Когда умирают ангелы

Скара проснулся не от звона будильника и даже не от светящего в глаза солнца. Его в очередной раз подняли на ноги биологические часы, так что он даже не рассчитывал заснуть обратно.  Валяться в кровати тоже было не особо-то и приятно. Хоть постель была опрятной и пахла какими-то вкусными химическими средствами, для Скары она слишком сильно отличалась от любимого пледика и одеяла в общаге. Так что, поплевав в потолок с минуту, он таки нашел в себе силы подняться с кровати.  Очень тихо, чтобы не разбудить Кадзуху, подошел к окну, отмечая для себя, что на красивые пейзажи деревни уже опускались лучики солнца. Скара улыбнулся невольно, давно он не видел такой красоты. Городская рутина напрочь отшибла в нем потребность в прекрасном.  Хотя, куда более прекрасно выглядел Кадзуха, свернувшийся калачиком вокруг одеяла и крепко прижимающий его к себе. Скарамучча более чем разделял привычку обнимать что-то во сне, так что здесь их потребности с Кадзухой в очередной раз совпали.  Проверив телефон на наличие новых сообщений и отписав Мико короткое: «приехали, заселились, все отлично. Позвоню в течение пары дней. Отдыхай почаще», Скара решил, что восемь утра— отличное время, чтобы разобраться со всей утренней рутиной.  Он отключил оставшиеся будильники, прикидывая, что Кадзуху стоило разбудить через полчасика, чтобы они точно успели прогуляться в одиночестве. А пока у Скары были грандиозные планы на поход в душ.  Почему грандиозные? Потому что увидев, как работал здесь душ, он даже призадумался. Когда они все вчетвером осматривали номер, им даже в голову не пришло, что в ванной комнате чего-то не хватало.   А именно, придатка к непосредственному душу. В ванной было чем мыться, но не было ни кабинки, ни хотя бы самой ванны. Только душ и слив в полу, который, видимо, оберегал эту гостиницу от потопов. Скара пораскинул мозгами, прикинул, что голову мыть он точно не будет, и решил, что ничего страшного в таком душе и не было.  Нужно было лишь направлять воду в нужную сторону, чтобы не затопить все вокруг. А так подобное расположение душа в ванных комнатах было довольно типичным для дешевых гостиниц или общежитий. Хоть на деле с таким Скара никогда и не сталкивался.  К счастью, вода была как теплая, так и холодная, так что мыться он мог в уже привычной для кожи воде, привезенной прямиком из адового котла.  Солнце начало потихоньку пробираться через окна в комнаты постояльцев, отчего Кадзуха и проснулся. Он довольно резко отвернул голову, щуря глаза и пытаясь прийти в себя.   В отличие от Скары, Кадзуха не сразу сообразил, где находился, так что на анализ всего вокруг ему потребовалось какое-то время. Спустя примерно полминуты до него дошло, что где и как было, так что он чуть успокоился.   Кадзуха уже по привычке стал растирать ноющие ноги, пытаясь сообразить: болели ли на этот раз суставы или кости. Не поняв этого, он тихонько прокашлялся в кулак, тут же замечая появившиеся на нем кровоподтеки.  После тяжелого вздоха Кадзуха с трудом поднялся с кровати, мелкими шажками, чтобы не разбудить, никого дошел до ванной. Ему не пришло в голову проверить: спал ли Скара. Он почему-то не обратил внимания на журчащую в ванной воду. А еще ни он, ни Скара не заметили, что замок там был лишь номинальный и на деле открывался от любого движения.  Все это сыграло с Кадзухой злую шутку. Очень злую шутку. Он правда не хотел ничего дурного, когда дергал за эту треклятую ручку, но черт бы ее побрал, перед глазами Кадзухи пронеслась вся жизнь, когда он столкнулся взглядом с недоуменным, мокрым и совершенно голым Скарой. И нет, не то чтобы его пытались обвинить в том, что он раздевался перед тем, как пойти в душ, но Кадзуха явно не готов был к такому представлению с утра. — Прости, пожалуйста. Я не услышал тебя.   Достаточно громко извинился он, хлопая дверью.   Утро можно было считать провальным еще тогда, когда Кадзуху разбудил яркий свет из окна, но теперь масштаб неудач достиг своего апогея. Или не таких уже и неудач.  С одной стороны, он только что поставил в неловкое положение не только себя, но и Скару. К тому же такие ситуации если и не рассказываются всем подряд, самими участниками не забудутся.  С другой, помимо собственной короткой жизни перед глазами Кадзухи пронеслась и фигура Скары во всех подробностях. И хоть он и не был к этому готов, но мысли в голове побежали сами собой.  Вчера спина, сегодня весь Скара. Буквально все вокруг Кадзухи подстроилось так, чтобы оголить Скарамуччу перед ним по-максимуму.  И что уж тут скрывать, щеки у Кадзухи заалели не только из-за общей неловкости. Да, он не хотел этого признавать и всеми силами пытался перекрыть в голове образ совершенно обнаженного Скары, но этого сделать не получалось.  Кадзуха уже достаточно давно не имел никаких интимных отношений, ни сам, ни с кем-то, так что в его голову хлынуло все самое прекрасное о близости, что он успел узнать за свою достаточно короткую жизнь. Но даже так Кадзуха изо всех сил пытался отогнать от себя любые эротические образы, с каждым разом лишь больше убеждаясь в том, что в Скаре было нечто особенное.  Не только в его внешности, в его теле. Само отношение Кадзухи к нему было другим, более трепетным и лояльным. В нем просыпались все те чувства, которые в совокупности люди обычно называли влюбленностью. И Кадзуха не зря думал, что все «это» рано или поздно станет проблемой.   Если таковой можно было назвать запретную влюбленность не в того человека, не в том месте и не в то время. Но, признаться честно, Кадзуха совсем не думал об этом. Не мог думать после всего того времени, проведенного со Скарой, после только что увиденного.  Сколько бы Кадзуха не молился перед иконами святых. Сколько бы молитв не знал наизусть. Сколько бы раз не исповедовал свои грехи перед священником. Все это становилось совершенно неважным в сравнении с тем, какую бурю эмоций в нем вызывал Скарамучча.  И священнослужители назвали бы это происками сатаны или силами бесов, которые хотели вернуть Кадзуху в греховную жизнь. Что до самого Кадзухи и его мыслей по этому поводу?   С каждой секундой он верил в это все меньше. Он мог клясться перед богом в чистоте своих мыслей. Его уважение и искренняя любовь к Скаре просто не позволила мозгу сотворить с только что увиденным очень красивым телом никакую фантазию.  Только бабочки в животе и уже не просто трепет, а самое настоящее землетрясение в сердце. И хоть Кадзуха всеми силами отгонял от себя любые пошлые мысли. Так или иначе тело Скары было самым настоящим произведением искусства. И Кадзуха точно бы хотел увидеть его так еще раз. Возможно не только увидеть, но все это было слишком запрещено и закрыто для Кадзухи, так что он постарался отвлечься в соцсетях, покорно ожидая Скару из душа.  Вышел он оттуда спустя примерно десять минут. На его лице не было злости или раздраженности. Кадзуха оценил это сразу, бросив на него короткий взгляд.    Скара молча прошел и уселся на свою кровать, складывая грязную одежду и будто бы даже не вспоминая о случившемся несколько минут назад.   Кадзуха уже успел было выдохнуть облегченно, когда Скара наконец заговорил, так и не поднимая взгляда на собеседника. — Если ты хотел увидеть меня голым, мог бы попросить. Тебе я бы вряд ли смог отказать.  Кадзуха так и застыл, сглатывая и физически ощущая, как кровать начала утекать в небытие вместе с его рассудком. Скара наконец одарил собеседника своим пронзительным, но очень завораживающим взглядом так, что Кадзуха буквально тонул в пучинах вод этих глубоких голубых глаз. — Давай кабанчиком пошел умываться. Я в такую рань вставал не для того, чтобы мы остались сидеть в номере,- Скара улыбнулся спокойно, чуть разряжая обстановку вокруг.  Но это не помогло. Кадзуха, все еще чуть растерянный, схватил с тумбы парик, закрываясь в ванной.   Только-только он отвлекся от всепоглощающих мыслей, как Скара выдал то, отчего даже уши покраснели. И это все было мало того что неловко, еще и очень странно для Кадзухи.  Он посмотрелся в зеркало пару секунд, затем поспешил умыть лицо прохладной водой.  Кадзуха никогда не был особо пай-мальчиком. Возможно очень добрым и искренним, но точно не стеснительным. И сейчас он не мог понять. Реакция его организма на Скару вылезла из-за того, что он все еще чувствовал себя неловко в кругу других людей.  Или все-таки такая реакция была именно на Скару. И что-то Кадзухе подсказывало, что именно второе.  Умывшись и кое-как приклеив парик, который пришлось расчесывать пальцами, он, чуть-чуть помедлив, все-таки вышел из ванной.  Скара уже сидел собранный на краю своей кровати, что-то лениво изучая в телефоне. — Ты готов?- поинтересовался он, как только Кадзуха попытался открыть рот. — Да. — Тогда обувайся, накидывай свой кардиган и погнали. — Ты не замерзнешь в одной толстовке?   Скара посмотрел сначала на Кадзуху, потом на свои длинные рукава. — Ну ты же, если что, поделишься со мной одеждой?- улыбнулся игриво, наклоняя голову к плечу.  Кадзуха вздохнул с улыбкой на лице, ничего не отвечая на поставленный вопрос. Зря Скара решил, что только ему тут было дозволено показывать характер. — Еп твою мать… еб*ный рот этого замка.  Неподдельное удовольствие доставляло наблюдать за тем, как Скара пытался закрыть комнату на ключ. Удивительно было, как быстро его игривое настроение сменилось желанием постоянно материться. — Давай помогу.  Скара хотел было уже рявкнуть на Кадзуху и запретить двигаться с места в принципе, но его опередили. Худая горячая ладонь накрыла руку Скары, оттягивая ключ на себя, затем вставляя его внутрь до основания и совсем легонько прокручивая в сторону.  Замок щелкнул и Кадзуха отпустил руку растерянного Скары. Тот смерил его несколько раздраженным взглядом, после чего не выдержал и ляпнул то, что пришло в голову: — Ты так аккуратно со всеми замками обращаешься?    Кадзуха не смог сдержать мягкой улыбки. Каждый подумает в меру своей испорченности, а ни он, ни Скара не могли назвать себя святыми, так что Кадзуха счел это за комплимент. — Зачем просто давить на замок, когда можно быть аккуратным и последовательным? — Не знаю, в чем глобальная разница. Мог бы показать мне на примере,- Скара пожал плечами, проходя дальше по коридору.  На этом разговор себя исчерпал. Ровно также, как и нервные клетки Кадзухи. Ему напрочь отшибло голову, или ему и правда посылали недвусмысленные намеки?  Но ведь Скара прекрасно знал, что Кадзуха верующий. Хотя в то же время он знал, какие огрехи были в его жизни в период между двумя рецидивами.   Кадзуха чуть переживал по этому поводу. Он так старался пронести свою чистоту и непорочность до смерти, а тут Скара со всеми своими достоинствами появляется на горизонте и в дребезги разбивает всю уверенность в том, что геи были не предусмотрены всевышним.  — Чего молчишь? М?- Скара обернулся на Кадзуху, с которым они уже минут десять шли по еще спящей деревушке молча.  Утренний осенний ветерок и правда был прохладным, но эта прохлада, в отличие от ночной, была приятной. Лучи солнца, падающие под совсем еще маленьким углом, почти не грели, но очень красиво ложились на вершины гор и уже чуть жухлую траву.   Вокруг то там, то сям стояли деревянные дома, построенные на совесть, рядом с ними огороды местных жителей и хлева со скотиной. Уже вот-вот виднелся навесной мост, по которому через речку Скара и планировал привести Кадзуху на очень известное и невероятно красивое цветочное поле. — Думаю,- тихо отозвался Кадзуха, разглядывая развевающиеся на ветру волосы Скары. — О чем же?  — О том, как ты смешно шутишь.  Скара теперь тоже задумался, снова отвернулся, выглядывая более чистую тропинку, чтобы пройти до моста.  Кадзуха правда воспринял это как шутки? Что ж, это было логично. Особенно если учитывать то, что сам Скара говорил это, не зная: шутя или взаправду.  Был только один способ это понять: проверить на практике или хотя бы представить. И зря Скара представлял такие вещи, находясь на улице в присутствии Кадзухи. Если бы он тогда не вышел из ванной, Скара был бы не против. И это было не совсем то, что он хотел бы про себя понять, но противиться было уже поздно. Кадзуха был уже не просто человеком, который симпатизировал Скаре.  Он на полном серьезе хотел разгадать все его загадки и сблизиться еще сильнее. Однако любой путь в жизнь Кадзухи Скаре был закрыт, так что он с трудом, но пытался в голове мириться с мыслью о том, что этот парень достанется не ему.  Если вообще кому-нибудь достанется. — Думаешь, это были шутки?- уточнил он, за ехидством пряча свою растерянность. — Ну, это только тебе знать,- Кадзуха пожал плечами, оглядывая хлипенький мостик,- думаешь, он нас выдержит?  — Раз еще стоит, значит выдержит,- предположил Скара, берясь за ограждение (если так можно было назвать не менее хлипкие доски, привязанные на веревочках).  Мост на деле оказался куда более прочным, но Скаре все равно очень не нравилось, как он шатался, хоть он и понимал, что навесной деревянный мост другим быть и не мог. Чувства безопасности это все равно не прибавляло. — Ты боишься высоты?- уточнил Кадзуха, когда заметил, что продвигались вперед они очень медленно, хотя пройти было всего ничего.  Скара прикрыл глаза, крепче сжимая рукой шершавые доски. — Я не боюсь высоты,- строго отрезал он, добавляя,- я боюсь потерять равновесие. — И упасть. — И упасть,- Скара кивнул. — Но если что я иду сзади, подстрахую, так что не бойся. — У меня растяжка хорошая, если что, за что-нибудь сам ухвачусь. — За меня, например,- улыбнулся Кадзуха.  Скара замолчал и хотелось верить в то, что он просто концентрировался на мостике, а не опять начал злиться.  К счастью, перебрались на другую сторону оба без происшествий, так что Скара наконец выдохнул, указывая пальцем прямо. — Видишь, какая красота?  Кадзуха не сразу сообразил, что огромный оранжево-красно-желтый ковер на земле был далеко не опавшими листьями. — Пошли,- Скара кивнул в ту сторону, очень резво, почти вприпрыжку доходя до ограждения перед гигантским раскидистым полем самых разных и очень красивых цветов.  На них светило утреннее солнышко, поднимая ото сна, а за простором этого цветочного, плотно усеянного сада были одни лишь горы. — Красиво, правда?- улыбнулся Скара так, как улыбался только когда был по-настоящему доволен.  Не только губами, но и глазами, которые так и заискрились от радости. Кадзуха хоть и был заворожен красотой здешней природы, но теперь полностью отвлекся на счастливого Скару.  Если бы только он мог… но не мог.  Хоть и очень хотелось прикоснуться к этим мягким губам. Хотя бы просто на мгновение прикоснуться. Украсть эту светлую улыбку своей. Даже если после этого Кадзуха никогда больше не сможет дотронуться до Скары.  Просто ненадолго слить уста в поцелуе, и это станет последним желанием Кадзухи за его короткую жизнь.   Скара не мог не заметить, что внимательный взгляд Кадзухи был направлен лишь на него, и собеседник даже не пытался заглянуть за его спину, чтобы любоваться полевыми цветами. — Тебе нравится? — Очень, тут правда очень красиво,- Кадзуха кивнул, улыбаясь очень мягко, когда заметил, что теперь Скара выглядел совсем растерянно. — Ты как будто не особо впечатлен. — Я впечатлен… просто… — Сегодняшняя сцена в ванной понравилась тебе больше?- уточнил Скара, ухмыляясь.   И, на самом деле, он попал в точку. Только он мог бы упомянуть не только сцену в ванной. В целом любое свое появление в жизни Кадзухи. — Не волнуйся, я не извращенец и… — Да кто ж тебя извращенцем называет?- Скара потер лоб, вздыхая тяжело,- честно скажи, я тебе нравлюсь?    Кадзуха молчал. У него не было ответа на этот вопрос, как и на любой другой вопрос о романтических чувствах.  Нет, не нравился. Не мог нравиться. Кадзуха не мог позволить себе такой роскоши. Но для Скары это должно было выглядеть как стойкость в вере. Возможно хотя бы так у Кадзухи получится подавить в себе желание поцеловать эти чертовски нужные губы. — Не ответишь даже? — А что мне отвечать? Ты же знаешь, я не отвечу «да»,- Кадзуха говорил это, а сам чувствовал, как к горлу подступал очередной приступ кровавого кашля.  И не потому что так было всегда, а потому что сердце внутри, по ощущениям, начало кровоточить. — Круто.  Скара часто закивал, отворачиваясь и разглядывая сотни самых разных цветов перед собой. Он пытался успокоиться. — Что круто?- не понял Кадзуха.  Повисло недолгое молчание. Скара, кажется, боролся с самим собой, чтобы просто озвучить это. Как обычно нутро сопротивлялось и не хотело, чтобы искренность просто взяла и в очередной раз все испортила. — Все круто. П*зда нашей дружбе.    Выждал еще одну паузу, в которую Кадзуха даже боялся что-то сказать. Эти слова звучали страшно без контекста. Но, как оказалось, контекст был не менее страшным. — Ты мне нравишься.   И все. И никаких цветов за Скарой уже не было, и ветра никакого не было, и этой деревушки уже давным давно не было. Кадзуху как холодной водой окатили.   Уберег других людей от привязанности, называется.  — Можешь ничего не говорить. Типа, я понимаю, что это теперь мои проблемы, но просто, знаешь, чуть-чуть странное чувство, но ладно…- Скара пожал плечами, наконец поворачиваясь к Кадзухе.  А он так и стоял как вкопанный, как обычно теребя край своего кардигана от нервов.  — Ты шутишь?- последняя надежда Кадзухи… — С таким не шутят,- разбилась о суровую реальность. — Подожди, но ты точно уверен?- все еще как будто бы пытался переубедить Кадзуха. — Ну да. Наверное я отличаю дружбу от влюбленности. Точнее, я не очень отличаю. Я вообще чуть-чуть с прип*здой в этом плане, но…- Скара тяжело вздохнул, обводя взглядом пейзажи за спиной Кадзухи,- да. Как мне объяснили, влюбленность так и чувствуется.   Кадзуха нервничал, а Скара, по его ощущениям, нервничал еще сильнее. И так тяжело было видеть его таким, когда всего пару минут назад он был абсолютно счастлив. — Ты для этого позвал меня сюда?- постарался спросить Кадзуха как можно спокойнее, чтобы не усугубить ситуацию. — Нет, но, типа, сегодня все утро происходили такие вещи, что уже как бы, а че скрывать-то? Мне казалось, я и так уже достаточно намекал, чтобы стало понятно, что что-то тут где-то пошло по п*зде так конкретно…  И в целом Кадзуха полностью разделял такой «синоним» к влюбленности. Точнее, не особо разделял. Для него это было очень светлое и чистое чувство.   Но оно не могло быть таким по отношению к парню. Не в случае Кадзухи, не в его религии. — Мда-а-а…- протянул Скара, шаркая кроссовками по сухой земле.  Их молчание точно затянулось, уже слишком сильно затянулось. Потому что Кадзуха был слишком растерян, а Скара боялся сказать лишнего. — Можешь забыть про этот разговор в целом. Это не помешает нам общаться и, раз уж тебе нравятся мои шутки, продолжить так шутить. Но как бы имей в виду, что если захочешь кем-нибудь подрочить, я всегда на связи. Замы телефонов не выключают.   И вообще это не было правдой. Но только про беззвучный режим на телефоне.  Скара постоял еще пару секунду, после чего медленным шагом пошел в обратную сторону. Все это было не столько унизительно, как он думал изначально, а просто очень больно.   Ну не говорил он никому такие слова до этого. Это было очень важно и сидело где-то очень глубоко. А Скара не привык делиться тем, что очень глубоко, а уж тем более тогда, когда к нему не чувствовали того же самого.  Но в этом же было его преимущество: как бы больно ему ни было, он постарается справиться с этим один, как делал всегда. На крайняк напьется с Тартальей и на следующий день не вспомнит про свой позор. — Скар…- Кадзуха легонько потянул на себя парня, хватаясь за рукав его толстовки. — М?- поднял пустые глаза, чтобы, не дай бог, не выдать какую-нибудь неуместную эмоцию. — Ты думаешь, что я настолько тебя не уважаю, что захочу воспользоваться твоими чувствами вот так?- глаза Кадзухи сделались какими-то слишком грустными  — Я не знаю. Но вдруг. Просто имей в виду, что я не откажусь,- помолчал, вспоминая утренний разговор,- как я в целом уже и говорил. — Скар…- Кадзуха выдохнул тяжело, роняя Скару в свои объятья так, что тот сразу уткнулся лицом в чужое горячее плечо,- я не такой…  Скарамучча сглотнул, сдерживая накатывающие эмоции. Что-что, а плакать он сейчас не хотел. Это бы только усугубило ситуацию, а его не нужно было жалеть. Просто не нужно было жалеть. — Все в порядке. Не думай об этом. Я не думаю, что это станет проблемой.   Как же Скара ошибался. Оно уже ею стало, еще тогда, когда в тетради Кадзухи появился первый портрет одногруппника… — Я хочу продолжать общение.  Скара наконец обнял в ответ, крепко-крепко прижимая ладони к чужой одежде, желая через нее прощупать самого Кадзуху. Хотелось прочувствовать это, пока была такая возможность. Надышаться его присутствием. — Я тоже,- Скара кратко выдохнул, отстраняясь от Кадзухи,- пойдем, нам еще еду добывать, а я п*здец какой голодный.  Хоть это и было тяжело, но иного выбора просто не было. Скара уже дружил с Кадзухой тогда, когда чувствовал к нему что-то. А он наверняка догадывался об этом.  Теперь все точки было расставлены и можно было больше не бояться быть раскрытым. Хоть он и до последнего рассчитывал на другой исход, но на деле понимал, что так, как в его мечтах, никогда не будет.  А Кадзуха просто согласился и пошел за ним. Ну и что, что сердце билось, как ненормальное? Главное, что он не поддался и не поставил свои желания выше своей веры.  Да вот только переживал он не за это. А за Скару. И нужна ли была такая вера, когда человек, который ему так нравился, испытывал страдания из-за «безответной» любви?  Кажется, где-то на небесах заплакал один ангел.