Поменяться местами

"Полечу извиняться перед Венерой". Сказать легко. Полёт до Юпитера, Земли и Луны отнял у Сатурна ту капельку сил, что у него прибавилась после небольшого перекуса. Хотелось просто закрыть глаза, лечь на бок и смотреть сны, но чувство гордости не давало газовому это сделать. Извиниться нужно. По его вине вторая планета чуть не погибла. Наверняка она всё ещё напугана, и может быть, даже злится на него. — Сатурн, ты сможешь сам долететь до Венеры? Ты выглядишь уставшим, — сказал Ганимед. — Я не знаю, Гаврош. — Я Ганимед, — спокойно поправила его самая крупная луна. — Но для тебя я могу побыть и Гаврошем. — Ой, прости, пожалуйста. Никак не могу запомнить. — Ничего страшного, Сатурн, — произнесла Каллисто. — Мы ведь не твои спутники. Ты не обязан знать нас всех по именам. — Спасибо... У-урсула? — Почти, — сказала тёмная луна. — Я Каллисто. — Оу, эмм... Эм... — Сатурн запаниковал, его дыхание стало равным, на глазах навернулись слёзы, ядро начало биться быстрее и его стало колоть. Вот опять он опозорился. Но кольцевой почувствовал, как его обнимает более крупная планета, а затем ощутил её нежные, аккуратные и успокаивающие поглаживания по бокам, по "спине". И тихий шёпот. Юпитер как мантру повторял "всё хорошо". Шестой уткнулся лицом в атмосферу пятой планеты и глубоко дышал, пытаясь унять страх и боль в ядре. Он чувствовал поддержку Юпитера, его нежные касания, цеплялся за тёплые слова, как лоза за крепкое дерево. И облегчённо выдохнул, когда острая боль сменилась на тупую и стала стихать. — Тише, тише. Не бойся. Всё в порядке. — Юпитер? — Что такое, Сатурн? — Ты не выкинешь меня из системы? — Что... зачем? Почему я должен тебя выкидывать?! Откуда у тебя вообще такие мысли? — Потому что я... потому что у меня плохая память. Я совсем недавно не мог вспомнить вас, забыл, как меня зовут. Зачем я такой нужен? — На глазах шестого стали наворачиваться слёзы, и одна из них стекла по щеке. — Тише-тише-тише, Сатурн. Ты нужен мне. Ты нужен всем нам. Всей Солнечной системе. И нам без разницы, какой ты. Мы любим и принимаем тебя любым, с любыми твоими достоинствами и недостатками. И мы не позволим тебе болтаться в темноте, холоде и одиночестве. Я не позволю. — Юпитер выпустил своего газового друга из объятий и погладил его по щеке. — Даже когда я окончательно стану никчёмным маразматиком? — Не говори так о себе! — Вставил Земля. — Никакой ты не маразматик и никогда им не будешь! Ты замечательная планета! А память ты терял о перегрева и отравления. — Но... почему я сейчас не чувствую, что чем-то отравлен? — Спросил шестой. — Вероятно это потому, что тяжёлые металлы перестали синтезироваться и инкапсулировались в твоём ядре. Ну, знаешь, как бы завернулись в кокон, который ограждает их от всего остального. У моих землян есть похожие защитные механизмы. — Фу! Давай без людей! — Ладно, хорошо, Сатурн. Без людей, так без людей. — Так... что всё-таки со мной творится, Земля? — Ты сейчас болен. У тебя расширено ядро. В нём идёт термоядерный синтез, поэтому ты сейчас очень горячий. И... ты, вроде как, почти превратился в коричневого карлика. — Что такое "коричневый карлик"? — Спросил Сатурн. — Это что-то между газовым гигантом и звездой. Но не волнуйся, ты не навсегда останешься таким. Ты пройдёшь лечение и снова станешь прежним собой. — Что нужно делать? — Задал вопрос кольцевой. — Для начала, отдых. Никаких стрессов, никакой паники и побольше сна. Ещё нужно обязательно наладить твой режим питания, чтобы не возникало таких казусов, как с Венерой. Кстати, Сатурн, ты хотел перед ним извиниться. Может, мы позовём Венеру сюда? — Спросил Земля, заметив уставший взгляд шестой планеты. — Тебе сейчас нельзя перенапрягаться, так что я не разрешаю тебе никуда лететь. — Ладно, — ответил газовый гигант. — Что мне делать? Подождать здесь? — Да, подожди, а я пока... Хей, Венера! — Крикнул третий во весь голос. Окликаемая планета обратила внимание на жизненосца. — Что? — Спросил второй издалека. — Подлети сюда, Сатурн хочет с тобой поговорить! — Хорошо! — Громко ответил Венера, и неохотно расставшись с Меркурием, Марсом и спутниками, медленно двинулась по направлению к Сатурну. После пребывания в пасти газового гиганта страх ещё не отпустил его. — Послушай, Земля, — вставил Юпитер. — Я конечно понимаю, сейчас была напряжённая ситуация, и нам была нужна твоя помощь, но так как опасность уже позади... — Газовый медленно притянул к себе своего возлюбленного и заключил в нежные объятия. — Может, тебе стоит погреться на своей орбите? — Да, ты прав, — тихо сказал жизненосец. — Твоя чудесная жидкая вода твердеет на холоде и становится льдом. Знаешь, твои ледники мне тоже нравятся, но согласись, гораздо лучше, когда их не слишком много. Почти вся твоя суша сейчас белая от снега, а твоим людям, растениям и животным нужны тепло и свет Солнца, — ласково прошептал Юпитер и почти невесомо поцеловал полярную шапку Земли. Луна, увидев это, сразу же полетел рассказывать обо всём Европе. Он знал, что она и так всё это видела, но ему не хотелось тревожить свою планету. Они с Юпитером, вроде как, помирились. Не хотелось бы спугнуть их счастье. Сатурн не поверил своим глазам. Что, во имя Вселенной только что произошло? Юпитер? Поцеловал? Землю? Что? Как? Почему? Это не похоже на то, как ведут себя друзья или знакомые. Этот поцелуй был немного... личным, что ли? Шестой предполагал, что пока он мучился от лихорадки и отравления на орбите Юпитера, то газовый и Земля сблизились. Все эти нежности, объятия, их выражения лиц... обе планеты будто таяли в компании друг друга. Щёки третьей планеты порозовели, а её губы растянулись в кривой улыбке. Пятый же слегка прикрыл глаза, а его улыбка и румянец были едва заметны. Да, Земля знал, что ему нельзя особо долго находиться за пределами своей орбиты. Даже несмотря на то, что люди приспособились к его похождениям и могли уберечь себя от морозов с помощью навороченных технологий, им лучше быть в привычной для них температуре. Ему действительно придётся уйти домой? И оставить Юпитера одного? А вдруг он снова пойдёт налево? Земля поймал себя на том, что он ревнует. Не без причины, конечно, но это было не очень правильно. А что, если... В голове жизненосца созрел маленький план. — Юпитер, милый, какой же ты заботливый, — проговорил третий. — И я очень ценю то, что ты интересуешься моей жизнью. И тебе полагается вознаграждение, — в его интонацию закрались игривые нотки. — Оу, и какое же? — С улыбкой спросил газовый гигант. Земля подлетел вплотную к его лицу, мягко погладил его по щеке и неожиданно для всех присутствующих и самого Юпитера, прикоснулся своими губами к тёплым и мягким губам более крупной планеты. Пятый опешил. Он сперва удивился такому событию, но внутри него бушевала буря эмоций. Радость, нежность, благодарность. Юпитер ответил на поцелуй, слегка углубив его. На душе стало приятно от того, что несмотря на все трудности и невзгоды третья планета от него не отказалась. Может, в этом и есть прелесть отношений? Или это прелесть одной конкретной планеты? Поцелуй разорвался. Земля отстранился от газового гиганта, а затем, немного подумав, обнял его. Да, полностью обнять эту гигантскую планету не получилось, поэтому третий просто приткнулся к тёплой и мягкой атмосфере Юпитера. — Хоть ты и осёл, но я люблю тебя, — поговорил Земля. — Я тоже тебя люблю, солнышко, — сказал Юпитер. — Ты мне нравишься, — произнёс третий. — И ты мне нравишься, Земля. Сатурн был шокирован. Он постарался отвернуться от целующейся парочки, но из-за усталости не очень-то и получилось. Газовый считал неприличным смотреть на такие интимные вещи, но всё же невольно стал свидетелем всего, что эти двое делали и говорили. Чёрт побери, они, что, встречаются? Юпитер? И Земля? О, Вселенная! Юпитер и Земля вместе! Зазнайка с кожаными паразитами на поверхности и огромный, при всём уважении, лентяй и апогей некрутости. Кому скажешь — не поверят, потому что это звучит как начало плохого анекдота. Но всё же... они только что поцеловались! Это не укладывалось в голове у Сатурна. Как? Как это случилось? Почему? Им плевать на разницу в размерах? Им плевать на разницу в классификации? Им плевать на их орбиты? Шестой чувствовал, что его лицо покрывается румянцем. И тут внезапно промелькнула одна мысль. Отношения между небесными телами разных типов возможны? Газовые планеты могут встречаться не только с себе подобными? Получается, можно встречаться с каменистыми. А возможны ли отношения между планетой и спутником? Или между планетой и звездой? Последнее вряд ли осуществимо из-за разницы в температуре. Сатурн вспомнил свой сон, в котором Солнце чуть не сжёг его. А ведь раньше шестой тащился по нему, пытался стать таким же, как он. Звездой. Он боялся проявить инициативу в виде знаков внимания, потому что думал, что так нельзя, пока он является планетой. Сначала, по его мнению, они оба должны были уравняться в статусе. В конце концов чувства остыли и угасли, потому что звезда не проявляла никакого влечения к газовому гиганту. Их отношения были чисто дружескими со стороны Солнца и не взаимно романтическими со стороны кольцевого. Сатурну всё время хотелось чего-то бо́льшего и только сейчас он понял. Ему не обязательно ограничивать себя в поисках спутника жизни. Он может выбрать любую планету. Или луну. Или карликовую планету. При мысли обо всём этом космическом ассорти его рот начал наполняться слюной. Чёрт. Твою же... как же не вовремя. Термоядерная реакция уже сожгла всё топливо и Сатурну требовалось новое. Но как попросить? Что сказать? Если газовый долго будет без еды, он снова может сорваться и на кого-нибудь наброситься. На своих любимых лун, на других планет или вовсе попытаться съесть что-нибудь несъедобное, как, например, кольца. Шестой и так сгорал от стыда от того, что с голода погрыз кольца Юпитера и ему не хотелось портить свои шикарные кольца, которые, будучи покрашенными в цветовую палитру пятой планеты, были похожи на что-то обжаренное и хрустящее. От мыслей об их гипотетическом вкусе голова шла кругом. Газовый сглотнул накопившуюся слюну. Нет! Что за дурацкие мысли? Сатурну нужно было снова поесть, но он не хотел получить в свою сторону косые взгляды, подшучивания или даже простые замечания насчёт того, что он не только проявляет ранее отсутствовавший интерес к еде, но и принимает пищу слишком часто. Внутри атмосферы сквозь облака и начал пробиваться свет. Шестой зажмурился, чтобы не видеть перед собой ничего, что могло бы спровоцировать его на атаку. — Сатурн? Тебе плохо? — Раздался голос Земли. — Мхм, — угукнул кольцевой. — Что случилось? — Спросил Юпитер. Сатурн не ответил. Он лишь сглотнул слюну. Да и что он может ответить? Но за него ответили возмущающиеся ветры. Этот урчащий звук заставил газового покраснеть от стыда. Сквозь поток мыслей гигант слышал голоса. Юпитер. Земля. Его спутники. Венера. Скорее всего, Меркурий. Они что-то обсуждали. Шестой старался не открывать глаза и не смотреть на них, чтобы не воспринимать их как еду. Он никогда не желал употреблять в пищу живых планет, лишать их жизни. А вот голоду было всё равно. Это чувство постепенно затуманивало разум Сатурна, мешало ему думать, оттесняло его личность на второй план. И... что это? Чем это так вкусно пахнет? Газовый открыл глаза, чтобы оглядеться в поисках источника этого запаха и нашёл то, что его издавало. Плошка с космическим супом, что нарушал законы физики. На этот раз он был какого-то оранжеватого цвета и с крупными кусочками чего-то, наверное овощей и с вкраплениями красного и зелёного цветов. Рядом — какая-то простенькая выпечка и кружка с заманчивого вида белым напитком. Это... полноценный обед? Настоящий полноценный обед из настоящей еды? — Сатурн, — прозвучал голос Иджирак. Газовый бы обратил на него внимание, если бы не был так увлечён рассматриванием еды. — Это должно было быть рагу, но я настояла, что его стоит сделать жидким. Надеюсь, тебе понравится то, что мы приготовили. Приятного аппетита! — И кстати, Сатурн, — прозвучал голос Венеры. — Я уже простил тебя за... инцидент. Всё нормально. И... мы тогда пойдём, не будем тебе мешать. Планеты и спутники разлетелись кто куда, оставив шестого в приятном одиночестве. Он огляделся по сторонам. Все либо чем-то увлечены, либо куда-то движутся. Никто не смотрит. Отлично! Сатурн не стал медлить. Он пододвинул поближе к себе плошку, гравитацией поднял ложку, которую нашёл рядом с ёмкостью, зачерпнул немного жидкости, пытаясь собрать побольше овощей и отправил её себе в рот. Вкус и запах были очень необычными. Газовый никогда раньше ничего такого не пробовал. Это жидкое рагу было... немного горьким, но эта горечь была приятной и гармонировала с общей гаммой из солёного, кислого и немного сладкого акцентов. Овощи были теперь не тающими во рту, а мягкими снаружи и слегка хрустящими внутри. Сатурн тихо промычал от удовольствия. Он принялся черпать рагу, снова и снова отмечая то, что оно оставалось великолепным, сколько бы ложек он ни проглотил. По сравнению с планетой это было... почему он постоянно сравнивает вкус еды со вкусом планет? Сатурн подумал, что пора бы прекращать о таком думать. Рагу было просто безумно вкусным. Закончив, газовый положил ложку в пустую тарелку и отодвинул её от себя. Следом он притянул какую-то булочку и кружку с белой жидкостью. Космические пирожок и молоко выглядели потрясно. Но какие они на вкус? Сатурн решил начать с молока. Отпив тёплый напиток, он удивился его едва заметной сладости и приятности. Молоко было таким мягким, хотелось пить его вечность... Но нужно было попробовать и пирожок. Отставив кружку в сторону, шестой надкусил выпечку. Он радовался как маленький, когда почувствовал сладость теста и неожиданный яркий кисло-сладкий вкус повидла. В голове не укладывалось: это был пирожок с начинкой! Такое вообще бывает? Кто до этого додумался? О, Вселенная, это пирожок с начинкой! Такой мягкой, кремообразной... Гигант запил выпечку тёплым молоком, что идеально дополняло её вкус и продолжил откусывать кусочки от пирожка, наслаждаясь им. Как же сладко! Сатурн и представить не мог, что ему так понравится еда. Рагу пришлось ему по вкусу и пирожок с молоком, что очень быстро оказались съеденными, тоже очень полюбились ему. Хотелось есть такое почаще. Да и в принципе есть почаще, но только когда никто не смотрит.