Поменяться местами

— ...Нептун? Нептун громко вскрикнул и судорожно попытался драться с невидимым врагом, которому принадлежал резко раздавшийся над ухом голос. Правда, это являлось не боем в его обычном проявлении, а скорее нелепой и даже милой вознёй. — Тише, приятель, — усмехнулся бирюзовый, когда он почувствовал копошение рядом с собой. Уран отодвинулся от восьмой планеты, дав ей пространство, чтобы она пришла в себя. К счастью, времени на это ушло совсем немного. — Я тебя разбудил? — Угх... Конечно, Шерлок! — Съязвил Нептун и вздохнул. — Я так испугался, сначала подумал, что это... — Восьмой чуть было не произнёс это злосчастное имя из трёх букв. Уран наверняка не захочет слышать его снова. Он, наверное, уже устал от его вечных жалоб. Лазурный решил свести этот разговор на нет. На нет и суда нет, как говорится. — Н-неважно. Уран стиснул зубы. Нептун опять огрызается! Как же... достало. Бирюзовый устал, был сильно раздражён... его всё раздражает! Но кольцевой знал, что пустая злоба ничего не решит. Он может злиться сколько угодно. Нужно было понять, почему восьмой так себя ведёт. И Уран нашёл ответ, как только посмотрел на своего ледяного друга повнимательнее. Он был сам не свой. Замученный, вымотанный, с тёмными кругами под глазами. Нептун тоже устал. Он даже заснул на месте, когда ему выпала первая попавшаяся возможность. Они оба устали. — Извини. Я просто подумал, что ты не заснул, а просто притих. — Ладно, Уран... Хей, ты расстроен? — Немного. — Я тоже. Я чувствую такую... злобу! Я злюсь не на тебя, не подумай. Я злюсь на самого себя. Я не смог тогда дать Иксу отпор, потому что я слишком слабый... А... А сейчас я переживаю, боюсь, не могу найти себе места и этим раздражаю тебя, хотя я пытаюсь контролировать себя! Мне трудно, Уран. Я не знаю, что я чувствую, я... я... — Тебе надо отдохнуть, — вставил кольцевой. — На тебя разом навалились неприятные воспоминания, ты утомился. Отвлекись, поспи в волю. Ты ведь хочешь спать, а когда ты заснул, я тебе помешал. Давай, ляг со мной и поспи, а то летаешь тут как сонная тетеря. — Пфф! — Усмехнулся восьмой. — Тетеря! Что за смешное слово? Ха-ха! Кто его вообще придумал? — Земляне, — ответил Уран. — Они называют так вялых и помятых планет, у которых слипаются глаза. — А может, я не так уж и хочу спать? — Выдал синий. — Ты говоришь так из вредности. Угадал? — Угадал... Но... — Что "но", Нептун? — Седьмой понял по выражению лица своего ледяного друга, что сказанное им выражение прозвучало чересчур грубо. Нужно было разбавить обстановку. — Что такое, дорогой? Если у тебя есть проблемы... ну, помимо тех, что связаны с твоим бывшим, то ты можешь рассказать о них мне и мы попытаемя их решить. Вместе. Нептун вздохнул. Его взгляд перемещался от одной точки какой-то далёкой звезды к другой, пока он пытался поймать за тонкий извивающийся хвостик ускользающую мысль, чтобы в ближайшем будущем превратить её в слова, построить из них предложения и затем озвучить их. И, наконец, набравшись смелости, восьмой посмотрел Урану прямо в глаза и встретил уставший, но заботливый взгляд. Этот взгляд внушал силу и стойкость, внушал доверие. Но при этом принадлежал планете, которая сама нуждалась в чужой силе и стойкости, в чужой заботе. Как же Уран хорош, когда смотрит вот так. Уран. Такое короткое, но красивое и ёмкое имя. Так и вертелось в мыслях, как заевшая пластинка в каком-то музыкальном гаджете землян. Его имя связано с небом, с чистотой и лёгкостью. Небом, одновременно красивым, близким и таким далёким, грозным, таинственным, поражающим воображение. Возможно, Нептун неправильно понимал этот смысл, но ему нравилось понимать его именно так. Бирюзовый такой милый, такой особенный! Он так старательно заботится, воркует, ухаживает за восьмым... С момента начала их странных взаимоотношений седьмой всегда это делал, и, кажется, ещё раньше, в период "деменции" проявлял к Нептуну интерес, называл его "дорогой", ненавязчиво увязывался за лазурным хвостиком... Похоже, кольцевой влюблён, причём очень давно и очень крепко. Седьмой прошёл уже столько "испытаний" вместе со своей любимой планетой: и потеря памяти, и болезнь, а теперь тёмное прошлое, истерики и нервные срывы, крики, плач... Влюбленность Урана могла просто испариться в любой момент. Но она не потухла. Она горела с той же силой, если не большей. Он полностью принимал Нептуна, его прошлое, не осуждал за это. Не осуждал его порочную связь с Иксом, не осуждал за то, что восьмой был порченым. Уран... Милый Уран! Он идеален! Нептун сладостно вздохнул, наконец осознав, что в его жизни все это время был огромных размеров самородок золота, невиданной красоты самоцвет, сокровище, которое синий ошибочно считал за обманку. Нельзя сейчас облажаться и потерять Урана. Нельзя потерять его. Нельзя. Он ведь хороший. Стоп! Что за мысли? Ч-что за... Странное... Чувство? Приятное и одновременно противное тепло разлилось по всему телу, и казалось, будто оно сейчас превратится в жар. Оно приливало к лицу, к быстро и трепетно бьющемуся ядрышку, заставляя лазурную планету чувствовать себя очень неловко и по-дурацки. Неправильно. В голове вместо мыслей словно была вата — материал, совершенно не подходящий для того, чтобы кто-то им думал. Наверное, из-за этого на лице Нептуна проступила глупая и кривая улыбка, которую тот нелепым образом пытался убрать, но лицо не слушалось своего обладателя, оно как будто стало твёрдым, замерло в одном положении и не хотело переставать улыбаться. Это мешало сосредоточиться. Так, нужно собраться и поддержать разговор, а не продолжать пялиться на него. Нептун заволновался, когда подумал о том, как он выглядел со стороны и заметил в себе кое-что. А точнее, в своих щеках. Из-за прилившего к ним странного тепла они стали чувствовать холод космоса очень отчётливо, ярче, чем обычно. О нет. В ряд ли это очередной перегрев. Это... румянец. — Слушай, — голос кольцевого раздался в тишине внезапно как гром среди ясного неба, из-за чего лазурный невольно вздрогнул. — Если ты не готов, можешь не говорить. Всё в порядке. — Я-я... ха-ха... эмм... я... хочу... подольше побыть с тобой, — еле выговорил восьмой с заплетающимся языком. Да что такое? — Ты не хочешь снова оставаться один, — не спросил, а констатировал факт Уран. — В... в прошлых отношениях Икс почти постоянно был рядом со мной, но я всё равно чувствовал себя одиноким. Почему? — Потому что Икс не проводил с тобой время. Вы играли с ним в настольные игры? — Нет. — Читали книги вместе? Обсуждали их потом? — Нет... — Разговаривали по душам? — Н-нет... — расстроенно сказал Нептун. Уран, чтобы синий снова не расплакался, выпалил первое, что пришло на ум. — Хей, Нептун, дорогой. Всё хорошо. А... а давай мы с тобой сейчас вместе что-нибудь сделаем? Это будет весело. — Знаешь, мне один сон приснился... — начал синий. — Там был Икс. Он менял форму тела, а ещё он мог стать кем и чем только угодно! А я повторял за ним. У меня тогда не получалось изменить форму, но, может, у меня получится сейчас? — Не попробуешь — не узнаешь, — ответил ему бирюзовый. — Но ты уверен, что это безопасно? Обычно изменение конфигурации тела у планет приводит к сотрясению ядра или другим опасным повреждениям. Но... это происходит при столкновениях. Я не знаю, что будет, если планета сама поменяет форму. Если ты так хочешь, то можешь попробовать, но я буду рядом на всякий случай. Я волнуюсь за тебя. — Это так мило, — протянул лазурный. — Ой, а что снилось тебе? Расскажи! — У меня на днях был сон, в котором у меня появились яркие красные авроры по всей поверхности. Как думаешь, к чему это? — Авроры обычно снятся к сильным потрясениям и переворотам в жизни или чему-то вроде того, — ответил Нептун. — Я когда-то читал сонник Земли. Там ещё было написано про какую-то "карьеру". Я так и не понял, что это значит. Кхем... Итак, Уран, какую форму мне принять? — Л-ладно. Какую-нибудь самую простую, которая не так сильно отличается от шара. Попробуй куб. Только осторожно. — Оки-доки, Уранушка! Уран облегчённо вздохнул, услышав радостный голос восьмой планеты и своё ласковое прозвище. Оно как будто ласкает слух. Хотелось услышать его ещё. Бирюзовый с интересом смотрел на то, как Нептун ёрзает на месте, как заставляет свою атмосферу колыхаться. Видимо, он думал, что делать дальше. Постепенно вспоминая дальнейшие шаги, с каждым разом он поднимал всё новые волны на своей поверхности, и каждая последующая была сильнее предыдущей. Кажется, он хотел достичь достаточного резонанса. И вот, дождавшись подходящего момента, синяя планета с забавным кряхтением напряглась и... — Куб! — Воскликнул Нептун. Восьмой радостно расхохотался, когда обратил внимание на одновременно ошарашенный, восхищённый и взволнованный взгляд седьмого. Уран подлетел поближе, осматривая кубическую планету и покружился вокруг неё, изучая все грани. — Тебе не больно? — Спросил кольцевой, снова вернувшись к той грани, на которой расположилось лицо лазурной планеты. — Нет. Только в атмосфере немного щемит с непривычки, а так я чувствую себя хорошо. — Нептуша, милый, я думаю, что тебе сейчас не стоит долго быть кубом. Нужны длительные тренировки, чтобы ничего не щемило и не саднило. — Хорошо, Уран. Попробую снова стать обычным. Кубическая форма за долю секунды сменилась на шарообразную, заставив восьмую планету колыхаться, словно каплю жидкости в невесомости. Нептун быстро потерял былой радостный настрой, когда ощутил, с какой силой колыхается в разные стороны вся его атмосфера. Это было очень неприятно и казалось, что какой-нибудь её кусок точно оторвётся и улетит в открытый космос. Но к счастью, ничего подобного не случилось и газ со льдом никуда не делись и в большинстве своём остались при Нептуне, вокруг которого распростёрлась дымка из мелких частичек горячего льда. Восьмой через пару мгновений понял, почему ему было так некомфортно: слои атмосферы перемешались. Холодные опустились вглубь, ближе к ядру, а горячие, наоборот, всплыли наверх. Из-за этого цвет поверхноти Нептуна изменился с синего на светло-голубой. — Нептун! Нептуша, что с тобой?! — Завопил Уран, подлетев поближе к планете, перекрасившейся из синего в бирюзовый. — Ничего страшного, Уранушка. Просто сделал всё слишком резко... угх. Нужно было медленно и постепенно. — Точно? Ты уверен? Если тебе плохо, то... Чёрт, мы с тобой сейчас одного и того же цвета. Ты бирюзовый, как и я. Ты уверен, что тебе вот прям точно не плохо? — Уран, мне не плохо. Вот прям точно. Просто немножко неприятно. Слушай, а не хочешь тоже попробовать форму поменять? Вдруг у тебя лучше получится? — Я не уверен. Тебе же стало щемить атмосферу и цвет у тебя поменялся. — Это с непривычки. И сейчас мне не ахти, потому что я поступил как дурак и прыгнул с места в карьер. А если делать это аккуратно и медленно, то всё будет хорошо. Может, у тебя вообще не будет ничего саднить? — Тогда... ладно. — Кольцевой всё же уступил Нептуну. Может, из зависти, а может, из желания выделиться и показать себя, чтобы потом хвастаться, он согласился. — Я тоже хочу попытаться. У тебя так хорошо получилось! — Хорошо? Ну... я не думаю, что у меня всё получилось действительно хорошо. Выход из формы я капитально запорол. — Да ладно тебе, это было волшебно! — Ну, если тебе так понравилось... — Нептун, расскажи, как ты это делал? — Ну, сначала нужно раскачать атмосферу и поймать момент. Я раньше так уже делал в прошлом, поэтому немножко умею. А вот тебе придётся учиться с нуля. — Давай я буду пытаться, а ты подсказывать? — Хорошо.

***

— ...нужно перегнать газ от периферии к углам, чтобы получилась ровная грань. Ты уверен, что хочешь попробовать ещё раз? Уран, у тебя перемешалась атмосфера. Ты синий. — Да, я уверен. Мне нормально, — соврал кольцевой. Седьмой вздохнул, а затем с кряхтением в очередной раз попытался переместить атмосферу так, чтобы его форма стала похожей на куб, но как бы сильно он ни старался, его тело не могло принять непривычную для него форму и снова становилось круглым. Бирюзовый ненадолго прикрыл глаза, когда его хватила одышка. О, Вселенная, как только Нептун не выдыхается от этого? Сколько же нужно совершить неимоверной работы, чтобы просто сдвинуть атмосферу с места? Сколько же нужно приложить усилий, чтобы просто поменять форму? Восьмой, находившийся рядом, погладил Урана, перекрасившегося в синий по боку и по "спине". Сейчас оба ледяных гиганта были поразительным образом похожи один на другого: Уран теперь был синим, а Нептун — бирюзовым. Перемены в планетах не ограничились лишь цветом. Они также будто бы переняли характеры друг друга: восьмой ворковал над Ураном и следил за ним, а седьмой, в свою очередь, делал неординарные вещи. — Уранушка, отдохни. Отдохни, дорогой. Ну не для тебя это. — Н-ну... угх... А в-вдруг я просто недостаточно стараюсь? Вдруг мне нужно напрячься ещё немного? Вот увидишь, у меня получится! — Нет, Уран, не стоит напрягаться. Ты слишком тяжело дышишь, мне это не нравится. И вообще, лучше попробуй в следующий раз. — Я попробую прямо сейчас. Я... — Ты и так уже весь всклокоченный и, кажется, тёплый. А это плохо. Если продолжишь, то ты можешь травмироваться, заболеть или... — Ну ещё один раз! И всё, честно! — Взмолился кольцевой. — Ладно, — вздохнул Нептун. — Но после твоего одного раза ты прекратишь. Сам же говорил, что для того, чтобы что-то получилось, нужно долго тренироваться, а не пытаться сделать всё и сразу, да причём идеально. — Как скажешь, "мамочка", — усмехнулся Уран. — Я серьёзно! — Воскликнул восьмой. — Речь идёт о твоём здоровье. А здоровье очень важно. — Только один раз, Нептун, обещаю. После этих слов и одобрительного кивка восьмого кольцевой снова вздохнул и стал раскачивать свою атмосферу, чтобы поймать резонанс и наконец принять форму куба, но... зафиксировать газ и лёд в нужном положении то ли не успел, то ли не смог и они скользнули дальше. Уран просто в очередной раз впустую встряс свою атмосферу. Но... не время сдаваться! Пусть всё саднит так, что сводит зубы, но это уже не важно. Азарт взял верх. Может, у него получится, если он попробует ещё? Да, он обещал Нептуну только один раз, но вдруг у него получится, если он попробует ещё разок? Новая внеплановая попытка и... Уран испугался, когда при очередной встряске у него внезапно прострелило жуткой болью всё тело и потемнело в глазах. — Нептун! — Со страхом в голосе крикнул он. Синий тут же обнял седьмого и судорожно погладил тяжело дышащую планету. — Что случилось, солнышко? — Взволнованно спросил восьмой, пытаясь успокоить шокированного Урана. Тот ничего не объяснял, просто смотрел в никуда. — У-у меня в глазах потемнело, — наконец пробормотал кольцевой, когда снова стал худо-бедно различать свет и тень. — Н-но сейчас всё приходит в норму. — Уран! — Крикнул восьмой. — Какой же ты глупый! Зачем ты так? Ты ведь обещал мне "только один раз", а сам что сделал? Ты сейчас весь синюшный и тёплый! У тебя вся атмосфера поперемешалась! Совсем себя не бережёшь! А обо мне ты подумал? Что бы я делал, если с тобой случилось что-нибудь похуже? Я же волнуюсь за тебя! Нептун вплотную приблизился к синего цвета седьмой планете для очередного объятия. Он слушал его частое тяжёлое дыхание и биение ядра, которое было странным. Как будто внутри него часто-часто бились сразу несколько ядер. А может, у него действительно внутри не одно ядро, а как минимум два? А то и три? Вон как стучат. Нептун отбросил эти мысли в сторону, когда в его голову просочилось воспоминание о том, что у ледяных гигантов слабые ядра. Возможно, у Урана что-то стряслось с ядром, раз ему было так трудно менять форму. Может, спросить его? Потом. Всё потом. Восьмой заметил, что со временем и ядробиение и дыхание становились тише, выравнивались и становились реже. Это очень хорошо. Ещё не хватало, чтобы Уран заболел. Слушая ядробиение, Нептун заметил, что стук множества ядер по мере стихания постепенно превратился в стук одного ядра. А как это так? Это одно ядро звучало как несколько? Или несколько ядер сейчас звучат как одно? Уран полон загадок. — Уран, я хочу спросить тебя, — серьёзно начал восьмой. Видя, что кольцевой слушает, он решился задать вопрос, который ранее решил отложить на потом. — Тебе было трудно менять форму. Может, у тебя есть какие-то проблемы со здоровьем? — Не знаю... — неопределённо сказал кольцевой. — Может, я просто не такой пластичный и податливый, как ты. Может, ты можешь менять форму из-за того, что ты плотнее? — Ты только что назвал меня... плотным? Остатки азартного буйства покинули Урана. Он только что понял, что случайно обидел Нептуна. Чёрт. Он же сейчас расплачется... Уран закусил нижнюю губу. Он не хотел говорить Нептуну, что тот по своей сути является гравитационной пушкой и его притяжение постоянно выкидывает в разные стороны мелкие камни. И карликовых планет вытолкнул в пояс Койпера тоже он... Бирюзовый не хотел говорить восьмому правду о его весе. А может, рассказать только часть правды? Кольцевой решил действовать довольно рискованным способом. — Да, Нептун. Ты плотный. И это хорошо. — П-почему? — Потому что ты можешь делать то, чего я не могу и при этом не устаёшь. Ты выносливее, сильнее меня. Если честно, я хочу быть таким же, как ты. — Честно, сначала я подумал, что ты обидишь меня, — признался восьмой. — Прости. — Ничего страшного, Нептуша. Всё хорошо. Кто я такой, чтобы обижать тебя? — А ты хитрый, — внезапно выдал восьмой. — Чего? Почему это я хитрый? — Уводишь меня от темы. У тебя есть проблемы со здоровьем, Уран? Я слышал, что твоё ядрышко стучало как-то странно. — Да ничего такого опасного у меня нет. Так, пустяки. — Уран, скажи мне, пожалуйста. Это важно. Я волнуюсь за тебя, ведь мы с тобой находимся в отношениях, а любые отношения строятся на взаимном доверии. Я рассказал тебе о своём тошнотном прошлом и ты меня принял таким, какой я есть. Уранушка, дорогой. Я люблю тебя и тоже принимаю тебя таким, какой ты есть. Ты можешь рассказать мне что угодно и я не стану осуждать. То, что было между нами, останется между нами. — Да... Ты прав. Ты абсолютно прав. — Не бойся, Уран. Я не стану кричать или ругать. — Но... это только мои проблемы. — Уран! — чуть ли не завопил Нептун. — Когда я рассказываю тебе о своих проблемах, ты меня выслушиваешь, предлагаешь варианты решения, помогаешь. Ты ни разу не говорил мне "твои проблемы только твои". Милый, расскажи мне, что тебя гложет. Давай попробуем вместе решить твою проблему. — Ладно. У... у меня просто обычная недостаточность. Забей. — Н-недостаточность? Ядерная недостаточность? — С изумлением спросил Нептун. В ответ он получит утвердительный кивок. — Так если ты знал, что у тебя такая болезнь, зачем тогда пытался сделать то, что тебе было тяжело? — Я... хотел доказать... — Уран подумал, что фраза, которую он хочет сказать, звучит стыдно и потому не стал её озвучивать. — Хотел доказать, что ты сильный? — Продолжил за него Нептун. — Да, Уран, ты и в правду сильный, но у всего есть предел. Даже у твоей силы. Сегодня ты пытался прыгнуть выше головы. — Я думал, что недостаточно стараюсь... — Сатурн тоже так думал, — с упрёком сказал восьмой. — И что с ним сейчас? Милый, я понимаю, что ты хочешь быть лучшей версией себя, но не всё случается сразу. Для некоторых вещей нужно время. Иногда очень много времени. Но я обещаю, в будущем ты станешь лучше, чем сейчас. А у кого ты обследовался, что тебе поставили недостаточность? — У кого-то из спутников Сатурна, — ответил кольцевой. — Это было давно. Я тогда пытался заниматься спортом, как Сатурн. Хотел его перещеголять, быть первее всех и всё такое... и потом мне стало больно. Спутник меня обследовал и сказал, что у меня ядерная недостаточность, бла-бла-бла, и запретил заниматься спортом. Теперь я занимаюсь только творчеством. — Ох, это грустно — не иметь возможности заниматься чем-то, чем занимался раньше. Но больше не перенапрягайся, — упрекнул его восьмой. — Не хватало ещё, чтобы у тебя заболело ядро, как у Сатурна, а ты уж мне поверь, если не будешь беречь себя, то и у тебя будет приступ. С этого дня тебе нельзя выполнять никакую тяжёлую физическую работу, а если тебе будет это необходимо, зови меня. Я всё сделаю. Уранушка, я не хочу, чтобы ты остался калекой. Ты мне ещё нужен. — И ты мне нужен, — мурлыкнул Уран, улыбнувшись. — Кстати, я давно хотел спросить. Кто ставил тебе деменцию? У кого ты обследовался? — Я ни у кого не обследовался. Меня Икс не пускал. Он мне и сказал, что у меня деменция, когда у меня начались провалы в памяти. И всё. — Паршиво. Но его сейчас нет здесь. Икс — просто пустой звук. Знаешь, Нептун, я сейчас его пошлю. — А может не надо? — Боязливо спросил Нептун. — Да ладно тебе. Хей, Икс! — Заорал Уран во всё горло. — Иди нахер! Слышишь? Пошёл ты нахер, придурок! Нехер издеваться над моим любимым! Сиди в темноте и издевайся над самим собой! — Уран, успокойся! Хватит. Не буди лихо, пока оно тихо. — Но зато я высказал всё, что хотел, — улыбнулся кольцевой. Оба ледяных гиганта пробыли в молчании некоторое время. Седьмой виновато смотрел на волнующегося Нептуна. До чего суеверная планета... Боится, что у Икса повсюду есть уши и что он каким-то чудесным образом вдруг появится здесь во всей своей красе. Да невозможно это. Икс вылетел из системы давным-давно и болтается где-то в далёком космосе один, может даже, врезался во что-то или сгорел в какой-нибудь звезде. Как он вернётся? Да никак. Только как объяснить это Нептуну? Ладно, завтра. Всё завтра. — Уран. Ты обиделся? — Нарушил тишину бирюзового цвета восьмой. — Ну... из-за недавнего. — Не обиделся. Кхем. Скорее, расстроен. — Не расстраивайся, дорогой, — мурлыкнул ему в ответ Нептун. Он вздохнул и решил напеть песенку, которую когда-то слышал раньше. — А знаешь, всё ещё будет... южный ветер ещё подует... — Не знал,что ты поёшь, — с хрипотцой в голосе проговорил седьмой. — У тебя чудесный голосок. А вот мой не очень. Похоже, я слишком сильно кричал. Кхм. — Попей чего-нибудь. Молочко хорошо помогает, когда горло першит. А за комплимент спасибо. Могу спеть тебе колыбельную, — усмехнулся восьмой. — Ты выглядишь усталым, наверняка хочешь поспать, не так ли? — Хочу... — Устало признался Уран и кашлянул. — Я в любой момент вырублюсь на месте, — пробубнил он, сонно моргая. — Поспишь со мной? — Мне кажется, нам лучше... не стоит спать вместе, — возразил Нептун. — Если мы оба будем спать на одной орбите, то никто из нас не будет следить за обстановкой. Мы можем врезаться друг в друга. Я знаю, о чём говорю. Как-то раз я спал на одной орбите с Сатурном и мы столкнулись. Не сильно, но это было больно. Я не хочу ранить тебя и сам не хочу раниться. Ты же знаешь, Уранушка, ты не такой стойкий, как я. Если мы врежемся друг в друга, то тебе будет больнее, чем мне. Поэтому будет лучше, если мы поспим на своих орбитах. И тем более, тебе нужно пространство, чтобы немного остыть. И мне тоже. — Нептун... Кхем. Перед тем, как ты уйдёшь... — Сонно пробормотал синего цвета седьмой. — Что такое, Уран? — Споёшь мне ещё? Ту же песню. Она мне понравилась. Губы Нептуна вытянулись в кроткой ласковой улыбке. Смотря на своего засыпающего друга, ледяной тихонько начал напевать слова, произнося их своим красивым и мелодичным голоском. Да, он иногда промахивался мимо нот, да, иногда запинался. Но Нептун пел с любовью, а это самое главное.

***

Седьмой заснул на месте крепким сном, оставшись в том же самом положении, в котором он и был. Нептун вздохнул. Какой же Уран всё-таки милый, когда спит. И синий цвет ему идёт. Но бирюзовый всё же смотрится лучше. Похоже, он так и останется синим, пока не проснётся. Восьмой задумался над тем, идёт ли ему самому бирюзовый. Наверное, смотрится красиво. Нептун приблизился к кольцевому. Медленно и аккуратно, чтобы не разбудить, прикоснулся губами к его лбу, чтобы проверить температуру и ощутил неприятное тепло. Уран... почему он такой скрытный? Перегрелся и не сказал. Хорошо, что он не заболел. Но он же кашлял... А вдруг он действительно приболел? Как будет время, нужно будет поговорить с ним. Нельзя же так... — Спи спокойно, Уранушка, — прошептал Нептун седьмому. А затем нехотя развернулся и отправился на свою орбиту. Домой.