассмеялась, вспомнив, как он снял кинозал, чтобы посмотреть вместе с ней «Дневник памяти» и разделить горькие слёзы. Это было самое лучшее свидание, которое она никогда не забудет. Вряд ли кто-то сможет переплюнуть Шим Джеюна. — Конечно, — рассмеялась Дохи и вложила ладонь в его руку. — Вы влияете на меня, господин Шим, ведь раньше я бы никогда не станцевала посреди улицы. Даже тот самый балет, которым я жила, — Дохи положила руки на его шею, прижавшись всем телом к груди, тем самым разрушив все миллиметры отделявшие их друг от друга.  — Мы влюблены, иногда ведём себя не так, как раньше, совершаем глупости, жалеем, а потом смеёмся до слёз. Мы влюблены, и нам плевать на мнение окружающих, тем более, когда сами наталкиваем их на подобные поступки, — Джеюн кинул взгляд вперёд и Дохи тотчас повернула голову, а затем увидев танцующую парочку постарше. — Мы натолкнули их на такой шаг.  — А если мы сейчас спрыгнем в реку? Они сделают то же самое? — спросила Дохи и ойкнула, когда Джеюн резко наклонил её вниз, крепко придерживая за спину. — Ладно, шутка не совсем уместная, но ты очень красиво всё сказал. Ты заставляешь меня чувствовать любовь одними только словами в этой бесконечной вселенной, Джеюн-и.  — Только словами? — хитро улыбнулся он, склонив голову вбок. — Мне казалось, что и ночью, и днём я вполне показывал и давал чувствовать свою любовь без слов, — Джеюн приблизился к её лицу и оставил поцелуй на щеке, обдав кожу горячим дыханием.  — Ты есть и любовь.  Джеюн развернул её к себе и прижался грудью к спине, вновь уронив голову на плечо. Он не хотел славы, денег, жить в роскоши, дорогих машин или брендовую одежду. Джеюн хотел лечь рядом с Дохи и знать, что у них есть завтра. 

* * *

Время перевалило к восьми. Дохи кое-как отправила Джеюна домой, сказав, что доберётся сама, но в итоге стояла напротив библиотеки и смотрела на парня, который во всю готовился к экзаменам. Разговор неизбежен, она не смогла бы уснуть не поговорив с ним прямо здесь и сейчас. Сжимая ручки пакета, Дохи ждала его, переминаясь с ноги на ногу. И спустя долгих пять минут Чонвон вышел, перекидывая рюкзак через плечо и надевая обратно кепку. Он спустился с лестницы и замер, увидев в такое время Дохи. — П-привет, — Чонвон быстро подошёл к ней и посмотрел по сторонам, подумав, что с ней ещё кто-то. — А ты что тут делаешь? Почему не написала мне, я бы вышел пораньше.  — Нет, я стою тут только пять минут. Я не планировала встречаться с тобой сегодня, однако случилось кое-что и необходимо это выяснить прямо сейчас, — Дохи поставила пакет на землю и протянула ему браслет. — Что это такое?  — Ты пьяна? — коротко рассмеялся Чонвон. — Это браслет, который я подарил тебе в знак нашей дружбы, — он потянул вверх рукав рубашки, показав и свой. — Ты меня пугаешь. Что случилось?  — Не прикидывайся, Чонвон. Джеюн рассказал мне про азбуку Морзе. «Я люблю тебя»? Что это всё значит? — Дохи подошла к нему вплотную и посмотрела в глаза так, что Чонвон в итоге сдался.  — Да, там есть послание. Я правда люблю тебя, мы ведь друзья, Дохи. Я люблю вас всех и не понимаю, в чём проблема?  — Ты пытаешься обмануть меня или… себя?  Вздохнув, Чонвон вскинул голову и потёр шею. Кому сейчас будет легче от правды? Он сам толком не понимает, в какой момент всё пошло по одному месту. — Я не знаю, чего ты себе там напридумала, но это просто дружеский подарок, Дохи. Мне не позволено любить тебя как друга? — вскинув бровь, чуть громче, чем планировалось, спросил Чонвон. — Давай закроем эту тему, потому что обсуждать тут нечего.  Дохи не стала продолжать. Коротко кивнула и надела браслет обратно на запястье. Ей стало легче. Хоть и глубоко в душе думала иначе, но слова Чонвона успокоили.  — Если это и было правдой, то что это бы изменило? — усмехнувшись, спросил он, пожав плечами. — Поэтому успокойся и думай о выпускном. Ты должна всех там затмить своей красотой.  — Да, — опустив голову и пройдя вперёд, Дохи улыбнулась, а Чонвон быстро последовал за ней. — Хваён будет моим стилистом. Но мне не по себе, что Джеюн пропустит собственный выпускной, чтобы прийти на мой.  — Да ладно, — махнул рукой Чонвон. — Я тоже там не задержусь больше, чем на полчаса. Послушаю речи учителей и директора, а потом свалю. Ты не переживай, Джейк всё равно бы вызвался сопровождать тебя, — он легонько похлопал её по плечу и остановился у одной лавки, чтобы купить свежих жареных булочек с шоколадной начинкой.  — Грызёшь гранит науки? — встав на носочки, чтобы видеть происходящее за прилавком, спросила Дохи, а затем положила подбородок на его плечо. Люди окружили это место. — Мне просто без начинки.  — Хорошо, — рассмеялся Чонвон, а потом, сняв кепку, надел на её голову козырьком назад. — Готовлюсь экзаменам. Хочу поступить в университет искусств. А вы с Джейком вместе планируете переехать?  — Да, но мы всё ещё думаем. Он хочет поучиться год там и вернуться обратно в Сеул. Джеюн сказал, что вы хотите вместе стажироваться в агентстве, — Дохи взяла свою булочку, посыпанную сахарной пудрой и быстро надкусила, облизнув после губы. — Я не вижу смысла переезжать на один лишь год.  — Есть ещё время подумать, — Чонвон взъерошил волосы, когда подул прохладный ветер, и пошёл дальше, поманив за собой Дохи. — Ты спешишь домой? Может, хочешь выспаться к завтрашнему дню?  — Да нет, — пожала плечами Дохи. — Родители всё равно задерживаются на работе. А что случилось?  Чонвон простоял несколько секунд, а затем полез в карман джинсов, достав два немного смятых билета. Он долго смотрел то на свою руку, то на Дохи, ждущая дальнейших действий. Было нелегко, особенно после того разговора.  — Мой друг сегодня хотел пойти в Планетарий со своей девушкой, но они поссорились. Я сначала хотел отдать билеты Джею и Хваён, но сейчас… Хочешь посмотреть на звёзды? Сеанс начинается в восемь и длится полчаса, — Чонвон с надеждой взглянул на неё, подготавливая себя к возможному отказу, но, когда Дохи улыбнулась и прошла дальше, от радости окончательно смял билеты и побежал за ней.  До Планетария они шли недолго. За разговорами и смехом дорога показалась очень короткой. Дохи в последний раз ходила на Планетарий в далеком детстве вместе с мамой и Донхёном, но тогда её интересовал только балет, а не Вселенная, состоявшая из планет, звёзд и галактик. И, к сожалению, только завязав с любимым делом Дохи смогла увидеть и другие радости в жизни. Может, так суждено было случиться?  Чонвон отдал два билета у входа и быстро забежал внутрь, взяв Дохи за руку. Наверное, в зале присутствовало только четыре человека вместе с ними из-за времени, но это даже хорошо. Пробежавшись между рядами, Чонвон занял совсем не то место, что на билете. Впрочем, это не так уж и важно, потому что ссориться за место никто не будет. Дохи присоединилась к нему, сбросив кеды и забравшись на кресло ногами, поджав их к груди. Она вскинула голову, приоткрыв от удивления рот и начав любоваться прекрасной картиной, а точнее — Вселенной. Выглядит устрашающе, но так и завораживает.  Включилась запись лекции. Дохи навострила уши и легонько толкнула в плечо рядом сидевшего Чонвона, который был увлечён не меньше, и который был рад тому, что не отдал билеты Джею.  — Давайте сегодня поговорим о границах космических пространств. Существуют несколько областей космоса, которые определяются полями и ветрами. Околоземное пространство — область космоса, окружающая Землю. Она расположена между верхними слоями атмосферы и самыми дальними участками магнитного поля Земли. Межпланетное пространство находится в пределах Солнечной системы. Определяется солнечным ветром, образующий гелиосферу, внутри которого находятся Солнце и планеты, а за счёт гелиопаузы, межпланетное пространство переходить в межзвёздное. Оно пространствует между звёздными системами в пределах галактики. Заполнена межзвёздной средой, состоящая из газа и пыли. Последним идёт — межгалактическое пространство. Оно также пространствует между галактиками и очень близка к абсолютному вакууму из-за того, что в нём нет пыли и космического мусора.  Дохи слушала внимательно, следя за меняющейся картиной на экране. Звёзды и вся Вселенная отображались в её глубоких и карих глазах, что Чонвону ненужно было смотреть по сторонам. Сейчас они сияли сильнее всех звёзд вместе взятых. Он странствовал в них в полном одиночестве, в надежде приблизиться к одной лишь Вселенной. Но в итоге оказался напротив чёрной дыры, утаскивающая его в бездну. И удочку в эту самую бездну Чонвон бросил в тот самый день, когда стоял между полками со специями в магазине и смотрел на неё, выбирающую недозрелые яблоки для пирога. Впервые жизни он хотел вернуться назад и взять контроль над своими чувствами. Сейчас они ни к чему. Сейчас все и так на иголках из-за Джеюна, как и он сам, а потому Чонвон отложит свои чувства в самый дальний ящик навсегда. Они пройдут, это лишь временно. Он не хочет терять Со Дохи и её доверие.  — Смотри, Чонвон, какая красота, — она запищала от радости и сжала кулачки, прижав их к груди, неотрывно смотря на звёзды.  — Да, красиво, — согласился с улыбкой Чонвон. Однако до завершения сеанса смотрел только на неё.

* * *

Аромат жасмина с нотками персика впитали в себя стены комнаты. Голова кружилась, но не совсем понятно от ароматов или волнения? Отражение в зеркале олицетворяло внутренний мир, чем Дохи несказанно рада. Хваён положила на стол плойку, выключив, взяла лак вместе с расчёской, начав фиксировать прядки маленькими заколками на макушке. Пока она занималась причёской, Дохи открыла шкатулочку с украшениями и взяла серёжки в виде четырёхлистогого клевера белого цвета и тонкую цепочку.  — Ты сама должна пойти на выпускной Джея, но торчишь тут со мной, — грустно улыбнулась Дохи, повернувшись к подруге, когда она поставила на стол лак для волос. — Хваён, спасибо тебе большое, но я правда дальше сама справлюсь. Ты очень много сделала для меня.  — Ой, да брось, — она махнула рукой, коротко улыбнувшись, затем встала напротив зеркала, начав поправлять волосы. — Ты должна затмить всех и влюбить в себя Джеюна ещё раз. А я буду отпугивать всех девушек, если они захотят признаться Джею в любви, осмелившись в выпускной вечер.  — Его глаза смотрят только на тебя, — Дохи встала рядом с ней и рассмеялась, когда Хваён довольно улыбнулась. — Куда ему ещё смотреть, верно?  — Именно, До-До, — убрав волосы за спину, она чмокнула Дохи в щёку, взяла сумку с кровати и побежала на выход, выкрикнув напоследок: — Оторвись, будто это последний день в твоей жизни!  Дохи чувствовала себя как в сказке. Чувствовала себя принцессой, за которой мчался прекрасный принц. И даже если часы пробьют двенадцать ничего не исчезнет. Она подошла к окну, услышав рёв двигателя, и увидела, как из машины вышел Джеюн. Он был одет в чёрный костюм. Хотелось увидеть его вблизи поскорее, и потому Дохи, последний раз взглянув в зеркало и взяв со стола сумку, побежала вниз. А Джеюн уже в гостиной, разговаривал с родителями и краснел от комплиментов. Однако, подняв голову и увидев её, он сделал шаг вперёд и приоткрыл рот от удивления. Ожидание стоило того, чтобы сердце замерло и вновь началось биться с бешеной скоростью. Ожидание стоило того, чтобы влюбиться в Со Дохи ещё раз.  — П-привет, — поздоровался Джеюн и, посмотрев назад и убедившись, что родители оставили их наедине, подошёл к ней и впился в губы, не побоявшись испачкаться блеском. Она только улыбнулась ему в губы, а затем обхватила плечи руками, ответив на поцелуй с таким же желанием. Его пальцы невесомо поглаживали щёки, боясь испортить макияж Хваён, подавлял желание прикоснуться к её вкусно пахнувшим волосами.  — Джеюн, мы не виделись только один день, — нехотя отстранившись и рассмеявшись, пролепетала Дохи и обошла его, направляясь на выход. — У нас целая ночь впереди.  — Не проказничайте только, — зайдя в гостиную, сказал господин Со и положил руку на плечо Джеюна. — Зятёк, я доверяю тебе, но всё же следи за ней, боюсь, что кто-то позариться на эту красавицу. А мне кроме тебя никто не нужен.  — Тесть, ваши слова тронули меня до глубины души. Так приятно быть признанным отцом любимой девушки, — Джеюн рассмеялся и обнял господина Со, когда он раскрыл руки. — Я люблю вас. — И мы тебя любим, Джеюн-а, — госпожа Со воспользовалась момент и начала тискать его за щёки. — Забыла, когда делала это в последний раз.  — Мама, ты мучила его своим сюсюканьем позавчера! — Дохи, смеясь, взяла его за руку и потянула на выход. — Будем поздно, ключи я взяла. На этом прощаемся, мы уезжаем с шоу в другое место! — прокричала она и отправила воздушные поцелуи родителям, перед тем как скрыться в коридоре. — Я в очередной раз убедилась в том, что моя семья любит тебя больше, чем меня. Дохи надела лаковые туфли и уже хотела было сесть на корточки, чтобы застегнуть застёжку, но это сделал Джеюн вместо неё. А затем взял за руку и побежал к машине, которую отец с радостью взял на прокат, чтобы он смог обрадовать Дохи и произвести впечатление.  — Чёрт, я не подумал о том, что причёска может испортиться. Крыша не поднимается, — Джеюн ударила кулаком об капот, но услышав её радостный смех расслабился.  — Да плевать, давай просто наслаждаться этим моментом, а испорченная причёска — ерунда! — она похлопала в ладоши и быстро заняла место рядом с ним, начав изучать машину изнутри. — Нам нужно пафосно выйти и украсть всё внимание. — За этим нужно обратиться к Джею.  Джеюн завёл двигатель, включил песню и тронулся с места.

* * *

Выпускной бал в самом разгаре. Диджей выполнял свою работу на ура, что толпа подростков дрыгалась в такт песне, не желая и на минуту отдохнуть. Яркие прожектора освещали зал, от диско шара кружилась голова. Дохи стояла у стола с напитками и смотрела по сторонам, пока Джеюн отлучился поправить причёску. Её желание было исполнено, потому что взгляды девушек и шептание говорили о том, что они смогли эффектно появиться. Правда, внимание украл Шим Джеюн, который выглядел как мечта, как модель, сошедший с обложки глянцевого журнала. И находясь среди красивых девушек, он смотрел именно на неё и шёл именно к ней, улыбаясь своей яркой улыбкой.  — Ты и правда выглядишь как принцесса в этом платье, — Джеюн прикоснулся к белой шифоновой ткани, чуть сжав в кулаке. — Я слышал разговор ребят в уборной. Ты в курсе, что они в кулеры с водой насыпали снотворное, чтобы пронести соджу? Охранник уже дрыхнет где-то. — Они и в прошлом году это сделали. — Странная у вас традиция, — улыбнулся Джеюн и взъерошил кучерявые волосы. — Но здесь круто. Увидел у входа Ко Тэхёна, — он тут же притянул к себе Дохи. — В человека превратился. Поздоровался со мной, поговорили и разошлись на хорошей ноте.  — Некоторым людям свойственно меняться, Джеюн-а. Я тоже была грубой и холодной до встречи с тобой. А сейчас смотри какая я, — Дохи улыбнулась, пожав плечи и кинула взгляд на Тэхёна, который тотчас помахал рукой.  — Ты самая прекрасная, — пролепетал Джеюн и подошёл к ней вплотную. Зажигательная песня сменилась на другую — медленную. Все тут же разбились на парочки, а те, кому не с кем было танцевать, отошли в сторонку, решив понаблюдать за другими. Тогда он протянул ей руку, в которую она быстро вложила ладонь. С ним Дохи готова на что угодно. — Потанцуешь со мной?  — Конечно.  Они прошли в центр, ловя взгляды любопытных людей. Джеюн окольцевал её талию, прижав к груди, а она положила руки на плечи, затем смущённо улыбнувшись. Он заставлял краснеть, опускать голову и глупо улыбаться, как в первый раз, как в их первое свидание. Джеюн прислонился ко лбу, потеревшись о нос и рассмеялся, глядя ей в глаза.  — Хватит, ты слишком похож на щеночка с этими волосами, — Дохи вздохнула и запустила пальцы в его волосы, не сдержавшись. — Ты такой красивый. Я даже ревную, все девушки смотрят на тебя, — она посмотрела по сторонам и надула губы, убедившись в своих словах.  — А мои глаза смотрят на тебя, мой бельчонок, — Джеюн чмокнул её в губы и убрал прядь волос за ухо. — Ты уже подготовила документы? Отец присмотрел для нас университет.  — Я думала об этом, но через год ты всё равно планируешь вернуться обратно… — каждое слово давалось с трудом, потому что никто не верил, что он доживёт до того момента. — Давай останемся тут?.. Чонвон поступает в университет искусств, ты можешь присоединиться к нему, а я, как и планировалась изначально, пойду на архитектора учиться. Мне приятно, что ради моей мечты ты готов бросить всё, но какая разница, где мы будем. Главное, что вместе. — Я говорил, что ты невероятный человек? — рассмеялся Джеюн и поцеловал её. Он ни то чтобы не хотел переезжать, но из-за ограниченного времени желал находиться рядом с друзьями. — Потом я покажу тебе весь мир, когда с парнями начнём гастролировать, но сначала Австралию. Сразу говорю, что я провалю тест настоящего австралийца, потому что безумно боюсь насекомых.  — Айщ! У меня от одного упоминания мурашки по коже пробежали. Кажется, между лопаток что-то ползает! — Дохи уже было отстранилась, но Джеюн успокоил её. — Это моя рука, бельчонок. Ради тебя и твоей защиты я начну бороться с этим страхом, — он покрутил Дохи и прижался грудью к спине, уткнувшись в её макушку.  — Джейк, ты такой милый, что у меня сердце трепещет.  Услышав сзади знакомый голос, оба быстро повернули головы и рассмеялись, увидев Сонхуна. Дохи тут же бросилась в объятия, а он начал укачивать её из стороны в сторону, будто маленького ребёнка. К ним шли Чонсон и Хваён, вновь что-то громко обсуждая и, судя по его удивлённому лицу, очередную сплетню.  — Чонвон… — расплылась в улыбке Дохи и протянула руку, ойкнув. — Ха! Ян Чонвон, ты с кем там баловался? — намекая на следы от помады на шее, спросила она, а он быстро накрыл их рукой.  — Ты прям как моя мать, — закатив глаза и вздохнув, выпалил Сонхун. — Выпускной бал! Надо оторваться по полной. Я у многих украл сегодня первый поцелуй. А ещё тут слишком скучно! — вскрикнул он и в этот момент вырубилась песня, а рядом с диджеем встал Хисын, начав шептать что-то на ухо.  Хисын расправился со скукой, включив песню любимого Зе Викенда. Толпа заулюлюкала, все начали от души танцевать и смеяться, будто в первый и последний раз. Внезапно появившийся Рики взял Дохи за руки и украл, чтобы потанцевать, пока Джеюн бурчал что-то под нос. Но и ему не дали скучать, потому что Сонхун притянул его к себе. Хваён и Чонсон веселились с Сону и Союн, которые тоже убежали с собственных выпускных. Рики кружил Дохи в танце, слушая её заразительный смех и добивая фристайлом. Она на минуту даже обрадовалась тому, что кто-то из учеников насыпал в кулеры снотворное. Подошедший Чонвон украл Дохи, приобняв за плечи, смеясь, начав трясти всеми частями тела. Сейчас было плевать на косые взгляды, на то, что скажут за спиной. Они наслаждались, брали всё и веселились от всей души. Стать взрослыми и взять ответственность за свою жизнь они успеет, сейчас важен лишь этот момент. 

* * *

На часах — почти два. Они пробыли на выпускном недолго, а потом поехали в закусочную родителей Хисына. Поужинали вкусно, погуляли, Рики и Джеюн несколько раз в шутку вцепились в друг друга, Сону беззаботно прижимался к Союн, шепча ей что-то ласковое на ухо, Сонхун фотографировал то себя, то всех остальных, не заботясь о том, что они получались неудачными. Для него главнее было то, что эмоции были настоящими. Хваён и Чонсон ушли пораньше, а чуть выпивший Чонвон шёл самым последним, погрузившись в свои мысли. Он думал только о неудачной попытке заняться сексом с одноклассницей в кабинете химии. Дальше поцелуев дело не дошло, потому что перед глазами возникал образ одного человека. Одной девушки, что так радостно улыбалась другому. Долго продержаться он не смог, попрощался и ушёл домой, чтобы вновь вернуться к своим мыслям, что не давали покоя.  Джеюн заглушил двигатель, приехав в небольшой парк, где уже не было ни души. Он откинулся на спинку сидения, вздохнув, и отстегнул ремень безопасности. Тишина висела в воздухе, не было никаких посторонних звуков, что становилось не по себе. Грудь отчего-то сдавливало, принося не совсем приятные ощущения. Кинул короткий взгляд на Дохи, печатавшая в общий чат сообщение и быстро отвернулся, взглянув в небо, усыпанное звёздами. Хотелось смеяться и плакать, но Джеюн держался изо всех сил.  — Я тут подумал, — выдохнул он и посмотрел на Дохи, которая тотчас убрала телефон. — Ведь на самом деле, чтобы не случилось наша любовь вечна.  Дохи долго смотрела на него, пытаясь запомнить его улыбку навсегда. Сжала кулаки и прикусила губу, но слёзы всё равно предательски хлынули из глаз, и она, пересев на колени Джеюна, утянула его в поцелуй. Руки тут же окольцевали талию, толкнувшись языком в её рот. Дохи пальцами зарылась в его волосы, начав слегка оттягивать их, сминая по очереди губы. Тело покрывалось мурашками от прикосновений, оно требовало ещё. Джеюн опустил руки с талии на ягодицы и сжал их через ткань платья, отстранившись лишь на несколько секунд, чтобы убедиться в отсутствии камер и людей.  Их никто не увидит.  Дохи сняла с него пиджак и расстегнула две верхние пуговицы, а затем прикусив и поцеловав кожу на шее. Вновь толкнулась вперёд, получив в ответ тихий стон с его уст. Джеюн примкнул к её шее, желая оставить ещё несколько свежих следов от губ. Одной рукой он задрал платье, не отрываясь от шеи, а другой — отодвинул резинку трусов и пальцами начал стимулировать клитор, на что Дохи тотчас отозвалась, изогнувшись и невольно прислонившись спиной к рулю. По улице пронёсся громкий сигнал. Они тихо рассмеялись и продолжили дальше доставлять удовольствие, зная друг друга наизусть. Джеюну нравилось, когда её пальцы игрались с волосами, и когда она находилась сверху, плавно двигая тазом вперёд-назад. А Дохи нравились прелюдия, когда он нежно целовал и подготавливал её, прежде чем трахнуть, вжимая в кровать и сплетая их пальцы.  В машине неудобно, всё тело затекло, но остановиться невозможно. Хочется ещё, хочется поскорее перейти к главному, но Джеюн любил оттягивать и издеваться над ней, слушая хныканье. Он размазал естественную смазку и медленно ввёл в лоно два пальца, на что Дохи улыбнулась, прикусив нижнюю губу. Она вцепилась в его плечи, прислонилась ко лбу, начав самостоятельно насаживаться на пальцы, получив в ответ игривую улыбку Джеюна. Тихие и сладкие стоны ласкали слух, влажные губы то и дело шептали его имя, протягивая окончание, что у него самого в брюках становилось невыносимо тесно. Грудь вздымалась, и если б они находились дома, то он сорвал бы эту шифоновую ткань и также оставил пару отметок. Дохи изогнулась в сладкой истоме, когда Джеюн ускорил движение руки, смотря прямо в глаза, отчего новая волна удовольствия накрывала с ног до головы. Он знал её тело и её саму наизусть и умело пользовался этим.  Стеночки сжимали его пальцы, влага текла по ним, а стоны Дохи говорили лишь о том, что она близка к развязке. Джеюн убрал пальцы и прикоснулся к ремню, думая, что они поспешили и не позаботились об защите. Однако все мысли унёс вместе с собой прохладный ветер, когда Дохи взяла с соседнего сидения сумочку и достала пакетик презерватива. И как он мог допустить такую мысль, когда она всегда таскала их с собой. Джеюн рассмеялся и разорвал пакетик, пока Дохи вытаскивала из петельки пуговицу. Он чуть приподнялся, приспустил брюки вместе с боксерами и раскатал латекс по возбуждённому члену. Джеюн мечтал оказаться в ней поскорее, и спустя пару секунд откинулся на спину сидения, закрыв глаза и хрипло простонав, когда стеночки влагалища сжали член.  Дохи целовала его влажные губы и проводила по ним языком, затем толкаясь в его рот. Потом стонала прямо в ухо, зубами покусывая мочку. Руки гуляли по шее, спускались вниз, ногтями чуть царапая кожу на животе. Джеюн придерживал её под бёдра, помогая насаживаться на член. Несмотря на ветер, на лбу выступила испарина пота и по виску потекла капля пота, которую он тотчас поймал губами, обдав кожу лица горячим дыханием. От его парфюма приятно кружилась голова, аромат въедался в кожу.  — Всё будет хорошо, — шептал Джеюн, снова и снова целуя её в губы. Пытался успокоиться, но не понимал кому врал: Дохи или себе.  Но ситуация только ухудшилась через месяц. Головные боли участились, и два часа без них в полном спокойствии казались раем, он находился в эйфории. Джеюн лежал на кровати, корчась от боли и еле сдерживая крики. Встал, походил немного, постоял у окна и задвинул шторы, разозлившись на яркое светящее солнце, которому он раньше только радовался. Пнул ногой исписанный лирикой блокнот, небрежно валявшийся на полу, сбросил с компьютерного стола все книги и коробку с лекарствами, а затем кинул в стену стакан с водой, осколки от которого разлетелись по всей комнате. Голова больше напоминала надутый шар, который от давления намеревался взорваться. Перепуганная Дохи забежала в комнату и случайно наступила на осколок, испачкав белый ворсистый ковёр бордовой кровью. Упала на колени от боли, а Джеюн, несмотря на своё состояние и дрожащие от злости руки, опустился перед ней, мягко обхватив лодыжку. В такие моменты она пыталась успокоить его, но всегда только попадалась под раздачу, а потому последние пару недель сидела за дверью и тихо плакала, слушая, как он пытается справиться с болью. А когда она отступала и Джеюн проваливался в царство Морфея, то тихо убирала последствия его агрессии и без сил падала рядом, игнорируя просьбы госпожи Шим поехать домой. Она не могла смотреть на них без слёз, но и бросить Дохи его не могла. Нет, любовь слишком сильна. Он нуждается в ней.  Прошёл ещё один месяц.  Дохи плакала сидя на коленях и убирала еду с пола. Она всего лишь пыталась накормить Джеюна, а он снова сорвался, перевернув поднос с едой и наорав на родителей, что пытались его успокоить. Большие солёные капли падали на белый пол. Господин Шим вырвал из её рук тряпку и обнял, позволяя выплакать всю боль. Он считал себя виноватым за всё, что она переживала. И впервые появилось желание вернуться назад и приложить все усилия, чтобы она не чувствовала ни боли, ни вины. Сидевший рядом с госпожой Шим Чонвон прикусил губу до крови и, встав из-за стола, вышел на террасу, расплакавшись, когда дверь закрылась. Даже он, Сонхун и все остальные не могли помочь, как прежде. Джеюн не мог смириться с тем, что его время подходило к концу, а потому невольно срывался на всех.  Дохи мягко отстранилась от господина Шима и направилась за Джеюном, проигнорировав просьбу Сонухна отдохнуть. Он сам хотел побыть с ним и отправить её домой, но она не слушала никого. По небу пронёсся раскат грома, свет выключился на пару секунд, а затем включился, принося вместе с собой и дождь. Дохи остановилась напротив двери, вслушиваясь внешние звуки, а затем взглянула в комнату. Джеюн лежал на кровати, обернувшись в одеяло и блестящими глазами смотрел в окно. Она тихо прошла внутрь, обошла кровать и опустилась у его ног, шмыгнув носом и утерев слёзы с щёк. Отвратительно понимать то, что виновником её состояния был он. Джеюн клялся оберегать от боли и разочарования, а по итогу стал тем, кто вновь невольно вернул в прежнее состояние. Только вот сколько бы он ни винил себя, Дохи ничуть ни о чём не жалеет.  Джеюн взял её за руку и сжал, не находя в себе силы вымолвить и слова. Злость отступила и вновь пришло раскаяние. Он приподнялся, поджал колени к груди и таки посмотрел в любимые и родные глаза, в которых была всё та же любовь и нежность. На языке вертелось только одно — не сломайся. Но сказать вслух это невозможно. Джеюн поднёс её руку к губам и оставил обжигающий поцелуй на тыльной стороне.  — Прости, — слетело с его уст вместе со слезами. Он уронил голову на колени Дохи и окольцевал руками талию, прижавшись к ней. — Я обещал беречь тебя, защищать, а по итогу веду себя хуже всех.  — Не неси бред, — сквозь слёзы улыбнулась Дохи и погладила его по голове. — Я знаю, что ты не специально и вовсе не обижена. Джеюн-а, я люблю тебя намного больше, чем вчера, а завтра буду любить больше, чем сегодня. Это ничего не изменит. Пожалуйста, не вини себя. Я не хочу этого.  — Почему?.. — он поднял голову, шмыгнул носом и прикоснулся к её мокрой щеке. — Почему ты не показываешь свою боль? Я ведь всё вижу. Чтобы я был сильным? Я полон сил от одного только твоего присутствия, Дохи.  Она перевела взгляд в окно и снова прикусила губу, зажмурившись от жгучей боли. Ранки ещё не зажили. Посмотрела в усталые глаза Джеюна, которые гасли с каждым днём. Подбородок задрожал, Дохи мотнула головой, а затем впервые разрыдалась, уткнувшись в его грудь:  — Я не хочу, чтобы ты уходил.  Эти слова прошлись по сердцу, оставив большую рану. Джеюн прижал её к себе и уткнулся в макушку, вдохнув родной аромат цветов и роняя слёзы на волосы. Он снова и снова задавался немым вопросом, на которого как не было, так и никогда не будет ответа. Почему мы? Дождь усиливался, бил в окна, лил как из ведра. И сейчас появилось одно единственное, но сумасшедшее желание — бежать под дождём и смеяться, пока все мышцы лица не заболят. И Джеюн знал, что его с радостью поддержат, и потому выложил свою странную затею, на что в ответ получил смех и кивок. Они взялись за руки и выбежали во двор, тотчас промокнув до ниточки. Босиком бегали по газону, хлюпая грязью, смотрели в небо, пока капли дождя стекали по лицам, а затем и вовсе повалились на землю, не заботясь о том, что утро может начаться с кашля или с гриппозного состояния. Их смех радовал и одновременно резал сердца напополам. Пока Сонхун сдерживая все возможные эмоции смотрел на них, Чонвон ронял горькие слёзы, чувствуя жгучую боль. Он искренне не понимал, как они будут справляться… что будет с Дохи, которая так громко смеялась и целовала Джеюна.  В тот самый день, встретившись на крыше они спасли друг друга и показали мир в ярких красках. И Дохи обязательно найдёт в себе силы справиться с потерей и двигаться дальше с помощью друзей, которые протянут руку и поднимут обратно на ноги, обработав раны на коленях.  После догонялок под дождём, Джеюн и Дохи сразу побежали под тёплый душ, выслушивая госпожу Шим, которая ругала их, разогревая суп. Они поужинали всей семьёй, посмеялись и вернулись обратно в прошлое, рассказывая разные истории. А Джеюн пробыл недолго, он, сославшись на усталость, ушёл к себе вместе с Дохи. Лёг с ней, прижавшись к тёплому и родному телу, слушая стук сердца, пока её пальцы игрались с волосами, а губы целовали висок. Со Дохи успокоение, его маленький мир, в котором всегда будет тепло и уютно. Мир, в котором всегда будут любить.  — Я люблю тебя, — прошептал Джеюн, оставив поцелуй на губах.  — И я люблю тебя, Джеюн-и.  Они сцепили руки в замок и заснули практически одновременно. А поздно ночью, проснувшись от холода, Дохи замерла, глядя на Джеюна опустошённым взглядом. Поздно ночью рухнул весь мир.  Третьего августа в час сорок три не стало Шим Джеюна.