Когда умирают ангелы

Утро первого сентября у студентов начиналось не с кофе, а с сообщения в групповом чате об обязательном явлении на пары. Если в школе первые деньки учебы хотя бы немного напоминали какой-никакой праздник, а первокурсникам, и вовсе, устраивали настоящее торжество, то бедняги со второго курса и старше были обречены на тяжелую работу с самого первого дня.  Не явиться на пары было нельзя, так что недовольные студенты с самого утра, как тени, бродили по общежитию, настраиваясь на новый учебный год. Скарамучча Райден, он же зам старосты, он же человек по прозвищу «отвалите все от меня» и «как вы меня задолбали», входил в число тех, кто каждое утро перед учебой готов был ложиться трупом и уходить на два метра под землю.  Но не приходить на пары он не мог в силу своего относительно ответственного отношения к учебе. Напялив на себя что-то внешне сносное и не имеющее неприятного запаха, Скарамучча, не торопясь, поплелся в сторону метро. Он мог бы выйти и поехать вместе с компанией своих приятелей, но они, в отличие от Скарамуччи, со словом «ответственность» были незнакомы.   Так что, выбирая между друзьями и явлением на пары вовремя, пришлось останавливаться на втором. И в любой другой ситуации Скарамучча поступил бы иначе, но сегодня было не совсем простое первое сентября.  Староста группы, Нахида, попросила оказать ей услугу, а Скарамучча просто не смог отказать. На него повесили его собственного одногруппника, да только сам Скарамучча его ни разу вживую не видел.  Каэдэхара Кадзуха учился заочно весь первый курс в силу проблем со здоровьем. Его упоминали слишком редко, чтобы запомнить, каких именно. Из того, что объяснили Скарамучче, он был достаточно умен и спокоен, но очень серьезно болен, чтобы учиться со всеми.  Непонятно было, что именно поменялось за этот год, но на втором курсе Кадзухе дали возможность продолжить учебу вместе со всеми. И обычно никаких особых проблем с этим не было. Заочники, как и очники, в университете воспринимались как взрослые люди и в особой помощи обычно не нуждались. Однако на этот раз Нахида настояла на том, чтобы Скарамучча помог Кадзухе сориентироваться в университете и не затеряться среди сотни других таких же студентов.  К этой идее Скарамучча отнесся с долей скепсиса, но, в целом, не видел смысла спорить. Если Нахида попросила, значит помощь точно была нужна.  В метро, как и обычно, с утра была целая куча народу. Скарамучче повезло занять сидячее место и заткнуть уши наушниками. Как только у него получилось принять достаточно удобную позу, он открыл пустой чат с Каэдэхарой. С минуту подумав, что ему написать, Скарамучча наконец отправил сообщение. Scara: Привет, Кадзуха. Я зам старосты, Скарамучча, ты связывался с Нахидой? Она говорила, что я должен перехватить тебя у универа?   Скарамучча еще пару раз перечитал свое сообщение, зевая от недосыпа, и решил-таки посмотреть на аватарку своего старого-нового одногруппника. На фото был достаточно симпатичный парень с белыми, как снег, волосами и огромными алыми глазами.    Даже интересно стало, какие именно проблемы со здоровьем были у такого красивого парня. Скарамучча улыбнулся на мгновение. Давненько в его окружении не появлялись такие симпатичные молодые люди. Kazuha Kaedehara:  Привет. Да, связывался. Скоро подъезжаю. Буду ждать тебя у входа.   Четыре точки в одном сообщении. Скарамучча хмыкнул себе под нос, понимая, что дело видимо имел с очень серьезным человеком. Ну, или просто занудой, тут как повезет.   Сам Скарамучча раньше тоже был таким. Отстраненным и холодным для всех, но жизнь в общежитии и должность зам старосты делали свое дело. Ему буквально насильно пришлось доставать из себя все самое хорошее, чтобы строить новую личность в социуме.   А раз уж Кадзуха болел и часто должен был проводить время в четырех стенах, не было ничего удивительного в том, что он мог вести себя сдержанно. Scara:  Отлично, я тоже уже подъезжаю, жди Кадзуха прочитал, лайкнул и сразу же вышел из сети. Скарамучча даже порадовался тому, что на его сообщение хоть как-то отреагировали. Бывали такие индивиды, которые читали и замолкали, не подавая признаков жизни. А Скарамучче потом ходи и разбирайся за всех, почему кто-то что-то не сделал или куда-то не пришел.  Он бы уже давно свалил свои обязанности на кого-то другого и попросил бы перевыбрать зама, но оставлять Нахиду непонятно с кем он тоже не хотел, так что решил терпеть во благо дружбы.   На улице было достаточно тепло, светило солнце, переодически закрываемое тучами. Наверняка скоро должен был начаться дождь. У здания студентов было не так уж и много. Все, скорее всего, уже сидели по курилкам, туалетам или аудиториям. Опоздуны обычно же приходили уже после начала пар.  Из-за небольшого скопления людей Скарамучча сразу заметил своего «подопечного». Он сильно выделялся на фоне других своей бледной, почти светящейся кожей и такими же белыми волосами.   Кадзуха что-то рассматривал в телефоне, отвлекаясь от него только после достаточно громкого приветствия. — Привет еще раз. Долго стоишь ждешь?- Скарамучча подошел поближе, застывая на месте. — Здравствуй. Нет, не очень,- его голос прозвучал, как шепот, будто бы это не он сказал, а прошелестели листья с деревьев. Кадзуха убрал телефон в карман, поднимая глаза на Скарамуччу, который даже растерялся немного.  На фотографиях в соцсетях он выглядел немного… не так. Возможно у человека просто не задался день, но алые глаза выглядели устало, под ними образовались синеватые мешки, кожа была не белой, а бледной, будто бы даже полупрозрачной. Скарамучче на мгновение показалось, что он смог разглядеть, как кровь текла в капиллярах. Худое, чуть осунувшееся лицо и такие же худые руки в небольших синяках и мелких пятнах.  Если Кадзуха и правда был болен, то какой бы не была его болезнь, она и правда высасывала из него жизненные соки. — Не бойся, это не заразно. Я в норме,- попытался прервать неловкую паузу Кадзуха.  Он уже привык, что незнакомые люди реагировали так на его болезненный внешний вид. Он и сам понимал, почему так происходило, все-таки с зеркалом ему приходилось сталкиваться каждый день.  — А, да нет. Все окей, я сразу несколько вещей держу в голове, так что дело не в тебе,- постарался замять эту ситуацию Скарамучча, нагло вешая на уши Кадзухи лапшу. — Тогда хорошо. Мне на самом деле не особо нужна помощь, так что извини, что так вышло. Нахида почему-то решила, что я ничего не смогу и не найду сам, и мне обязательно нужен помощник. Это была не моя затея. — Она всегда такая. Переживает за всех больше, чем это реально нужно. А мне, в целом, нетяжело ей помогать. — Рад слышать.   Снова замолчали, как будто бы в эту паузу должны были что-то обдумать и осознать. — Я сейчас поведу себя бестактно, но если тебе, судя по всему, херово из-за своей болячки, почему ты решил учиться очно?   Скарамучча все еще не был осведомлен, какая именно болячка сжирала силы и молодость Кадзухи, но наверняка неприятная. Парень повел своего нового знакомого в университет, надеясь услышать внятный ответ на свой вопрос. — Так видно, что плохо? — Ну…- Скарамучча не знал, как объяснить это своими словами, но Кадзухе явно стоило беречь силы. Вот и все,- просто ты выглядишь п*здец как болезненно. — Ну да, у меня же зеркала нет. Я же не вижу,- Кадзуха не совсем понял, к чему Скарамучча вообще начал все это говорить. — Ладно, проехали. В любом случае, учеба— и там, и там учеба.  — Да. Мне, если честно, просто хочется немножко побыть среди людей.   Скарамучча вскинул брови удивленно, разглядывая Кадзуху поближе. — Затворник? — Лечение было тяжелое, удивительно, что получалось держать планку в учебе.  — Слушай, еще более бестактный вопрос, но меня об этом никто не предупредил конкретно. Чем ты болеешь?  Кадзуха помолчал пару секунд, засовывая руки в карманы своего белого вязаного кардигана. — Острая лейкемия.  Скарамучча задумался на мгновение.  — Это… рак типа? — Ну типа,- передразнил Кадзуха, кивая. — Еб*ный в рот.   И снова оба замолчали. Кадзухе больше нечего было сказать, а Скарамучча пытался переварить полученную информацию.  — Но ты учишься, значит ремиссия? — Ну,- глаза Кадзухи забегали, а Скарамучча готов был поклясться, что услышал биение его сердца,- что-то вроде того. После химии, надеюсь, будут свои результаты. — Так ты уже проходил терапию или еще нет? — Уже.  — Ясно… и как себя чувствуешь, в целом?  Скарамучча не знал, какие вопросы задавать и что вообще говорить. Кадзуха хоть и был чертовски симпатичным, но выглядел, как ходячий труп. И не поинтересоваться состоянием его здоровья Скарамучча почему-то не мог, хотя обычно таких переживаний к малознакомым людям не испытывал. — Уже лучше.   А Кадзуха как будто бы наоборот не был настроен обсуждать свою болезнь. И его можно было понять. Скарамучча не стал пытаться дальше узнать хоть что-то о состоянии своего подопечного, чтобы не портить обоим настроение. — Ты, кстати, очень симпатично выглядишь. Классный кардиган, нежарко? — Спасибо,- Кадзуха кивнул, будто бы берег силы в этом разговоре,- нет, нежарко. Скажу бабуле, что ты оценил. — Так это хэнд мэйд? — Да, подарок на день рождения. — Твоя бабушка крутая.  — Да, она и правда такая.  Кадзуха наконец улыбнулся уголками губ, тут же возвращая назад свое пуленепробиваемое выражение лица. — И прическа тоже классная,- подметил Скарамучча, на что в ответ услышал лишь молчание.  Он не сразу понял, что не так, но по погрустневшим глазам Кадзухи было очевидно, что все было не так просто. — Спасибо…  — Я опять свожу все не к тому, мда уж… — Но ты правильно подумал.  Кадзуха внимательно посмотрел, буквально просканировал растерянные глаза Скарамуччи. — Это парик. Волосы мои, но… да. После химии приходится несладко. — Я уверен, что ты в любом случае выглядишь хорошо. Тем более, раз ты в ремиссии, то у тебя отрастут такие же и еще покрасивее,- Скарамучча, как мог, пытался выпутаться из сложившейся ситуации, не задев при этом чувства Кадзухи.  Обычно он так не переживал за людей, но тут он испытывал искреннее желание сказать что-то хорошее. Все-таки болеть так серьезно в таком юном возрасте наверняка было страшно. — Да, спасибо. Я и так в норме, не нужно пытаться меня поддержать.   И после этой фразы Скарамучче больше нечего было вставить. Да он и не пытался особо. Ему было несколько неловко от всего этого разговора. Он просто в очередной раз убедился, что с людьми ладить было сложно и для этого требовалось гораздо больше социальных навыков, чем он имел на данный момент.   До аудитории дошли молча. Кадзуху тут же перехватил Хэйдзо, с которым они, вроде как, переодически списывались, и Скара решил, что его помощь больше была не нужна.   Парень уселся за свою последнюю парту, чтобы со спокойной душой покемарить в течение очередной скучнейшей пары. Все-таки сегодня он и правда не выспался. — Здравствуй, Мучча. — Мг, привет.  — Ну как Кадзуха?- Нахида улыбнулась, подсаживаясь к Скарамучче и поправляя светлые волосы. — Кадзуха как Кадзуха, вон у него даже друзьяшки есть,- ткнул пальцем в сторону Хэйдзо, изгибая бровь и скептически поглядывая на Нахиду,- не понимаю, зачем нужно было меня впутывать во все это. — Кадзухе будет тяжело адаптироваться… Я подумала, что было бы неплохо, если бы ты познакомил его со своими друзьями. Что думаешь?  Скарамучча показательно закатил глаза, вздыхая. Он не мог поверить, что в системе мира Нахиды действительно можно было вот так просто взять и сдружить человека с компанией. Как в начальной школе, ей богу. — Чего это ему будет тяжело адаптироваться? Послушай, он взрослый парень. Сам разберется, с кем ему дружить и общаться.  — Скара… ему будет тяжело.  — Ты можешь нормально сказать, в чем именно? Я ж не говорю, что не помогу, просто объясни, почему именно я должен пытаться его социализировать?  — Из любви к ближнему своему. — Слушай, я тебе сегодня и так уже оказал услугу. Давай ты не будешь вешать на меня не мои обязанности. Я не буду общаться ни с кем из жалости.  — Ладно, прости, Мучч. Просто я подумала, что вы бы могли поладить,- поспешила извиниться Нахида, замечая явное раздражение Скарамуччи. — По какому такому принципу ты это решила?  Девушка пожала плечами, вставая из-за стола. — Да ни по какому. Ты прав. Я слишком много хочу на себя взять.  К счастью Скарамуччи, пара началась минута в минуту, ибо местный философ был до жути пунктуальным человеком. Общаться с кем-то еще Скарамучча в ближайшие пару часов не горел желанием, так что с удовольствием улегся на свою ладонь, буквально засыпая с приоткрытыми глазами.