Поменяться местами

Окутанные страстью после своего первого за столько лет поцелуя, Венера и Меркурий не могли оторвать взгляда друг от друга. Вот уже невольные наблюдатели разлетелись кто куда. Хихикнув, Венера решил спросить: — Меркурий, дорогой, ты бы хотел... эмм... повторить это ещё разок? — Конечно, Венера, — влюблённо ответил первый. — А ты бы хотел ограничиться одними только поцелуями? — Это был риторический вопрос. На лице второго заиграл румянец. Обе планеты не хотели ни в чём себя ограничивать. — Может, тогда... — Венера решил воспользоваться советом Марса, он нарочито близко подлетел к Меркурию со "спины" и перешёл на шёпот. — Нам следует уединиться? — Горячее дыхание обдало кору меньшего, подняв на его поверхности пыль. От такого напора Венеры первый был сам не свой: он всё больше хотел овладеть этой планетой. — И куда же нам с тобой удалиться, милый? — Спросил Меркурий. — Думаю, пояс астероидов нам вполне подойдёт, — заключил Венера. — Там никому не будет видно и слышно, как мы с тобой "развлекаемся", — второй ещё раз дыхнул горячим воздухом на своего партнёра. Оказавшись вдали от посторонних глаз, скрытые от всей Солнечной системы, двое искали подходящий участок в поясе астероидов, чтобы им двоим хватило места. В одних зонах было много пыли, в других было слишком мало камней — они не смогли бы спрятать двоицу, тобы те повеселились незаметно. Пробираясь дальше, планеты нашли наиболее подходящее под их цели место с густыми "колоннами", состоящими из астероидов разных размеров, что идеально скрывало влюблённую парочку от посторонних глаз. — Думаю, здесь самое место, — сказал Меркурий. — Может, осмотримся ещё немного? Вдруг найдём местечко ещё лучше? — Поинтересовался Венера. Меркурий прислушался к его словам и полетел дальше искать идеальное местечко, а вторая планета системы плелась вслед за ним. Чем дальше они летели, тем сильнее Венере казалось, что пространство между колоннами сужается. Он уже зацепил боком один столб, когда протискивался в узком пространстве, через которое перед ним без труда пролетел первый. Меркурий, летя дальше, проскочил между двумя колоннами, но Венера, следовавший за ним, не смог — он с трудом пытался протиснуться между камнями, пока не понял, что он, так сказать, "сел на брюхо". Как Венера ни старался, выбраться из каменных тисков не получалось. Ни туда, ни сюда. Первый не сильно опередил своего партнёра и почти сразу заметил, что горячая планета осталась позади. Он обернулся как раз тогда, когда Венера его позвал. — Эм, Меркурий, не мог бы ты немного подождать меня? — Смущённо спросил второй. Меркурий невольно фыркнул, увидев, как Венера пытается протиснуться между двумя "стенами" астероидов. Он попытался податься вперёд — не получилось. Затем попробовал полететь назад и потерпел фиаско. Булыжники, что притягивала к себе планета, крепко сжимали её с боков, зафиксировав в одном положении. — Кажется, кто-то слегка раздался в ширину, — усмехнулся меньший. Щёки второй от Солнца планеты наливались румянцем, он попытался отвернуться, но не смог, отчего румянец стал только сильнее. — Что? Пфф, нет, я просто решил немного передохнуть. — То есть ты специально выбрал самое узкое место и решил здесь обосноваться? Горячая планета отвела взгляд в сторону, но позже случайно посмотрела в глаза улыбающемуся Меркурию и смутилась ещё больше. — Ладно, я застрял, — неохотно признался Венера. — Ты ведь вытащишь меня? — Конечно, милый. Но сперва позволь мне кое-что сделать, — сказал первый, приблизившись впритык к обездвиженной планете. Венера понятия не имел, что собирается делать этот маленький прохвост и на всякий случай зажмурил глаза. И вскоре почувствовал приятное нежное прикосновение губ к одной из своих гор, что располагаются в хребте поперёк лица. Прямо там, где одна литосферная плита поднимала другую, делая её такой уязвимой и чувствительной... А затем к ещё одной. Как же это было хорошо... — М-Меркурий... — Мне остановиться? — Спросил первый, отдалившись. Венера был недоволен прекращением ласки. Он хотел ещё. Прямо здесь. Прямо сейчас. — Нет! — И тут Венере стало стыдно. Он только что дал понять своему партнёру, что ему до чёртиков нравится всё, что сейчас происходит. Нравится быть крепко стиснутым с двух сторон, полностью лишённым подвижности, нравится сходить с ума от неимения возможности противиться поцелуям, прикосновениям, поглаживаниям, поддразниваниям, и в особенности тому, что последует после. Ох, скорее бы... Ему нравится всё то, что Меркурий с ним делает и то, что он собирается сделать. — Меркурий... Пожалуйста, — второй сгорал от смущения, он хотел попросить первую планету от Солнца сделать с ним нечто не очень приличное. Но разве не для этого они здесь? Отбросив стыд, второй робко прошептал. — Возьми меня. — Что, прямо здесь? Хочешь, чтобы я воспользовался тобой, пока ты не можешь двигаться? Хочешь, чтобы я утолил свои самые страстные желания? — Прошу, давай уже начнём! — Ох, какой же ты нетерпеливый, Венера. Похоже, тебе уже не нужно, чтобы я вытаскивал тебя отсюда, — с придыханием сказал меньший. Он приблизился ко второй планете системы и нежно поцеловал в её губы. Венера моментально ответил и уже хотел было утянуть Меркурия в более глубокий поцелуй, как тот отстранился. — Нет, мой хороший. Сейчас я тут главный. Первый решил изучить вкус горных пород Венеры, он касался губами вершины за вершиной, игриво, но легко и почти невесомо оставив дорожку из поцелуев на всём хребте. Каждая "покорённая" вершина приносила Венере маленькую порцию наслаждения. А когда с кряжем было покончено, Меркурий немного отдалился от планеты и осмотрелся. Он выбрал одну гору из хребта в качестве своей следующей "жертвы". Второй, глаза которого были всё ещё закрыты, ощутил своей поверхностью страстное дыхание своего возлюбленного, а затем влажное, горячее и напористое касание языком подножия горы. Язык постепенно поднимался выше по склону и извивался, не оставляя без внимания ни один выступ и ни одну впадину. С каждой секундой, с каждым надавливанием языка удовольствие нарастало, пока не стало слишком сильным. Венера попытался было отлететь в сторону, но обхватившие его астероиды не давали ему двигаться, вращаться, подстраиваться под ритм... Меркурий закончил со склоном и перешёл на вершину, поцеловав её. Венера не выдержал и издал первый стон: тихий, короткий, скромный. Ещё один поцелуй — и прозвучал ещё один стон, немного громче и протяжнее. С каждым новым поцелуем Венера всё меньше держал себя в руках, его частые, горячие и полные наслаждения стоны стали такими громкими, что, казалось, его слышала вся Солнечная система — музыка для ушей Меркурия. Проклятые булыжники держали его, не давая отстраниться: удовольствие было... слишком... сильное... Каждый раз, что второй терпел фиаско, пытаясь спастись от страстного напора меньшей планеты, сумасшедшие волны наслаждения, накладываясь друг на друга и усиливая одна другую, заставляли Венеру визжать, Меркурий то и дело получал мощные гравитационные откаты от партнёра, который изнемогал от чрезмерного наслаждения. Меркурий не выдержал и громко простонал в очередной поцелуй, и ещё раз, и ещё... Эти откаты сейчас доведут его до... Второй чувствовал, что вот-вот утонет в экстазе и... Меркурий замедлился. Напряжение спадало, почти что достигнутый пик отдалялся. — Меркурий! Ах! Ааа-ах... Что же ты делаешь? Пожалуйста, ах... пожалуйста, быстрее! Умоляю! — Взмолился Венера. Первый отстранился от горячей планеты и та жалобно захныкала. — Мерку-у-урий! Ох! Прошу тебя! Ну Меркурий! — Быстрее, мой кругленький? — Первый опустился ниже, круговым движением погладил слегка выпуклое плато, что находилось на "животе" Венеры и похлопал его, отчего по поверхности пробежали сейсмические волны. Вторая планета от Солнца сгорала от смущения, она попыталась отодвинуться назад, но камни держали её слишком крепко. Венера почувствовал ещё одно проглаживание, на этот раз более длительное и грубое. — Прости, не могу. Иначе всё закончится слишком быстро. А мы ведь хотим подольше, да? — Да... Меркурий? Ты... ох... только что назвал меня толстым? — Спросила вторая планета от Солнца. — Нет. Я назвал тебя кругленьким. — Меркурий не удержался и ещё раз похлопал плато. Венере было чертовски стыдно: вот же мелкий, нашёл к чему прицепиться. Насколько помнил Венера, при нём никто никогда не поднимал тему форм и объёмов, и до этого момента никто не считал никого полным, даже сам Венера не считал себя таким. Ну, исключением был Сатурн: он любил подразнить Юпитера за его избыточный вес. Но разве Венера действительно был толстым? Планеты вообще могут быть толстыми? Судя по Юпитеру, вполне могут. Да и от космической пыли нельзя не поправиться — подумать страшно, сколько её оседает на поверхности за день. За земной день, а за венерианский — подавно. А может, второй просто напридумывал себе всякого, и Меркурий просто обратил внимание на шарообразную форму планеты? В любом случае надо проверить и второму пришла в голову мысль, как это сделать. — И что конкретно во мне тебя заводит? — Ну, знаешь, мне нравятся каменистые планеты. Особенно такие крупные, — первый поцеловал плато, от чего Венера сдавленно промычал. — Такие горячие и такого красивого красноватого цвета. — Кто бы мог подумать, — усмехнулся второй. — Венера, ты — мой идеал! Просто посмотри на себя! Какие же у тебя пышные формы! Ты такой большой, такой массивный, такой аппетитный... Так бы и съел тебя. В ответ Венера фыркнул и рассмеялся. — Смотри, не подавись, малыш. Я немного великоват для такой крошечной планеты, как ты. — Не подавлюсь, если кое-кто начнёт заниматься спортом. — То есть я всё-таки толстый? — Эмм... Да? — Робко ответил Меркурий. — Наверное. Я не уверен, но очень похоже на то, — Венера вздрогнул от того, что Меркурий своей гравитацией ущипнул его за "живот", а затем первый обильно покрыл это место поцелуями, вызвав тихий, но протяжный стон. — Не думал, что ты охоч до пухлых, — мурлыкая, подколол первого Венера. Меркурий отстранился от планеты, его лицо стало пунцовым от смущения. — Ой, а кто это у нас такой красненький? Кто-то стыдится своих специфических вкусов? Первый смутился ещё больше и крикнул: — Венера! Ты, ты... Это только между нами, ладно? — Хах, похоже, я застал тебя врасплох, мой маленький Меркурий. — Угх... только не говори никому об этом, хорошо? Я не хочу, чтобы надо мной смеялись. У Венеры созрел небольшой план. Он знал, что так поступать неправильно, но он жаждал экстаза. — Я никому ничего не скажу, если... — Что "если"? — Встревожился Меркурий. — Если ты прямо сейчас и прямо здесь оттрахаешь меня. — Я и не знал, какой ты манипулятивный аферюга, Венера. И куда же подевалась твоя скромность? — Когда я освобожусь, Меркурий, я лично покажу тебе, где она, — игриво ответила вторая планета системы. — Думаю, это случится ещё нескоро. Я же вижу, ты ждёшь, чтобы я прямо сейчас занялся тобой и делал это как можно дольше. — После этих слов первый нагло прильнул к так понравившемуся ему плато и продолжил гладить его. Оказалось очень приятно ощущать на своей поверхности маленькое разгорячённое тельце Меркурия. Венера почувствовал, как меньший снова покрыл плато поцелуями и вздрогнул, когда он своей гравитацией снова ущипнул второго. Первый подобрался ближе к боку, что придавливали несколько булыжников и обнаружил там свою новую "жертву" — равнину. Без предупреждения он погладил местность, заполненную песком. Круговые движения были медленными, чувственными, лёгкими, но разгорячённый незаконченной лаской Венера был довольно чувствительным к ним. Песок пересыпался то в одну сторону, то в другую, то взлетал в атмосферу. Поддразнивания усиливались, удовольствие всё нарастало, Венере стало трудно терпеть эти методичные ласки Меркурия и он стал требовательно мычать. Удовольствие захлёстывало Венеру, но первый снова прекратил. — Мммм, Меркурий... Я без понятия, что ты там делаешь, но... Я хочу ещё. — Ещё? Мой милый Венера хочет добавки? — Меркурий перешёл с невесомых прикосновений на более грубые, ощутимые, от которых второй замычал громче и протяжнее, прося не останавливаться. В какой-то момент Меркурию пришла мысль собрать своей гравитацией песок в большую кучку, чтобы потом, надавливая на неё, разровнять — от вибрации, что расходилась по коре от скрипящих и трущихся друг о друга песчинок, второй получал неописуемое удовольствие. Меркурий ещё раз собрал песок в кучу, на этот раз более крупную и высокую и медленно давил на неё. Вибрация получилась сильнее, чем в первый раз и вторая планета от Солнца бесстыдно застонала от плавного нарастания давления. Когда надавливание прекратилось и скрип песка затих, Венера стал просить: — Меркурий, ещё! Охх... прошу, ещё! — Что, тебе нужно больше? Какой же ты ненасытный. Но раз ты так мило просишь... — Первый снова проделал трюк с песком. До этого момента он понятия не имел, что это нехитрое действие так заведёт Венеру, но сейчас этот прохвост вовсю пользовался своим открытием. Венера тяжело дышал, и с каждым поглаживанием в каждом выдохе слышалась требовательная нотка. Он нетерпеливо и страстно стонал, когда ритмичная вибрация раз за разом проходила по его коре, резонируя и всё сильнее колыхая магму внутри... Раскалённая жидкость раскачивалась, и едва заметно толкалась внутри него, когда Меркурий делал перерывы между надавливаниями. Ох, это ощущение было совершенно новым, таким неизведанным, удивительным, приятным. Венера крепко застрял между камнями, которые усиливали эти сладкие колебания... Пара сильных и быстрых надавливаний заставили магму всколыхнуться с такой силой, что у Венеры чуть было не извергся вулкан. — Ох, да! Ещё! И затем Меркурий снова замедлился. — Я хочу, чтобы ты кричал моё имя, Венера, — повелительно сказала первая планета от Солнца. Второй слишком сильно хотел наконец обмякнуть в экстазе и он был готов делать всё, что ему скажут. — Аааах, Меркурий! — Выкрикнул Венера между стонами. — Громче! — Первый стал толкаться чаще, чему второй был несказанно рад и вскоре Меркурий получил долгожданный гравитационный откат. — Меркурий! — Громче, Венера! — Толчки участились и усилились и Венера закатил глаза от наслаждения, протяжно и истошно стоная. Откаты тоже становились чаще и сильнее, первый с трудом сохранял темп, чувствуя, как приближается кульминация. — Ах, аааах, оххммМмМ-М-МЕРКУРИЙ! — Завопил Венера изо всех сил, чувствуя, как магма продолжает доставлять ему удовольствие изнутри. Раскалённая жидкость была так сильно раскачана, что она хаотично сталкивала и раздвигала литосферные плиты, вулканы начали дымиться, уже совсем скоро... Второй ощущал, что он стремительно приближается к пику, как волны наслаждения всё сильнее накрывают его одна за другой, как он тонет в них, как вдруг ласки стали повторяться с ещё большей силой. — Ох! Да! Аааааах, Меркурий! — Венера! Да! Да! Ааааах, вот так! — Ааааах, быстрее, Меркурий, быстр-ааАаАххх! — Вене-аааАаАахх! Кульминация настигла обеих планет одновременно, Венера и Меркурий завопили от сильнейшей эйфории, первая планета системы судорожно вжималась в кору партнёра до хруста камней, посылая последние и самые сильные сейсмические волны. Планеты обессилели и тяжело дышали, успокаиваясь после развлечения. — Фух, Венера, я уже говорил, что ты горячий? — Да, сладкий, — второй умилился с того, как Меркурий стушевался из-за своего прозвища. — Меркурий, ты ведь поможешь своей любимой пухленькой планете выбраться отсюда, правда? — Нарочито нежно проговорил второй. Меркурий, снова став пунцовым от смущения, закивал и принялся разбирать колонны по камешкам. Уж что-что, а манипулировать им было невероятно просто. Наконец, когда "тиски" стали ослаблять свою хватку, Венера сразу же пошевелился — ох, как же приятно снова владеть собой! Просвет расширился достаточно, чтобы вторая планета от Солнца смогла выбраться. — Похоже, нам пора возвращаться, — сказал меньший, летя в направлении их орбиты. Он почувствовал, что сзади к нему приближается Венера. Когда расстояние между планетами сократилось, Меркурий почувствовал на своей "спине" поток горячего газа, что выдохнул на него второй. — Венера, ты чего? — Милый, я хочу взять реванш. Меркурий понял, что партнёр крепко держит его своей гравитацией — теперь он сам не мог сдвинуться с места. Венера развернул первого лицом к себе и втянул его в глубокий и грубый поцелуй, от которого Меркурий не мог отстраниться, он лишь простонал в губы второго. Воспользовавшись моментом, Венера просунул в его приоткрытый рот свой большой, влажный и горячий язык. Меркурий ещё с прошлого раза понял, насколько эта планета настырная. Она не остановится, пока не возьмёт своё. Первый простонал, когда язык, почти полностью открывший его рот, стал извиваться, ощупывая, лаская, толкая всё, что находилось внутри. Темп постепенно нарастал и первый простонал ещё раз, но Меркурий не успел насладиться поцелуем, что был разорван Венерой. — А сейчас я тут главный, — томно прошептал бо́льший. Он жадно набросился на партнёра, покрывая его поверхность горячими поцелуями, но вскоре прекратил это делать. Меркурий не понял, почему он отстранился, как вдруг осознал: Венера, этот двуличный негодник, искал "жертву" для своего языка. Второй нашёл стык литосферных плит на его боку и легонько лизнул его, оценивая реакцию, что не заставила себя долго ждать. Как только кончик языка коснулся этого участка поверхности Меркурия, тот сдавленно простонал, прикусив губу. Стыки плит, горы, овраги, впадины — всё это было таким чувствительным... Венера надавил языком сильнее и быстро лизнул линию вдоль стыка, вызвав неприлично громкий стон. — Похоже, моему маленькому понравилось, — игриво прошептал второй. — А вот это тебе тоже понравится? — Язык второго лизнул плиты поперёк стыка, затем сменил направление на обратное, пройдясь по нему ещё раз, вызвав более громкий стон, что был похож на визг. Меркурий взвизгнул ещё раз, когда всё повторилось. И снова, и снова... — Ох, Венера... Ооооохх, не останавливайся... Закончив со стыком плит, второй томно ответил: — Я и не собираюсь. Меркурий вскрикнул от удивления, когда его резко развернули "спиной" и немного наклонили. Первый почувствовал, как гравитация Венеры вместе с его магнитным полем стали сжимать его. Литосферные плиты находили друг на друга, вызвав резкий прилив удовольствия. Сжимаясь всё сильнее, первый ощущал приятное распирание от магмы, будто её заметно прибавилось, хотя знал, что это было не так. Следующий прилив случился, когда эта же гравитация стала растягивать его. Плиты разошлись в стороны, меньший ощутил внутри себя приятную пустоту и не сдержался. — Охх, Венера... Ещё... — Сейчас ты будешь выкрикивать моё имя, малыш, — сказал второй, обдав партнёра горячим дыханием. Меркурий почувствовал, как его часто и методично начало сжимать и растягивать, как переполнение ритмично сменялось пустотой, как его магма флюктуирует в такт усиливающимся толчкам... — Венера! АааАх! — Громче, Меркурий! Колеблющаяся магма, что толкала первого изнутри, приносила не меньше удовольствия, чем толчки второго снаружи. — ВЕНЕРА! АХ! — Ещё громче! Толчки учащались и усиливались, Меркурий без капли стыда стонал так громко, как только мог — наслаждение всё больше и больше усиливалось, с каждым новым движением он был всё ближе к пику. — ВЕНЕРА! Ооооохх! ВЕНЕРАааа! Первый вскрикнул от эйфории, что накрыла его плотной волной. Наконец-то, захват гравитации большей планеты ослаб и он вращался и извивался в блаженном экстазе, что начисто снёс ему голову. Меркурий тяжело дышал, постанывая от остаточного удовольствия. И заметил, что хватка снова окрепла и он снова не может двигаться. — Венера? — Первый не понимал, почему его не отпускают. Венера же сделал всё, что хотел. Или нет? — Мы ещё не закончили, мой хороший. — Ахх, мстишь мне за то, что я немножко помучил тебя? — Именно, Меркурий. — Может, не надо? Мне уже хватит. Ответом на это были очередные чередования сжатия и растяжения, трение друг о друга литосферных плит, что снова заставили бедную планету стонать. — Ах! Ах! Аааах! Венера! Пик настал гораздо быстрее, чем в предыдущий раз, но экстаз был немного слабее. Меркурий чувствовал, что начал уставать. Не дав меньшему времени на передышку, Венера снова начал толкаться, и наградой ему были громкие стоны партнера. — Венера! Ахх! Стой! Хватит! Ааааах! Просьба была проигнорирована и задыхающийся Меркурий снова обмяк от эйфории. Кору уже саднило от всего этого, но первый почувствовал, что партнёр нисколько не сбавил оборотов, а, наоборот, прибавил скорости, почти моментально доставив Меркурия на ещё один пик. — Пожа-ах-луйста! Венера... ААААХХХ! Остановись! — хныкал он, задыхаясь. — Прошу, умоляю! АААААаааааааХХхххх! Ах! Ах! Я больше не выдержу! — Выдержишь, милый, — прошептал второй прямо в стык плит, которые тот принялся неистово ласкать языком, всё ещё продолжая толкать Меркурия. Первый чувствовал, что удовольствия стало слишком много, ещё один пик был достигнут, но экстаз не уменьшался, он рос, Меркурий кричал от избытка чрезмерно приятных ощущений, что только усиливались от толчка к толчку, его стоны стали воплями, магма бешено колотилась внутри, в глазах стало темнеть и первый почувствовал мощную жажду эйфории, что надвигалась на него от этой ласки языком... — Венера! Не останавливайся! — И не собирался, — сказал бо́льший и ещё больше ускорил темп, отчего Меркурий, издав что-то среднее между стоном и воем, отключился. Проснулся меньший уже у себя на орбите, куда его любезно принёс партнёр. Меркурий чувствовал, как сильно саднят стыки его плит после бурного "развлечения". Он не сразу заметил, что не хватает ослепительного солнечного света. — Ты как, малыш? Живой? — Спросил Венера, что был немного измазан в пыли с поверхности первой планеты. — Ох, всё болит, — тихо ответил Меркурий, что был испачкан в красно-жёлтом песке. — Сколько я был в отключке? — Недолго, — ответил ему партнёр. — Так, Венера, никому ни слова о том, что между нами было! — Замётано, сладкий. — А где... А где Солнце? — Похоже, куда-то ушёл, пока мы с тобой были наедине. Меркурий не знал, что ответить. После того, как Венера вымотал его несколько раз подряд ему сейчас было всё равно.