Song of the Dragon Queen / Песнь драконьей королевы

Алисента поморщилась от лёгких толчков в плечо, которые за прожитые годы стали своеобразной обыденностью, начавшей своё существование в детские годы, если не в младенчестве; так уж вышло, что дочь десницы любила поспать, как, впрочем, и добрая половина девушек, но статус и обязанности требовали раннего подъёма, и почти каждое утро Алисента встречала с легкой тряской, создаваемой личной служанкой. Оставалось радоваться, что именно юная девушка пришла на смену суровой и старой септе Староместа, с которой она встречала дни в детские годы. Рыжеволосая раскрыла карие глаза и дернула плечом, показывая, что проснулась, заставляя служанку отступить назад, и перевернулась с бока на спину, а после, привстав на локтях, приняла сидячее положение. И едва сдержала пораженное «ох», почувствовав незнакомую тяжесть в области висков и, к ещё большему удивлению, тупые боли в груди. Поджав губы от дискомфорта, она выслушала давно заученную фразу, звучавшую теперь несколько тише — конечно, любимый дядюшка Хоберт постарался, чтобы все привыкали к новой роли дочери второго сына дома Хайтауэра, в том числе и она сама. «М'леди леди, пора вставать» — ничего не сказав, Алисент вежливо кивнула, а после, недолго проследив за простолюдинкой, откинула тёплое одеяло — холода, которые принесли недавние дожди, только начали отступать от Староместа и отдавать полномочия последнему весеннему теплу, за которым меньше чем через месяц последует лето — и резко опустила ноги на пол. Хайтауэр низко наклонила голову, не желая показывать, как она морщится от боли, что отдавала в низ живота. Мисси, так звали служанку, сообщила, что вода для умывания готова. Рыжеволосая поднялась и почти сразу же покачнулась, переступив с ноги на ногу и вызвав у простолюдинки беспокойство. Последняя дернулась с места и хотела подойти к госпоже, но та остановила её жестом вытянутой руки. Она сделала несколько шагов, уже не сдерживая болезненные вздохи, вырывающиеся из груди, и вновь покачнулась, едва не упав. Хайтауэр успела опереться на тумбу, когда к ней всё-таки подбежала Мисси. — Вам не хорошо, м'леди? — спросила простолюдинка. Рыжеволосая отрицательно покачала головой и уже с помощью Мисси подошла к месту умывания, признаваясь себе, что неважно себя чувствует. Алисента вытянула руки над медным тазом, тогда как Мисси взяла в руки кувшин и начала наливать воды понемногу; рыжеволосая сначала вымыла руки и только после этого приступила к лицу. От лишних движений при наклонах, боль в висках только усилилась, заставляя девушку прикрыть глаза. Алисента протянула руку, прося полотенце, и её просьба была немедленно исполнена. Девушка насухо вытерла лицо, пока служанка поинтересовалась, какое платье она желает надеть. «Жёлтое», — проговорила Алисент, опираясь на стол, пока простолюдинка открывала сундуки — их у неё было предостаточно — и искала нужное платье. Выбранное платье было одним из повседневных и, как большинство нарядов, неярким, спокойного светло-желтого оттенка, напоминающим лимонную цедру. Нижнее платье выполнено из тонкой, полупрозрачной ткани, а вот верхнее — из плотного, слегка более насыщенного материала без узоров, с рукавами до локтя, продолжающимися шифоном белого цвета. За время одевания ей стало немного лучше, но всё равно что-то было не так. Алисента поправила лиф платья, мысленно отмечая, как же неудобен корсет под ним, пока Мисси опустилась на колени, надевая девушке чулки и подвязывая их лентами. После в ход пошли туфли. — Благодарю, — проговорила девушка. Она кивнула служанке и попросила покинуть её — по утрам, перед завтраком Алисента предпочитала молиться одна в своей комнате, отдаваясь полностью молитве и мыслям о божьей милости, на которую стоит только уповать. Вот дверь закрылась и теперь рыжеволосая смогла не скрывать выражение дискомфорта на лице, давая себе волю, и все так же покачиваясь прошла к кровати, о перины которой оперлась руками. На несгибающихся ногах она всё-таки — чудесным образом, как казалось Алисенте, — смогла опуститься на колени. Она закрыла карие глаза, сложила руки лодочкой и тихо, едва уловимо, зашептала молитву. Алисента привыкла молить Богов с утра, начиная с Отца и благодаря его за справедливость, а после обращаясь к Матери, говоря о её заботе к своим детям, и Старице, прося у неё мудрости. В последнюю очередь она молилась Деве, так как не была влюблена, Воину, потому что не была воительницей и просто храброй девушкой, Кузнецу, только чтобы замолвить слово о рабочих, а Неведому не говорила ни слова — ему никто не молится, только боятся. Алисента вздрогнула, когда в дверь постучали. Она быстро повернула голову, ожидающе посмотрела на дверь и поспешила подняться, когда порог комнаты переступила Линесса, жена дяди Хоберта. Рыжеволосая внимательно посмотрела на тетку. Как и многие женщины после замужества она отдала предпочтение цветам дома супруга, которые после многочисленных родов, забравших её молодость и красоту — а была ли она вообще хороша? право слово, и в пору юности назвать её розой Хайгарден было непосильным трудом! — только полнили её, а некогда тиреллские каштановые волосы успели выцвести до цвета засохшей пшеницы, как и глаза, что потеряли оттенок молодости и искренности, сменив его на скупость, расчетливость и зависеть. Глядя на неё, стоит засомневаться в верности покойной леди Тирелл своему мужу — как иначе она могла родить столь блеклое дитя. Но о таком задумывались немногие. Линесса подошла к племяннице и спросила: — Почему ты ещё не на завтраке? Твои кузены ждут только тебя. Алисента виновато кивнула. — Я молилась, — ответила девушка. Взгляд леди Хайтауэр смягчился — всё-таки Хайтауэр известны, как защитники веры в Семерых. Бранить девушку Линесса не стала, просто велела быстрее отправляться в столовую. Кивнув, Алисента поспешила удалиться, но боли, мучающие с утра, заставили замедлить шаг и идти под строгим надзором тётушки. Она тихо шла до столовой, задумавшись над тем, что с ней происходит. «Может действие лекарств?» — предположила рыжеволосая, но сразу же отбросила эту версию, — «Нет, зачем дяде меня травить? Да, и он сказал, что отвары просто укрепят моё здоровье... Может таково наказание Семерых за то, что я не желаю выходить замуж за короля?». Взращенная в очень верующей семье Алисента не могла предположить ничего более лучшего, чем наказание Бога за неповиновение и не смирение со своей судьбой. «Ты должна сделать это, принять это, Алисента», — говорила самой себе девушка.

***

Утром решимость принцессы не убавилась, наоборот, к ней добавилась уверенность в себе и в выбранном пути, сопровождающаяся внезапно где-то внутри необычным ощущением лёгкости. Да, именно лёгкости, она впервые за полгода почувствовала, что более не удерживаема какими-то невиданными, крепкими оковами, стесняющими все тело, сдавливающими груди, не дававшими достаточно вздохнуть, не дающими уйти от них более положенных шагов. И войдя утром в столовую под руку с кузиной, перешептываясь о новых слухах, которые услышала Лейна от своих служанок, не нашедших лучшего места поболтать, она оглядела всех присутствующих и, к удивлению, обнаружила, что большинство Веларион приняли незваного гостя, Деймона, весьма радушно. Дядя находился по правую сторону от главы дома и что-то обсуждал с ним, стараясь быть как можно тише, не привлекая внимания, которым он заботливо был окружён, особенно со стороны Фейрис и Вейги, — конечно, когда же ещё случиться увидеть самого ненасытного и знаменитого принца из драконьего рода? Впрочем, вполне хороший вопрос для девиц, бывавших при дворе всего несколько раз — а также попадая под любознательный взор Деймиона, самого младшего из Веларионов. «Неважно», — подумала Лейя. Больше её не волновало внимание девиц, которым окружён Деймон, ей всё равно. С легкой улыбкой девушка подошла к Корлису, выступавшему опекуном принцессы, и учтиво поздоровалась, тогда как дядю удостоила лишь одним кивком головы, — к слову, Порочный принц никак не отреагировал, — после повернулась к тётушке и невинно поцеловала ее в щечку, заставив себя немного, почти незаметно покраснеть от одной мысли о вчерашнем дне, и, судя по взгляду и лёгкой, непринуждённой улыбке, Рейнис тоже ничего не забыла. Валейна отступила назад, а после заняла место рядом с кузенами, приступив к завтраку, решив насытиться чем-то лёгким, ведь по ощущениям этот день должен быть весьма насыщенным: «Возможно, даже насыщеннее, чем вчера». Тем временем Деймон мельком, хорошо скрывая, посмотрел на племянницу, которая сохраняла полное безразличие к нему, погрузившись в ребяческие разговоры, полностью обособившись от него. Порочный принц сжал руку в кулак и положил на стол, несильно постукивая, а после перевёл взгляд на Корлиса, который по сравнению со своей женой выглядел более гостеприимным и с удовольствием принимал его в своих владениях. Сегодня разговоры мужчин были об одном — война на Ступенях: Морской змей настроен серьёзно, чтобы разбить Триархию вместе с их мирийским принцем. — Да, ты прав, нужно отдать распоряжение в литейни, а ещё запросить с кузниц самые острые наконечники стрел и клинков, — согласился Деймон, когда Веларион поведал ему о том, как идёт подготовка к войне. Владетель Дрифтмарка кивнул. — Конечно, я уже собрал список всех производств в Дрифтмарке и близлежащих городах, осталось только выбрать, где лучшее качество, но туда я пошлю своих людей, — проговорил мужчина, а после оглядел всех присутствующих и наклонился к кузену с весьма интересным предложением, — В одном из борделей Халла сегодня намечается добрая пирушка, не хочешь отправиться туда? Деймон иронично приподнял бровь, перевёл взгляд на двоюродную сестру и вновь на её супруга, и так же тихо спросил: — Корлис, старый ты развратник, скажи, ты наконец приручил Мелеис, и теперь Рейнис не может заставить её сжечь или сожрать тебя? — Нет, — усмехнулся и посмотрел на жену Корлис, встречаясь с ней взглядом, — Подобную зверюгу я никогда не оседлаю. И... В конце концов, соглашайся, Кракен тебя дери! Деймон хохотнул, но в голове так и остался вопрос о том, как же Рейнис, его кузина с поистине драконьим нравом, отпустила этого моряка в бордель! — К тому же возьмём с собой Лейнора, — протянул мужчина. «День перестаёт быть скучным», — на устах Деймона появилась ироничная усмешка. Естественно, к парням Корлис своего сына и на лик не подпустит, но что тогда? Закажет ему несколько шлюх и запрет в выкупленной на ночь комнате? Что ж, тогда вероятно женщины будут рады получить несколько блестящих монет просто так. Корлис замечает веселье на лице Деймона и смиряет того грозным взглядом: — Не губи надежду на корню. — Конечно, — кивнул, тихо прыснув, Таргариен. «Спасибо, друг, за приятное дополнение к ночи». Деймон перевёл взгляд на племянницу и улыбнулся уголками губ, глядя на то, как девушка поправляет свои белые рукава, отвечая кузине довольно шутливым тоном, прищуривая свои прекрасные сапфировые глаза, растягивая розовые губы в приятной взору улыбке. «Ты быстро освободилась от своих чувств, девочка», — про себя проговорил мужчина, — «Но как мне не помнить тебя - ту с кем я забываю обо всём?» Тем временем Почти королева наблюдала за маленькой перепалкой племянника мужа со своей женой и поморщилась; глядя на эту женщину нетрудно понять, почему Веймонд обрёл такой скверный характер с годами. Тейя всегда показывающая свою чрезмерную гордость — откуда она только взялась у третьей дочери мелкого дома? — сидела за столом, держа бокал дорнийского в руке, согнутой в локте, чтобы был поставлен на стол, и только и делала, что бросала высокомерные взгляды на своего супруга, а после недовольно смотрела на сына, скорее всего опять что-то «неправильно» сделавшего, как впрочем и всегда. На ней было роскошное платье, расшитое серебряными нитями у выреза на груди и по подолу, голову ее украшала конструкция, за которую цеплялся синий платок; она носила его гордо, точно корону. Рейнис склонила голову в сторону, хотя и не слишком резко, утомленно наблюдая за лёгкой, как морской бриз, ссорой супругов, а после вздохнула и посмотрела на кубок вина в своих руках. — Может вам двоим стоит наконец приступить к еде? — не выдержала Рейнис, приводя всех за столом в чувства и заставляя замолчать, — Не стану скрывать, но ваши ссоры осточертели мне и... — как бы задумчиво протянула женщина, — ...всей семье! — в ее речи вдруг послышались нотки гнева. — Разумеется, — согласно кивнула Тейя, усмехаясь, — Но похоже мой супруг не знает такого понятия, как «спокойствие». Рейнис наигранно изогнула свою светлую бровь. — Похоже жена моего племянника не знает такого понятия, как «замолкнуть», — парировала женщина. Фейрис и Вейга дружно охнули и затрепетали, но вмиг замолкли, когда красноречивый взор Таргариен коснулся и их. — А впрочем... Деймон заинтересованно посмотрел на кузину и откинулся на спинку, явно наслаждаясь моментом, когда драконий гнев наконец получил волю. — ...Спорьте, но не здесь, а на обрыве, возле драконьих пещер, — Рейнис поднялась со своего места и вышла из-за стола, — Кто знает, может в этом замке наконец станет тише. Мужчина улыбнулся словам кузины. Рейнис с царственной походкой подошла к племяннице и легко похлопала её по плечу, давая понять, что пора уходить, на что Лейя кивнула и поднялась из-за стола: — Благодарю всех за чудесный завтрак, — уголки губ слегка приподнялись. И безоговорочно последовала вслед за тетушкой, тогда как Деймон провожал её взглядом, в который раз коря себя за нетерпение. А ведь все могло бы быть иначе. Но кто об этом думал сейчас? Только Деймон, ибо мысли драконьей принцессы были совсем иные. Более не теша себя ложными надеждами на счастливый брак, о котором совсем недавно так трепетно мечтала, девушка осуждала саму себя, указывая себе насколько она была глупа, раз верила в столь идиотскую мечту — быть любимой своим супругом. Хотя, может не мечта это вовсе, а желание дракона, жаждущего любым способом получить желаемое, утолить свой голод? Неудивительно, ведь желание может легко погаснуть так, как случилось с чувством влюблённости в Деймона. Так что же это было: кратковременное желание, потерявшее свою актуальность в свете событий, или действительно чувства, убитые одним гнусным поступком? И всё же... порочный дракон отступил, а маленькая драконица радовалась этому в своих громких мыслях. «Неужели, наконец, понял, что более нас ничего не связывает?» — тихо усмехнулась Валейна, молчаливо скрепив руки в замок, прижав их к животу и следуя по пятам за тетушкой. Да, в начале пришла легкая радость, а после... «Деймон и сдался? Что ж, я должна оставить какую-то запись на этот счёт, а после сохранить её втайне и передать потомкам. Такое великое событие! Деймон, Порочный принц, сдался!». Злорадствовала ли она? Насмехалась? Потешалась? Да, и с особым удовольствием! За потоком мыслей она и не заметила, как они с тетушкой подошли к высоким дверям с резными рисунками, что со временем выцвели и приобрели пыльно-синие морские оттенки. Рейнис с лёгкостью и свойственной ей уверенностью толкнула их вперёд, открывая проход в свободный малый зал, оформленный, как и весь Дрифтмарк, по традициям дома Веларион: кораллами, ракушками, даже сетями и много чем ещё — дарами моря. — Проходи, — проговорила Рейнис, проходя в зал и спускаясь по низким ступенькам. Женщина указала на небольшой диван, рядом с которым располагался маленький низкий столик с заботливо принесенными слугами несколькими книгами, перьями, чернилами и бумагой. Девушка воодушевленно опустилась на предложенное ей место, ожидая первого урока, который преподаст ей тётушка. Она внимательно наблюдала за тетушкой, присевшей рядом и взявшей самою толстую книгу под названием «Дома Вестероса», после чего Лейя приподняла светлую бровь и подумала про себя: «Хочет проверить насколько хорошо я знаю все знатные рода? Или...» Рейнис скучающе открыла ветхую книгу, аккуратно отводя старую, потрепанную временем и людскими руками — естественно, ведь после рождения нового члена в той или иной семье, там появлялась запись, а это происходило почти каждый день! — обложку. И похоже данная книга относится именно к последним десятилетиями. Женщина пролистнула несколько страниц, не став читать банальное, давно заученное для знати оглавление от мейстров, и остановилась странице, с которой начинались записи про дома. Таргариен едва заметно улыбнулась уголками губ и заговорила: — В том, что ты знаешь множество домов и их историю, и прочие, прочие, мне известно и не интересует, — холодным тоном произнесла кузина короля, — Гораздо важнее мне знать, кто станет твоими фрейлинами. Валейна нахмурилась от одной только мысли, что прямо сейчас придётся выбирать будущих компаньонок и от проницательного взгляда Рейнис это не укрылось. — Думаешь, что сие занятие неважное? — серьёзным тоном обратилась к племяннице леди Дрифтмарка. Принцесса покачала головой и ответила: — Совсем нет, — небольшая пауза, — Я знаю, что фрейлин можно использовать не только для развлечений и удобств, но стоит ли выбрать их сейчас? Я думала к этому вопросу можно обратиться позже... Рейнис еле слышно рассмеялась над неопытностью этой девочки: определённо у неё были задатки будущей королевы, но их ещё надо развивать. — Ты думала я сразу же посажу изучать тебя сложную экономику, обучу тебя мастерству скрытого общения и понимать краткие, но красноречивые намёки? — спросила Рейнис, — Не волнуйся научу, но всё же союзники — твой приоритет. — Не думаю, что смогу назвать союзниками кучку смазливых и родовитых девиц, — поморщилась девушка, а после задумалась, — Но вот для получения различной информации и заключения каких-то выгодных союзов они отлично подойдут. Рейнис благосклонно улыбнулась: «Молодец, уловила суть», и молча передала племяннице тяжёлую книгу, приказав просмотреть её, присмотреть несколько домов, а после порассуждать. Лейя долго пролистывала страницы, каждый раз останавливаясь на строчках, где говорилось о преимуществе того или иного рода, и быстро вспоминая, какие у них отношения с другими домами. Найти достоинства, выгодное положение, как географически, политически, так и экономически среди сотен домов было не так уж и просто, а ещё приходилось проверять, есть ли в этих семьях дочери, подходящие ей по возрасту. И в конечном итоге кандидаток оставалось не так много, но и их пришлось сократить. На пергаменте выведенные аккуратным почерком красовались четыре женских имени: «Церера Ланнистер Дарайна Редвин Калисса Сванн Эйлития Айронвуд». Рейнис придирчиво посмотрела на составленный небольшой список, а после спросила: «Почему именно они?», на что девушка лишь улыбнулась уголками губ, стараясь как можно кратко, но ёмко объяснить свой выбор и плюсы подобных «высокородных служанок». Церера Ланнистер. Говорить о могуществе лордов Западных земель, которое они получили благодаря своим рудникам, приносящим намеренное количество золота и прочих драгоценных камней, бессмысленно, да и кому подобное неизвестно? Только новорождённому младенцу! Но зная, что она была младшей из трёх дочерей лорда Таймонда, — к всеобщему удивлению, являвшегося отцом как минимум пятерых львов, хотя особой слабости или даже влечения к женщинам не питал — стоило рассчитывать на то, что годы в статусе младшего ребёнка научили её бороться и брать свое, а значит от такой девицы будет толк. Церера определённо захочет заполучить место под солнцем, точнее, рядом со одной из королев и всячески будет пытаться примазаться к ней и подружиться, а Валейне остается лишь воспользоваться этим. А если она ещё и развязна, как большинство златогривых девиц из львиного рода, то задрать юбку и расставить ноги в сторону для получения необходимой информации ей не составит труда. В этом случае Лейя делала ставку на то, что Церера умом вышла, как и старший брат, Джейсон. Интересно, а Тиланд и те другие барышни тоже имеют в голове только истощенный золотой рудник? Дарайна Редвин и её семейство — близкие родственники Тиреллов, сюзерены, и они владеют богатым и плодородным островом – Арбор, благодаря виноградникам которого, собственно, имеют герб с виноградной гроздью, ведь торговля вином – основа процветания дома. Вино дома Редвинов считается лучшим в Семи Королевствах, но выбор на это семейство пал далеко не из-за вина. Всего причины было две. Первая заключается в том, что главное преимущество Редвинов – огромный флот, как военный, так и торговый, один из самых мощных в стране. Выгодные союзники, что ещё сказать? Но вторая причина была более личного характера: ни Редвины, ни Хайтауэр не ладили хоть и приходились друг другу родственниками через Тиреллов, да и их встречи чаще всего были с целью задеть друг друга. Неплохой ход, чтобы побесить этих скользких башен. Калисса Сван принадлежала одному из древнейших и важнейших домов Штормовых земель, по влиянию и могуществу уступающему, вероятно, только своим сюзеренам Баратеонам. Их родовой замок Красный шлем расположен в северной части Дорнийских марок, на юго-западе мыса Гнева, в местности под названием Красный дозор, но богатство и власть Сваннов заставляют даже Штормовой предел тщательно подумать, прежде чем злить их. Кроме того, Сванны контролируют Слейн, крупную речную артель, которая является источником их богатства, поэтому в качестве союзника они очень выгодны. А проблемы с Баратеонами не беда, в конце концов против Таргариенов они не пойдут, а если и совершат подобное, то не сейчас. Айронвуды — один из древнейших и могущественнейших домов Дорна, по влиянию уступающий только своим сюзеренам, Мартеллам. Айронвуды владеют лесистыми землями с ценными залежами олова, серебра и железа, сравнительно плодородными и достаточно защищенными. Вассалами дома, в числе прочих, являются Дринкуотеры. Айронвуды гордятся своими историческими владениями и могуществом, и в память о своём былом статусе королей с давних пор носят титул «Королевская Кровь». Их замок Айронвуд стоит на Костяном пути, и это последняя из крепостей, преграждающих завоевателям путь по этой горной дороге в Дорн. По этой причине глава дома носит также титул Хранитель Каменного пути. А вот отношения Мартеллов с их самыми могущественными и кичливыми вассалами в лучшем случае можно назвать непростыми, что кстати хорошо для Валейны. Подобная фрейлина не навлечет на себя всеобщие обвинения по поводу того, что она дорнийка. Быть может она знает несколько рецептов ядов? Внимательно выслушав племянницу, Рейнис удовлетворенно кивнула, а после закинула ногу на ногу, скрепив руки в замок, и спросила: — Умеешь играть в карты? Кайвассу? — Карты мама не одобряла, а в кайвассу умею. — Уже легче, — рассуждающим тоном произнесла женщина, — В твоём возрасте, моя матушка посвятила меня какие ткани и тона мне стоит выбирать, чтобы порадовать мужа, но думаю, Визерису приятно смотреть на тебя в любой одежде. Валейна нахмурилась и грустно улыбнулась, понимая к чему клонит тётушка: конечно, ведь внешне она много чего взяла от матери, а там уже понятно... — Но дам совет: когда будешь покупать ткани во время беременности, не только спрашивай про состав и не бери те, что с содержанием свинца, ртути, — перечисляла запретные ингредиенты Рейнис, — Но и, обязательно, пижмы. В ближайшие лет так двадцать она для тебя - отрава. Принцесса удивилась. — Пижма? Это трава? — Спроси у нашего мэйстра состав лунного чая, — посоветовала Таргариен, — Узнаешь много интересного. И обязательно запомни запах. Валейна кивнула. «Конечно же, как я раньше до этого не додумалась?» — не хотелось ей, чтобы после свадьбы, а возможно до, ей подливали бы отравы. Рейнис перевела взгляд на открывшуюся дверь и вскинула голову, замечая Малентина, облокотившегося о ближайшую колонну, и томно произнесла: — Ну наконец-то племянник, — она посмотрела на Лейю, — Вставай, будешь репетировать свадебный танец. Пусть мой кузен пляшет с башней скучный и нудный, а ещё и бездушный вальс, а с драконицей пусть танцует. Малентин быстро выглянул за дверь и коротко приказал: «входите»; как стоит догадаться он позвал музыкантов, ведь как можно репетировать танец и без музыки, тем более такой «летучий» и драконий. Племянник главы рода почтительно положил руку на грудь и слегка наклонился, смотря на принцессу, в нескольких шагах от которой он остановился, а после посмотрел на неё и широко улыбнулся. — Для меня честь танцевать с ва... — Больше дела, племянник,— резко перебила мужчину Рейнис, что устроилась поудобнее на диванчике, а Малентин понимающе кивнул, в после взмахнул рукой, давая музыкантам знак играть. Веларион быстро поравнялся с девушкой, буквально в три шага, и протянул руку принцессе, тогда как та с улыбкой вложила свою ладонь в его. И дождавшись нужной ноты сделала широкий шаг синхронно с мужчиной, а после ещё два, мысленно считая, надеясь не запутаться, ведь маленьких девочек учат в первую очередь танцевать именно свадебный танец, а потом все остальное, а со временем некоторым моментам свойственно стираться из памяти. Допустить глупейшую ошибку перед тетушкой — непростительно. — Если что-то не так, скажите мне, только тихо, — произнесла Таргариен, тихо обращаясь к Малентину. — Танец все равно, что битва, принцесса, — проговорил тот. Лейя улыбнулась. — Надеюсь, в конце нам не предстоит никого хоронить. — Ну, что вы? Вы ещё не были в настоящей битве, сейчас только тренировка и лёгкий спарринг со зрителями. Они расходятся в стороны, на сей раз становясь напротив друг друга, и медленно приседают, создавая небольшую тряску руками, словно драконы отряхивающие свои крылья после проливного дождя. А после - движение по полукругу и вновь приседания — и так ещё три раза, и только затем они сходятся, едва касаясь ладонями и двигаются словно в вальсе, но совсем недолго. Они работают параллельно, иногда отзеркаливая движения. И вновь поворот, и они с Малентином стоят рядом сцепляя руки в замок, а после резко удаляются, перетягивая друг на друга импровизированный канат, но по понятным причинам в этой схватке побеждает мужчина, притягивая к себе партнершу. Они стоят уже спиной к спине, поднимая руки, как дракон свои крылья, когда со стороны входа раздаются громкие аплодисменты и музыка прерывается. Три пары глаз то ли недовольно, то ли непонимающе смотрят на внезапно появившегося, словно из ниоткуда, Деймона, который не изменяя себе держится расслабленно, с прежней и свойственной ему улыбкой, в какой-то мере даже издевательской. — Не мог не выразить своего восторга от грации моей племянницы, — проговорил Деймон, подходя ближе к девушке, — Ну, и ты, Малентин, хорошо постарался. Деймон оборачивается и недовольно смотрит на музыкантов, спрашивая почему те замолчали и приказывая начать играть вновь, и после смотрит на кузину: — Позволь и я станцую с племянницей, — а после посмотрел на Лейю сверху вниз, —Позволишь? Валейна кивнула. — Конечно, — сухо и безэмоционально сказала Лейя и добавила, — Дядя. Деймон обернулся к музыкантам, заигравшим, на его взгляд, унылую мелодию и приказал: «Сыграйте что-нибудь радостное, поживее», и те, посовещавшись буквально пару секунд, боясь ощутить на себе гнев Порочного принца, заиграли быстрый и довольно весёлый танец, пришедший в Вестерос из Лиса. — «танец воздуха». И едва успела заиграть музыка, как Деймон подхватил сребровласую, легко подкидывая её, поставил центре зала и закружил в быстром танце, и ближе к середине под протяжную мелодию прижал к себе, плотно прижимая тело к его груди, тогда как одна рука легла ему на шею, а другая на плечо. Валейна ахнула, когда его рука легла ей на талию, и она слышала над своим ухом: — Не расстраивайся, когда почувствуешь, что тебе больно, малышка, — шелестящим тоном сказал Деймон, когда их носы коснулись друг друга, и Лейя закрыла глаза, не вынося его прожигающего взгляда на себе, — Боль — это хорошо, ведь именно так ты точно знаешь, что жива. — К чему ты ведёшь, Деймон? — спросила она, когда принц стал наклонять её назад. — Совет, простой совет, драконица, — усмехнувшись ответил Таргариен, прежде чем вновь закружить девушку. «Наконец-то танец закончился...»

***

Небо над Халлом затянула ночная мгла, пришедшая вместе с ночным бризом, тянущимся от самых пристаней чудесного городка на острове Дрифтмарк и пробирающимся даже в самые узкие и труднодоступные улочки, принося с собой своеобразную лёгкость и практически убивая смрад злачных районов. Правда, всего на несколько часов, пока из портовых кабаков, таверн и прочих увеселительных заведений не вываливается с совершенно затуманенным разумом мужики всех сословий — хотя... они же все будут выглядеть как бродяги! К чему их разглядывать, ведь все одинаковые! — и будут дышать стойким, как запах навоза от младшего конюха, перегаром, и наверняка их потянет ещё в несколько мест перед походом домой. Но какова вероятность того, что они всё-таки вернутся домой, а не завалятся спать где-нибудь посередине дороги? О, она есть, но ничтожна. Неправда ли печально для столь прекрасного города, и как можно поверить в то, что два десятилетия назад здесь находилось всего три скромных рыбацких деревушки под темными и неприступными стенами Дрифтмарка? И всё же Корлис Веларион смог превратить данное место в процветающий портовый городок под названием Халл с множеством городских верфей, которые были для него вторым домом. Постройки отдалённо напоминали дома столичных горожан, вот только крыши покрыты сине-зеленой кровлей, а каждый высокий фундамент обладал своим собственным, индивидуальный орнаментом преимущественно морской тематики, что не так уж и удивительно. Ещё одно различие с Королевской гаванью в том, что оконные ставни имели более пестрые оттенки, напрочь забыв о привычной глазу приезжих строгости. Здесь все более... «...раскованно», — подумал Деймон, идя в тени домов следом за мужем кузины и его сыном. К слову, если брата короля не пришлось даже уговаривать, то Лейнора Корлису предстояло тащить силком за собой; даже сейчас идёт рядом с ним, положив руку на шею и несильно сжав. Подобная картина вызывала у Порочного принца смешок, и он мысленно сравнил этого старого моряка с кошкой, несущего своего котёнка за шкирку, чтобы тот никуда не дернулся и не подумал сбежать — всё равно не получится. Деймон усмехнулся, когда Корлис подвел их совсем близко к заведению, чьи двери были открыты нараспашку, пусть вход и был закрыт полупрозрачными шторами, а изнутри доносилась громкая весёлая музыка, сливавшаяся со смехом посетителей, звоном кубков и женскими стонами. Да что там звуки? Ещё не войдя внутрь можно было увидеть весь местный колорит! Кто-то по пьяни дрался прямо при входе, пока другие поднимали кубки и прижимались к стенам, целуясь со шлюхами, а некоторые не стеснялись быть со спущенными штанами. Многообещающе... Внутри ещё веселее и более шумно. Наверняка моряки, прибывшие после долгих странствий, отмечали долгожданное возвращение в родные края, тогда как другие сидели, выпивая, ожидая освобождения девушек, которых они могу позволить себе. Можно было подумать, что Корлис займёт первые свободные места, мол, все равно скоро разойдемся, но тот повёл сына и кузена через весь зал, скрываясь в отдельной комнате, отделенной от общей зоны толстыми шторами. Корлис бросил несколько золотых драконов юноше, находящемуся в комнате и приказал: — Принеси вина и вызови хозяйку, — все исполнилось быстро, мальчишка был очень растороплив. Корлис и Деймон расслабленно сели на низкие диваны, пока ожидали прибытия главной шлюхи, а по совместительству хозяйки данного заведения, в то время как Лейнор чувствовал себя неспокойно и некомфортно, находясь в подобном месте; ему больше нравилась интимная обстановка в его комнате вместе с миленьким рыженьким Джоффри на кровати. Лёгким движением руки, раскинув в стороны занавески и переступив через порог изящной, но чрезмерно украшенной золотой ногой, в комнате появилась владелица борделя. Женщина, когда-то пылала красотой, но что осталось от использованной тысячами и рожавшей несколько раз подряд своих будущих коллег? Только прекрасный, но с годами тоже увядающий голос, шарм, который по каким-то причинам ещё действует на клиентов, но уже начинает отказывать и горящий взгляд, кажущийся несуразным по сравнению с остальным внешнем видом, хотя черная сурьма ещё хоть как-то спасала ситуацию. Качнув широкими бёдрами, она прошла вперёд и украшения на её платье вновь звякнули. И как только можно носить столько тяжести? Её тёмные, но уже седеющие волосы колыхались у неё за спиной, пока глаза хитро щурились, образуя маленькие морщинки возле глаз. — Лорд Корлис, давненько вы к нам не заходили, — почти пропев, заявила женщина. Веларион криво усмехнулся, тогда как Деймон открыто хохотнул, чем привлек внимание старухи. — Порочный принц, вас принимать для меня особая честь, — продолжила шлюха. Таргариен отмахнулся: — Я не старик и хочу разглядеть более гладкое и ровное тело, по крайней мере до тех пор, пока мои глаза не ослабнут и я не буду довольствоваться тем, что есть, — ответил Деймон, отпив вино, которое принёс юноша. Куртизанка не обиделась на подобное и даже тихо рассмеялась. — Конечно, — она облизала нижнюю губу, — Комната семь и дивная девка с темной гривой, белой кожей, но малой грудью. Корлис и Деймон переглянулись, и брат короля поднялся со своего места и расслабленно походкой отправился в назначенное место — всё-таки он ради этого и пришёл сюда. Старая Кей, так звали проститутку, хитро улыбается и переводит взгляд на Лейнора, который чувствует себя смущенным. Женщина подходит ближе и практически нависает над наследником Дрифтмарка, начав перебирать его белоснежные дреды, находя данное занятие весьма занимательным, но она не отвлекается и продолжает: — О, мальчик, ты хочешь чего-то юного как ты или... Корлис устало вздыхает, вспоминая о проблеме сына. — Дай, ему опытную! Да, такую, чтобы он до утра из борделя не вышел, — приказал лорд Приливов. Кей кивнула, обещая исполнить эту просьбу, и спросила, чего же желает сам владетель Дрифтмарка, а тот в свою очередь поднялся со своего места, подошёл к ней ближе и сказал: — Мне нужна та, с кем расстаться тебе жаль, но отпустишь если дам достаточную сумму серебряных оленей.. Старая проститутка подняла на Велариона удивлённый взгляд, можно было заметить лёгкую игру темных бровей, пока та продумывала всё, а после улыбку, говорящую о том, что она согласна.

***

— О-о-о, — раздался сладкий, но юношеский голос из глубины комнаты. Деймон, медленно покачиваясь и смакуя на языке вино, тщательно оценивая качество, прошёл в комнату и лениво отодвинул прозрачные ткани, которыми была украшена вся комната для создания определённой таинственности. Но интересовало ли его это? Нет. Он шагнул ближе, едва заметил молоденькую девушку, как и обещала Кей, с чёрными, как смоль волосами и малыми грудями; стоит ли говорить, что в качестве одежды ей служила полупрозрачная, на мирийский манер, туника без рукавов, державшаяся с помощью завязок на шее, под которой виднелась золотая цепь, прекрасно смотрящаяся на её груди, временами теревшаяся об её маленькие розовые соски и обвивавшая её талию, живот. Девица на лицо, как ребёнок, с прекрасными большими глазами, хмурыми бровками и маленьким носиком, а ещё с приятно пухлыми губами и заостренным подбородком. Деймон хохотнул. С таким миловидным личиком она могла бы сойти за какую-то благородную леди из Штормового предела или Долины, но вероятно она родилась в семье какого-то мелкого рыбака или ремесленника, а, возможно, была даже сиротой и из-за отсутствия средств к существованию, как многие крестьянки, пошла торговать своим телом. Но все же мозги у неё есть, если не обслуживает мужчин на улицах, где с ней могут сделать все, что угодно, а работает при борделе за нормированную плату. Правда от неуправляемых клиентов и здесь нет спасения... — Какая радость видеть в моей комнате самого дракона! Порочный принц прошёл в глубь комнаты и, поставив пустой кубок на стол, стал подходить к девушке все ближе, и теперь их разница в росте вполне очевидна. Мужчина хмыкнул — она даже ниже, чем его племянницы. — Принц... — почти мурлыча произнесла девушка, когда он наклонился к ней и вдохнул аромат её духов, — по-видимому не дешёвых, раз он смог перебить запах мужчин, касавшихся девушки до Деймона — а после горячее дыхание Таргариена обожгло её кожу. Шлюха закрывает глаза от удовольствия. Физический контакт представлял для него больший интерес, чем чаяния, чувства и мысли партнерши, но если они не были отрицательны по отношению к нему, то секс становился более пикантным и страстным. За это он и любил шлюх: только покажи им медняк, как все чувства мира твои. Шлюха сладко ахнула, когда Деймон положил руку ей на грудь, чувствуя весь жар его сильных рук, но ещё больше эмоций у неё стало после того, как принц с силой сжал её грудь, массируя. И он ещё не раздел её. «Кстати об этой ненужной тряпке...» — подумал Таргариен, и из его груди вырвалось, что-то наподобие рыка, и прозрачная ткань, которую с треском нещадно разорвали его сильные руки, повалилась на пол, на цветастый ковёр, освобождая тело девушки из своего плена. Куртизанка смотрела на него с восхищением в глазах; она чувствовала его превосходство над ней... над всеми. И даже не отвела своих детских глаз, когда он резко притянул её к себе и одним простым движением перекинул темную копну волос, упавших тяжестью на спину девушки. Шлюха знала — он не желал больше тянуть. Деймон усмехается. Девушка не успела ничего сообразить, как он толкнул её в грудь и она упала на мягкие перина своей кровати, но практически сразу ощутила на своей шее пальцы, исследующие её и охнула, когда он несильно вдавил их в сонную артерию, пока Таргариен навис над ней, прожигая своим взглядом, в котором читалось полное превосходство над другими. Одной рукой он обхватил её запястья и зафиксировал руки над головой, и стал рассматривать её, такую юную, покорную... Она не имела в себе черт, которыми обладали его драгоценные племянницы: ни прекрасного носика и светлых ресниц Рейниры, ни хорошо выраженных скул и ямочки на подбородке, как у Валейны, ничего. Деймон провел пальцами свободной руки по щеке куртизанки и признался самому себе, что кожа у неё была поистине хорошего качества, но всё равно не такая. Он наклонился к шее, прильнул губами к светлой, но слегка загорелой коже. Казалось, проститутка не дышала, словно боясь ему помешать. Его взгляд останавливается на её груди: действительно небольшая, такая, что легко поместилась в ладони, но эти маленькие розовые соски, колыхающиеся при каждом вздохе девушки, разжигали в нём желание. Он зажал один из них между пальцев и немного покрутил, оттянул, заставив проститутку застонать, после чего отпустил её руки и развёл стройные ноги, удобно устраиваясь между ними. Деймон отступил, чтобы скинуть плащ, который и без того уже спадал с его плеч, снять рубаху и развязать завязки на штанах, а проститутка не шевелилась, гадая над тем, какой будет с ней принц: нежным или требовательным. От одежды он избавился быстро и вновь сжал её запястья, вдавливая их в перину и закрепляя над её головой. Таргариен прижал свой член к её горячему текущему лону, медленно скользнув вдоль бедра с торжествующей улыбкой на лице, пока пальцы только сдавили её руки. Вошёл в неё он мгновенно, нетерпеливо, испытывая блаженство, чувствуя, как её промежность сжимает его, несильно, но приятно пульсируя. — Хороша... — проговорил Деймон, втягивая воздух через нос. Он резко, без промедления, вошёл в девушку во всю длину, заставив ту тихо вскрикнуть от неожиданности и сладко застонать, когда Деймон схватил её за бедро одной рукой, а другой ласкал пучок нервов, совершая быстрые круговые движения. И та чуть слышно застонала, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Деймон зарычал, двигаясь в ней быстро, временами ударяя её по ягодицам, из-за чего те очень скоро приобрели приятный глазу оттенок красного цвета. Молоденькая куртизанка извивалась под ним, выгибалась в спине и громко стонала, закатывая глаза от наслаждения. Порочный принц усмехнулся. Спустя несколько минут, Деймон издал рык, почувствовав, как запульсировал член, а его движения стали только интенсивнее. Яички напряглись и его семя излилось в мягкое, но горячее лоно проститутки. Таргариен громко застонал, сильнее прижимаясь к красавице-шлюхе, пока та тяжело дышала, то и дело шепча слова благодарности. Мужчина вышел из неё и поднялся с кровати, а после поднял свой плащ с пола и недолго поискав в кармане кошелёк, кинул девушке два гроута, которые шлюха ловко поймала. Она улыбнулась и облизнула губы. — Молодец, звезду заработала, — проговорил Деймон, смотря на юную девушку, — Сколько тебе? — Шестнадцать, принц, — ответила тут же проститутка. Он усмехнулся. — В борделе лет с тринадцати? — С восьми, — ответила девушка, — Раньше помогала с уборкой и на кухне, а в двенадцать Кей предложила более оплачиваемую должность, я и согласилась. Принц кивнул, отметив про себя, что если она не испортит свое тело родами, то возможно через пару лет начнёт получать серебряных оленей.

***

В то же время к лорду Приливов пожаловала одна их опытных куртизанок лучшего борделя на Дрифтмарке, которая к своему счастью оказалась дочь Кей — двадцатисемилетняя Шарра из Халла, получившая свое прозвище из-за местности, в которой она родилась. Женщина прошла в комнату, откинув штору в сторону и присела на тахту рядом с Корлисом, подавая ему один из кубков, наполненных вином до краев, который тот с благодарностью принял. Она положила локоть на спинку диванчика и, наклонив голову в сторону, перебросив копну волос на одно плечо, поднесла к губам второй кубок и сделала глоток, не прерывая зрительного контакта с Веларионом, позволяя последнему как следует рассмотреть её. Морской змей усмехнулся и поднёс кубок к губам, отпивая сладкое вино, наверное, привезенное каким-то незаконным путем. Как лорд своих земель он закрывал на это глаза. Какая польза ему вредить самому себе? — Может быть, так будет лучше, лорд Корлис? — спросила проститутка. Шарра игриво улыбнулась и задрала красочную юбку из недешевой ткани, — видимо Кей не скупилась на дочери, по совместительству на предмете своего заработка — и поднесла свою лодыжку к его ноге, медленно проводя снизу вверх. — Возможно, — усмехнувшись, ответил Веларион. Не зря о нём ходят слухи, как о ценителе женщин. Шарра не могла прославиться такой же красотой, как и её мать в молодые годы, но и не была сравнима с девушками из Близнецов, что определённо было хорошо — не будет особо выделяться, но и не станет отпугивать. Очертания её скул хорошо узнавалось, но не было резким. Глаза, карие, не большие и не маленькие, с заметным блеском хитрости и ума, давали понять, что женщина не так проста, как многие её коллеги. Тонкие брови достаточно изысканно умели изгибаться, а тонкие розовые губы давали ей особое преимущество по сравнению с другими куртизанками борделя, которых успел увидеть Корлис. Да и ростом она высока. Не полна, но и не худа. А волосы, как у матери, мягкие, но вместо тёмного оттенка, от природы имеют приятный каштановый, доходят до плеч и вьются. Шарра из Халла определённо привлекательная женщина, но свой статус лучшей она заработала не за красоту, а за умение. В Вестеросе проституция широко распространена, хоть церковь и люди строгих нравов относятся к ней неодобрительно, но кто-нибудь пробовал пойти против мнения большинства? Хм... Церковь, когда-то выступала против королей, но ни разу не выступила с восстанием против борделей и шлюх. Удивительно, не правда ли? Нет, скорее смешно. И всё же многие богатые люди поддерживают такие заведения, но статус у их работников, увы, не изменяется от этого; шлюхи, как правило, стоят в самом низу иерархии, хотя некоторые из них могут жить в роскоши за счет богатых клиентов, другие живут впроголодь и отдаются мужчинам за самую ничтожную плату. И всё же куртизанку оценивают по умениям — обычно дешёвые шлюхи берут за свои услуги медью, а серебряный олень — более чем значительная плата, которой может похвастаться не всякая шлюха. Единственное, что может стоит дороже — девственница — цена за невинную девушку может дойти до дракона. Шарра — опытная куртизанка, заслужившая признание среди своих клиентов и в свои годы превзошла свою мать, начав зарабатывать оленей в девятнадцать, из-за чего быстро возвысилась среди своих сестер и стала предметом зависти в борделе Кей, но ей не было до этого дела. Она делала свою работу и получала приличные деньги. — Итак, лорд Приливов, мне передали вашу просьбу. Признаться, я удивлена, — проговорила Шарра, вновь отпивая вина. — Но судя по-твоему платью, которое слишком закрытое для сего славного места, оно самое сдержанное из тех, что у тебя есть и ты согласна, — проговорил мужчина, смотря на женщину. Шарра рассмеялась и кивнула. — Как всегда проницательны, милорд, — она говорила вполне умело и образованно, — Но думаю, что меня интересует больше не то, что вы от меня хотите, а... Корлис кивнул, прекрасно выведав у Кей все, что можно про её дочь. — Не волнуйся о твоём «М» я позабочусь наилучшим образом, — опередил её Корлис. Шарра улыбнулась. — А теперь я готова вас выслушать.

***

На следующий день после «беседы» с тетушкой принцесса всё же решила последовать её совету и отправилась в башню мейстра — чаще всего они жили именно в башнях, отделивших от других жителей — Дрифтмарка, но на самом деле была ещё одна причина; Ниса, служанка, приставленная к Валейне, сообщила о вороне, прибывшем прямиком из столицы с письмом для неё. И драконья всадница находилась в смятении и раздумьях, пытаясь предугадать кто же отправил ей письмо. Предполагаемых отправителей было всего двое — Рейнира и Визерис. Но зачем им писать ей? Рейнира наверняка может написать о том, что раскаивается, жалеет о своём поступке и хочет помириться с сестрой. Было ли такое в стиле сестры? Конечно же нет, пекло! Ей куда проще высказать все в лицо, чем изложить свои мысли на бумаге, и она до конца будет стоять на своём, так что слишком рано для подобных речей, но вот желание примириться Валейна не могла отрицать, ведь старшая сестра теперь осталась одна, без подруги и сестры, к чему совершенно не привыкла. И всё-таки есть небольшой шанс, что письмо именно от сестры. Если написал отец, то возможно о чем-то важном, о том, что его беспокоит или решил написать ей от тоски по дочери всё-таки это первый раз, когда они так долго не видятся. Но ещё причиной для написания письма могла послужить приближающаяся свадьба. «Конечно, свадьба. Почему же я всегда о ней думаю в последнюю очередь?» — подумала про себя Валейна, перешагивая последнюю ступеньку. Она подошла к дубовой двери и постучала, а после услышала тихое позволение войти. Валейна потянула ручку двери на себя и вошла в комнату, сразу замечая поднявшегося со своего места мейстра Овидиу. — Ваше Высочество, я знал, что вы придёте ко мне, — он быстро начинает искать по своим ящичкам письмо из Королевской гавани, пока Валейна, скрепив руки в замок, подходит ближе к его столу, — Быть может у вас есть какие-то жалобы на свое самочувствие? Принцесса удивлённо смотрит на старика, а после качает головой: — Нет, мейстр Овидиу, я прекрасно себя чувствую, но... — она замялась, думая, как спросить, — Вы можете мне рассказать про лунный чай и другие травы, которые мешают, вредят беременности или делают что-то похоже. Например, пижма. Тем временем мейстр достаёт письмо и передаёт его принцессе, а после кивает на её просьбу со словами: «Конечно, Ваше Высочество, если вы заинтересованы» и уходит в кладовую. Тем временем Лейя ломает печать на конверте и быстро раскрывает письмо, начиная читать. И всё же она удивляется, когда понимает, что письмо пришло от отца. «Лейя, Надеюсь, что твои дни вдали от дома проходят хорошо и ты находишь общество кузенов прекрасным, но мне хочется верить, что так и будет продолжаться, несмотря на новости, дошедшие до меня. Я уведомлен о том, что на Дрифтмарк прибыл мой брат, Деймон. И если возникнет какая-то возмутительная ситуация или он, что-то не так скажет, намекая или оказывая давление на тебя, я советую тебе вернуться в Королевскую гавань для твоего же блага. К слову, ты можешь вернуться в любое время. Твой отец.» «... и будущий муж», — мысленно добавила девушка, прочитав столь короткое, но и импульсивное послание от отца; он определённо был настроен против Деймона и его присутствия рядом с ней на расстоянии менее двенадцати лиг. Она приняла решение, что ответ напишет позже, всё-таки данное письмо не было таким важным, как можно было подумать. — Ваше Высочество, подойдите, пожалуйста, — услышала девушка голос старика. Она быстро спрятала письмо в карман и подошла к мейстру с легкой улыбкой, ожидая получить новые знания.

***

Валейна и не думала, что существует столько трав, способных навредить беременным, но ещё большее удивление вызвало то, что все травы обладали приятным запахом, но после наступала лёгкая горечь, служащая отличительной особенностью. «Главное не перепутать потом», — она была поражена тем, что услышала от мейстра о способах скрытия подобного «неприятного послевкусия», но тот поспешил её заверить, что о подобном мало кто думает и подают, например, лунный чай по рецепту, без добавок. Но всё же есть шанс... Об этом Лейя старалась не думать, но в голове роились мысли о возможности её отравления. Если Хайтауэры узнают про её беременность на ранних сроках, то они с целью получения власти могут подмешать ей отраву в питье или добавить, как специи в еду, чем обязательно спровоцируют выкидыш. Она понимала, что вопрос о рождении наследника встанет после свадьбы перед ней с Алисентой очень скоро и наверняка этот змей, Отто, попытается сделать всё для своей жажды власти; было страшно представить, на что он может пойти ради достижения своих целей, но понятно одно — последствия будут печальные для одной из сторон. «Нет, нет, я не должна дать этому случиться, иначе могу потерять всё, а дом Драконов будет подтолкнут к пропасти», — подумала про себя Валейна, крепко удерживая поводья лошади и будто инстинктивно положила руку себе на живот, а после отдернула, не поняв, зачем она это сделала, — «Ладно, оставь эти мысли!». Она тяжело вздохнула и несильно ударила бедрами по бокам лошади, заставляя ту ускориться и проехать вперёд. Девушка обернулась и посмотрела на кузину Лейну, собственно она и предложила съездить в лес на охоту после обеда, а после перевела взгляд на Фрейдис, старшую из незамужних девиц дома Веларионов. — Лучше скажите, что вы задумали, — проговорила Лейя, — Это не похоже на охоту. Лейна пожала плечами и ускорилась, аккуратно подъезжая к кузине. А после хихикнула: — Отчего же не охота? Мы в лесу, на лошадях и с оружием... — На охоте лук всегда держат или на плече, или в руках, а не прицепив к седлу, Лейна. Про стрелы я вообще молчу, — перебила подругу девушка, — Рассказывай, — более твёрдо прибавила принцесса, — Я уже давно поняла, что здесь что-то не так. Фрейдис, ехавшая сзади, усмехнулась и кивнула: — Правда. Мы едем в лес не за охотой, — ответила Веларион, а после подьехав ближе, наклонившись, шепнула, — Мы едем к Эболе Сороке. Валейна нахмурилась, а после перевела взгляд на Лейну, которая выглядела как-то таинственно. — Мы едем к ведьме, — пояснила дочь Почти королевы. — Что? — переспросила Лейя. Вера в магию у многих валирийцев в крови, но каждому стоило знать, что к ней стоит относиться с особой осторожностью и предубеждением, а не слепо верить в чудесное вмешательство, не имеющее последствий. Но если девушки собрались к ведьме, живущей в лесу, то высока вероятность, что ведьма больше специализируется на предсказаниях. «Решили узнать свою судьбу?» — посмотрев на кузин Веларионов, подумала Лейя, сжав поводья. Далее они ехали, следуя поставленному маршруту, а девушки из дома Морского змея поведали ей об Эболе Сороке; по их словам, она неместная и прибыла либо с Юга, с Дорна, либо из-за Узкого моря, из Асшая, — никто точно не знает, но всё знали, что её называют ведьмой, но за что именно непонятно, — и несколько лет провела в одной из деревень, находящихся на территории нынешнего Халла, но, когда пришло время перестройки, жить в новом городе не захотела и ушла в лес. И уже практически два десятилетия является отшельницей. Но самое удивительное, что, по слухам, в городе у неё остался муж и хороший выводок, и ещё потомки до сих пор рождаются. Но как заметила Фрейдис: «Всё её колдовство между ног», указав на высокую вероятность того, что годы и многочисленные роды взяли вверх, а мужу захотелось чего-то новенького, а та, не выдержав унижения, ушла. Но, как бы то ни было, многие люди приходили к ней за лекарствами и любовными зельями, и очень хвалили. И наконец они приехали. Лейя спрыгнула с лошади, привязала её к ближайшему древу, и сделала шаг вперёд, рассматривая шатёр, стоящий меж деревьев: невысокий, немного находящийся под наклоном, собран из цветных толстых тканей, преимущественно синего и малинового, но судя по их узорам, ранее это были зимние одеяла. Подойдя ближе, сребровласая почувствовала ужасный, отталкивающий запах, хотя уместнее было бы назвать его странным, ведь источник зловония так и остался непонятен, но это не могло спугнуть девушек. — Ну что, идём? — Фрейдис выглядела решительно. Хотя, с её проблемой - неудивительно. Валейна переглянулась с Лейной, что хихикнула, пожала плечами, услышав кузину по отцу, и подошла к сребровласой, беря ту под руку. Принцесса взволнованно вздохнула: «Кто знает, может она и мне что-то предскажет...». Девушки тихо подошли к шатру и отодвинули ткань, служащую входом, но замерли, услышав недоброе шипение: — Шшш... Кто здесь? — пауза — Вон! Вон! —Фрейдис нахмурила брови, пораженная подобной наглостью и, не слушаясь, вошла в шатёр, а за ней поспешила Лейна, желающая остановить кузину. Валейна тяжело вздохнула, чувствуя, что не к добру всё идёт. Валейна, едва попав внутрь, быстро начала осматриваться, желая убедиться, что здесь нет никакой опасности; полом служили множество ковров ручной работы с морскими орнаментами и практически все пространство было заставлено. В абсолютно разных местах висели пучки трав и многие причудливые вещи, но в центре находился очаг с огнём, вокруг которого были разложены цветные подушки разных размеров. Вообще, складывалось впечатление, что у хозяйки не доходили руки убраться здесь. И принцесса ахнула, заметив, лежащую возле огня женщину, видимо, Эболу. Она выглядела утомленно, но в карих глазах, выделенных сурьмой, виднелась смесь злобы и веселья, когда она заметила незваных гостей, прервавших её покой. Волосы, небрежно расчесанные и собранные в длинную косу, были темны, без единой седой пряди, хотя по внешнему виду ей было уже за сорок, а лицо было строгое, суровое и исхудалое. Эбола Сорока наклонила голову в сторону, изучая пришедших, и хищно облизнулась. — Да как ты смеешь? Я племянница владетеля Дрифтмарка! — вспылив, заговорила Фрейдис. Но ведьме были безразличны недовольства девушки, она смотрела на Лейю и улыбка на её лице стала ещё шире: — Сама драконья принцесса ко мне пожаловала, — казалось, её злость окончательно прошла, и она заговорила более дружелюбным тоном, — Зачем же вы пришли... девочки? Лейна посмотрела на Фрейдис, а та лишь усмехнулась. — Ты и сама знаешь. Будущее узнать хотим. Эбола закатила глаза и посмотрела на племянницу Корлиса строго, а после вновь на принцессу: — Если хочешь узнать свою судьбу, принцесса... — женщина покачала головой и достала из-под одной из подушек нож и протянула его Таргариен, — ...то дай мне каплю своей крови. Валейна настороженно посмотрела на Лейну, но та ободряюще улыбнулась, мол, не волнуйся, это всего лишь небольшой разрез и ничего больше. И сребровласая посмотрела на ведьму, шагнула к ней и взяла из её рук нож, а после нерешительно посмотрела на свои руку, пытаясь предугадать, что ей может сказать ведьма. Это так... «Волнительно», — пронеслось в голове девушки. Эбола рассмеялась, наблюдая за принцессой. — Нужна кровь, всего одна капля. Валейна посмотрела на женщину исподлобья, а после резко провела лезвием по пальцу, выпуская кровь. Как только ведьма увидела кровь, сразу же потянулась к ней и крепко схватив за запястье, дернула на себя. Эбола сначала лизнула палец, но кратко усмехнувшись, взяла палец дочери короля в рот, заставив ту поморщиться, когда она стала посасывать его. Прошло меньше минуты, как она откинула от себя руку Лейи и легла обратно на подушки, хитро смотря на неё, пока драконья всадница нервно вздохнула. Наконец, Сорока усмехнулась и вымолвила: — Ты можешь задать мне три вопроса, королева. Губы Валейны слегка приоткрылись, когда она услышала, как обратилась к ней ведьма и медленно покачала головой: «Значит, я всё-таки буду королевой.». — У меня будут дети? — данная тема беспокоила её, тем более она знала, что могут возникнуть проблемы с деторождением, боясь повторения истории её матери или бабушек — все они погибли при родах. В темных глазах появился недобрый огонёк. — Полно и плодородно твоё чрево, — слащавым голосом заговорила женщина, — Гордость и достоинство, честь и верность... смешанное с яростью и злобой, безумием и местью — да будут рождены тобой! Светлые брови поднялись вверх: «Полно и плодородно... значит, у меня будет не один ребёнок, но что означает вторая часть? К чему это?». — У меня будут сыновья? — спросила Валейна. — И сыновья, и дочери. И крепкие, и здоровые — драконья кровь густа, — сообщила женщина, — Дочерей — береги, а сыновей — не сдерживай. Валейна внимательно слушала Эболу, боясь задавать последний вопрос, но всё же решилась: — Кто сядет на трон после моего отца? Эбола улыбнулась смотря ей в лицо, а после громко противно рассмеялась, как сумасшедшая. — Дракон! — её карие глаза сверкнули при свете огня, — Дракон, чьи крылья будут сильнее. Принцесса молча смотрела на неё, не зная, что сказать, и отошла назад, позволяя получить предсказания Лейне и Фрейдис; следующей поспешила подойти к ведьме взволнованная дочь Почти королевы, но женщина остановила её жестом одной руки: — Я видела ваши судьбы в её крови, — ответила Сорока и хмуро посмотрела на Лейну, — Ты не выйдешь замуж за того, кого выбрали тебе родители, ты выберешь сама и познаешь пламя дракона. Лейна удивлённо посмотрела на ведьму, пока Валейна подумала про себя: «А я и не знала, что ей уже нашли жениха...». Наконец, настала очередь нетерпеливой Фрейдис. — Когда я выйду замуж? — спросила племянница лорда Корлиса. Ведьма усмехнулась и без промедления ответила: — Ты не выйдешь ни за кого, — уголки губ изогнулись в садистской улыбке, — Твоё девичество получат только морские твари, юная старая дева. Ты умрёшь сегодня ночью. Фрейдис испуганно дернулась, как от удара. Сначала её глаза были наполнены страхом, но вскоре он сменился на гнев, и она покачала головой. Девушка поспешила удалиться прочь из шатра, под провожающий смех ведьмы. — Чушь, — услышали девушки Фрейдис, когда вышли из шатра, — Что б Семеро забрали твою гнилую лживую душу, полоумная ведьма!

***

Прибыв в Дрифтмарк, она ещё долго думала над словами ведьмы. С одной стороны, сребровласая была счастлива узнать, что у неё будет возможность родить не одного здорового ребёнка; она родит множество крепких сыновей и славных дочерей. Но, с другой стороны, её тревожили мысли о наказе ведьмы — «Дочерей — береги, а сыновей — не сдерживай». Значило ли это, что её будущие дети могут оказаться в опасности или же это простое напутствие, как обычной молодой девушке, которая скоро пойдёт под венец. А ещё слова о будущем короле-драконе, чьи крылья будут сильнее, по сравнению со всеми остальными! Вытершись, девушка откинула на столик полотенце, быстро надела на себя подготовленную сорочку и прошла к окну, пока служанки убирались. Валейна обняла себя за плечи, закрыла глаза, вдыхая морской воздух, занесенный к ней в комнату и прислушалась к шуму прибоя, пока в голове крутился один вопрос: «Кто этот таинственный дракон?» Кандидатов было много: как ныне существующих, способных в будущем стать угрозой для неё, так и предполагаемых, которых нет ещё и в помине. Таргариен стала вспоминать всех. В первую очередь девушка подумала о Рейнире, наследнице Железного трона, хотя она не желает власти, но младшая знает её нрав — она, как огонь, может переменить свое направление за считанные секунды. Вспомнился и Деймон, жаждущий власти, считающий её отца недостойным трона. Но была ещё фигура Рейнис, если все её слова о потухших амбициях о власти - вранье. «Хм... Я, конечно, доверяю тетушке, но не безгранично. Всё-таки Лейну выдать за моего отца она пыталась.» — произнесла про себя дочь короля и кивнула — «Но, что если...?» Из предполагаемых, были будущие дети династии драконов, рожденных от Валейны, Алисенты и Рейниры. Обращаясь к тому, что дракон-король мог произойти от Рейниры, девушка задумалась над вероятностью. «Нет, как только расцветет, её выдадут замуж, а её дети будет либо, оленями, либо львами, либо кем-то ещё, но не драконами!» — на секунду она улыбнулась, но вскоре выражение её лица стало мрачным — «Но если... кровь дракона победит? Она густа, ведьма сама подтвердила!». Внутри образовался ком горечи от понимания того, что родная сестра и её приплод может навредить ей. «Неутешительно...» — втянув воздух, прошептала Валейна, — «Быть может кто-то из детей Алисенты?». Она тут же отрицательно покачала головой; собственные слова казались бредом, нелепостью. Она не верила, что башня может пороизвести на свет дракона, тем более такого сильного: «Максимум мы увидим хилого червя выползшего из щели некрепкой башни». Но всё же опасения остались. «А если...» — она резко открыла глаза, когда поняла, что если дядя всё-таки решит завести детей, то его притязания на трон станут ещё более весомыми. Но если он попытается навредить её сыновьям... Валейна рвано вздохнула, ужасаясь возможным развитиям дальнейших событий — её не радовал ни один из них, кроме того, что будущий дракон-королей выйдет из её утробы; да, определённо, она должна верить, что это будет именно её сын. Принцесса нахмурилась и тихо зашептала так, чтобы её никто не услышал, и взглянула на ночное небо: — Мелеис, помоги мне, — она едва коснулась своего живота, — Благослови меня и моё чрево. Сребровласая обернулась и посмотрела на служанок, которые стали расторопнее, быстро собрали все ненужные принадлежности, поклонились и поспешили покинуть временную хозяйку покоев. Оставшись одна, девушка облегчённо вздохнула и осмотрелась: слуги убрали все на свои места, потушили большую часть свечей, оставить гореть только подсвечники возле кровати и разожгли камин, подкинув туда дров, коих хватит, чтобы ночь была тёплой. Валейна довольно хмыкнула, — все было сделано идеально, — и она призналась себе, что иногда может позавидовать понятливости, быстроте и аккуратности некоторых служанок Дрифтмарка, хотя понимала, что всё это заслуги не личностных качеств людей, служащих в замке, а тётушки Рейнис, которая стремилась довести в собственном доме всё до идеала. Медленными шагами, втирая в свои запястья и без того высохшее масло, драконья всадница подошла к своей кровати; она присела на мягкие перина, а после легла, закинув ноги и укрывшись тёплым одеялом. Лейя прикрыла глаза, прислушиваясь к посторонним звукам и слегка улыбаясь приятному потрескиванию поленьев в камине, пока в нос ударял запах хайгарденских ароматических масел, содержащих в себе множество полезных трав, настраивающих на сон, и воска, плавящегося от маленького пламени огня. Принцесса легла на спину, удобно устраиваясь на одной из подушек, пока грудная клетка то поднималась, то так же медленно опускалась. Казалось, сон захватил её в свой плен, и она не почувствовала, как с другой стороны кровать немного прогнулась под лишним весом, а рядом с ней, тихо минуя складки пледа, двинулась изящная рука, что потянулась к её серебряным волосам; тонкие пальцы нежно схватили несколько прядей и приподняли, и теперь незваный гость мог рассмотреть их при тусклом, но завораживающе возбуждающем свете. На лице нарушителя спокойствия принцессы появилась заинтересованная улыбка и пряди вновь рассыпались по подушке, пока руки потянулись к лицу юной девушки, а их хозяйка нависла над ней. И только в ту секунду, когда Валейна почувствовала чужое горячее дыхание на своей шее, она широко распахнула свои глаза и, боясь пошевелиться, пораженно посмотрела на внезапного гостя. Но оцепенение прошло уже скоро, буквально через несколько секунд; Лейя дернулась к изголовью, желая отползти назад и не встретила возражений. Девушка стала рассматривать пришедшего при свете свечей: она увидела перед собой женщину, но отнюдь не лет тридцати, меньше, с темными волосами и завораживающим огоньком в карих глазах. Также девушка отметила, что незнакомка одета в простое лёгкое платье, чем-то напоминающее традиционные наряды служанок и обычное нижнее платье или сорочку. Страха перед ней Валейна не чувствовала; от женщины не веяло опасностью. — Кто ты? — наконец спросила Лейя спокойным тоном, нарушая тишину. Брюнетка ласково, по-матерински, улыбнулась и заметила, как женщина вильнула широкими бёдрами. Голос её звучал так же успокаивающе, но в тоже время сладко, как колыбельная: — Наставница, — розовые губы Валейна слегка приоткрылись, когда она почувствовала, а после заметила, как через ткань сорочки и одеяла, незнакомка нащупала её колени и стала поглаживать их, — Наставница твоего тела и чувств. Светлые тонкие брови приподнялись вверх, но в тот же миг опустились, когда на их владелицу нахлынули воспоминания: «Не волнуйся, скромница, я сделаю так, чтобы ты могла получать удовольствие от плотских утех.». В голове ещё несколько раз проносятся слова тётушки, хотя она уже поняла, что эта женщина именно та помощь, о которой говорила Рейнис. «Но неужели...» — не успела даже подумать девушка, как женщина нависла над ней, расставляя обе руки по бокам от неё. Наставница хохотнула, заметив удивление на лице принцессы. — Да, я обучу тебя всему, что нужно знать женщине...и даже больше, — тонкие губы изгибаются в улыбке, — Пока мы будем одни, никакой «принцессы» не будет, — тонкие пальцы легко перемещаются на девичью шейку, а после проходят по ней снизу-вверх и незнакомка резко обхватывает её подбородок, несильно сжимая, — Будет только невинная девочка, которая превратится в жадную до страстей и плоти женщину. В сапфировых глазах блеснул огонёк заинтересованности. — Кто ты? Откинув темную копну волос за спину, она наклонилась к левому ушку Лейи и обжигающе, смакуя, прошептала: — Шарра. На личике Лейи расцвела улыбка полная предвкушения; она жаждала узнать то, чему может научить её женщина, но вопросов о том, кем она является и откуда столько знает не задавала — по её речи, раскрепощенности движений и одному взгляду, способному заинтересовать и заставить желать её в какой-то мере, становилось понятно, что она шлюха. Меж тем Шарре понравилась реакция дочери короля — она явно была готова открыться ей. — Оставь разум, дай волю телу — оно поймёт, что делать. — Оно поймёт, что делать... — повторяет за Шаррой девушка. Проститутка наклоняется ближе и их губы касаются, но не заходят дальше; обе будто выжидают. Наконец, Шарра, понявшая, что сия «игра» начинает ей нравится, не отстраняясь, вновь возвращается к горлу принцессы, а после спускается ниже, проводя кончикам пальцев по ключицам, и доходит до ложбинки меж грудей, начиная вырисовывать на ней незамысловатые узоры; её движения волнуют сребровласую и та не может сдержать стона, когда она подбирается ближе к её ореолам, прикрытым тонкой тканью. И куртизанка более не теряет ни секунды, пользуясь такой прекрасной возможностью и их губы теперь находятся вплотную друг к другу, а после сплетаются, пока Шарра отмечает, что, скорее всего, поцелуй не первый у девушки, раз она не испытала особенного стыда. На устах Шарры все также красуется улыбка и она шепчет в губы, в небольшом перерыве, давая Лейе отдышаться, осознать, обдумать, возможно, новую гамму чувств: «Так то, девочка». И вновь поцелуй, только более глубокий и страстный. Лейя ловит себя на мысли, что ей нравится, когда женщина, прижимается к ней ближе, когда и каким голосом она шепчет ей хвалебные слова, и переходя на новый уровень, целует её страстно, проникая в рот языком. И неожиданно для себя, дочь короля ощущает, как женщина начинает сминать её ночное платье, пытаясь то ли снять его, то ли задрать, а после перемещает свои руки ей на бедра. И теперь её быстрое и тихое дыхание заглушается медленным и тяжелым, от которого внизу живота появляется какой-то узел, который хочется немедленно распутать. Принцесса задерживает дыхание, замирает, когда чувствует, как рука куртизанки приближается к сокровенному месту, а после ощутимо, но быстро, практически неуловимо, отводит руку снова на внутреннюю сторону бедра. На лице Шарры возникает слабая улыбка: «Ммм... какая сухая!», и она облизывает губы смотря на сребровласаю, лежащую перед ней так открыто — и это радует шлюху, заставляя взгляд выглядеть более удовлетворенным. — Просто раскройся для меня... ты же на самом деле та ещё оторва, — Шарра усмехнулась, смотря на прекрасную представительницу валирийского народа, которая, к слову, улыбнулась в ответ.    Шарра коснулась девичьей плоти. Надавила пальцами на розовый, как лепестки лотоса, клитор, обводя его, а после удоволетворенно облизалась — реакция не заставила себя долго ждать и очень скоро девушка стала мокрой. — Иногда достаточно одного твоего прикосновения, чтобы настроиться на хорошую ночь с мужчиной, — сладко над ушком девушки прошептала куртизанка, — А ещё можно провести ночь в одиночестве. Сама с собой. Вот так... — большой палец женщины скользнул дальше к влагалищу, вводя один палец. Она растягивает её изнутри, заставляя девушку застонать от новых ощущений и ожидающе посмотреть на Шарру, которая решила ввести второй палец, но на сей раз сребровласая схватила её за руку, останавливая, чувствуя некоторое напряжение, образовавшееся внизу. — Может не стоит? — неуверенно спрашивает Валейна. Куртизанка лишь качает головой. — Не волнуйся, даже если я захочу, то твоё девичество не заберу, — её темные глаза хитро сверкнули в темноте, — Расслабься. Только расслабленная ты можешь получать удовольствие, хотя... в редких случаях удовольствие можно получать и от боли. Светлые брови приподнялись вверх, пока она ощущала в себе медленное, аккуратное движение, начинавшее нравиться своим трением и теплом, которое оно приносит. — Получать удовольствие от боли? — в сапфировых глазах появилось искреннее непонимание. Шарра хохотнула. — Да... — сладко протянула женщина, — Но ты ещё слишком юна для этого. Шлюха наклонилась ближе к её лицу и медленно, будто издеваясь, начала покусывать её мочку уха. Её теплый язык обвел раковину уха, после он переместился на шею, заставив Валейну, что все ещё чувствовала в себе движение пальцев, тихо застонать, прикусывая розовые губы, ощущая, как её тело реагирует, когда к ней прикасаются сразу в несколько местах одновременно. И уже вскоре язык сменился мягкие искусными губами, начавшими оставлять поцелуи на каждом миллиметре тела принцессы, пока их хозяйка только больше заводила сребровласую, добавляя ещё один палец. Наконец лицо Шарры оказалось напротив паха и, лукаво улыбнувшись, та кинула взгляд на расслабленную Лейю, резко вынула пальцы, давая сорваться с губ молодой девушки громкому стону, ровно в тот момент, когда она большим пальцем оттянула розовые складочки в сторону, а язык прошёлся по пучку нервов. — Ах... что...? — щеки принцессы вспыхнули. — Тшш... В следующие секунды язычок совершал круговые движения по клитору, иногда заходя в лоно, слизывая оттуда выступивший сок. Шарра старательно вылизывала каждую складочку сребровласой, ласкала её вход, потом поднималась выше, немного утыкаясь в светлые волоски, и посасывала клитор, который стал пульсировать в знак возбуждения. И она решила добавить несколько пальцев, чтобы чувства были острее. Валейна то и дело сжимала простынь в руках, пока её щеки краснели от жара и стыда, и она громко постанывала. Она очень хорошо чувствовала холодный язык, ласкающий её между ног. На розовых губах появилась туманная улыбка — ей было приятно, да и ощущения были в новинку. И ещё Лейя призналась себе, что с трудом может контролировать себя, понимая, что похоть полностью поглощает её и уже контролирует её тело, будто приказывая, что ей делать, а она подчиняется; принцесса разводит ноги шире, выгибается в спине, сжимая ткань, пока женщина старательно массирует языком клитор, пока длинные пальцы Шарры легко скользят в ней. «Это так...» Из мыслей её вывел стон Шарры. Она с трудом смогла приподнять голову, а после улыбнулась неизвестно почему, когда заметила, как куртизанка задрала свою юбку и свободной рукой теребит свой клитор. «... Будоражаще...»   Её тело задрожало, наполнилось теплом, испытывая тонну наслаждения. Оргазм настиг неожиданно, даже очень неожиданно, и, издав громкий стон, Валейна, тяжело дыша, упала на мягкие подушки, пока серебряные волосы беспорядочно упали ей на лицо. В тот же момент своего пика достигла и Шарра, облизавшая клитор девушки и поцеловавшая его в последний раз. Она отстранилась красноречиво, смотря на расслабленную, но в тоже время измотанную девушку, чьи малые груди тихо приподнимались, пока она переводила дыхание. — Вижу, тебе понравилось, — нехотя Шарра поднялась с перин и подала Валейне, внимательно наблюдающей за её действиями, сорочку. — Это было... необычно, — проговорила девушка, наконец отводя взгляд. Лейя схватилась за свое ночное платье, но Шарра не отпускала его; они застыли, смотря друг другу в глаза, так продолжалось до тех пор, пока на лице куртизанки не расцвела хитрая улыбка. — Значит, завтрашней ночью повторим и ты... узнаешь ещё кое-что новенькое о своём теле, — брюнетка усмехнулась, — Кажется, сегодня кто-то познакомился со своим вторым «я», — и передала ей платье, а сама отправилась прочь из покоев. Когда Валейна осталась одна. Она откинулась на мягкие подушки и, сложив руки на обнаженной груди, удовлетворенно слабо улыбнулась, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло от пережитого. «Завтрашней ночью...» — она прикусила розовую губу и прикрыла глаза. Понемногу приходя в себе, девушка задавалась вопросом, как она смогла позволить такому произойти. Но, если в мыслях была в ответ лишь тишина, то где-то глубоко внутри удовлетворенно урчал дракон.

***

Сребровласая вздрогнула, скидывая с себя путы сна, когда где-то в небе над замком разнесся громогласный рёв Вхагар; она подскочила и быстро приняла сидячее положение, мысленно гадая, Лейна ли решила сесть в седло с первыми лучами или старушка-драконица приняла решение наконец размять очерствевшие крылья — вопрос весьма сложный. Драконья всадница встала с кровати и, наспех накинув халат, вышла в коридор, где быстро осмотрелась и заметила молоденькую служанку, несущую в чью-то комнату таз с водой. Девушка окрикнула её, тем самым испугав, и приказала позвать служанок для помощи с утренним туалетом, и перепуганная крестьянка быстро поспешила исполнить приказ дочери короля. Очень скоро в комнату Лейи пришли две служанки со всем необходимым и помогли ей сперва умыться, а после одеться. Из предложенных вариантов она выбрала лёгкое платье лазурного цвета с короткими рукавами, поверх которого одевалась шаль с серебристой объёмной вышивкой, которая напоминала морские ракушки. Оставалось лишь уложить волосы и по настроению украсить. И вот она повернула голову в сторону вошедшей к ней в комнату третьей служанки и замерла, увидев перед собой Шарру. Она несколько удивлённо, в какой-то степени боязливо и даже стыдливо глянула на неё, вспомнив о ночи, тогда как брюнетка только усмехнулась и раскрыла шкатулку с украшениями, которую она держала у себя в руках. Женщина усмехнулась и специально сладким, как ночью, голосом спросила: — Какое украшение желаете надеть сегодня, Ваше Высочество? Валейна ещё несколько секунд удивлённо смотрела на Шарру: «Она будет мне прислуживать?», а после взглянула на содержимое шкатулки и быстро ответила: — Серебряную заколку в виде ракушек, — и отвела взгляд, взволнованно вздыхая. Служанки быстро закрепили на белоснежных волосах украшение, и двое из них поспешили покинуть её, пока Шарра осталась под предлогом того, что сегодня она будет рядом с принцессой и станет помогать ей, если понадобится. Сребровласая встала со своего места и отошла в сторону от Шарры, а после, долгое время, не отводя глаз, смотрела на неё, собственно, как и сама женщина, которая вскоре сама перевела взгляд и усмехнулась. Куртизанка покачала головой. — Ночью одна, днем другая, — проговорила Шарра и вновь взглянула на девицу, — Хотя могу признаться вам, что в ночи при свете свеч вы хороши. Валейна нахмурила брови и грозно посмотрела на шлюху, а после шикнула на неё: — Молчи, никто не должен услышать о том, что произошло. — Конечно-конечно, принцесса, — хохотнула Шарра, — Мне и самой будет не выгодно, если кто-то узнает... — на её устах повисла лукавая улыбка, — Поэтому мы обе будем молчать и оставлять наши «дела» во мраке. Что ж... не согласиться с Шаррой было невозможно, ведь она говорила правду. Им двоим не выгодно, если кто-то узнает о том, что было и будет между ними; наверняка, узнав об этом, кто-то пустит слух, который непременно пройдёт по Вестеросу и опорочит честь принцессы — да что там принцессы? будущей королевы! — и она прослывет распутницей и шлюхой, тогда как Шарра, не исполнив данное обещание о секретности, чтобы избежать гнева Веларионов вынуждена будет бежать за море. Ужасная перспектива. И всё же Шарра поведала, что ей поручили не только обучать её, но и прислуживать. Её даже отправят вместе с ней в Королевскую гавань! «Возможно, это даже не так уж и плохо», — подумала девушка, выходя во внутренний дворик, где застыла, заметив целую толпу людей: здесь были и Веларионы, и стражники, и слуги — все собрались здесь. Она шагнула, пытаясь подойти поближе, чтобы разглядеть то, что привлекло к себе столько внимания; она быстро пробралась вперёд, проходя между зеваками и вышла в первые ряды. Валейна огляделась и удивлённо посмотрела на Лейну, стоящую чуть впереди и выглядевшую испуганной. — Что случилось? — тихо спросила девушка. Кузина обернулась и посмотрела на неё взглядом, в котором читалось, что страх пронизывает, парализует её с каждой минутой всё сильнее, как паразит. — Фрейдис, — одними губами прошептала мулатка. Дочь короля наклонила голову в сторону и замерла, заметив Серлин Брюн, безутешно рыдающую на груди сына, Малентина, пока чуть поодаль стоял лорд Корлис с непроницаемым лицом и наблюдал за тем, как пажи Веларионов, уносящих прочь бездыханное тело, завернутое в белую ткань. В ушах раздался злорадный, издевательский смех, а после слова пропитанные ядом: «Твоё девичество получат только морские твари, юная старая дева. Ты умрёшь сегодня ночью.». Сердце пропустило удар. «Сбылось...»