Поменяться местами

Первые две планеты испуганно бросились вслед за звездой, когда она сказала "вам будет лучше без меня". Что за бред? О чём он думает? Нужно было остановить этого сумасшедшего. — Солнце! — Взвизгнул Венера. — В смысле лучше? Остановись! Мы осиротеем без тебя! Разлетимся по всей галактике! Нам не будет лучше без тебя! Но этот монолог не оказал совершенно никакого влияния на беглеца. — Он не слышит! — Громко ответил ему Тритон. Меркурий с Венерой встревожились. Если Солнце их не слышит, он же может не заметить, что в него кто-то врежется! Без предупреждения две ближних к Солнцу планеты оперативно взяли всех лун ледяных гигантов на свои орбиты: первая планета — маленьких, а вторая — больших. Под возмущённые и испуганные крики лун они отвели спутников подальше от светила, чтобы никто из них не сгорел и не расплавился. Местом спасения был выбран промежуток между третьей и четвёртой орбитами. Венера рассмотрел всех "пассажиров" своей орбиты, чтобы понять, не забыл ли он кого. Меркурий начал делать то же самое. — Так, Миранда, Тритон, Умбриэль... Ариэль? Оберон... — Дальше второй продолжал шёпотом. Вроде все крупные луны в сборе. — У меня все на месте. Мерк, что там у тебя? — Ларисса, Нереида, Протей, — перечислял Меркурий. — Ребята, никто из ваших братьев и сестёр не потерялся? — Нет! — Ответили они в разнобой. — Отлично... Стоп. А где Плутон и Седна? — Спросил Венера. — Они же были вместе с лунами Урана и Нептуна. Где Плутон и Седна? Спутники не ответили. Они не знали. Планеты стали оглядываться по сторонам. В поясе астероидов мелькнуло что-то яркое багрово-красное. Кажется, Седна нашлась. Рядом с ней в промежутках между космическими камнями шевелились ещё несколько небесных тел. Наверное, Плутон и Церера. Прислушавшись, Меркурий смог расслышать вдалеке нервный смешок, принадлежащей одной карликовой планете с сердечком на боку. — Они тусуются в поясе астероидов с Церерой, — сказал первый. — Кажется, эти трое нашли общий язык. Прямая траектория полёта звезды сменилась небольшим виражом. Солнце стало шатать. На повороте всю систему с гулом встряхнуло. Меркурий схватился за поверхность Венеры, чтобы не улететь: Солнце нёсся слишком быстро и двое планет чудом успели уйти со своих орбит, чтобы не влететь в раскалённую поверхность светила и не превратится в космические угольки. Земля с визгом очнулся ото сна и трусливо вскрикнул, когда его начало трепать из стороны в сторону. Он успел краем глаза увидеть четвёртую планету и удивился тому, что Марс в такой критической ситуации умудряется спать дальше. А вот его спутники, вцепившиеся в него мёртвой хваткой, испугались не на шутку и заплакали. Луна от внезапной смены обстановки выругался на нескольких человеческих языках, которые знал, когда он в хаотичном неконтролируемом полёте чуть не задел Гималаи. Спутник носило из стороны в сторону, Землю носило из стороны в сторону, планета то притягивала луну, то швыряла её, изменяла направление её движения. Гравитация Земли сыграла с Луной злую шутку, превратив в йо-йо на невидимой резиночке. Та же судьба постигла и другие спутники. Сатурн не был готов к непредвиденному побегу Солнца, он не понимал, что происходит. Кольцевой уже жалел о своём давнем решении сбросить вес, когда его, как и луны, стало безжалостно швырять из стороны в сторону вокруг мирно спящего Юпитера. "Что происходит?!" — Подумал он. Его снова швырнуло сначала в одну сторону, потом в другую. Перед глазами всё начало плыть и кружиться. Естественно, его порция космической еды, от которой он так упорно отказывался, разлетелась в разные стороны и исчезла. Внезапно и резко всё тело перестало ощущаться, гигант чувствовал лишь неприятное покалывание из верхних слоёв атмосферы. Страшно. Ядро стучит всё быстрее и быстрее. Сначала ядробиение стало чувствоваться слишком отчётливо, но потом оно становилось всё более и более болезненным. Больно. Слёзы текут по лицу, оставляя кривые дорожки. Глаза щиплет. Дышать нечем. Боль мешает сделать вдох. Ядро пропустило удар. Больно. Больно. Больно! Сатурн глотает ртом вакуум. Больно. Ядро судорожно сжалось, сделав боль сильной, постоянной и невыносимой. Кольцевой закатил глаза. Его рот был открыт, язык высунут. На уголках рта скопилась пена. Нужно позвать Юпитера. Просто крикнуть. Просто сказать. Подать голос. Ему стыдно звать на помощь. Прошло несколько секунд — он уже не может. Атмосферу жжёт адским огнём. Ядро не бьётся. Нет! Это не конец! Больно — значит, что ещё не всё! Больно — значит живой! Так спокойно... Вот он родился. Влюбился в Солнце. Пытался стать звездой. Солнце его подпалил. Сатурн бросил эту затею. Провал в памяти. Он завёл спутников. Занимается спортом. Провал в памяти. Он с Ураном, Нептуном и Марсом шутит и смеётся. Приступ. Провал в памяти. Не понимает, что происходит. Не понимает, что с ним. Ему всё равно. Больше ничего не имеет значения. Внутри всё жжётся и горит. Пускай горит. Везде чувствуется ломота. Тело лёгкое, словно пух. Кажется, боль отступила на второй план. Как будто она где-то далеко. Все звуки далеко. В глазах все плывёт. Хочется спать. Клонит в сон. Разряд боли. Сознание вернулось — ядро снова забилось. И снова стало сбиваться с ритма. Больно. Больно. Как же больно! Нет! Ещё не время! Сатурн собрал свои последние силы, что утекали, словно вода из решета, и издал звук, похожий на вопль и стон одновременно. От неестественного крика шестой планеты Юпитер раскрыл глаза. Он не сразу понял, что происходит, но сразу же схватил Сатурна и всех кружащихся рядом лун своей гравитацией, чтобы их не кидало в разные стороны. Пятый аккуратно обнял их всех, прижав к своей тёплой и мягкой рыхлой атмосфере. Юпитера самого почти не шатало: он весил достаточно много, чтобы оставаться практически на одном и том же месте. Уран испуганно подскочил со своего импровизированного спального места. И не мудрено: кольцевого на небольших виражах заносило то в одну сторону, то в другую, сонную планету постепенно отнесло к границе пояса Койпера. Седьмая планета синего цвета, шатаясь, еле как добралась обратно до своей орбиты. Голова болела. Он почти совсем не поспал. От внезапного и хамского пробуждения его слегка тошнило. Уран взглянул вперёд, смотря на обнимающихся Юпитера и Сатурна. О, Вселенная. Чего же Сатурн такой маленький? Прямо крошка. Неужели это всё из-за ядра? Стало страшно. Кольцевой вспомнил про свою ядерную недостаточность. А вдруг он тоже однажды усохнет и совсем растворится? Блин. Вот же... Стоп. Если его отнесло к поясу Койпера, то... Куда же швырнуло Нептуна?