Поменяться местами

Земля ещё не отошёл от высказывания Плутона. Пока третий осматривал атмосферу Сатурна на безопасном расстоянии, чтобы его не ошпарило, он думал о том, что это за безымянный "друг" и чего он хочет. Может, это какая-то маргинальная экзопланета? Карликовый говорил, что этот "друг" долго пробыл в межзвёздном пространстве и что он размером с Нептуна, а значит, он вполне мог быть планетой-сиротой или что-то в таком духе. Да ещё и Эдна эта... тьфу ты, Седна укусила Плутона. Он же сам говорил, что она дикая. Вдруг она чем-то болеет? Вдруг эта гадость может передаваться через укусы? Нужно будет сделать ему прививку от космического бешенства. Земля обернулся,чтобы посмотреть на девятого. Спутники Сатурна уже сделали ему укол, а этот сумасшедший даже не заметил. Ладно, одной заботой меньше. — Ну? Что думаешь? — Спросил третьего Япет. — Выглядит паршиво. Сатурн потерял около трети своего объёма, а его температура всё растёт. — Мистер Земля, — обратилась к третьему Амальтея, луна Юпитера. — Пфф, Земля, с каких пор ты мистер? — Посмеялся Луна. — Не знаю. Что такое, Альматея? — Меня зовут Амальтея, — в голосе луны прозвучало немного обиды. — Прости, иногда путаю буквы местами, — глупо усмехнулся третий. — Мы не сказали вам ещё кое-что про Сатурна. Он... эммм... когда сюда только-только прилетели Уран и Нептун, мы с другими спутниками заметили, что он немножко... поправился. — Ты не представляешь, как мне приятно это слышать! — С облегчением в голосе сказал Япет. — Он со своим спортом только иссыхает. Наконец-то немножко массы вернул. Кстати, Земля, можешь взглянуть, что там у него внутри? — Как раз собирался. Юпитер, — обратился он к газовому гиганту, — мне нужно, чтобы ты подержал Сатурна. Я отправлю в его атмосферу модуль, это может быть больновато. Юпитер до этой просьбы боялся даже прикоснуться к шестой планете. Он взглянул на Сатурна. Полусонного, заметно потерявшего в объёме и с атмосферой неестественной расцветки. Газовый медленно приблизился к нему и обнял. Сначала легко, потом чуть покрепче. У шестого была сильная лихорадка. Юпитеру было некомфортно прижимать к себе кого-то настолько горячего, но его лицо это не выразило. — Ю...Юпитер? — Тихо спросил Сатурн. — Это ты? — Да, Сатурн, это я. Всё хорошо. — Мне плохо, — простонал шестой. — Знаю. — Пятый погладил своего друга по щеке. — Земля обязательно что-нибудь придумает. Тебе обязательно станет легче. Не сейчас и не завтра, но обязательно станет. — Прости меня, — внезапно выдал шестой. — Я ужасная планета. — В смысле? За что тебя прощать? Ты никакой не ужасный, а даже наоборот. — Я обзывал тебя, смеялся над тобой. А ты не сделал мне ничего плохого. Ты наоборот был всё время добр ко мне. Помогал. — Голос Сатурна стал сиплым, а на его глазах навернулись слёзы. — Я не заслуживаю этого. Не заслуживаю такого отношения к себе. Какое же я позорище... Просто... просто посмотри на меня. То, что со мной стало... Я заслужил это. — Тише, Сатурн. У тебя снова может заболеть ядро. Давай успокоимся, — Юпитер погладил горячее лицо Сатурна и вытер его слёзы. — Ты не мог управлять тем, что происходило внутри тебя. Никто не может. Что бы ни случилось, я буду с тобой. Ты можешь положиться на меня. — После этих слов пятый одарил своего газового друга заботливой улыбкой, отчего Сатурн сам не заметил, как поднялись уголки его губ. — Прости меня, — всхлипнул шестой. — Прощаю. За всё прощаю, солнышко. — Правда? — Правда. — Я для тебя солнышко? — Самое настоящее. Сатурн чуть крепче прижался к Юпитеру. Его тёплая атмосфера казалась шестому прохладной. Не хотелось уходить от такой приятной планеты. С поверхности Земли на его орбиту люди вывели сверхпрочный термоустойчивый летательный аппарат, который отправился внутрь Сатурна. Тот шикнул, когда почувствовал укол со стороны "спины". По другому своему искусственному спутнику третий следил за появлением результатов анализа, что должны были появиться через несколько минут. — Юпитер? — Едва слышно позвал шестой. — Что такое, Сатурн? — Так же тихо поинтересовался пятый. — После кошмара я кое-что вспомнил, — прошептал шестой. — Я вспомнил, что когда мы были молодыми, мы с тобой хотели стать звёздами. — Да. Помню такое. — А почему ты хотел превратиться в звезду? — Если честно, я... думал, что создан для чего-то большего, чем быть обычной планетой. Я хотел доказать самому себе, что могу изменить свой статус. Что я могу тягаться с Солнцем, быть наравне с ним и... да, тогда я был немного эгоистичным. А какие были причины у тебя? — Я просто хотел, чтобы мы с тобой и с Солнцем были вместе. — Эээ... что, прости? — Если бы ты стал звездой, а я остался планетой, то вы бы не обратили на меня никакого внимания. Мне приходилось делать... очень плохие вещи. А потом я понял, что лучше быть самим собой. Мне приснилось, что я живьём съел планету. Живую планету. Юпитер помнил, что этот ужас действительно произошёл давным давно и был не выдумкой воспалённого рассудка шестой планеты, а просто воспоминанием, выбравшимся из подсознания. — Это был просто кошмар, — сказал пятый. — Просто сон. Сатурн подозревал, что Юпитер что-то недоговаривает, но тратить силы на выяснение истины, что скорее всего, окажется неприятной, не хотелось. Пусть это действительно окажется плохим сном. — Юпитер? — Да, Сатурн? — Ещё я помню то, как мы с тобой познакомились. Тогда ты сказал мне, что в нашей системе есть только два газовых гиганта и это мы с тобой. — Было такое. — Мне кажется очень романтичным, что нас только двое во всей системе. — Верно. Погоди, что? — Только двое... Пятый был поражён. Напуган. Взволнован. Его как током ударило. Внутри было холодно от ощущения неправильности происходящего и одновременно так тепло. Горячие губы Сатурна соприкоснулись с его собственными, шестая планета трепетно и нежно поцеловала газового гиганта. Казалось, это мгновение длилось вечность. Юпитер застыл на месте, забыл, как дышать, а его ядро забыло, как биться. Он знал, что это было предательством по отношению к Земле, но по велению чего-то внутри себя он ответил, слегка углубив поцелуй. Он почувствовал странное и до чёртиков приятное тянущее ощущение внутри, когда Сатурн закрыл глаза от удовольствия. Какой же он прекрасный. Стоп. Что это за мысли? Да, шестой, безусловно, хорош, но Юпитер влюблён в Землю. Тогда почему ему так хорошо с Сатурном? Твою налево. Похоже, он и в Сатурна влюбился. Юпитер чувствовал, как его щёки становятся горячее. И от румянца, и от стыда. Пятый всегда поглядывал на своего газового соседа, но думал, что это просто увлечение, не больше. Один раз в прошлом они действительно чуть не поцеловались. Юпитер до сих пор бережно хранил в памяти этот момент, это неловкое напряжение, это... желание. У шестого не хватало сил, чтобы продержать поцелуй дольше нескольких секунд. После небольшой передышки Сатурн втянул Юпитера в новый, более глубокий поцелуй, отчего пятый испытывал жуткий стыд и жуткое наслаждение. Поцелуй был мокрым, неумелым, и оттого парадоксально приятным. Это был первый поцелуй в жизни Сатурна и второй в жизни Юпитера. Пятый сдавленно охнул в чужие губы. Хотелось отодвинуться от шестого, сказать, что между ними ничего нет и что он сейчас с Землёй. Сатурн первый разорвал поцелуй, между двумя планетами растянулась ниточка слюны. — Я люблю тебя, — сказал он и прижался покрепче к своему газовому... другу. О, Вселенная, во что влип Юпитер? Он взглянул на Землю, который копался в настройках приборов и явно не видел всего этого. Сказать ему? Или промолчать? Чёрт, если он промолчит, то будет чувствовать себя последним уродом, а если скажет, то третий наверняка с ним порвёт. Почему Юпитер сразу не прервал этот поцелуй? Почему позволил Сатурну это сделать? Земля же его любит. Но и Сатурн тоже. И Юпитер любит их обоих. Что теперь делать? Попытаться восстановить старые отношения с Сатурном или всё же начать новые с Землёй? При любом раскладе придётся выбрать только одну планету. Чёрт, почему нельзя выбрать сразу двоих? Быть счастливым и с Сатурном и с Землёй. Ну почему всё так сложно? Из глаза Юпитера покатилась предательская слеза. Он снова взглянул на Сатурна, который, тихо сопя, мирно спал в его объятиях. Пускай спит. Ему нужно отдохнуть. Юпитер легонько погладил Сатурна по "спине". До чего же у него сильная лихорадка. Прибор закончил сканирование и от результатов Земля вздохнул. — Что там, Земля? Что-то серьёзное? — Голос Япета был пропитан тревогой. — У Сатурна разрослось ядро. Сейчас оно занимает на треть больше объёма, чем раньше. Если засечь скорость его роста сейчас и, — третий подождал несколько минут, когда значение изменилось, — сейчас, и зная его нормальные размеры, то можно попробовать составить обратную прогрессию и посмотреть, когда оно вообще начало увеличиваться. Земля сделал несколько расчётов и через несколько десятков томительных минут озвучил приблизительное время. — Мне кажется, это тот момент, когда они с Юпитером поменялись местами, — предположила Амальтея. — Мне тоже так кажется, — сказал третий. — Каллисто говорила, что Сатурн запаниковал, перегрелся и упал в обморок. Я думаю, что это послужило пусковым механизмом для начала ядерного синтеза. Так что, Амальтея, он не поправился. Просто его увеличенное ядро давило на атмосферу, из-за чего она немного разошлась в стороны. — Тогда почему у него возросла гравитация? — Не унималась луна Юпитера. — Потому что ядро стало тяжелее. Синтез дошёл до цинка. — Насколько это плохо? — Вмешался Япет. — Не слишком опасно для жизни, но... это может навредить его здоровью. Цинк вместе с медью по атомарной массе превосходят железо и никель, из которых состоит его ядро, эти элементы могут отравить Сатурна и, возможно, оказывать психотропное влияние. — И что теперь делать? Как это лечить? — Спросил Энцелад. — Для начала, ему надо хотя бы немного поспать. Из рассказа Плутона я узнал, что Сатурн всё это время вообще не спал. Ему сейчас нужен покой. Никаких волнений, никакой паники, никаких прогулок. Первые несколько дней пусть лежит, а дальше посмотрим. Обязательно нужно будет восполнить потери водорода и гелия. Со временем ядерный синтез сам прекратится из-за недостаточной для его поддержания массы Сатурна. А дальше он либо всю оставшуюся жизнь проживёт с больным ядром, либо придётся как-то извлекать из него медь с цинком. — Ты прям настоящий доктор, Земля, — похвалил третьего Ио. — Не то, чтобы доктор, просто... я разбираюсь в таких вещах. — Твои люди разбираются, — поправил свою планету Луна. — А ты знаешь от них. — Земля, кажется, мы забыли тебе сказать ещё кое что... — Ио нервно отвёл взгляд в сторону, затем вздохнул и продолжил. — Хорошо, говори, я записываю. — Сатурн глотал астероиды. — Чего? — Возмутился Япет. — От еды, значит, нос воротит, а эту дрянь как за здрасьте лопает? Да твою же комету! Он просто неисправим. — Эти астероиды, вроде как успокаивают, боль уменьшают. А от одного из них он вообще прибалдел, — продолжил Ио. — Никаких астероидов, — припечатал Земля, чиркая что-то в блокноте. — Они могут вызывать привыкание. Юпитер тоже глотает эти булыжники и в итоге он стал путать их со спутниками. То есть, с вами. — Мы знаем, — с лёгкой тоской в голосе сказала Амальтея. — Мы говорили с ним об этом, и после наших разговоров он держался пару месяцев, а потом снова срывался. Мы просто стали осторожнее и теперь придерживаемся некоторых правил. С ними легче выживать. — Юпитер отказался от астероидов, — произнесла Тефия. — Пока он был на орбите Сатурна он серьёзно занялся собой. — Не верю! — Да-да! Всё именно так. Для этого ему пришлось всего лишь... Земля не стал дослушивать этот разговор. С чувством выполненного долга они с Луной направились к Марсу. Красную планету держал Венера, пока Меркурий и спутники Сатурна проводили какие-то манипуляции. — Привет, Земля, Луна, — устало сказал второй. — Привет, друг. — Приветик, Венера. Ты видел? Солнце улетел на своё место. — Похоже, он не станет меня сжигать. Кажется, это повод устроить крошечную вечеринку с крошечными кусочками крошечной космо-пиццы. — Похоже на то. Как там Марс? — Всё отлично, — произнесла Диона. — По крайней мере, с зубами. Нам пришлось импровизировать, чтобы применить на нём те конструкции, которые есть у нас. Ты, наверное, уже обо всём знаешь. — Ага. Мимас рассказывал. Венера стыдливо вздохнул и отвернулся. — Ты не представляешь, как мы ставили в прежнее положение его зубы, а ещё у него был перелом челюсти со смещением. Мы-то думали, что у него зуба не хватает, а на самом деле просто челюсть разъехалась. — Что теперь ему нужно делать? Сколько времени пройдёт, прежде чем всё срастётся? — Это индивидуально. Вот взять к примеру нас, — сказала Диона, имея в виду спутников Сатурна, — у одних всё проходит довольно быстро, а другие очень долго справляются с травмами. — Земля, тебе нужно иметь в виду, что у Марса истощение, — вставила Иджирак. — Поэтому, возможно, это будет очень долго. — В каком смысле? — Удивился третий. — В том смысле, что он долго голодал, и этот обморок, скорее всего, голодный. Мы сейчас будем проводить не очень приятную процедуру. Введём зонд и через него попробуем дать ему немного питательной смеси. — Ты уверена, что это хорошая идея? — Нет. Но другой у меня нет. Можешь забрать с собой Фобоса и Деймоса? Не хочу, чтобы они это видели. Земля кивнул. Луна подлетел к лунам Марса, что сейчас кружились вокруг Венеры и забрал их с собой.