Мёртвый радиоспектакль

Линч взашей заталкивают в номер, так что она пробегается ещё несколько шагов, и у неё с трудом получается устоять на ногах. Она тут же поворачивается назад, смотря на Аластора со всей ненавистью, что способна передать одним лишь взглядом, но ничего не говорит.  Теперь не так страшно. Пока что не страшно. Есть лишь боль, пожирающая изнутри и обжигающая душу злость. Она знает, что в моменте всё это сменится на страх и ужас, ведь она не робот, и все чувства остаются при ней. Хотя Линч много раз задумывалась о том, что хотела бы потерять все до единой эмоции, но это невозможно. И может быть, даже хорошо, что это неосуществимо, ведь, несмотря на плохие моменты, она бы потеряла и много хороших.  – Давай, добивай, – спокойно говорит Линч, с вызовом глядя на Аластора. Будет намного лучше, если всё случится сразу и быстро. Здесь и сейчас. Может, она и успеет прирезать его.  Аластор долго смотрит на неё. Не пытается подойти, просто смотрит, будто пытается понять, что у Ховард в голове, но не спрашивает. Хотя Линч точно рассказала бы ему абсолютно всё, что сейчас чувствует и о чём думает. Она не видит в его глазах той злости, которую уже видела не раз. Там отражается что-то новое. Аластор отводит взгляд и слегка кривится.  – Если ты попробуешь выйти хотя бы на балкон, я оставлю тебя без ног, – холодно говорит Аластор, больше даже не взглянув на Линч, и растворяется в тенях.  – Что? – негромко спрашивает Линч в пустоту, непонимающе хлопая глазами.  Она стоит посреди того номера, где жила до того, как сбежала. Стоит там, где её пытались убить. И видит под ногами, на ковровом покрытии, где на красном цвете можно разглядеть большие бордовые пятна впитавшейся и уже давно присохшей крови.   «Почему он ушёл?» – думает Линч, а в горле появляется ком. Ему настолько плевать, что он даже злиться не станет? Ховард чувствует, как в её голове хрустит стекло. Она не знает, что лучше: то что он убьёт её к чёртовой матери или оставит как ненужную вещь.  Линч так и стоит на месте, только теперь смотрит на дверь пустым взглядом. Слишком много чувств и мыслей проносятся внутри. Сначала пытался убить, а теперь даже не добил и решил выкинуть, как ненужный мусор.  С другой стороны, тогда если она действительно стала ненужна, то рано или поздно сможет уйти. Если, конечно, не сможет убить его. Она пойдёт к Лис или всё-таки рискнёт шкурой в который раз и позвонит Воксу. Ну, а если всё пойдёт слишком плохо, то ей придётся убить себя, несмотря на то, что у неё только-только появилось желание жить.  Линч не хочет думать о том, что почувствует Лис, когда поймёт, что Линч больше не придёт. Ведь сейчас, если хорошенько подумать, не строя в голове иллюзии, у неё почти нет шансов. Даже если представится шанс вогнать ему нож в шею. Сможет ли она видеть перед собой эти красные глаза, которые будут стремительно терять жизнь?  Ховард хватается за голову, сжимая её руками и мотая ей из стороны в сторону, не желая видеть перед глазами эту картину. Она сделает так, как нужно.  Она обманула Лис? Если она просто не сказала ей об этом, то она ведь не обманула её. Правильно? Нет, неправильно. Не должно ведь было быть никаких секретов. Линч отвратительна, продолжает и дальше врать, даже после того, как Лис один раз умерла из-за неё. Возможно, когда-нибудь Линч пересмотрит своё мнение, но она прекрасно понимает, что если бы не она, то Лис ещё долгое время жила бы как человек. Да, это не она убила Лис, но если бы Линч не было в её жизни, то всё сложилось бы иначе.  Да даже если и так, то что сделала Линч? Она начала испытывать по отношению к Аластору явно не те чувства, которые можно было бы назвать ненавистью.  Нет, блять! Нет! Она, блять, хочет жить и выживет! Сделает всё для того, чтобы выйти или даже выползти из этого ебаного отеля, чтобы увидеть Лис и чтобы позвонить Воксу, просто для того чтобы сказать: «Не сдохла! Я, чёрт возьми, жива!».  Линч села на кровать, прислушиваясь, но ничего, кроме мёртвой тишины, слышно не было. Ховард полезла в карман штанов, чтобы нащупать нож. На месте. Телефон вроде тоже. Она слегка хмурится и прощупывает другой карман. Пустая пачка сигарет и зажигалка. Линч хмыкает, достаёт пачку, а в той, кажется, что-то есть. Открыв пачку она нервно усмехается. Видимо, тогда была не последняя сигарета. Что же, это даже иронично.  «Закурю если выживу» – думает Линч, слабо улыбаясь.  Время. Линч не знает, сколько сейчас времени и сколько прошло с ухода Аластора, но понимает, что неизвестность – это жестокая пытка, ведь ожидание казни намного страшнее самой казни. Она не знает, успеет ли сказать всё, что хочет выплюнуть ему в лицо, как только он появится, но постарается успеть.  Ховард поудобнее садиться на кровати, слегка откидывается назад, опираясь на локти, и закидывает голову, смотря в потолок. Она не хочет остаться без ног. Всё, что она может делать – ждать.  Линч хмурится, понимая, что что-то не так, и хочет приподняться, но не успевает. На шею ложится чужая рука, придавливая к матрасу, и Ховард лишается опоры в виде локтей, теперь чувствуя спиной мягкую кровать и руку на шее, что держит крепко, но пока не сжимает.  Ховард опускает голову и тут же сталкивается с горящими красными глазами. Над ней в буквальном смысле нависла её смерть.  Линч говорила о том, что очень хочет пошутить и обязательно это сделает, но сейчас понимает – не может. Не до шуток, особенно если теперь уже хочешь жить. Она попытается.  – Ты набегалась, дорогая? – спрашивает Аластор с привычной улыбкой на лице.  – У меня есть возможность ответить честно? – Линч не чувствует паники. В голове всплывают картинки, как ей с хрустом ломают шею в эту же секунду.  – Дай мне эту электронную дрянь, – говорит Аластор достаточно спокойно, только вот в его голосе начинают появляться различимые помехи. – Не заставляй меня ждать.  Линч поджимает губы, но спорить не пытается. Не отрывая взгляд от Аластора, засовывает руку в карман штанов и достаёт оттуда телефон и пихает в руки демону. А дальше наблюдает за тем, как её уже повидавший многое телефон летит на другой конец комнаты. Ховард хочет сматериться, но не делает этого, лишь выдыхает от того, что тот не ударяется о стену, лишь валяется теперь на ковровом покрытии, а значит, есть шансы на то, что он выжил.  – Ты ведь помнишь, что я говорил тебе до того, как ты решила, что уйти будет для тебя лучшим вариантом? – ласково произнёс Аластор, положив руку на щёку Линч, слегка поглаживая.  – Помню, – коротко отвечает Линч, понимая, что это словно отправная точка, с момента преодоления которой всё начнёт двигаться лишь в самую хуёвую для неё сторону. Линч может грустно усмехнуться, испугаться, а может, разозлиться, но в голове нет ничего, а перед ней только красные глаза, в которых она видит отражение своей смерти. В голове начинают проноситься, словно кадрами из фильма, картинки момента, когда он едва не оборвал её жизнь прямо здесь, в этом номере. И пока она бежала к выходу из этого здания, совсем никто не попался ей по пути, а помог только Вокс, пусть даже и из своей выгоды.  – В таком случае начнём экскурсию? – Аластор улыбается шире, начиная медленно сдавливать шею Ховард в своей хватке. – Неужели ты думала, что у тебя есть хоть один шанс? – в его голосе начинает проскальзывать раздражение, а помехи становятся чуть более различимыми, пока Аластор сильнее сжимает тонкую шею.  Линч закрывает глаза. Не хочет видеть, а желательно и слышать, но не может сдержать себя и поэтому хватается за руку демона, будто это ей как-то поможет. Больно. Дышать тяжело, получается лишь хватать ртом кусочки воздуха. Изо рта вылетает хрип. Она сама не знает толком, что хотела сказать, но видимо сказать что-либо она в принципе не сможет. Ховард понимает, что как бы она не хваталась за руку Аластора, как бы сильно не сжимала её, ничего сделать она не может. Открыть глаза всё таки приходится, но происходит это само собой. В уголках глаз начинают скапливаться слёзы. Ещё немного и она потеряет сознание. Но этого не происходит. Рука быстро пропадает с горла, а Линч начинает громко кашлять и жадно глотать воздух.  Ховард тяжело дышит, смотря в потолок, не в силах что-то сказать. Может лишь продолжать и дальше, теперь уже судорожно дышать. Она хочет сесть на кровати или хотя бы немного приподняться, но в лежачем положении её крепко удерживает рука, расположившаяся на грудине.  – Всё? Пиздец мне? – едва слышно говорит Линч, а потом начинает тихо и хрипло смеяться. – Жаль, что не могу придумать шутку. Я так хотела пошутить про твой возраст.  Ховард хотела смеяться, прокручивая в голове всё произошедшее недавно. И наверняка рассмеялась бы, если бы добавила к этому мысли о том, что в принципе творится и творилось с ней и её жизнью. Но она думала об этом уже много раз. И если она продолжит в том же духе, это плохо кончится.  Оставалось лишь тихо посмеиваться и пытаться придумать шутку, которая обернётся для неё новой порцией боли, что, возможно, вытащит её из мыслей, несмотря на то, каким бы ужасным ни был исход.  Линч прикусывает губу настолько сильно, что начинает выступать кровь, и теперь бледные губы перемазаны в свежей крови, которая быстро схватывается и начинает становиться липкой. Ховард слегка приоткрывает рот, чтобы кровь не слепляла губы между собой.  Ховард слегка улыбается, чувствуя, как повреждённая кожа начинает побаливать и вновь трескаться, позволяя крови вновь выступить. Линч видит, как Аластор смотрит на неё, и ей снова хочется рассмеяться.  – Чего смотришь? – Линч хочет усмехнуться или продолжить сказать что-то ещё, но на горле вновь появляется рука, нещадно сжимая, и теперь она может только пискнуть: – Отпусти, – это вырывается на автомате, против её воли, потому что в голове Линч понимает, что никто её не отпустит, а слова – лишь пустой звук.  – На что ты рассчитывала, связавшись с этим мерзким ублюдком? – Аластор разжимает руку, чтобы Линч смогла ответить, а та начинает тяжело дышать. – Говори.  «Он сдерживается» – думает Линч. И этот вывод приходит к ней в голову довольно быстро, поскольку в голове невольно проносятся все те моменты, когда она отхватывала по полной. И по сравнению с теми ситуациями то, что её пару раз придушили, это буквально выглядит как лёгкое предупреждение. Это заставляет задуматься. Может быть, это происходит потому, что он решил сначала поговорить? Хотя раньше это ему не мешало.  – Ни на что, – отвечает Линч, стараясь не смотреть на демона, и прикусывает губу, чувствуя металлический привкус во рту. Ховард знает, что не сможет сдержаться и обязательно скажет всё, что думает. Она слишком много затыкала себя с того момента, как впервые встретилась с Аластором.  – Не усугубляй своё положение ещё больше, чем есть, – Аластор едва заметно кривится, но тут же возвращает себе показное спокойствие.  – На то, что избавлюсь от тебя, – Линч же, напротив, даже не пытается скрыть на своём лице гримасу отвращения, что перемешана с раздражением, которое совсем скоро перерастёт в злость. Ховард отворачивается, не в силах смотреть на демона и чувствуя предательские слёзы, которые возникают скорее от обиды и жалости к самой себе, нежели от страха.  – Тогда я надеюсь, что твои надежды разбились раз и навсегда, – Аластор нагибается к лицу Линч. – Я достану тебя отовсюду, где бы ты не находилась, – с нотками злости в голосе шепчет Аластор, а потом хватает Линч за щёки, больно сжимая и поворачивая её лицом к себе. – Смотри на меня, – Аластор усмехается, видя выступившие слёзы на глазах Ховард. – Не плачь, душа моя, для слёз ещё слишком рано. Я ведь даже не начал. Попробуешь оправдаться?  Линч хочется плюнуть ему прямо в лицо, а потом в противовес слезами хихикать от того, что он воспринял её слёзы совсем не так. Он так привык к тому, что плакать она может только от его действий? Плевать! Так даже интереснее.  Ховард думает, какова вероятность её успеха, если она достанет нож прямо сейчас и попытается вскрыть ему глотку. Линч думает, что это выглядело бы красиво, и крови было бы много. И эта мысль не пугает её, несмотря на то, что звучит довольно дико. И раньше она бы, возможно, испугалась, а сейчас ей очень хочется на это посмотреть, так же, как и на то, как бы смотрелась кровь на его лице.  – В этом нет смысла, – едва слышно говорит Линч, сморгнув слёзы, и теперь уже со странным спокойствием, за которым скрывается морозный холод смотря на Аластора, почти незаметно улыбается. – Мои слова ничего не изменят.  – Почему же? Я очень хочу послушать, что ты можешь придумать, – тон Аластора не поменялся, но Линч напрягалась. Почему-то сейчас ситуация стала набирать обороты в ту сторону, в которую Ховард идти не стремилась. Аластор замечает реакцию Линч и улыбается шире. – Удиви меня, и, возможно, я подумаю о том, чтобы смягчить твою участь.  Линч чувствует себя так, будто она на минном поле, но не на обычном. Ощущалось так, будто в этом огромном поле всего несколько мин, и если она наступит, то обезвредить их будет нельзя. Сейчас стало страшнее, чем до этого. Её пугала возможная резкая смена её положения. Такого ведь ещё не было? Может, и было, но для Ховард такое было в новинку.  Удивить? Это звучит не в первый раз. Не первый раз, он говорит ей, чтобы она удивила его.  И разве у неё есть выбор? Абсурд. Это ёбаный абсурд. Смягчить участь? Откуда ей знать, насколько она смягчилась, если она не знает того варианта развития событий, где она всё-таки подорвётся?  Впрочем, Линч не уверена, что подвернётся лучшая возможность.  – Я всё сказала тогда, в том переулке. Я не собираюсь оправдываться. Хотя нет. Я признаю, что взаимодействие с Воксом было не очень хорошей идеей. И тогда, в переулке, я хотела вернуться, но понимала, что всё начнётся по новой, и я так и не найду то, что хотела. Как видишь, «найти» мне оказалось намного важнее моего здоровья. Усугублять положение? Что ж, пожалуй, сделаю ещё немного хуже. Если бы ты не был мудаком и просто отпустил меня найти подругу, или мы могли бы придумать вариант, который устроит нас обоих, то у меня бы не было желания тайком сбегать, да ещё и видеться с Воксом. Ты сам создал все условия для данной ситуации, – Линч смотрит прямо на Аластора, в то время как сама лезет в карман, доставая раскладной нож. Насколько же знакомая ситуация. Ховард быстро раскрывает нож с характерным щелчком и подносит его к шее Аластора, слегка надавливая. – В этот раз не обычный ножичек, – Линч грустно усмехается. – Если ты умрёшь, то свои чувства я переживу, потому что это будет не так больно, как снова сходить с ума.  Линч смотрит на то, как холодная сталь оружия прижимается к бледной шее, и чувствует, как же хорошо этот нож лежит в руке. Всё-таки в выборе они с Воксом не ошиблись. Аластор слегка наклоняет голову в бок, позволяя оружию в руках Ховард надавить на кожу сильнее.  – Интересно, – усмехается Аластор, и Линч отчётливо видит как блеснули его глаза. – Тогда давай, дави сильнее.  – Чего? – непонимающе выдыхает Линч, совсем не ожидая такой спокойной реакции. Ему действительно интересно и совсем плевать на то, что нож в её руках способен убить его? Убить по настоящему, без права на воскрешение.  – Ну же, воспользуйся этим ножом по назначению. Режь, – Аластор перехватывает руку Линч, сильнее надавливая лезвием на свою шею так, чтобы начала проступать кровь, и улыбается лишь шире. – Давай. Чего ты застыла? У тебя прекрасная возможность убить меня, поэтому режь.  – Ты так стремишься умереть? – Линч чувствует, как её рука начинает подрагивать, и ей кажется, что если бы не рука Аластора, лежащая поверх, то тремор был бы отчётливо виден. Но Аластор и без этого наверняка ощущает эту дрожь.  – Меньше слов, дорогая. Сделай это, – Аластор надавливает на руку Линч чуть сильнее, и Ховард замечает, как сопротивляется.  Линч шумно сглатывает вязкую слюну, смотря в эти красные глаза напротив, не желая думать о том моменте, когда увидит, как из них начнёт уходить жизнь и они закроются навсегда. Невыносимо. Это просто невыносимо. Хуже всякой пытки.  Вот он, подходящий момент. Нужно всего лишь нанести один глубокий порез. Линч шумно дышит, вновь кусает губы и с растерянностью и страхом смотрит на невозмутимое лицо демона. Она ведь так долго шла к тому моменту, когда сможет взять всё в свои руки. Мечтала избавиться от него всей душой и сердцем, а сейчас не может просто провести ножом по чужому горлу.  Когда он исчезнет, то всё перевернётся в другую сторону. В какую сторону? У неё точно будет возможность и дальше продолжить жить в этом отеле. Только вот сможет ли она? Будет ходить к Лис. Есть шанс договорится с Воксом. Только вот Линч не особо то и может представить это возможное будущее.  Линч хочет ударить саму себя, материть, пока ругательства не закончатся. Что с ней стало? Она ведь так уверенно, заявляла, пусть даже и самой себе, то, что не будет существа, которым она будет дорожить в ущерб себе. Но она проебалась. Сначала с Лис, а теперь… Нет, с Лис всё более понятно. Тут же стоит выбор между тем, что одним действием она может убрать из своей жизни существо, что испоганило её мир и значительно подпортило существование, но не делает этого.  Это ужасно. Отвратительно. Она не может. И Аластор прекрасно видит это, оттого и слегка щурится, и его улыбка приобретает совсем другой оттенок.  – Ты не можешь, – Аластор весело смеётся, убирая руку. И теперь Линч чувствует крупную дрожь и видит, как подрагивает и нож вместе с её рукой.  – Я… – Линч хочет продолжить, но не может. И даже это «я» слышит только она сама, настолько тихим оно получается.  – Тебе это больше не пригодится, – Аластор отстраняет от себя руку, в которой Линч держит оружие, ухватив её за запястье, и, не встречая сопротивления, забирает нож, и тот пропадает в его руке. – Не расстраивайся так. Ты ведь всё-таки смогла удивить меня, мой маленький мазохист, – довольно шепчет демон.  – Сука, – едва слышно проронила Линч, пытаясь прийти в себя и смириться с поражением не только перед ним, но и перед собой. – Чтоб тебе так же, как мне, прилетело, уёбок.  – Мне вполне достаточно того, что ты то и дело действуешь мне на нервы, – усмехается Аластор.  – Сравнил, блять, – сипит Линч. – Ты, хуило, не только на нервы мне действуешь, но ещё и регулярно гробишь моё психическое и физическое здоровье. Так что желаю тебе оказаться в моём положении и сдохнуть в муках.  – Если я умру, то ты пойдёшь вслед за мной, – улыбается Аластор, но не поясняет. – Лучше уж так, – зло шепчет Линч. – Зато больше не буду видеть ебало своего убийцы и лжеца. Что б ты знал, – слегка хрипло говорит Линч. – Вокс меня не то что не душил, а пальцем не трогал. В первую встречу получила слегка, хотя ощущалось, будто пощечину дали просто. И, прошу заметить, он меня использовал. А ты… ты просто ёбаное хуйло.  – Дорогая, – Аластор, кажется, хочет возразить, но Ховард перебивает, не желая слушать.   – Ты пытался убить меня, – шепчет Линч, смотря на него, желая передать всю ту боль, что испытала она. И уже громче продолжает: – Ты, блять, почти убил меня! Из-за тебя я могла умереть по настоящему, окончательно! И плевать, что я тогда желала смерти. Мне было бы плевать, если бы это сделал кто-то другой! Ты, блять, даже не добил меня, оставил мучатся и подыхать в подворотне! Нет, ладно, хорошо. До подворотни я доползла сама. Но что было бы, если бы я не доползла. Если бы Вокс не нашёл меня? Ты говорил, что меньше всех заинтересован в том, чтобы я умерла, – переходит обратно на шепот Линч, но следующие слова кричит так громко, как только может, наплевав на то, что кто-то может услышать: – И ты соврал мне! Никто не был заинтересован в том, чтобы я умерла так, как ты!  Линч поднимает взгляд на Аластора, который просто молчит, лишь смотрит на неё нечитаемым взглядом, в котором ей всё-таки удаётся разглядеть непонимание.  – Ты шутишь? – выдыхает Линч. – Ты даже не понимаешь, о чём я говорю? Тварь… ненавижу, ненавижу, ненавижу! – Линч уверена в том, что она кричала бы до того момента, пока не сорвала бы голос. Только вот чувствует, как рука демона закрывает ей рот, заглушая крики и призывая замолчать. Но от этого Линч ощущает, как злость и обида накрывают её с новой силой.  – Я не пытался тебя убить, – негромко говорит Аластор, смотря Линч в глаза. Ховард громко мычит, желая сказать о том, что не верит ему, и желательно ещё обматерить для полной картины. От невозможности сказать что-то Линч не сдаётся, показывает Аластору средний палец, тем самым давая знать, что он совсем не убедил её. – Когда я пришёл в ту подворотню, тебя там уже не было. Как оказалось, опоздал я всего на несколько секунд, – Аластор наклоняется ближе к Линч и, голосом, что словно сочится ядом, продолжает: – И если бы я хотел убить тебя, то ты была бы уже мертва и у тебя не было бы ни одного шанса выжить. Как и у тех, кого я убил ранее.  – Ты проебался, – различимо говорит Линч. – Всё бывает в первый раз.  – Нет, дорогая, в таких вещах я не проёбываюсь, – шипит Аластор, а Линч, кажется, впервые слышит, как тот матерится, от этого и не может скрыть удивление.  – Ахуеть, – выдаёт Линч, когда рука с её рта пропадает. – Ты умеешь материться.  Аластор смотрит на Линч несколько секунд пытаясь отследить, как Ховард так быстро перескочила на какую-то мелочь, буквально забывая о том, что недавно обвиняла его в том, что он хотел её убить.  – Для того, чтобы ты забыла о своих претензиях, мне стоило просто сказать одно матерное слово при тебе? – Аластор смотрит на Линч, будто у той за время, что они не виделись, мозги поплыли ещё сильнее.  – Недавнее перекрытие кислорода сказывается, – выплюнула Линч, тут же окончательно придя в себя. – Хотя знаешь, проебался ты в другом. Можешь не признавать, но виноват ты, – шипит Линч.  – Советую замолчать, или мы вернёмся к тому, с чего начали. Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что можешь вновь говорить всё, что в голову взбредет, – бросает Аластор, а Линч видит, как пальцы его руки слегка дёрнулись, будто он сдерживает себя, чтобы как минимум еще раз придушить Ховард, только теперь уже, возможно, действительно с летальным исходом.  – Тогда буду красиво пиздеть, – скалится Линч. – И в таком случае, я крайне рада снова видеть тебя, сволочь, которая хотела убить меня. Отгадай, что из этого пиздёж. Дам подсказку. Последние пять слов – чистая правда. Вывод очевиден, – если бы Ховард могла, то с радостью, с силой сжала бы шею Аластора. Только вот, к сожалению, ему ничего не будет.  – Я не пытался тебя убить, – повторяет Аластор, а Линч удивляется тому, что он до сих пор остаётся относительно спокойным.  – Тогда почему получилось именно так, что выжила я чудом? – спрашивает Линч, взяв эмоции под контроль, смотря на Аластора уставшими, опустошенными глазами. Она настолько устала, что теперь готова слышать любые слова и кивать головой, веря в них. Пусть только он скажет то, что окончательно прояснит, что да как.  – Возможно, царапины на бедре были лишними. И на шее, – говорит Аластор спокойно, но Линч видит, как сильно его раздражает эта ситуация, и знает, что то, что она всё-таки добилась от него подобных слов – это верх всевозможных признаний в том, что Аластор всё-таки виноват. И, скорее всего, это первый и последний раз, когда она слышит нечто подобное. Даже если она когда-нибудь припомнит ему его же слова, скорее всего, он отмахнётся, сказав, что виноват не был, и вообще, всё это получилось именно так, как получилось только потому, что Линч решила устроить пробежку по городу в таком состоянии.  – Когда-нибудь я всё-таки увижу и с радостью посмотрю на тебя в твоей же крови, – заявляет Линч, решив, что раз уж сегодня настал момент откровений, то в принципе, скрывать то и нечего. Ховард действительно глянула бы на эту картину.  – Кажется, мы буквально только что поняли, что убить меня ты не можешь, – ухмыляется Аластор. И Линч кажется, что припоминать это он будет ещё очень долго.  – О, так я не про это, – не растерявшись, говорит Линч и тянет губы в улыбке. – Я не говорила про твоё убийство. Хотя мне будет достаточно увидеть твою кровь на твоём лице. Думаю, я имею право на подобные мечты.  – Обязательно, дорогая. Возможно, твои мечты исполнятся. Когда-нибудь, – хихикает Аластор.  – Если выдашь мне лезвие, они исполнятся прямо сейчас. Как тебе предложение? – хмыкает Линч.  – Обязательно подумаю над ним, – отвечает Аластор так, что Линч непонятно, пошутил он или действительно задумался, но Ховард не думает, что он конченый настолько, чтобы согласиться. Хотя она не знает кого-либо более конченого, чем Аластор. – А теперь, милая, скажи мне, с того самого момента, как ты решила, что будет хорошей идеей убежать из этого места в полумёртвом состоянии, ты думала о том, что я пытался тебя убить. Правильно?  – Да, – подтвердила Линч. – Всё это время я думала, что ты хотел убить меня. И до сих пор, если уж откровенно, нахожусь в сомнениях. Если ты к тому, чем я руководствовалась, то признаю, по большей части мыслями о том, что ты, блять, решил меня убить. А и ещё тем, что ты мне соврал.  – Дорогая, – начинает Аластор, но Линч в который раз перебивает его.  – Если ты сейчас скажешь опять что-то наподобие: «То что ты до сих пор жива, то это что-то да значит», то я точно обложу тебя трехэтажным матом, припомнив всё, – с раздражением выдаёт Линч, кривясь. – Хорошо, даже веря твоим словам и тебе, это не отменяет того факта, что ты мудила. Нет, правда, я не буду трогать что-то из прошлого, но если взять только недавнюю ситуацию, то уже всё становится понятно. И если подумать, то я по факту не просто свалила от тебя, решив, что ныкаться у Вокса – это неплохая идея, а попросту сбежала от того, кто решил зарекомендовать себя как мой убийца. Можешь представить, что я буквально думала о том, что как только мы вновь встретимся, то я всё-таки сдохну окончательно и бесповоротно. А умирать то мне как-то перехотелось. – Именно поэтому сейчас на тебе нет ни единой царапины, – оповестил Аластор, глядя на Линч сверху вниз. – Если бы всё было иначе, то исход для тебя был бы совсем другим.  – То есть ты… Изначально не собирался что-то делать? – Линч с каким-то детским непониманием посмотрела на демона.  – Не совсем верно. Скажем так, я хорошо услышал твои слова перед тем, как ты убежала, – легко ответил Аластор. – С учётом того, что ты постоянно врёшь мне, я решил проверить, насколько они правдивы.  – И что было, если бы ты мне не поверил и если бы я врала? – осторожно спрашивает Линч.  – Поверь, душа моя, ты не хочешь этого знать, – в глазах Аластора появился опасный блеск. – Можешь считать, что отделалась лёгким испугом.  Линч понимала, и одновременно ничего не понимала. Так просто? С одной стороны, это довольно логично, но с другой. Хотя с какой другой? Нет, она рада. Рада, что всё обернулось таким образом. А ведь тогда она могла не сказать этого. Промолчать. И что было бы сейчас? Поверил бы он ей сейчас? А если нет, то чтобы с ней было? Нет, Линч может догадываться, но только догадываться, потому что понятия не имеет, что у Аластора в голове. Именно поэтому сейчас может только смотреть на него, глупо хлопая глазами.  – Ты… – Линч хочет сказать ему какую-нибудь гадость, назвать его мудаком или что-то ещё, но в голове пусто. Она понимает, что и сама, получается, тоже проебалась.  Ховард моргает пару раз и кривится. Сегодня словно все её границы стёрлись. Нет, не все, но большая часть – точно. Получается, сегодня её спасло ошибочно сложившееся мнение? Да, видимо, это действительно так. Линч уверена в том, что без последствий так или иначе не обойдётся. Но, судя по словам и реакции Аластора, в ином случае всё могло быть в разы хуже.  – Если бы у меня была хоть одна возможность, хоть один шанс, то я бы тебя никогда не любила, – зло шипит Линч, понимая, что уже нечего скрывать, нечего бояться тех слов, о которых раньше она боялась даже думать, а теперь с такой лёгкостью говорит. Он и так всё прекрасно знает, и её молчание теряет всякий смысл. И отчего-то от того, что она, наконец, сказала то, что действительно чувствует, стало легче. Намного легче.  – Теперь ты не стыдишься и не боишься этого, – усмехается Аластор, ничуть не удивившись словам Линч. Кажется, он понял это намного раньше, чем это поняла и приняла сама Ховард. – У нас прогресс, но над формулировкой мы ещё поработаем.  – То есть меня спасло моё ошибочное мнение и понимание ситуации? – всё-таки спрашивает Линч.  – Можешь считать, что так, – произносит Аластор, но не собирается говорить что-то ещё, хотя Линч и так понимает, что это не всё. Может, та сцена с ножом действительно сыграла какую-то роль, хотя Ховард не была уверена, удивило ли это Аластора на самом деле.  – Боже, что за пиздец, – вздыхает Линч, но уже как-то облегченно, видимо от того, что всё наконец то более менее встало на свои места и она действительно отделалась лишь лёгким испугом. Только вот потом, если будет возможность, она всё-таки спросит Аластора, что же ещё её всё-таки спасло. Скорее всего, он так и не ответит, но шанс есть. Ховард хочет подняться с кровати или хотя бы сесть, но на грудину как и совсем недавно, надавливает чужая рука, заставляя оставаться в лежачем положении. Линч с немым вопросом смотрит на Аластора, но через несколько секунд всё-таки с хорошо читаемым напряжением в голосе говорит: – Убери руку, – теперь ситуация начинает вновь напрягать, несмотря на то, что всё вроде бы решилось мирно, хоть и выглядело частично сумбурно, и вопросов оставалось много.  – Ты куда то собралась? – Аластор резко наклонил голову вбок. И всё бы нормально, но напряжение, которое резко возникло в теле, било в голове тревогу. Но в этот раз это выглядело как шаг влево, шаг вправо и выстрел. Но не насмерть.  – До ванной кровь смыть. Как ты уже мог заметить, моим губам пиздец, и я уверена, что выглядит это так себе, – медленно отвечает Линч, стараясь уследить за каждым действием и каждой мелькающей эмоцией демона. – Да и знаешь, не очень комфортно лежать в подобном положении. Начинаю чувствовать себя жертвой ещё больше, чем есть. Поэтому убери, пожалуйста, руку.  – Не стоит, – усмехается Аластор, кладя руку на щёку Линч. – Эта кровь прекрасно смотрится на твоих губах.  – Л-а-адно… – тянет Линч, а сама в голове думает то, что ей совсем не нравится вся эта ситуация. И когда её пытались придушить, было даже как-то лучше и привычнее. – Тогда я опять скажу о том, что мне пиздец стрёмно находится в таком положении, а до ванны я всё-таки хотела бы дойти. Так что давай ты всё-таки дашь мне встать? – Линч поджимает губы, а потом нервно улыбается. – Я ведь даже на балкон не собираюсь выходить. Типа, все же нормально. Мы вроде как разобрались во всём. Частично, но в основном разобрались. Нет, если есть что-то ещё, то мы можем поговорить. И вообще… – Ховард замолкает, а потом чувствует ком в горле, который с трудом сглатывает.  – И всё-таки тебе удалось знатно потрепать мне нервы, – шепчет Аластор на ухо Линч, наклонившись.  – Да, я понимаю. Получилась очень херовая ситуация, как для меня, так и для тебя, – начинает Линч, готовая говорить всё, что угодно, хоть дьявола оправдать, лишь бы убрать это ебаное напряжение и сгладить углы.  Рука с щеки перемещается на шею, и Линч думает, что её вновь лишат кислорода, но чувствует лишь лёгкое поглаживание. «Нет пусть лучше душит.» – в панике думает Линч, пытаясь понять, как ей лучше поступить. В любом случае надо начать с более адекватного варианта. Ничего ведь страшного не происходит, просто Линч паникует от подобной близости, как было и всегда. Адекватного варианта не нашлось, но был вполне себе лайтовый, но своеобразный. Линч сунула руку в карман штанов, прощупала пачку и открыла её, доставая оттуда одну довольно помятую, но живую сигарету. Она обязательно расцелует Лис, которая отдала ей ту пачку. Ховард подносит к губам сигарету, быстро поджигая её и убирая зажигалку обратно в карман.  – Чёрт, Ал! – быстро говорит Линч, слегка отодвигаясь в сторону. – Бля, я тебе так что-нибудь подпалить могу случайно, – Ховард усмехается в голове и делает ещё одну затяжку.  Аластор отстраняется и смотрит прямо в глаза Линч. Ховард не позволяет себе даже нервной улыбки, лишь снова затягивается, выдыхая дым в сторону. «Блять кажется сработало.» – думает Линч. Теперь она должна Лис нечто больше, чем пачку сигарет.  – Бля, у меня просто уже так было. Я знакомой случайно рубашку подпалила, – задумчиво говорит Линч. – На самом деле это произошло случайно. – Ховард предпринимает новую попытку подняться, но положение, кажется, не особо изменилось. – А вот теперь мне и правда надо встать. Я не хочу испортить одеяло. Я думаю, будет не очень. Да и одеяло, наверное, дорогое.  – Я уже и забыл о том, как много ты можешь говорить, когда пытаешься отвертеться, – хмыкает Аластор.  – Знать бы, от чего я пытаюсь отвертеться, – Линч старается придать своему голосу какой-то нейтральности, но напряжение всё-равно скрыть получается плохо. – Так я пойду? Одеяло жалко.  – Не переживай об этом. Можешь докурить, – спокойно говорит Аластор, с удовольствием смотря на то, как меняется выражение лица Линч.  – А если я и правда испорчу случайно что-нибудь, да и пепел падает на кровать, – предпринимает ещё одну попытку Линч, мечтая о том, чтобы эта чёртова сигарета не заканчивалась. Только вот осталось чуть больше половины.  – Кури, – коротко бросает Аластор, внимательно наблюдая за тем, как Линч шумно сглатывает, но делает очередную затяжку.  В голове Линч чередуются между собой только два слова: «блять» и «пиздец». Это было охренительным вариантом и по идее, рабочим. Но всё пошло не так. Теперь Ховард то и дело посматривает на сигарету, думая, сколько осталось, и делает настолько мелкие затяжки, насколько может, но таким образом тянуть время можно будет от силы пару минут. Осталось совсем немного, и после этого Линч точно задумается о том, чтобы при ней всегда была полная пачка сигарет. Если бы только она не выкурила остальные, пока шла на встречу с Воксом, этом могло бы дать ей достаточно времени для того, чтобы что-то придумать.  – А мне окурок надо выкинуть, – продолжает пытаться Линч, сделав последнюю затяжку, видя, что сигарета докурена до самого фильтра и дальше уже некуда. Аластор смотрит на неё с издёвкой и щёлкает пальцами. «Вот же пиздец! Теперь и вещи из рук пропадать начали. Надо переводить тему.». – Нихуя себе! А я не знала, что ты так умеешь! А как это вообще работает? Это типа магия какая-то? А что ты ещё умеешь? Некоторое я знаю, видела, но такое вроде первый раз вижу, – тараторит Линч, говоря всё, что в голову приходит, игнорируя тяжёлый взгляд Аластора, пока ей второй раз за этот день не закрывают рот рукой.  – Так намного лучше. Кивни головой, как успокоишься, – когда Аластор, видит как Линч кивает практически сразу же, то лишь усмехается. – Я сказал кивнуть, когда ты успокоишься. И я прекрасно знаю, что если уберу руку сейчас, то ты снова начнёшь говорить всё подряд без остановки.  «Вот сука! Знает он, блять!» – думает Линч.  Линч хмурится, но ничего не делает, примерно минуту и тратит её на то, чтобы собрать всё в кучу в голове. Если она и правда продолжить просто говорить всё, что в голову придёт, то долго это не продолжится. Хотя бы потому, что Аластор уже заткнул ей рот. Дальше лучше не будет. Скорее только хуже. Остаётся только ждать, смотреть и думать, как адекватно поговорить, чтобы её, чёрт возьми, уже отпустили. Положение неприятное, но, с другой стороны, лучше, чем могло бы быть. Линч кивает головой и чувствует, как рука с её рта пропадает.  – У тебя скоро войдёт в привычку затыкать меня, – хмуро сообщает Линч. – Только не говори, что тебе снова захотелось отрезать мне язык.  – Что ты, дорогая, конечно, нет, – хитро улыбается Аластор. – Мне захотелось зашить тебе рот.  – Я не уверена, что это хорошая идея, – негромко говорит Линч, сжавшись, потому что не понимает, говорит он серьёзно или это шутки и пустые угрозы. – Отпусти, – почти шепчет Линч, со страхом смотря на Аластора, а через секунду предпринимает попытку вырваться, но когда видит ту самую улыбку, которая говорит о том, что её наебали, успокаивается, совсем забывая о положении, в котором находится и выдыхая только от того, что Аластор просто решил в очередной раз показать, насколько у него тупые шутки. Хотя, честно говоря, Линч всё-таки не уверена в том, что это было прямо таки шуткой. Скорее всего, этого не будет, но Линч запомнит и если когда нибудь увидит у него в руках иголку и нитки, либо сразу упадёт в обморок, либо побежит куда глаза глядят. Ибо чёрт его знает, сегодня пошутил, а завтра взял и сделал. – Ты… – Да, дорогая? – Аластор невинно улыбается, а Линч до ужаса хочется стереть эту улыбку с его лица.  – Ничего, ладно, ничего, – вздыхает Линч, понимая, что, несмотря на то, что ситуация в принципе относительно лёгкая, она до сих пор продолжает оставаться в довольно шатком положении. И лучше бы лишний раз прикусить язык и медленно и аккуратно выбраться из колючей проволоки, прежде чем она вопьется в кожу.  Линч отчётливо чувствует, как чужие холодные пальцы проходятся по шее, слегка надавливая там, где наверняка останутся следы от удушья. Ховард не реагирует. Во всяком случае, пытается. Просто прокручивает в голове варианты развития событий и до сих пор пытается переварить в своей голове хотя бы этот день, не беря уже в расчёт дни с того самого момента, когда она едва не распрощалась с жизнью.  Аластор резко убирает руку и поднимается, теперь уже стоя рядом с кроватью, смотрит на Линч. Ховард выдыхает в тот момент, когда понимает, что больше её ничего не удерживает, а это значит, что неприятная ситуация всё-таки сгладилась. Хоть она и не знает, что может произойти в следующую секунду, но ей очень хочется верить в то, что всё идёт неплохо.  – Мои слова касаемо того, что если ты выйдешь на балкон, то я оставлю тебя без ног, всё ещё в силе, – и несмотря на то, что они всё-таки пришли к довольно мирному решению проблемы, Линч очень даже верит в то, что он говорит это серьёзно. – Насколько я знаю, с воображением у тебя проблем не наблюдалось. Поэтому придумай правдоподобную историю, что объяснит то, почему ты внезапно пропала, а потом решила вернуться, которой ты будешь придерживаться.  – Уже в процессе, – хмыкнула Линч, понимая, что без этого не обойтись.  – Из номера ни ногой, – кидает Аластор, направляясь к выходу, видимо вспомнив, что двери существуют.  – Мне нужно поговорить с Чарли. Ведь будет довольно странно, если я не подойду к ней, – призадумавшись, негромко сказала Линч.  – Мне повторить то, что я сказал? – Аластор обернулся, смерив Линч острым взглядом, в котором явно прослеживалась угрозы.  Линч не ответила, лишь замотала головой из стороны в сторону, как бы говоря, что повторять ничего не нужно. Она и так всё услышала. Ховард понимала, что, несмотря на их разговор, который закончился для неё очень даже хорошо, без каких-либо последствий, пусть и относительно всего остального, мелких не обойдётся.  Линч вновь остаётся одна. Но теперь это даже лучше. Во всяком случае, теперь она понимает, что останется живой. Впрочем, весь сегодняшний разговор довольно сильно удивил её. Может быть, просто потому, что она уже привыкла к тому, что выхватывает по полной программе, и теперь какое-то снисхождение воспринимается сродни чуду.  Линч усмехается, а потом, наконец, садится на кровати, но уже через секунду встаёт на ноги, нервно посмеиваясь. Надо же, такая мелочь, как ошибочное понимание ситуации, спасла её шкуру. Хотя, наверное, не такая уж это и мелочь. Нет, совсем не мелочь.  Ховард шарится по комнате в поисках сигарет, которые точно должны были остаться, и которые она попросту не взяла с собой в тот день. Да и как-то не до них было. Было бы странно, если бы она думала об этом в тот момент. Пришлось поискать, но они всё-таки нашлись. Теперь последняя сигарета, которую она хотела выкурить, если выживет, потеряла всякий смысл. Чёрт, Линч была благодарна самой себе за то, что она всё-таки оставила их в номере, потому что курить хотелось до жути.  Линч смотрит на пачку сигарет и зажигалку, а потом смотрит на балкон, думая о том, что пепел и окурки куда-то девать надо. Она подходит к двери балкона и думает пару секунд. Заходить Ховард не решается, открывает дверь балкона и садится прямо на пол, а чуть позже почти ложится на него и тянет руку к пепельнице. Она ведь не выходит на балкон, правильно? Всего лишь забирает пепельницу, и на балконе находится лишь её рука. Линч уверена в том, что многие посмеялись бы, глядя на это зрелище и на то, с каким сосредоточенным и серьёзным лицом она пытается зацепить пепельницу. А когда это получается, и Ховард тянет её к себе, то выдыхает с облегчением.   Она закрывает дверь балкона и остаётся сидеть на полу, облокотившись спиной на дверь. Ховард улыбается, даже как-то по детски, закурив. Теперь, видимо, придётся курить в номере, и Линч надеется, что ей не достанется от Чарли или Вегги.  Теперь она ведь может считать, что всё закончилось? Возможно, не всё, но большая часть. Хотя Линч и продолжает беспокоится по поводу того, насколько гладко всё прошло, не в силах запихать эти мысли подальше. Ведь если что-то и будет, то она не может этого предсказать и сейчас только попусту поднимает себе нервы.  «Да пепельница точно останется в номере» – думает Линч, поднимаясь с пола.  Ховард обводит взглядом комнату, и её внимание привлекает телефон, что лежит на ковровом покрытии. Прежде чем подойти и взять его в руки, Линч думает некоторое время, но всё-таки решается. Она присаживается на корточки и аккуратно берёт устройство, рассматривая и оценивая масштаб трагедии. Довольно таки живучий. Экран слегка разбит, но это не особо мешает ему функционировать, он работает, как и прежде. С другой стороны повреждений не видно. Что же, телефон, видимо, как и Линч, отделался лёгким испугом.  От греха подальше Линч решает временно убрать телефон подальше, в какой-нибудь дальний ящик. Не сколько потому, что Аластор не жалует технику, сколько потому, что прекрасно помнит о том, что Вокс специализируется на технике и допускает, что может произойти какая-то хрень. Ховард уверена, что Вокс злится, если, конечно, уже знает. Она бы тоже злилась на его месте.  Линч некомфортно. И это неудивительно. Но сделать с этим она ничего не может. С другой стороны, она находится в знакомом месте, и это уже хорошо.  Она осматривает свою одежду и думает о том, что нужно что-то делать с дыркой в штанах и в принципе, заняться тем, чтобы выбор стал чуть больше. Нужна работа. Только вот сейчас возможности найти её у Линч нет. Ховард вновь копается в комнате в немногочисленных вещах, что у неё имеются, и всё-таки находит длинную рубашку. Это явно лучше, чем грязные потрепанные вещи, что сейчас на ней. Впрочем, возможно, у неё будет шанс уснуть, поскольку вариантов особо то и нет. На балкон не заходить, из номера не выходить, а телефон Линч и сама трогать пока что не хочет. Остаётся только курить и думать о всём, что в голову придёт, и по возможности поспать.  Линч берёт пепельницу с пола и, завалившись на кровать, ставит её рядом. У Ховард такое ощущение, что она никак не может накурится, потому что сигареты уходят одна за одной. Она мечтает о бесконечной пачке сигарет. Это была бы действительно нужная и полезная вещь в её жизни.  Она устала. Очень сильно устала. Линч тушит сигарету и убирает пепельницу на пол, решив, что если так продолжится, то пачка очень быстро закончится. Единственное из оставшихся развлечений – это смотреть в потолок.  Осталось много недосказанностей, но Линч, думает что что-то так и не будет поднято, и, возможно, это даже хорошо. Только вот теперь Ховард совсем не понимает, в каком положении находится. И это, честно сказать, напрягает, хоть она и понимает, что рано или поздно это выяснится. Нет, точно не поздно. Скорее всего, она поймёт это совсем скоро. Если она заставит себя заснуть, то станет проще. Но она плохо представляет, как вообще можно спокойно заснуть в такой ситуации.  Линч закрывает глаза. Раньше это всегда работало – просто закрыть глаза и считать. Или, на худой конец, просто думать. И в какой-то момент она всё-равно уснёт. Дыхание выравнивается, но из покоя вырывает мягкое прикосновение чужих пальцев, что ведут от линии челюсти проходятся по шее и останавливаются в районе ключицы, слегка заползая под рубашку. Ховард с трудом подавляет дрожь и почему-то чувствует, что открывать глаза не стоит даже в тот момент, когда большой палец слегка надавливает на ямочку между ключицами, где отчётливо ощущается пульс, который Линч контролировать не может, и дыхание, которое Ховард пытается удержать, ровным и спокойным. Заснуть точно не получится, но она хотя бы попытается сделать вид.  – Я знаю, что ты не спишь, – слышится негромкий шёпот совсем рядом.  Линч молчит, старается сосредоточиться на каких-то нейтральных мыслях, чтобы всё выглядело более правдоподобно, но слышит лишь смешок и понимает, что совсем не убедила своей актёрской игрой. Хотя Ховард уверена в том, что почти все, кого она знает, повелись бы. Но Аластор – не все. Сейчас у неё есть выбор: стоять на своём или открыть глаза с какой-нибудь фразой: «Не сплю, просто думаю» или что-то наподобие. Но Линч решает помолчать ещё какое-то время.  – Так и продолжишь притворяться? – даже закрытыми глазами, Линч чувствует его внимательный взгляд, который говорит о том, что всё всё-равно закончится тем, что Ховард так или иначе выдаст себя и притворяться долго не сможет.  Линч думает пару секунд, а потом для виду едва заметно хмурится и поворачивает голову в противоположную от источника звука сторону, стараясь не обращать внимания на чужую руку, что до сих пор лежит в районе ключиц.  – Неплохо, – хмыкает Аластор. – Но всё ещё не верю.  Линч чувствует, как кровать прогибается под ещё одним телом, а рука с ключицы пропадает и примерно понимает, как всё выглядит даже с закрытыми глазами. Ховард мнётся, но всё-таки принимает решение подождать ещё немного. Скорее всего не прокатит, но шанс есть. Она расслабляется настолько, насколько может, и старается не делать резких движений и сохранять ровное дыхание. Если будет возможность, Линч обязательно спросит его о том, как он, блять, вообще понимает, когда она притворяется и врёт, ведь во многих случаях это выглядит как сверхспособность какая-то.  Ничего не происходит. Но, чувствуя тяжёлый взгляд, Линч понимает, что Аластор, видимо, решил сменить тактику. Даже если бы Линч действительно спала, то наверняка бы проснулась. Тактику он выбрал правильную, потому что спустя минуту тишины и пристального взгляда Ховард не выдерживает, не спеша приоткрывает глаза, пытаясь придать себе максимально сонный и уставший вид, и в ответ смотрит на Аластора, на лице которого проскальзывает довольная улыбка.  – Зачем ты так на меня смотришь? – вздыхает Линч.  – Ты всё-таки решила закончить своё маленькое дешёвое представление? – интересуется Аластор.  – Как видишь, да, – спокойно отвечает Линч, скрыв недовольство в своем голосе. Ховард настороженно смотрит на Аластора, понимая, что положение опять вернулось в то, из которого она совсем недавно выползла.  Она видит, как его рука тянется к её лицу, но отчего-то на автомате перехватывает её, крепко сжимая, не давая притронуться. Линч понимает, что это совсем не помеха, но Аластор не пытается действовать дальше, лишь сверлит Линч нечитаемым взглядом. Она прикусывает щеку изнутри и медленно отпускает запястье демона, слегка отодвигая его руку в сторону. Ховард не помнит, делала ли она так когда-то, но, судя по взгляду Аластора, если и делала, то крайне редко. Линч чувствует себя так, будто сделала какую-то ошибку. Улыбка Аластора слегка надламывается, а рука остаётся в том положении, что и осталась, когда Линч отодвинула её.  – Ты сейчас оттолкнула меня? – негромко спрашивает Аластор с едва читаемым непониманием в голосе.  «Блядство,» – делает вывод Линч. Она не пыталась и не собиралась этого делать. Но одно дело, если бы она сделала нечто подобное в истерике и слезах, а другое – в спокойном состоянии и в тот момент, когда, кажется, их взаимоотношения прояснились достаточно для того, чтобы подобный её жест могли воспринять подобным образом. Дерьмо. Кажется, подобного она ещё действительно не делала. И, видимо, это не такой уж и пустяк. Линч с огромными глазами смотрит на Аластора, не зная, что ей сказать и стоит ли вообще что-то говорить. Нет, всё-таки стоит. Если она просто промолчит, это будет выглядеть ещё хуже.  – Я не хотела, – Линч ощущает, как её голос резко сел. В такой ситуации она ещё ни разу не была и видела подобное впервые. – Это случайно… Получилось… На автомате. Ал, я правда не хотела, слышишь?  – Я прекрасно слышу тебя, дорогая, – Аластор фальшиво улыбается и наклоняется ближе к Линч. – В таком случае, ты ведь не будешь против того, что я тоже сделаю что-нибудь, как ты сказала на «автомате»?  – Это вышло случайно. Я даже не думала и не понимала ничего, – продолжает оправдываться Линч, чувствуя, как её начинает пробирать липкий страх, что сдавливает горло, образуя ком. – Ал, пожалуйста, прошу, послушай меня.  – В другой раз. Ты исчерпала свой лимит на просьбы, поэтому сделаем так, как захочу я, – фальшивая улыбка не сходит с его лица, но Линч видит всё по глазам. Она сделала то, что не стоило бы делать и в самые спокойные моменты их взаимоотношений. – Касаемо твоего случая, у тебя на удивление неплохая регенерация, – наиграно задумчиво говорит Аластор.  Линч в панике смотрит по сторонам и тут же предпринимает попытку выползти из-под тела демона. Ховард понимает, что шансов мало. Да, их скорее даже в принципе нет, но инстинкт самосохранения не позволяет лежать и бездействовать. Она подтягивается к изголовью кровати и дёргается в сторону. Только вот из такого положения выбраться довольно сложно, учитывая то, что Аластор далеко не человек, и пнуть его или ударить так, чтобы это возымело эффект, не получится. Кажется, нож стоило поберечь.  – Не стоит тратить силы впустую, – усмехается Аластор, легко возвращая Линч в то положение, в котором она была.  – Вышло просто недоразумение, – сбивчиво пытается объяснить Линч.  Прошло всего ничего, а Линч уже успела позабыть, какие острые у Аластора зубы и насколько болезненными могут быть его укусы. Рубашка треснула, но, кажется, осталась жива, в отличие от плеча, которое пульсировало болью. Зубы зашли под кожу довольно глубоко для того, чтобы Линч смогла почувствовать почти что заново и вспомнить забытые ощущения. Ховард не кричит, только всхлипывает, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слёзы. Она упирается руками в плечи демона, хотя прекрасно знает, что не сможет сдвинуть его ни на миллиметр. Линч кажется, что когда Аластор отстраняется, то становится ещё больнее. Во всяком, случае она точно чувствует, как кровь скатывается по плечу и как свежая рана пульсирует болью и обжигающе горит огнём. Ховард тяжело дышит и даже не думает о том, чтобы отстранится, когда рука Аластора зарывается у неё в волосах.  – Я не собиралась отталкивать тебя и не знала, что ты это так воспримешь! – дрожащим голосом говорит Линч. – Не пыталась я тебя оттолкнуть! – Линч понимает, что будет намного лучше, если она продолжит стоять на своём. Как минимум, в данный момент это казалось лучшим решением. Во всяком случае, она хотя бы попытается сделать хоть что-то.  – Что же, тогда убери руки, – Аластор улыбается, слегка наклонив голову вбок и с лёгким прищуром глядя на Линч.  – Что? – непонимающе спрашивает Линч.  – Убери руки, – повторяет Аластор, будто давая выбор. Но отчего-то Линч думается, что это палка о двух концах.  Линч медленно убирает подрагивающие руки с плеч Аластора, лишаясь хоть какой-то иллюзии того, что в какой-то момент всё может оказаться под её контролем. Только вот Ховард прекрасно понимала, что сделать что-то не сможет в любом случае. Но, по всей видимости, сейчас был важен сам факт того, что Линч даже пытаться не будет как-то препятствовать. Она поджимает губы и с усилием заставляет себя положить руки на кровать по обе стороны от своей головы. Лишившись пусть даже иллюзии, ей стало страшнее. Ховард с трудом удерживается от того, чтобы вернуть руки в прежнее положение, но понимает, что это может ощутимо усугубить ситуацию.  – Умница, – довольно хмыкает Аластор. – А теперь оставь их в этом же положении, и, возможно, в какой-то момент я тебе поверю. Если попытаешься схватить меня, то можешь считать, что потеряла последний шанс на благоприятный для тебя исход. В твоих же интересах сделать так, чтобы я поверил тебе. Ховард ничего не говорит, только слегка кивает головой, чувствуя себя совсем уж беззащитной. Ситуация и положение крайне хуёвые и относительно новые. Но Линч прекрасно знает, что что-то новое – это не всегда хорошо, а в случае с Аластором – зачастую плохо. Всего одно неконтролируемое действие привело ко всему этому, и Ховард, правда, не ожидала такого.  Уже на моменте, когда чужие пальцы крепко хватают её за подбородок, Линч хочет сжать руки в кулаки но не делает этого. Видит, как Аластор внимательно наблюдает за реакцией, и, кажется, остаётся доволен. Ховард закрывает глаза, попросту не может вынести этого напряжения, а негромкий смешок, что разнёсся совсем рядом, Линч старается игнорировать.  «Сука! Сука! Сука!» – кричит Линч у себя в голове, когда чувствует напористое прикосновение чужих губ к своим. Ховард не может сказать, что ей противно. Просто страшно. Страшно тогда, когда её кусают за губу, и в который раз выступает кровь. Линч уверена в том, что на следующий день, посмотревшись в зеркало, она обнаружит то, что её губам полный пиздец. Ховард хорошо ощущает, как свежую кровь слизывают, а потом рука слегка надавливает на челюсть. Вспоминая прошлый раз, Линч понимает, что от неё требуется, и приоткрывает рот, тут же чувствуя горячий язык, который скользнул внутрь, а когда тот соприкасается с её языком, крупно вздрагивает и, не сдержавшись, слегка ёрзает, но руками старается не двигать.  Длится всё недолго, но даже когда тепло чужих губ пропадает, Линч не открывает глаза, лишь облизывает губу, убирая остатки крови. А после того, как понимает, что сделала, хочет дать затрещину самой себе.  – Дорогая, прекрати вести себя как мученик. Я ещё не сделал ничего для того, чтобы ты боялась, – насмешка очень отчётливо читается в его голосе, и Линч это не нравится.  – Этого вполне достаточно, – пищит Линч, когда холодные пальцы ведут линию вдоль ключицы. Сдерживаться от того, чтобы не перехватить руку демона, становится всё сложнее. Ховард натурально давится воздухом, когда ощущает, что первую пуговицу рубашки расстёгивают, и теперь ткань пропадает со второго плеча, оголяя его.  – Руки, – напоминает Аластор, видя, как Ховард дёргает рукой.  Линч думает о том, что лучше бы осталась в тех вещах, в которых была, хотя  скорее всего была бы ещё одна испорченная футболка. Паниковать сильнее Линч начинает в тот момент, когда ощущает лёгкий укус на шее, а потом и на плече, только вот на последнем было более ощутимо и даже слегка болезненно. Ховард не знает, молятся ли богу в аду, но ей кажется, что она скоро начнёт читать известные ей молитвы. Но поскольку молитв она практически не знает, то будет просто просить о том, чтобы всё было не так дерьмово, как ощущалось сейчас. Не шевелить руками – хуёво, но Линч не особо то хочет знать, что будет в другом варианте развития событий.  – Хватит! – просит Линч, открывая глаза и заставляя себя посмотреть на Аластора. И делает она это только в тот момент, когда её талию крепко сжимают. – Ты сам видел, что я не дёргалась! Теперь веришь?  – Будем считать, что у тебя получилось меня убедить, – говорит Аластор, но Линч чувствует ёбаный подвох. Особенно хорошо это можно было прочувствовать в тот момент, когда талию сдавливают чуть сильнее.  – Чёрт… – Линч облегченно выдыхает, прикладывая ладонь ко лбу и запутываясь пальцами в свои же волосы. Ховард хочет выползти из-под демона, но когда она в очередной раз за сегодня проёбывается, то до неё, кажется, начинает доходить, что ёбаный подвох действительно есть.  – Разве я сказал, что ты свободна? – с издёвкой тянет Аластор.  «Ёбаный переёбаный…» – Линч смотрит на Аластора. Никуда не дёрнуться, сказать нечего. В голове только маты. Всё, что может Ховард – ждать, чтобы понять, насколько всё дерьмово. А всё крайне дерьмово. Ждать она не смогла, зато смогла быстро среагировать. Дело пахнет керосином.  – Стой! – вскрикивает Линч, хватая Аластора за руки, поняв, что теперь это точно не сделает хуже. Вцепившись так сильно, как только могла, Ховард чудом удаётся подтянуть к себе ногу, которой упирается в живот демона, пытаясь оттолкнуть или хотя бы не дать приблизиться ещё больше.  – Моё желание сломать тебе пару конечностей никуда не делось, но я не хочу повторения недавней истории, – усмехается Аластор, вырывая одну из рук из хватки Линч, теперь крепко держа её ногу чуть выше колена, с сильно сжимая. – Даю шанс убрать ногу самостоятельно. Или я повторю ту сцену в заброшенном здании. Это тебя точно не убьёт.  Линч думает пару секунд, едва слышно всхлипывает, но ногу медленно убирает, совсем не стремясь к тому, чтобы вновь прочувствовать самые яркие из красок того воспоминания. Ховард дёргается, когда рука Аластора проходится вверх по бедру, слегка задирая рубашку и касаясь особенно чувствительного места, где не так давно были глубокие царапины. Демон проводит пальцами по ещё не до конца восстановившейся коже, слегка поглаживая, и эти прикосновения вызывают у Линч мелкие, не самые приятные мурашки.   Ховард чувствует, как по щекам текут слёзы, но может только трястись, сжимая пальцы на плече и предплечье Аластора. Линч понимает, что совсем скоро начнёт рыдать в голос, и это чувство усиливается, когда её щеки касается горячий язык, что слизывает слёзы, оставляя за собой влажный след. Рука Аластора чуть сильнее сжимает бедро.  Линч пытается удержать руку Аластора на месте, но это совсем не мешает ему задрать рубашку, открывая вид на плоский живот и слегка выступающие рёбра. И Ховард ярко ощущает холодные пальцы, которые касаются рёбер с лёгким нажимом, и теряется, когда на шее появляется язык, а следом несильный укус.  Да, она точно не думала о том, что всё может закончиться подобным образом. Да и вообще никогда не думала о подобном варианте развития событий. Линч не знает, что может быть дерьмовее. Ведь сейчас страшно, как никогда. В данный момент она отчего-то думает о том, что намного лучше было бы, если бы её покалечили или, может, даже случайно убили. Нет, не убили. Умирать Ховард не планирует.  Линч хочет свести ноги вместе, а лучше поджать колени к себе, но колено демона, вклинившееся между, мешает это сделать. Ховард тяжело дышит, будто сейчас задохнётся, а сердце начинает биться так быстро и сильно, что она ощущает эти удары в ушах. Линч не хочет видеть ничего, но прекрасно понимает по тому, как ткань рубашки всё больше сползает с плеч, что скоро этой рубашки на ней не будет. Во всяком случае, пуговицы явно скоро закончатся.  – Пожалуйста, стой! Я боюсь! – Линч рыдает сильнее, ощущая новую порцию страха, и отпускает руки Аластора, теперь уже хватаясь за рубашку, пытаясь натянуть её обратно на плечи. – Мне страшно, очень страшно. Лучше разрежь мне ногу или руку, – в перерыве между всхлипами говорит Линч.  – Успокойся, дорогая, я ведь не делаю тебе больно, – успокаивающе сказал Аластор, а потом совсем тихо добавил: – Пока что.  Ховард смотрит на него огромными глазами, видимо, расслышав последние слова, но демон на её реакцию внимания не обращает и никак не комментирует, отчего Линч начинает паниковать в разы сильнее, в то время как Аластор с упоением рассматривает её лицо, а секундой позже прижимается к её губам. Но в этот раз не кусает, просто напористо целует, перемещая руку, что была на рёбрах, на челюсть, сжимая достаточно сильно, чтобы Линч открыла рот, ведь та, по всей видимости, делать это добровольно не собиралась. А когда Ховард решает, что будет хорошей идеей попытаться показать то, что она умеет кусаться, отстраняется.  – Только попробуй укусить, – негромко говорит Аластор, предупреждающе глянув на Линч.  Ховард отворачивает голову в сторону, но её действие быстро пресекают, грубо сжимая пальцы на челюсти и поворачивая назад, вновь прижимаясь к губам. В этот раз Линч не пытается укусить и сама открывает рот, не желая чувствовать болезненные ощущения там, где их можно избежать. И рука с челюсти тут же пропадает, теперь слегка поглаживая талию. И этот жест довольно-таки хорошо даёт Линч понять, что всё может идти довольно гладко, если она не будет противиться. Только вот Ховард это совсем не устраивает. Здесь могла бы быть сказана фраза, которую она когда-то говорила: «Если всё хуёво, расслабься и получай удовольствие». Вроде бы она звучала именно так. Но Линч считает, что эта фраза хоть и довольно хорошо подходит, но менее страшно не становится.  Линч несдержанно стонет в поцелуй и пугается своей же реакции, пытаясь отстраниться, насколько это возможно. Только вот, если бы у неё было возможность это сделать, то она сделала бы это раньше. Ждать особо и не приходится, Аластор отстраняется сам, напоследок проводя языком по губам Ховард.  Ховард удерживает рубашку на плечах обеими руками, скрестив их на груди и сминая ткань в кулаках. Но это всяко лучше, чем хвататься за демона, наивно полагая, что у неё всё-таки выйдет что-то сделать. Аластор подцепляет ткань рубашки рядом с рукой Линч и несильно тянет вниз, давая неозвученный выбор. Но Ховард сдаваться не собирается, лишь сильнее комкает ткань.  – Дорогая, ты ведь прекрасно знаешь, как всё будет, если ты не уберёшь руки, – всё-таки говорит Аластор, видя, по его мнению, глупое упрямство в её глазах. Аластор ещё раз тянет ткань и, видя, что руки Линч слегка разжимаются, продолжает: – Просто прекрати упрямиться, – и Аластор понимает, что стоило сказать что-нибудь другое, ведь теперь Ховард вцепилась в рубашку ещё сильнее, а на её глазах вновь выступили слёзы.  Линч знает, что чтобы Аластор не сказал, успокоиться она точно не сможет. Не в данной ситуации. Ховард и правда никогда не чувствовала такого страха, как сейчас, и поэтому на лице вновь появляются слёзы, когда её руки хватают за запястья. Но она даже не пытается сопротивляться, может только всхлипывать.  Он и правда не делает ей больно. Но её личные границы никогда ещё не нарушали таким образом. Аластор, в принципе, единственное существо, которое всегда нарушало эти самые границы, в разы сильнее всех остальных. Ощущения слишком новые, слишком странные. Оттого и становится ещё более страшно. Она даже от объятий Лис уворачивалась. А то, что происходит сейчас – намного, намного хуже.  – Я не могу. Я сейчас умру. Пожалуйста, стой! Я правда боюсь! – в перерывах между всхлипами выдавливает из себя Линч, вновь ощущая, как ткань одежды пропадает с плеч.   – Чем больше ты сопротивляешься, тем страшнее тебе становится, – говорит Аластор так, будто это очевидные вещи, а потом добавляет: – Твои истерики лишь вредят тебе. А меня скоро начнут раздражать.  Линч отворачивает голову в сторону, не желая смотреть на Аластора, понимая, что своими словами она ничего не добьётся. Ховард издаёт ещё один всхлип и пытается унять слёзы. Головой она всё-таки понимает, что сейчас раздражать Аластора – это последнее, чего она хочет, хотя и представить, насколько может быть дерьмовее, не может.  Пуговицы на рубашке заканчиваются, и Линч хочет закрыться руками, но Аластор, по всей видимости предвидел это, поэтому и сгребает её запястья в одну свою руку и поднимает над головой Ховард, прижав к матрасу. Линч закрывает глаза, с силой прикусывает внутреннюю сторону щеки, и металлический привкус появляется во рту. Но она быстро отвлекается, крупно вздрагивает, а мурашки проходятся по всему телу, когда на рёбрах чувствуется слабый укус, а чуть позже ещё один, более сильный, но не настолько, чтобы Ховард испытала достаточно болезненные ощущения.  Горячее дыхание опаляет кожу чуть ниже ключицы и в противовес холодные пальцы касаются груди. Линч не думала, что её сердце может биться ещё быстрее, но она ошиблась. Теперь удары чувствуются так, будто оно вот-вот выпрыгнет из груди. Это слишком. Слишком для того, чтобы Ховард лежала спокойно. Линч с силой дёргает руками, но это приносит лишь лёгкую боль и не даёт никакого результата. Только вот свои жалкие даже для неё попытки освободиться она не бросает. Не получается от слова совсем. Она делает хуже лишь себе, потому что боль становится всё более яркой. – С-сука… – едва слышно пищит Линч.  Грудная клетка начинает вздыматься более явно, когда грудь ощутимо сминают, а чуть ниже ключицы появляется новый укус, который сменяет тёплый мокрый язык. Она понимает, что лучше бы ей открыть глаза, но видеть что-либо она не хочет. И один хер, и так и так будет хуёво. Ховард сжимает руки в кулаки и ещё раз дёргается, но напряжение в руках быстро сменяется на дрожь, которую Линч не может контролировать. Она судорожно выдыхает, больше не пытаясь вырваться, потому что даже о чем-то думать становится сложно, когда влажная дорожка, которую оставляет за собой чужой язык, начинает медленно ползти к груди.  – Стой, – шепчет Линч и, понимая, что на одно только это слово никто внимания не обратит, хрипло продолжает: – Отпусти руки, – если выкрутиться у Ховард не получится, то она хотя бы попытается облегчить своё положение. – Я не буду… – слова застревают в горле, ведь она пытается переступить через себя и сказать то, что потом может знатно подкосить крупицы оставшейся нужной только самой Линч гордости. – Не буду… – она сглатывает ком в горле и совсем тихо говорит: – Вырываться.  – Почему я должен верить тебе? – Линч чувствует тёплое дыхание и бархатный смешок рядом с ухом.  – Я, правда, не буду, – говорит Линч, но последнее сказанное слово не добавляет. Второй раз у неё вряд ли получится сказать это. – Ты и сам знаешь, что в любой момент можешь… – Ховард снова запинается, но, найдя в себе силы негромко выдаёт: – Вернуть меня в подобное… положение.  – Ты всё-таки решила прекратить истерику? – усмехается Аластор.  Линч ничего не отвечает, а секундой позже чувствует, что теперь её руки свободны. Она осторожно открывает глаза, но на Аластора не смотрит, тут же отводит взгляд. Дыхание сбивается почти сразу же, а Линч комкает одеяло в руках и почти что вскрикивает. Очередной укус, но уже на внутренней стороне бедра, ощущается очень красочно и ярко. Она хочет хотя бы попытаться выдернуть ногу из крепкой хватки, но краем глаза заметив предупреждающий взгляд, понимает, что лучше бы ей даже не думать об этом.  Изо рта вырывается стон, который Линч скрывать или подавлять даже не собирается, ведь хуже точно не будет. Нет, всё-таки будет, потому что Ховард слышит довольное хмыканье, вздрагивает и сильнее сжимает одеяло в руках, и новый укус ощущается чуть выше. Линч успевает зажать себе рот рукой, но приглушённый полустон, полувсхлип всё-таки отчётливо слышно, ведь не среагировать на более сильный укус, поверх которого проходится язык, она не может.  Страх не уходит, но его затмевает стыд. Пусть даже и за то, что всё это привело к тому, что Ховард начинает ощущать жар, будто у неё резко поднялась температура. А в тот момент, когда истерика ушла, Линч начала понимать, что так или иначе тело начинает отзываться на прикосновения. И окончательно понятно это стало в тот момент, когда неконтролируемые стоны начали доносится изо рта. Ховард думала, что будет лучше, если она не станет пытаться сдерживаться. Только вот это оказалось гораздо сложнее, чем она думала.  Линч краснеет, отворачивает голову, лишь бы не видеть Аластора, который, оторвавшись от бедра внимательно рассматривал её лицо. Возможно, когда Аластор держал её руки, было лучше, ведь сейчас она совсем не знает, куда их деть. Ховард приоткрывает рот, думая, что задохнётся, когда чувствует, как чужое колено упирается в промежность. Она пытается свести ноги, но становится только хуже.  – Смотри на меня, – Аластор зарывается рукой в волосы Линч, пропуская пряди между пальцами и слегка оттягивая.  Линч не может сказать ни слова, а слыша слова Аластора, лишь прикусывает многострадальную губу, которая слегка припухла. Ховард жмурится, осознавая, что как только бедра едва касается что-то острое и слышится треск ткани, то из одежды остаётся только рубашка под спиной, которая уже ни к чему.  Её ногу подхватывают под коленом, несильно сжимая, и тут же отпускают, когда Ховард не выказывает никакого сопротивления и не дёргается. Пальцы, которые сейчас кажутся Линч совсем уж ледяными, с силой хватают её за челюсть, заставляя повернуть голову.  Поцелуй грубый, но это меркнет, когда Линч громко вскрикивает. Но этот вскрик тонет в поцелуе. Но слёзы, выступившие от боли, никуда не пропадают, так же как и сама боль, резкая и тянущая. Ховард хватается за плечи Аластора, сжимая со всей силы, которая у неё только осталась. И если бы её было достаточно, то Линч без раздумий бы ударила его.  Его рука вновь оказывается на бедре. Аластор отстраняется на секунду, чтобы взглянуть на Линч, но, слыша сиплое «Сука» усмехается, коротко целует Ховард и слегка прикусывает под линией челюсти ближе к уху.  – Не зажимайся, – шепчет демон, поглаживая бедро Линч.  – Пошёл ты… – сипит Линч, но не продолжает, поскольку маты, которые она хотела бы вставить, звучали бы до ужаса нелепо и смешно.  Новое чувство наполненности ощущается странно, и Ховард знает, что по идее, ей надо бы расслабиться, но как это сделать, не представляет. Только всхлипывает, ощущая мощный толчок, который заставляет ощутить новую порцию боли. Линч убирает одну руку с плеча, быстро перемещая её на шею Аластора и впиваясь в кожу ногтями, будто это могло бы доставить ему хоть какие-то неприятные ощущения. Ховард отвлекается на влажные поцелуи, которые тянутся от начала шеи до плеча. Линч не знает, на самом ли деле она отвлекается или просто привыкает, но по ощущениям становится лучше, чем было. Она понимает, что если не расслабится, то сделает себе только хуже. Сделать это трудно, но, как оказалось, вполне себе возможно. И правда, стало не так больно. Точно не хуже.  Линч не хочет думать о том, как сильно у неё будет болеть всё после того, как это закончится. По возможности она даст Аластору по лицу. Скорее всего, только в своих мечтах. Но если будет шанс, то сил Ховард не пожалеет.  Внизу живота появляется приятное тянущее чувство, несмотря на то, что боль ещё присутствует. Ховард перестаёт впиваться ногтями в шею Аластора, резко обхватывает её, притягивая его ближе. Пальцы рук начинают подрагивать, а Линч утыкается лицом в его плечо, жалобно всхлипывая от нарастающих приятных ощущений. Она не может сравнить эти ощущения с чем-то, что испытывала ранее, именно поэтому почти захлёбывается стоном.  Нет, Аластор в любом случае получит по лицу. Как минимум, Линч кинет в него что-нибудь, что попадётся под руку. Теперь она будет стараться отслеживать все свои действия, которые могут в какой-то момент быть сделаны на автомате.  Этих ощущений ей явно хватит на годы вперёд.  Линч хочет сдохнуть от стыда или телепортироваться куда-нибудь подальше, но получается только лежать на кровати, тяжело дыша и закрыв глаза. Ховард не хочет шевелиться, может только заставить себя заснуть. Хотя заставлять особо и не приходится.