Поменяться местами

Седьмой планете прогулка от пояса Койпера до своей орбиты далась трудно. Он устал быстрее, чем обычно и иногда кашлял по пути. Может, не стоило ему так усердно пытаться менять форму тогда? Уран не знает, а точнее, не может сосредоточиться на своих мыслях: голова кружится. Синий решил не делать ненужную ему остановку: силы восстановит на своей орбите, а останавливаться на полпути — пустая трата времени. Лучше это самое время потом потратить на поиск Нептуна. Раньше начнёт — раньше закончит. Вернётся, поспит, если получится в такой-то тряске. А если не получится, просто полежит под одеялком и подумает над планом о поисках Нептуна. Отправится его искать. Найдёт это милое ледяное чудо в какой-нибудь кучке астероидов, естественно, напуганным или не понимающим, что происходит. Они обнимутся... с согласия Нептуна. Он поцелует седьмого в щёчку. Уран поцелует щёчку этого милахи в ответ. Естественно, спросив согласия. Синий надеялся, что восьмой не откажет. А даже если откажет, то они всё равно могут хорошо провести время за шутками и разговорами. Нептун мило смеётся. У него милый румянец. Он мило смущается. Он сам милый. Вначале мысли Урана были о Нептуне, но под конец пути — обо всём и ни о чём. Самочувствие кольцевого стало паршивым. Но до орбиты совсем немного... Кольцевой решил сбавить скорость, сделав её мизерной. Чихнул. Нет, пока он так ползёт, никогда не доберётся до дома. Почему так холодно? Тело дрожит. Уран ускорился и чихнул ещё несколько раз. Перед глазами всё тряслось. Это из-за "побега" Солнца? Или..? Угх... Сложно сконцентрироваться на какой-то одной точке. Как же холодно... Зубы стучат. Кажется, температура полезла. Опять? Да что ж такое? Уран тяжело дышал. В горло будто кто-то медленно втыкал маленькие шипы. Глотать становилась всё больнее. Начало тошнить. Глаза слипаются. Этот путь от пояса Койпера до своей орбиты зверски вымотал седьмую планету. Твою же... где всё-таки Нептун? Звать его — плохая затея. С таким горлом Урана будет не слышно, а с нарастающим желанием спать искать его самому — тоже ничего хорошего. Если найдёт — заразит, если не найдёт — рискует остаться один за поясом Койпера без какой-либо помощи. А в таком состоянии помощь ему ой как нужна. Видимо, ещё до того, как звезда помчалась галопом, пока седьмая планета синего цвета спала, убаюканная пением Нептуна, произошло что-то непонятное и страшное. Не только с Солнцем, системой, но и с ним самим. Звезда летела не пойми куда и не пойми зачем, система трясётся, каменистые наверняка что-то кричат этой сумасшедшей. Похоже, успехов они ещё не сыскали. Уран кашлянул ещё раз и понял, что это было ошибкой: тошнота в миг усилилась. Синий почувствовал ком в горле и противное ощущение, будто кто-то давит на корень языка. Только не это... Седьмой ощутил, что на языке вдруг стало как-то горько. Уран еле успел найти место, куда он может безопасно и более-менее удобно выблевать свой вчерашний ужин. Пристроившись в кучке астероидов лицом вниз, кольцевой схватил своей гравитацией пару сотен камней — "держался" за них, чтобы его не унесло во время внезапных поворотов на пути сумасшедшего светила. Урану сейчас искренне не хватало гравитации более тяжёлой планеты, которая бы придерживала его. Чужих прикосновений. Ласкового голоса, который говорит "всё будет хорошо". Не хватало Нептуна. Если бы только он был здесь... Дыхание седьмого задержалось само собой, а тело свело судорогой. Ком из глотки с самым наипротивнейшим ощущением вылез через больное горло наружу. Какая же эта лазанья отвратительная в таком виде... Особенно при тряске. Она везде. Как же саднит горло... Это саднение вызвало ещё один рвотный позыв.

***

Уран дышит. Тяжело дышит. Его уже не рвёт: всё, что должно было выйти, уже вышло из него, причём вприпрыжку и в разные стороны. Остатки лазаньи потихоньку превращались обратно в газ, из которого были сделаны и рассеивались по округе. Синий не хотел улетать. Сил не было, да и лежит он удобно. Казалось, если встанет, то больше никогда не сможет улечься так же комфортно. Правда, пыль от взорванных им камней немного мешала. Уран искренне хотел, чтобы Нептун сейчас его обнял и погладил. Чтобы укутал в одеялко, рассказал что-нибудь научное или какую-нибудь историю из жизни. Забавную, с которой они бы вместе посмеялись. Седьмой понял: он уже слишком сильно привязался к восьмой планете. Впустил Нептуна в свою жизнь, сделав его её частью. А теперь этой части не было. Нужно найти Нептуна! Сам Уран не сможет это сделать. По крайней мере, один. Кольцевой посмотрел в сторону Солнца и, совладав с собой, выцепил усталым взглядом... газовых гигантов. Они помогут! Ну... Сатурн вряд ли сможет. Зато Можно попросить помощи у Юпитера. Или у каменистых. Но как? Лететь нельзя — Урана либо ещё раз вырвет, либо он перегреется и будет болеть ещё сильнее. Возможно, есть угроза его ядру. Пока с ним всё, вроде бы, хорошо. Лучше не рисковать. Нептун не хотел бы, чтобы Уран подвергал себя опасности. Хотелось спать, а не вот это вот всё. Синий лёг на бок. Откашлялся, снова чуть ли не до рвоты. Прикрыл ненадолго глаза. Когда открыл, увидел, что система как-то сместилась в сторону. А, нет. Это Уран успел немного прокрутиться вокруг своей оси. Седьмой понял, что проспал неизвестно сколько времени. Кажется, меньше часа. Он не чувствовал себя отдохнувшим ни на каплю, а даже ещё более уставшим. Сон ему не снился, либо он просто забыл. Кольцевой чувствовал отголоски некого волнения внутри. Он должен был что-то сделать? Уран снова раскашлялся. Горлу снова больно. Снова тошнит. Так, сейчас главное — не блевануть. Ледяной же раньше прекрасно справлялся с этой работой, справится и сейчас. Но взбалмошное нутро решило, что как раз сейчас — самое лучшее время, чтобы избавиться от несуществующих остатков вчерашней еды и... льда.

***

Уран медленно открывал и закрывал глаза. Как же он устал от своей болезни. Внутри всё ныло, ломота была ужасной — лишиться части своего нутра таким образом было довольно болезненно. Глотать больно. Кольцевого снова затошнило, но очередной рвотный позыв не привёл ни к чему, кроме пустых судорог: Уран сумел сдержаться. Всё, от чего можно было избавиться, уже было разбрызгано абсолютно повсюду и постепенно превращалось в газ. Слюны было много. Глотать её было больно и тошно. Уран старался не сглатывать её и поэтому она стекала с его рта по лицу и местами пузырилась. Седьмой боялся. Он не понимал, что происходит. Почему ему так плохо? Голова отказывается соображать. Когда ледяной думал, он уставал, как при физической работе. Но надо было поработать, чтобы хотя бы не умереть здесь от неизвестно какой болезни. И наконец пришла мысль. Нужна помощь. Нужно позвать кого-нибудь. Уран посмотрел в сторону Юпитера и Сатурна. Они помогут. Только как их позвать? Как сказать им "смотрите сюда, я здесь, мне плохо!" А хотя... мысли заболевшей планеты были скудными и нескладными. Хоть и не сразу, но родилась идея, и идея эта была самая примитивная и грубая.