Труды целителя Вэй

      Су Шэ, он же Су Миншань, оказался препротивным пациентом. Судя по всему, дома его баловали без меры, а в адепты Гусу Лань его сдали в отчаянной попытке сделать из несносного барчука хоть что-то пригодное для взрослой жизни в качестве единственного наследника крупной артели речных перевозок. Юноше не улыбалось провести бог знает сколько лет под гнетом трех тысяч правил, равно как и заниматься нервной и тягомотной деятельностью предпринимателя. Ему хотелось чего-то более захватывающего и Вэй Усянь не мог не хрюкать в кулак всякий раз, как слышал:              — Осторожнее с цзунчжу клана Молин Су!              Строго говоря, адептам любого ордена не воспрещалось создавать свои собственные, иначе бы мелких орденов и не было вовсе. Но в пользу адепта-отступника должно было сложиться множество условий — начиная от его положения в ордене и заканчивая личными качествами. Кому покажется более привлекательным прыгать на людей «Эй, я хочу сделать свой Гусу Лань, только с мясом и без стены правил, приходите ко мне учиться!», когда можно быть адептом ордена известного во всех уголках Цзянху и спокойно жить? Даже если за спиной Су Шэ стояли крупные деньги, чему он мог научить будущих адептов? Пожалуй, как строить совершенно невообразимые рожи и стонать словно роженица, во время занятий по восстановлению. Пока что это его главный талант.              — Ты наверняка не все осколки собрал! Я чувствую что-то в ноге, вот тут!              Вэй Ин утомленно опустил взгляд и скривил рот.              — Эта не та нога.              Су Шэ моргнул и обиженно засопел. Восстановление после тяжелого перелома шло сложно, но, если не разрабатывать ногу, он навсегда останется хромым. Его весьма средненькое золотое ядро не совершит чуда. Держась обеими руками за перила ограждения, Су Шэ дышал так тяжело, словно тащил на себе тигра.              — Мне тяжело, мне нужен отдых!              — Мы не прошли даже следующей двери, — отозвался Вэй Ин, теряя терпение. — Если Су-гунцзы желает остаться калекой, так тому и быть.              — Как такой, как ты, смеешь так со мной разговаривать?!              — «Такой» это какой? — раздался грозный голос из комнаты, до которой Вэй Ин с подопечным пытались дойти битый час. Оттуда, неторопливо чеканя шаг, вышел Цзинь Цзысюань. Он приглаживал свежие бинты на правой ладони и с большой неприязнью смотрел на хватавшегося за ограждение Миншаня. Тот уже почувствовал, что дело неладно, но отступить вот так сразу для него показалось позором.              — Целитель с острым мечом, да ещё сын слуги — какого черта он мне приказывает?! Мне, будущему цзунчжу клана...              Цзинь Цзысюань потемнел лицом и шагнул навстречу наглецу. Секунду спустя Су Миншань свалился в кусты муси, окаймлявшие лекарский павильон. Вэй Ин отпихнул ногой кусок отломанного опорного столба. Выглянувшим на шум целителям он показал удивленную мордашку с круглыми глазами и разведенные в стороны руки:              — У вас похоже ограждение прогнило. Такое бывает от влажности, — покивал он с видом знатока. — В Юньмэне если забраться в какие-то дебри, то лучше к ограждению и не подходить — как пить дать в воду свалишься.              — Мне кто-нибудь поможет?! — завизжал барахтавшийся в кустах Су Миншань. — Я сейчас себе все глаза повыкалываю об эти кусты!              Вэй Ин неторопливо протянул руку пациенту, но его обогнал спешно подошедший со стороны улицы Лань Сичэнь. Подхватив Су Миншаня под мышки, он безо всяких усилий подтянул юношу вверх — тот в первую секунду напрягся с недовольным лицом, но, увидев, кто его держал, стушевался и срочно сделал терпеливо-стоическое выражение лица.              — С вами все в порядке, Су-гунцзы? — демонстративно участливо поинтересовался Вэй Ин. Тот зыркнул, но снимать маску не торопился, так что сдержанно ответил:              — Ничего непоправимого.              — Так я поправлю, если что, опыт есть, — хмыкнул Вэй Ин, прислоняясь к столбу рядом с подозрительно вовремя сломавшейся оградой. Державшегося на грани выдержки Су Миншаня выручил осторожно поставивший его на землю Лань Сичэнь.              — Су-гунцзы, вам удобно стоять? Давайте найдем место, где сможем сесть. Я хотел бы попросить вас о беседе.              Миншань едва открыл рот, как Вэй Ин ответил вперед него:              — У Су-гунцзы прямо сейчас занятие по восстановлению ходьбы идет, ему надо тренировать ногу.              — Если я дам вам опору на мою руку, вы сможете пройтись со мной?              Су Миншань выглядел так, словно на него с неба упал мешок с золотом. Он схватился за предложенную руку и пошел по дорожке вокруг лекарских павильонов, уцепившись за наследника Лань как цикада за дерево.              — Не так уж и сильно хромает, — в унисон отметили Вэй Ин и Цзинь Цзысюань, следя за странной парочкой. Переглянулись и между ними повисла неловкая пауза, но Вэй Ин не был бы собой, если бы не нашел тему для беседы:              — Рука хорошо заживает?              — Да, проблем нет, — деревянно кивнул Цзысюань, глядя в пол. Он закусил губу и в целом выглядел не очень довольным. Вэй Ин пожал плечами и собирался направиться по своим делам, когда услышал со спины: — Это должен был сделать я.              Цзысюань хмуро смотрел на сломанное ограждение.              — Он не имел права так говорить о том, кто спас ему жизнь.              Вэй Ину понадобилось целых пять мяо, чтобы подобрать челюсть и найти слова для ответа.              — Меньше всего на свете мне надо, чтобы за меня кто-то заступался, Цзинь-гунцзы.              — Но!..              — Я похож на деву в беде? — развел руками в стороны Вэй Ин. — То, что я не гора мышц, не делает из меня какого-то хлюпика.              Сделав движение, едва похожее на вежливый поклон, Вэй Ин развернулся, надеясь оставить этот разговор в прошлом, но не успел он пройти и сотни метров, как голос Цзысюаня вновь его окликнул. Раздраженно обернувшись, Вэй Ин вздел брови под самый лоб. Цзинь Цзысюань, покрывшись пятнами от смущения, протягивал ему пару мужских перчаток.              — Ты ведь много собираешь трав. Кожа рук... Защита... Возьми.              Окруженный ароматом муси, Вэй Ин вытаращив глаза смотрел на подарок и не знал смеяться ему или плакать. Перчатки, что протягивал ему Цзысюань, годились для парадных выходов в прохладную погоду — тонко выделанная кожа, вышивка золотой нитью на тыльной стороне и вокруг манжеты, даже декоративная меховая опушка по краю. Вздумай кто-либо копаться в этих перчатках среди горных трав, они безнадежно порвались бы уже через пару фэнь работы. Как Цзысюаню вообще пришло в голову предлагать такое? А главное — зачем?              Что-то в выражении лица Вэй Ина подсказало Цзысюаню, что его подарок пришелся не ко двору. Его рука дрогнула и опустилась.              — Не понравились?              — Да они бесполезны, — Вэй Ин нервно хохотнул, ошеломленный почти детской наивностью Цзысюаня. — Ты хоть когда-нибудь собирал травы? Ты вообще по горам ходил? Не только по специльно оборудованным мощеным дорожкам, а прямо по горным склонам. А по болотам лазил? Сдается мне, ты без золотого полога над своей прекрасной головушкой и уснуть не можешь. Как только на ночных охотах показываешься?..              — Да что ты знаешь обо мне?! — вскинулся явно расстроенный Цзинь Цзысюань.              — Да уж достаточно, третий красавец мира заклинателей, но кое-чего все-таки не понимаю. Рядом твоя невеста, которая в тебе души не чает, а подарок и защиту ты предлагаешь мне? Что за черт? Ухаживай лучше за шицзе как полагается.              — Да не хочу я за ней ухаживать! — ворот ученического ханьфу Цзысюаня немедленно оказался захвачен Вэй Ином. Их лица оказались друг к другу ближе, чем когда-либо, но гримаса ярости Вэй Ина, его крепко сжатые челюсти ничего хорошего Цзинь Цзысюаню не обещали. Тот затаил дыхание, с опаской разглядывая широко распахнутые серебристые глаза противника. Летний ветер трепал их волосы, солнце очень невыгодно било Цзысюаню в глаза, но отвести взгляд от прекрасного в своей искренней ярости Вэй Ина Цзысюань никак не мог.              — Ты, надменный слепой тупица!..              — Вэй Усянь!              Окликнувший его Цзян Чэн невольно предотвратил мордобой, который грозил кучей неприятностей всем. Отпустив шэнъи из захвата, Вэй Ин фыркнул и поспешил удалиться, оставив незадачливого Цзинь-гунцзы позади и поспешил уйти. Цзян Чэн оглянулся, убедился, что ничего, кроме самолюбия Цзысюаня не пострадало, быстро сложил перед собой руки и поспешил за братом.              Неуместные перчатки придушенно скрипнули в руке Цзинь Цзысюаня. Боль в ладони подсказала ему, что рана открылась вновь.