Труды целителя Вэй

      Вэй Усянь был сосредоточен, как никогда. Он склонился над сидевшим на коленях Цзинь Цзысюанем, его пальцы покоились на висках юноши, едва касаясь кожи под волосами. Освоение «Духовного зрения» явно давалось ему с трудом. Цзинь Цзысюань, в свою очередь, старался сохранять невозмутимость, хотя легкая дрожь волнения пробегала по телу. Он ощущал себя подопытным кроликом, но в то же время, в этом было что-то волнующее. Он хотел, чтобы Вэй Усянь заметил его доверие, готовность открыться, пусть и таким странным способом.       Вэй Усянь нахмурился, словно столкнулся с какой-то трудностью в своих исследованиях. Он сдвинул пальцы вперед, ближе к бровям Цзысюаня. От его рук пахло травами и библиотечной пылью.       — Сюань-сюн, — буркнул Вэй Усянь, — ты вообще… чувствуешь что-нибудь? Или я тут зря вожусь?       Цзинь Цзысюань вздрогнул от неожиданной близости и от резкого тона. Но в голосе Вэй Усяня не было обычной насмешки, только раздражение и сосредоточенность.       — Кое-что чувствую, — ответил Цзинь Цзысюань сдержанно, стараясь не выдать своего настоящего волнения. — Легкое покалывание… и… небольшое давление. А что ты там видишь?       Вэй Усянь фыркнул, но не отстранился. Его пальцы слегка изменили положение, начав едва заметные круговые движения на висках Цзинь Цзысюаня.       — Вижу… какую-то кашу, честно говоря, — признался Вэй Усянь, в его голосе проскользнуло разочарование. — Словно туман и в нем… какие-то пятна. Искры… Нет, «звездочки». Но понять, что это значит, пока не получается. Может, ты недостаточно… открыт для техники? Расслабься, что ли.       «Расслабиться?» Цзинь Цзысюань криво усмехнулся. Расслабиться, когда Вэй Усянь склонился над ним вплотную, копался в его голове, а его дыхание обжигало затылок? Это было практически невозможно. Но он постарался выполнить просьбу, насколько это было в его силах. Он сделал глубокий вдох и постарался отпустить напряжение в плечах и шее. Это было его способом показать доверие, молчаливым согласием на странную, интимную процедуру.       — Я… стараюсь, — выдохнул Цзинь Цзысюань, его голос звучал чуть более хрипло, чем обычно. — Может, дело не во мне?       Вэй Усянь на секунду замер, словно обдумывая ответ. Затем неожиданно усмехнулся, и в его глазах снова мелькнул знакомый озорной блеск. Но в этот раз усмешка была какой-то другой, мягче, чем обычно.       — Ох, Сюань-сюн, — протянул Вэй Усянь, его голос стал мягче, почти приглушенным, словно он внезапно забыл о своих подколках, — я же просто пытался разобраться. У тебя тут действительно странно. Будто осколки чего-то.       — Осколки прошлого, возможно, — тихо произнес Цзинь Цзысюань. Слова вырвались почти непроизвольно. Он сам не ожидал, что скажет это. Внимание Вэй Усяня стало еще более пристальным. Его пальцы задвигались активнее, на этот раз не только на висках, но и в волосах, у корней, нежно массируя кожу головы. Прикосновения стали более уверенными, почти требовательными, но в то же время — невероятно приятными. Цзинь Цзысюань почувствовал, как все его тело напряглось в ответ на эти касания.       — Да что ты делаешь? — сдавленно прошипел Цзинь Цзысюань, пытаясь унять дрожь в голосе. — Ты собирался мозг смотреть, а не…       — А кто сказал, что я не смотрю мозг? — перебил Вэй Усянь. — Просто иногда, чтобы лучше видеть внутри, нужно почувствовать снаружи. Разве не логично? Цзысюань не был уверен, что тот сам понимает, что несет.       — И вообще. Твои волосы, — задумчиво произнёс Вэй Усянь, словно про себя, — такие красивые. Густые, шелковистые… Всегда было интересно, какие они на ощупь. Ты же всегда такой заносчивый был, так и хотелось дернуть за них. А теперь вот...       Цзинь Цзысюань задохнулся от неожиданности. «Красивые»? «Заносчивый»? «Дернуть»?! Это уже выходило далеко за рамки привычных подколок. Признание прозвучало почти сокровенным, особенно после всех прежних насмешек.       — Вэй… — выдохнул Цзинь Цзысюань, пытаясь собраться с мыслями. — Что ты несёшь? Какие волосы? Мы вообще-то мозгом занимались, если ты забыл.       — Мозгом? — переспросил Вэй Усянь с притворной невинностью. Его пальцы замедлились, но не отстранились, продолжая перебирать пряди волос Цзинь Цзысюаня. — А разве волосы не часть общего исследования? Разве они не могут рассказать нам что-нибудь интересное о хозяине этого замечательного мозга? Может, и об «осколках прошлого» что-то узнаем?       В голосе Вэй Усяня снова проскользнула насмешка, но она уже звучала иначе, мягче, почти игриво. Цзинь Цзысюань почувствовал, как покраснел от смущения.       — Ты просто издеваешься, — пробормотал Цзинь Цзысюань, отводя взгляд.       Вэй Усянь опустил руку ниже, его пальцы скользнули по шее Цзинь Цзысюаня, задевая воротник. Прикосновение стало ещё более тревожащим. Цзинь Цзысюань затаил дыхание, чувствуя, как волна жара прокатывается по всему телу. Он понимал, что Вэй Усянь всё ещё учится, всё ещё «исследует мозг», но границы этого «исследования» неуловимо размывались, превращаясь во что-то совсем другое — гораздо более… личное и неожиданное. И это было одновременно пугающе и невероятно притягательно. Вэй Усянь усмехнулся и наклонился совсем близко, его дыхание едва ощутимо коснулось мочки уха Цзинь Цзысюаня.       — А вот и нет, Цзысюань, — прошептал он тихо. — Я серьёзен как никогда. Просто… иногда исследования требуют… более тщательного и… личного подхода. Разве нет?       Цзинь Цзысюаня накрыл запах вина. В одно мгновение всё настроение испарилось — в висках закололо от глухого раздражения, а в голове вспыхнуло нежелательное воспоминание. Отец, полупьяный, гадко ухмыляется, скользя ладонями по очертаниям бедер услужливо склонившихся служанок.       Цзинь Цзысюань подскочил как ошпаренный и резко отстранился.       — Прекрати дурачиться! — потребовал он нетерпеливо, почти гневно. — Займись делом или я больше не позволю тебе изучать меня.       Вэй Усянь на мгновение опешил от такой резкой реакции. Похоже, он явно переборщил с «личным подходом».       — Цзысюань, погоди! — Вэй Усянь поднял руки в примирительном жесте, стараясь говорить максимально серьёзно, без былой игривости и насмешек. — Послушай, ты не так понял! Я… я не дурачился. Честно.       Он двинулся вперёд, но тут же замер, заметив, как Цзинь Цзысюань напрягся, готовый снова отступить. Вэй Усянь понял — нужно действовать тоньше.       — Этот запах… вино, — продолжил Вэй Усянь, стараясь говорить убедительно, — это не для забавы. Это… часть обучения. Понимаешь? «Духовное зрение»… оно требует особой концентрации, особого состояния сознания. Иногда… небольшая доза алкоголя помогает настроить восприятие. Обострить чувства. Это как… как настройка музыкального инструмента перед концертом!       Вэй Усянь видел, что Цзинь Цзысюань смотрит на него с явным недоверием, скептически изогнув бровь. Оправдание звучало не слишком убедительно, даже для него самого. Но нужно было давить на «логику» и «научный подход», чтобы хоть как-то развеять отвращение Цзинь Цзысюаня.       Вэй Усянь сделал еще один, очень медленный, шаг вперед, наблюдая за реакцией Цзинь Цзысюаня. Он постарался сделать лицо максимально серьезным и деловым, стараясь убрать даже тень улыбки. Он понимал, что сейчас не до шуток. Либо Цзинь Цзысюань поверит в это неуклюжее оправдание, либо его обучение закончится так и не начавшись по-настоящему.       — Пожалуйста, Цзысюань, — произнес Вэй Усянь тише, почти умоляюще, — дай мне продолжить. Я уверен, что смогу найти что-то в голове дяди Цзян, но мне нужно с чем-то сравнивать.       Вэй Усянь замолчал, смотря Цзинь Цзысюаню прямо в глаза, пытаясь взглядом убедить его в серьезности своих намерений. В воздухе висело напряжение, но теперь оно было другим — напряжением ожидания, неопределенности. Решение оставалось за Цзинь Цзысюанем.       Цзинь Цзысюань молчал, смотря на Вэй Усяня с тяжелым, нечитаемым выражением лица. Некоторое время казалось, что он откажется, но затем, после паузы, которая показалась Вэй Усяню вечностью, Цзинь Цзысюань медленно выдохнул и произнес, резко, но уже чуть менее враждебно:       — Хорошо. Я согласен продолжить это безумие. Но на моих условиях.       Вэй Усянь ощутил облегчение, будто тяжелый камень упал с плеч. Он был готов на любые условия, лишь бы не потерять возможность завершить «исследование».       — Любые условия! Говори! — поспешно отозвался Вэй Усянь, стараясь излучать серьёзность и полную готовность к сотрудничеству.       Цзинь Цзысюань выпрямился, словно принимая позу главы клана, и отчётливо, будто приказ, произнёс:       — Во-первых, мы найдем время, чтобы ты научился уничтожать алкоголь золотым ядром. Во-вторых… — Цзинь Цзысюань замолчал на мгновение, подбирая слова. — Запах.       — О! — воскликнул Вэй Усянь с новой порцией энтузиазма. — Если тебя так беспокоит запах… я могу просто прополоскать рот чем-нибудь! И… обещаю больше не дышать на тебя так близко! Как тебе такой вариант? Устроит?       Вэй Усянь смотрел на Цзинь Цзысюаня с надеждой, ожидая его реакции. Цзинь Цзысюань снова задумался, но на этот раз ненадолго. Он явно взвешивал варианты, ища наименее неприятный для себя исход. Идея с техникой золотого ядра, конечно, была бы идеальной, но Вэй Усянь действительно не мог освоить её прямо сейчас. Компромисс с полосканием рта звучал менее отвратительно, чем продолжение процедуры в сопровождении винных паров. Он помолчал ещё секунду, затем вздохнул.       — Ладно. Пусть будет так. Но если я ещё раз почувствую этот запах, твое обучение закончится. Понял?       Вэй Усянь засиял улыбкой, будто получил ценную награду. Даже недовольство Цзинь Цзысюаня не могло омрачить его радости — главное, что возможность продолжить обучение была сохранена.       — Понял-понял! — проговорил он с энтузиазмом. — Клянусь — никакого запаха! Сейчас же прополощу рот чем-нибудь самым ароматным, что только найду! И дышать буду исключительно в противоположную сторону! Можешь не беспокоиться!       Тут же отскочив от Цзинь Цзысюаня, словно готовый немедленно броситься на поиски ароматических полосканий, Вэй Усянь вдруг замер. Оглянулся. И, хитро улыбнувшись, снова посмотрел на Цзысюаня.       — Только вот… — протянул Вэй Усянь заговорщицким тоном. — А чем именно полоскать-то? Может, у Цзинь-гунцзы есть какие-нибудь особые предпочтения? Чтобы уж точно угодить высокому вкусу? Листья мяты? Лепестки лотоса? Цветы персика? А может, что-нибудь более… пикантное? Как тебе настойка красного перца?       Вэй Усянь смотрел на Цзинь Цзысюаня с ожиданием, явно провоцируя — на новую порцию раздражения или… кто знает, может, даже на лёгкую улыбку. Напряжение в воздухе немного спало, уступив место новой фазе их сложных, непредсказуемых отношений. Обучение продолжалось до тех пор, пока Вэй Усянь не решил — достаточно.       Теперь он был готов осмотреть Цзян Фэнмяня.       Цзинь Цзысюань наблюдал за его уходом с тревогой и лёгкой усталостью. Глубоко вздохнув, он взялся за гребень — волосы безобразно переплелись, в таком виде даже в отхожее место пойти стыдно. Разбирая узлы, он неожиданно заметил, что запах его волос немного изменился. К аромату грецкого ореха от краски добавились тонкие нотки лекарственных трав и библиотечной пыли. Цзысюань замедлил движения гребня, закрыл глаза, позволяя этому неожиданному аромату окутать себя. На мгновение тревога и усталость отступили, оставляя место чему-то другому — лёгкому, неясному томлению, разбуженному странным, непрошеным воспоминанием о прикосновениях Вэй Усяня.       Вот бы тот скорее вернулся…