Поменяться местами

По возвращении обратно красная планета чувствовала себя гораздо лучше: уже ничто не хотело вылезти из него и не причиняло дискомфорта. — Марс, это не выглядит здоровым. Что с тобой? — Встревоженно спросил первый. — Может, мне не стоило так злиться? — Предположил красный. — Или это просто не моё. — Наверное, ты просто не удосужился подготовить себя к приёму пищи и сразу нахватался сверх меры. Так кого угодно стошнит. — Я не знаю всех этих тонкостей, ясно? Фобос и Деймос летели рядом с Марсом. Они волновались за него. Ведь они тоже без привычки выпили немало и с ними всё было в порядке. Хотя, может, это просто индивидуальные особенности? — У тебя были раньше подобные... случаи? — Были. — Может, у тебя проблемы? Давай обратимся к Земле? — С чего ты взял, что у меня могут быть какие-то "проблемы"? Я абсолютно здоров. — Может... — А может ты заткнёшься? Нашёлся доктор. Тоже мне. — Когда ты вообще ел в последний раз? Марс запнулся. А действительно, когда? Четвёртый вспоминал разные этапы своей жизни и, похоже, в последний раз он употреблял космо-еду... на вечеринке Венеры точно... потом его чем-то кормили, когда он проснулся без жизни на себе, причём почти всё, что в него пытались засунуть, в итоге оказывалось снаружи. — Мм... Пару миллиардов лет назад? — Я даже не знаю, что сказать. Молодец, — саркастично сказал Меркурий. Чем дольше он разговаривал с красной планетой, тем больше был уверен в том, что ей нужна помощь. — Как можно быть настолько БЕЗОТВЕТСТВЕННЫМ? Природные ресурсы нужно восстанавливать регулярно, а не как ты. Сначала голодаешь, затем набрасываешься на еду, естественно переедаешь и затем тебя рвёт. А дальше что? Опять голодовка? Марс, тебе нормально так? — Мне абсолютно нормально. Я уже сказал, что я ЗДОРОВ. — Тогда почему ты не пополняешь ресурсы регулярно? — Потому что не хочу! — Ты не чувствуешь голода? — Не чувствую! Отстань от меня уже! Выбесил! — У тебя... нет аппетита? — Уже не столь уверенно спросил первый. Теперь он понял, почему четвёртый пил космо-какао без особого желания, по крайней мере, в начале. И не будь он на эмоциях, наверняка даже и не притронулся бы к напитку. — Всё у меня есть! Заткни уже свой рот! — Красный серьёзно распсиховался и уже кричал. — Марс, мы говорим о твоём здоровье, это важно. — Ты когда-нибудь замолчишь? — Тебе нужно провериться, вдруг это что-то серьёзное? — Хочешь, чтобы я тебе врезал, пискля? Со мной всё нормально! — Вскрикнул красный. — М-Меркурий, — к первой планете подлетел Деймос. Выражение его лица было обеспокоенным. — Пожалуйста, больше ничего не говори. Ему надо успокоиться. — Чего-чего? Кому надо успокоиться? — Рявкнул четвёртый, отчего Деймос спрятался за Меркурия, а следом за названным братом от Марса спрятался и Фобос. Им обоим было невероятно страшно. Они выглянули из-за "спины" Меркурия и смотрели на психи их планеты с безопасного места. Когда Марс так сильно злился, он был в состоянии сделать всё, что угодно и лунам приходилось в страхе скрываться от его гнева, не выдавая себя: они научились не двигаться, не издавать ни малейшего звука и по силе гравитационного поля Марса определять расстояние до него и его настроение. — Мне, Деймос? Я спокоен! Я АБСОЛЮТНО спокоен! — От животного ужаса по щеке Деймоса покатилась слеза. Ему показалось, что Марс вот-вот сорвётся и сделает что-нибудь нехорошее. Фобос был напуган не меньше, он страшно боялся за названного брата и поспешил его обнять и успокоить. Он сам от страха начал плакать. — Но Ма... — Попытался возразить первый, но его грубо перебили. — ЗАТКНИСЬ! Спутники понимали, что для красной планеты Меркурий, за которым они спрятались, мог стать прекрасной мишенью, как красная тряпка для быка. От испуга он был словно парализован. Первый боялся шевелиться и что-либо делать, чтобы не провоцировать красную планету. Марс был по-настоящему разъярён. — Фобос, мне страшно! — Тихо проплакал Деймос. — Это я виноват! Марс разозлился из-за меня! — Тише, только не плачь, пожалуйста, не плачь! — Фобос своей маленькой гравитацией слегка покачивал своего "брата", чтобы тот перестал рыдать. — Ребят, вы чего разорались? — Задал вопрос подлетевший поближе Венера. Ему уже надоело сидеть на своей орбите и обижаться. Второй издалека слышал разговор этих двоих, а точнее, перекрикивание Марсом Меркурия. Видимо, его партнёр нашёл брешь в "броне" красной планеты и разбередил открытую рану. — И ты заткнись! — Завопил четвёртый. Второй не понял, за что на него наорали, и далее Марс, не сдерживая себя в выражениях, покрывал благим матом Венеру. Он обзывал его такими ругательствами, которых лучше никому не слышать и это привело горячую планету в ярость. — Ты как со мной разговариваешь? Щенок! — На повышенном тоне сказал второй. В ответ Марс тоже на повышенных тонах послал его куда подальше, пожелал самых "приятных" вещей и осыпал нецензурной бранью. Венера, тоже используя нецензурную лексику, бранил Марса в ответ. Поведение четвёртого всё сильнее злило Венеру. Первая планета со страхом и недоумением в глазах смотрел на перебранку. Он не знал, что его Венера может так сильно злиться и опасался, как бы ему не перепало пару "ласковых". Он слышал, что за его "спиной" Фобос и Деймос тихо рыдали, иногда всхлипывая, но не знал, как им помочь кроме как быть для них живым щитом. Лунам было морально больно от того, что их родная планета, их Марс, обычно любящий и добрый, слетел с катушек и превратился в какое-то чудовище. Окончательно их выбила из колеи бранная перепалка четвёртого с Венерой. Они плакали от того, что Марс кричит и ещё больше от того, что на Марса кричат. — Ты зачем на Меркурия наехал, идиот? — Этот сукин сын меня зае... — Венера, взбесившись от того, что Марс назвал его Меркурия сукиным сыном, отвесил ему звонкую пощёчину. В последний момент второй понял, что переборщил с силой. Красная планета отлетела в сторону, сделав полный оборот вокруг своей оси. Марс почувствовал, как от удара захрустела кора, как на долю секунды потемнело в глазах, как громко зазвенело в ухе, как во рту появился отвратительный вкус магмы. Четвёртый, оглушённый ударом, сразу затих. Венера испугался самого себя. Неужели... Неужели это он сделал? Только что они с Марсом орали друг на друга, а сейчас Марс беззвучно болтался в вакууме. Он вообще в сознании? Как Венера мог позволить себе распускать руки? Да, для другой каменистой планеты такого же размера, как и второй, пощёчина была бы лёгкой. Но Марс был почти в два раза меньше Венеры и гораздо слабее его. Меркурий был напуган действиями второго. Для спутников красной планеты мир только что рухнул. Прямо сейчас. У них на глазах. Марса. Ударили. Луны зашлись в смеси крика и плача, они были в истерике. Марса. Ударили. — МАА-А-А-А-А-А-А-АРС! — Взвизгнул рыдающий Деймос, оглушив Меркурия. Обеих лун сломал вид их родной планеты, что сейчас не двигалась и не реагировала на звуки. Он умер? Или опять без сознания, как в старые времена? Когда Марс падал в обмороки, луны всегда плакали, а сейчас они бились в истерике и орали во весь голос. — ЗАЧЕМ ТЫ ЕГО УДАРИИ-И-И-ИЛ? — Проплакал Фобос, обращаясь к Венере. — ЗАЧЕ-Е-Е-ЕМ? — МАААААААРС! Спутники продолжали, надрываясь, истошно рыдать. Четвёртая планета не сразу и с трудом пришла в чувства от крика, плача его лун, что звали его по имени. Фобос и Деймос были напуганы и от этого его мозги встали на место. Марс на всех парах устремился к своим спутникам. Меркурий вовремя вышел из ступора и успел отодвинуться, когда красный едва не сшиб его. Марс крепко прижал к себе заливающихся слезами Фобоса и Деймоса. — Тише, тише, мои хорошие. Не плачьте, я здесь, с вами. — Но... но тебя ударили-и-и-и... — Со мной всё хорошо, я в порядке, честно, — солгал Марс. — Тебе больно? — Сквозь слёзы спросил меньший из спутников. — Мне совсем не больно, Деймос, — старался успокоить свою луну красный, но его голос был взволнованным. После удара ему было больно говорить и оттого слегка нарушилась дикция, но он старался выговаривать слова как раньше. Спутники не должны были видеть, что у Марса во рту идёт магма. Они бы ещё больше заистерили, если бы узнали, что их планета травмирована. Ему пришлось сглатывать магму, не давая ей выйти наружу и следить, чтобы она не пачкала язык и зубы. — Это было понарошку, не по-настоящему. — Но Маааарс... Венера... — Начал Фобос. — Венера не желал мне зла, малыш, — оправдывал второго Марс. — Мы просто немножко поссорились, вот и всё. Вы сильно испугались? — Да-а-а-а-а! — В один голос сказали спутники. — Мы боялись, что тебя убили... — Севшим голосом произнёс Деймос. — Всё, малыши, бояться больше нечего. Мы все в безопасности. Я жив и здоров, со мной правда всё в порядке. Они знали, что Марс врёт и что на самом деле он не в порядке, но его спокойный и уверенный тон придавал лунам уверенности в том, что всё не так страшно. Венера смотрел на это с ужасом и отвращением к самому себе. Как он мог так поступить? Как он мог позволить себе такое? Марс вообще никого не трогал, просто орал и психовал, а Венера его травмировал. А его луны... Они же ему как дети, их психика ещё не окрепла для такого. И теперь Марс его выгораживает, хотя он виноват по полной. Меркурий подлетел ко второму. Оба чувствовали себя погано. — Твою же... я-я не хотел, — Венера оправдывался перед первым. — Это было случайно, я клянусь! — Я серьёзно поговорю с тобой об этом, — тихо и строго сказал Меркурий. — А сейчас извинись. — Его тон был спокойным и от того пугающим. Венера хотел было сказать, что Марс первый начал, но судя по лицу первой планеты от Солнца, она не желала этого слышать. Марс кое-как сумел успокоить Фобоса и Деймоса. Они крепко прижались к нему и не хотели отпускать. Обе луны всё ещё периодически всхлипывали, а с глаз катились крупные капли слёз, но они уже не кричали. Четвёртый качал их своей гравитацией и повторял фразу "всё хорошо", словно это была мантра. Венера медленно подлетел поближе к красной планете. — Марс, — тихо сказал второй, виновато отведя взгляд в сторону. — Прости меня. Я повёл себя отвратительно. Я не должен был применять силу, я... я не знаю, что на меня нашло. Мне очень жаль, что я причинил тебе... — Он хотел было сказать "боль", но он боялся, что от этого спутники продолжат истерику. — ...неприятности и что твои луны это увидели. — Венера... — Марс тихо вздохнул. Боль гудела и пульсировала, лишая желания вступать в новый конфликт и повышать голос. — Это ты меня прости. Мне не стоило кричать на тебя и... на Деймоса. — Теперь он обратился к спутникам. — Малыши, извините меня, если сможете. Я был не прав, когда я повысил голос и сожалею, что я вас так напугал. Я ужасный опекун. — Но ты больше не будешь так? Обещаешь? — Расстроенно спросил Фобос. — Обещаю, солнышко, — Марс чмокнул в "лоб" сначала одну луну, а потом вторую и обнял их покрепче. — Больше никогда. Все знали, что это ложь. И что по прошествии времени у Марса будут ещё вспышки агрессии и всё повторится. Но всех устраивал этот ответ. Первые две планеты системы были удивлены эмоциональным перепадом Марса. В одну минуту он готов рвать и метать, а в другую — он сама нежность. У Меркурия в голове начала складываться картинка. Когда он очнулся после катастрофы без воспоминаний о прошлой жизни, четвёртый был в депрессии и тогда его спутники крутились и вертелись вокруг него, они были испуганы и часто тихонько плакали по углам. Первый долго ни с чем не связывал этот факт, но сейчас он понял, что красная планета и её луны очень сильно привязаны друг к другу эмоционально. Марс сказал, что он их опекун, и по логике Фобос с Деймосом — его подопечные, и потому они зависят от своей планеты почти во всём. И если с Марсом случается что-то из ряда вон, то спутники тоже от этого пострадают. Марс не хочет, чтобы его они боялись за него и за себя из-за небольшой проблемки, которая не угрожает его жизни. Не хочет, чтобы о нём беспокоился вообще хоть кто-то. Не хочет, чтобы пошли слухи о том, что у него какое-то расстройство, не хочет, чтобы Фобос и Деймос винили себя в том, что не замечали, не обращали внимания, что раньше они могли помочь и всё исправить. Четвёртый прожил несколько миллиардов лет с недосыпами, эмоциональной нестабильностью, усталостью и с ним не случилось ничего смертельно опасного. Скорее всего, он уже привык к своему состоянию и оно стало вариантом нормы. — Марс, прости меня, — извинился Меркурий. Красный недоумённо посмотрел на первого. — Это всё из-за меня. Мне не стоило говорить глупости и приставать к тебе с дурацкими вопросами. Я, последний паникёр, обо всех волнуюсь, ты ж меня знаешь. Раздул из астероида звезду. Прости, пожалуйста, что из-за меня ты пострадал. Он понимал, что такие деликатные вещи нужно обсуждать с глазу на глаз, а сам... Что он за планета такая? Планеты и спутники оглянулись на шум, доносящийся из пояса астероидов. Расталкивая камни, к орбитам внутренних планет двигалась группа спутников Юпитера. Марс сразу узнал среди них Мимаса, луну Сатурна. Тот опередил остальную группу и ринулся вперёд. Он подлетел поближе к красной планете, чтобы поздороваться. Как только Мимас приблизился достаточно, он заметил, что Фобос и Деймос заплаканные, а четвёртый какой-то... помятый? — Привет, Марс, Деймос, Фобос. — Мимас разглядел на лице Марса странный след. Ему потребовалось немного времени, чтобы все понять. — Привет, Мимас. Давно не виделись, — Красному было больно говорить и его дикция стала хуже. Его луны тихо поздоровались с Сатурновым спутником, они не хотели покидать объятия Марса. — Кто это сделал? — Спросил спутник со всей серьёзностью. — Мимас, не надо. Со мной всё в порядке. — Марс, просто скажи, кто это сделал. — Это я. — Спутник Сатурна, как и другие присутствующие, обернулся на Венеру, что так сразу выдал себя. У спутника не было слов. Одни эмоции. — Не приближайся к Марсу, понял? — Выпалил одноглазый. Он слегка потрогал разбитую щеку четвёртого и тот скривился от боли. Кора была растрескана и сквозь паутину трещин можно было почувствовать жар от магмы. — Нужно приложить холод. Эй, Европа! — Окликнул он луну из большой четвёрки Юпитера. — Мне нужна твоя помощь. — Что слу... Ой, мамочки. — Европа, подлетевшая к Мимасу, была поражена тем, что увидела. Она раньше никогда не общалась с Марсом и видела его только издалека, но не думала, что у него на лице должен быть след от удара. — Можешь попробовать остудить его кору? — Мимас, не стоит. Со мной всё хорошо. — Ладушки, я попробую, — оптимистично сказала луна, наплевав на слова планеты. Она приблизились к повреждённой щеке и стоило ей прикоснуться к поверхности, как Марс отдёрнулся и шикнул. Она снова прикоснулась к поверхности и на этот раз его реакция была не такой бурной. Кусачий холод постепенно становился всё менее заметным, как и боль. В сторонке маленькие Юпитеровы спутники разговаривали с Венерой и Меркурием, рассказывая, откуда они и за чем прибыли. — Как это произошло? — Спросил Сатурнов спутник. — Это допрос? — Вопросом на вопрос ответил Марс. Внутри вспыхнуло раздражение, но оно тут же погасло в апатии. — Нет, Марс. Я просто хочу знать, что случилось. Я тебе не чужой. — Я сам нарвался. Я сильно поругался с Венерой и разозлил его, — безэмоционально сказал красный. — Это не повод бить кого-то в два раза меньше себя, — заметила Европа. — Ребят, почему вы здесь, а не у Сатурна? — Решил перевести тему Марс. — Мы прилетели за помощью. Сатурну стало плохо, — сказала луна Юпитера. — В каком смысле плохо? — В прямом. У него болит ядро и поднялась температура. Мы не знаем, что делать и... — Вот же... Ладно, мы что-нибудь придумаем, — произнёс Марс.