Out of sight, out of mind

      Третий день. Шёл третий день, как они с Ники почти перестали разговаривать.       После произошедшего на майском фестивале Нишимура начал избегать Сону, да и последний не шёл на контакт, совершенно путаясь в своих чувствах. Невинный поцелуй погубил всё то шаткое равновесие, существовавшее между ними все эти дни, а то и недели. Киму стало неловко находиться рядом с Ники, но причина была не в младшем, а в самом Сону.       Ему понравилось.       Он понял это ещё три дня назад на той самой скамейке под пристальным взглядом Сонхуна. Понял, когда Ники смущённо отстранился и избегал зрительного контакта, разом становясь таким далёким для Сону, словно бы они гневно разругались, а не оказались участниками мимолётной близости. Через поцелуй Ники передал всю нежность, которую не мог передать словами и действиями, а потом закрылся за семью замками.       У Сону было много времени, чтобы обо всём подумать. С одной стороны, трёх дней достаточно для осмысления некоторых вещей, но с другой — этого ничтожно мало. Привычный уклад жизни стремительно рушился, как и рушились внутренние барьеры. Ещё пару месяцев назад Ким не смог бы представить Нишимуру в роли, отличающейся от дружеской. Они знали друг друга не один год, и Сону было крайне непривычно думать о романтических отношениях с Ники.       О романтических отношениях с прошлым Ники. С тем Ники, который любил над ним поиздеваться и в какой-то степени грубо подколоть. С тем Ники, который не умел говорить о серьёзных темах и оказывать поддержку.       Это два разных человека. Оболочка та же, но внутренние составляющие будто бы вовсе подменили. Изменения были колоссальными, и не заметить их невозможно. Ранее Сону не смог бы положиться на Нишимуру, как бы грубо это ни звучало. Детское поведение Ники иногда умиляло, иногда веселило, иногда раздражало, но никогда не вселяло доверия — чтобы можно было без раздумий положиться в трудную минуту. Признавать стыдно, но это факт — подростковые пылкие черты характера Ники сводили на нет любой серьёзный разговор.       Однако у Сону щемило сердце, стоило только подумать о нынешнем Нишимуре. Ему не просто хотелось довериться, ему хотелось ответить хотя бы долей той заботы, шедшей от Ники — её было так много, что, казалось бы, сможешь потрогать и почувствовать кожей. За последние недели тот стал для Сону самым близким человеком — они делили одни переживания, один дом, одну кровать. Все эмоции тоже будто бы стали общими — так легко получалось понимать друг друга с полуслова.       Но последние три дня, точно палки в колёса, застопорили весь прогресс в их отношениях. Нишимура отдалился и начал строить из себя обычного соседа по квартире. Все разговоры сжались до совершенно пустых бытовых тем: «нам надо купить соль, напомни, если я забуду» или «сегодня можешь меня не ждать — нам поставили вечерние пары». Всё. Либо звучало что-то отдалённо похожее.       Хотя, и Сону был хорош, ведь поцелуй и бушующий в сердце и голове ураган не позволяли первым идти на контакт. Немая сцена двух актёров, так желающих скрыть свои эмоции — нелепица.       Сегодня распорядок их занятий совпадал, так что они негласно решили пойти в университет вместе. Сону сидел за столом, жалко уткнувшись взглядом в свою чашку с зелёным чаем, а Ники же ходил неподалёку, закидывая в тарелку сладкие хлопья и заливая их молоком, чтобы долго не возиться с завтраком. Нишимура сел рядом, и Ким едва заметно напрягся — за утро они не сказали друг другу ни слова, если не считать банального «доброе утро».       Надо бы перестать по-глупому игнорировать друг друга, да и Сону не до конца понимал природу такого поведения со стороны Ники. Да, тому наверняка было неловко, но ведь это Ники придумал поцеловать его. Если честно, то уже голова начинала пухнуть из-за всех этих догадок и размышлений. Первым делом требовалось хотя бы вернуть прежнюю лёгкость в общении, а потом уже разбираться с тем, что делать дальше.       С этими выводами Сону поднёс чашку к губам.       — Ой! — он обжёг язык и одёрнул руку. Пара капель кипятка пролилась на стол. Такое количество размышлений о Ники уже начинало приносить физический вред — он вполне мог попасть в какое-нибудь уличное ЧП, ведь мысли о парне преследовали его всегда и везде.       — Хён, аккуратнее.       Нишимура поспешно потянулся к салфетнице, на ходу сталкиваясь с пальцами Сону и тут же отстраняя руку от прикосновения, точно бы это он ошпарился кипятком. Кима это немного расстроило, но он не подал виду, самостоятельно хватая салфетки и устраняя беспорядок. Язык жгло, а вместе с тем жгло и сердце. Ники отвернулся и начал без интереса помешивать размякшие в тарелке хлопья. Понять, о чём он думает, сложно — все эмоции, которые можно было бы прочитать по глазам, скрывала длинная чёлка.       Невозможно больше это продолжать.       — Ники…       — Хён, — прозвучало одновременно со словами Сону. — Говори первым.       — Нет, — он мотнул головой, слегка обрадовавшись, что Нишимура с ним заговорил. — Давай ты.       — Хорошо, — Ники комкал в руках салфетку: то сминал, то разворачивал, чтобы снова свернуть в маленький шарик. — Не хочешь сходить в кино?       Брови Кима приобрели хмурый излом, поскольку он ожидал услышать немного другое. Например, что-то касающееся их поцелуя на фестивале. Не то чтобы предложение парня было отталкивающим, просто это прозвучало как гром среди ясного неба. Или же наоборот — как кусочек ясного неба на фоне собирающихся в кучу грозовых туч.       — Ты хочешь посмотреть какой-то фильм?       — Нет, — Нишимура поднял на него взгляд, слабо и даже как-то печально улыбаясь одним уголком губ. — Я просто хочу сходить куда-нибудь с тобой. Неважно куда. Не против?       — Конечно нет! Когда ты хочешь?       — Сегодня вечером, — сказал Ники твёрдо, будто бы не принимая любой другой даты.       — Но у нас занятия допоздна, — Сону не понимал, к чему такая спешка, но отказать не мог — язык не поворачивался. Желание провести время с младшим перевешивало всё остальное.       — Да, я знаю, — и молчание. Несмотря на вроде бы интересное и весёлое предложение, вокруг Ники витала отнюдь не позитивная атмосфера. Он был подавлен, и Ким не знал, почему.       — Хорошо, сходим, — Сону приободряюще улыбнулся, в ответ замечая слабый изгиб губ, отдающий такой же теплотой. — Фильм выбрал хотя бы?       — Неа, — поза стала чуть более расслабленной, а пальцы больше не комкали несчастную салфетку. — Или на месте выберем, или попозже глянем в интернете.

***

      Всё пошло наперекосяк с самого начала. Ближайший к университету кинотеатр был закрыт уже как год, о чём любезно сообщил Чонвон, узнав о планах двоих парней. Он сидел с хитрой улыбочкой всё время, стреляя любопытным взглядом, пока Сону и Ники выбирали другой кинозал, а вместе с тем и принимали решение о фильме. Их вкусы в этой области существенно разнились, отчего Чонвон стал свидетелем громких споров. Благо словесные стычки происходили не на занятиях, а в перерывах между ними, поскольку их расписания совпадали только по количеству пар, а не по самим предметам.       С горем пополам они остановили свой выбор на низкорейтинговом ужастике — другого не имелось, если не считать романтической комедии, на которую не хотел идти Ники, и боевика, смотреть который было не по душе Сону. И казалось бы, с фильмом благополучно определились, билеты купили сразу же на сайте и все были довольны. Однако они совсем не учли того, что сеанс начинался через полчаса после окончания пары — ровно в девять вечера.       После занятий Ники заказал такси, и они поехали к назначенному месту. Вся усталость и сонное из-за нудной учёбы состояние улетучились в одно мгновение, поскольку оба чувствовали важность их маленькой прогулки. Общаться всё равно удавалось с натяжкой, потому что Нишимура был донельзя задумчив — от него веяло некой решимостью, перемешанной с каплей отчаяния и смирения, отчего Сону становилось не по себе. Он не привык видеть Ники таким серьёзным, но в то же время грустным, однако с вопросами не лез — ожидал первого шага от парня.       Видимо, вскоре Ники и сам понял, что он вёл себя слишком тихо и странно, поэтому начал стирать молчание отвлечёнными темами для разговора. Предположения о качестве выбранного на сегодня фильма перетекли в вечные рассуждения и споры о личных вкусах в кинематографе и даже аниме. За оживлённой беседой они не замечали, что водитель такси часто косился на них с любопытством через зеркало заднего вида.       Точно в девять вечера машина плавно остановилась недалеко от главного входа в торговый центр. Они за пару минут очутились у кинозала, но застопорились перед самым входом, давая заднюю — Ники хотел попкорн. Под нудные причитания Сону они купили желаемое, вдобавок прихватывая два бумажных стакана колы без сахара.       Заходить в полуосвещённое помещение после яркого зала торгового центра было непривычно. Нишимура споткнулся о ступеньку у самых дверей, не замечая полоску света на полу, существующую как раз для устранения подобных случаев, но Ники, видимо, мыслями находился где-то в другом месте. Сону тихо посмеивался над ним, пока они шли к своим местам.       К их удивлению, в зале помимо них сидело человек шесть — показатель качества фильма, поскольку он вышел на экраны корейских кинотеатров совсем недавно. Их ряд был одиннадцатым, предпоследним, а ближайшие к ним люди находились приблизительно на седьмом. Такие обстоятельства побуждали почувствовать некую свободу, а вместе с тем и лёгкое волнение — у Сону вспотели ладони, и он поспешно вытер их о ткань джинсов, пока Ники раскладывал купленное по подлокотникам.       — Как хорошо, что мы успели, — Ким перевёл взгляд на парня, который уже засунул горстку карамельного попкорна себе в рот. — Не подавись.       — Если подавлюсь, окажешь мне первую помощь? — сказал Ники шёпотом и ухмыльнулся, отворачиваясь к экрану, где уже прекратилась реклама.       — Мечтай, — Сону повторил за ним и попытался сосредоточиться на фильме.       Было скучно. Происходящее в хорроре не цепляло и не пугало, а наводило на зевоту. Да и хоррором это можно назвать с натяжкой — скорее уж триллер с элементами фантастики. Ким едва ли удерживал себя ото сна, в очередной раз незаинтересованно мазнув взглядом по ночному полю — режиссёры сэкономили даже на локациях, развивая сюжет в одном единственном месте. Он развлекал себя редкими глотками колы и подглядыванием за Ники, которому, кажется, было страшно.       — Блять, — Нишимура ощутимо дёрнулся, случайно скидывая на пол часть попкорна, когда на экране появился скример. Сону тоже испугался, но не из-за фильма, а из-за чужой реакции.       — Трусишка, — умилительно протянул он, сцепляясь взором с Ники. — Может, взять тебя за руку, чтобы не было так страшно? — сказал в шутку.       — Мне не страшно… — начал было грозно, но тут же неловко запнулся. — Ну, может, совсем немного.       Ким ненадолго завис, переваривая сказанное. Ники хочет взяться за руки? Уши начали пылать из-за мыслей об этом, хотя раньше они могли спокойно переплетать пальцы, и Сону никогда не видел в этом повода для смущения. Они оба отвернулись к экрану, делая вид, что этого разговора не существовало. По крайней мере, Сону пытался, но всё ещё изредка украдкой кидал взгляды на кисть Нишимуры, лежащую на подлокотнике между ними.       Минут десять спустя на экран снова выскочил скример, сопровождаемый громкими жуткими звуками, и сидящий по правую сторону Ники чуть ли не подпрыгнул на кресле от испуга. Он не любил ужастики и старался их избегать, в то время как старшие, наоборот, любили потрепать себе нервы ими.       Ким мысленно отсчитал три секунды и взволнованно выдохнул весь воздух из лёгких. Это было сделано для собственного успокоения, поскольку за прошедшее время сердце успело побиться о рёбра в два раза быстрее.       Сону положил свою ладонь поверх ладони Ники. Лёгкое и невесомое касание стало ощутимым, потому что он сжал чужую кисть и молился, чтобы Ники не отреагировал на это странно. Ему самому было не понятно, почему он сделал это, ведь мог спокойно переключиться на фильм и забыть о собственном же несерьёзном предложении. Однако захотелось до него дотронуться. Просто так. Физический контакт для них давно уже был чем-то обыденным, но теперь он стал волновать море в душе Кима.       Лисьи глаза смотрели на экран, но не видели его. Всё нутро сосредоточилось на том, как Ники аккуратно и в некоторой степени робко переплёл их пальцы, теперь уже самостоятельно сжимая ладонь Сону. Крепкая хватка ощущалась самым что ни на есть правильным действием, доставляя комфорт и растапливая сердце в лужу.       Они просидели в таком положении до начала финальных титров, даже несмотря на то, что страшные сцены в фильме больше не появлялись.       После кинотеатра оба купили тангулу, и Ники с трепетным восхищением заметил, что Сону съел всю свою порцию, никак не отнекиваясь и не паникуя. Маленькие шаги достигались с трудом, но по крайней мере они были. Уж лучше видеть крохотный прогресс, чем ничего.       Они направились в парк, что находился недалеко от торгового центра. В этом районе Сеула парни бывали редко — не было необходимости и сильного желания гулять здесь. В последний раз они приезжали в этот парк в школьные времена, часами бездельничая и прочёсывая неизведанные уголки города. Сейчас у них нет на это времени.       Дисплей Сону показывал довольно позднее время — без двадцати одиннадцать. Ночь овладевала всем Сеулом, раскрашивая подёрнутое тучами небо в чёрный и опустошая некогда людные улицы. Тишины пустынного парка не боялись только двое парней, что наслаждались свежим ночным воздухом и компанией друг друга.       Ноги сами привели их к середине сквера, где по самому центру стоял одинокий фонтан. Звуки воды воздействовали на нервную систему успокаивающе, своим журчанием лаская слух. Сону подошёл ближе, разглядывая дно, где золотисто поблёскивали монетки, брошенные туда на удачу.       — Помнишь, как мы подрались здесь? — Ким тепло улыбнулся, поддаваясь ностальгии, и обернулся к Ники.       — «Подрались» — громко сказано. Я просто толкнул тебя и немного повысил голос, — Нишимура пристыженно прикусил губу, вспоминая подробности начала их дружбы.       — Но ты тогда сильно на меня разозлился. Вроде бы это была твоя тетрадь по геометрии?.. — Сону присел на край фонтана, подставляя кончики пальцев под холодные струи. — Я случайно уронил её в воду, а на следующий день у тебя был важный тест. Мне было стыдно за это.       — А мне сейчас стыдно за своё прошлое поведение. Мы тогда только познакомились, но мне не стоило злиться, ведь ты сделал это не специально. Теперь можешь бросить в воду хоть все мои тетради — я не обижусь и ни капли не разозлюсь, ведь это ты.       Где-то в глубине парка, у верхушек деревьев, крикнула птица. Из-за тишины звук дошёл и до них. Сону поднял взгляд на Ники, а в его глазах плескалась бесконечная благодарность.       — Ты повзрослел сильнее и быстрее, чем я. Я искренне восхищаюсь тобой, — он неловко спрятал кисти в рукава худи. — Мне давно хотелось сказать тебе это.       — Не так уж сильно я изменился, — Ники смущённо прервал зрительный контакт. — Чуть-чуть поумнел только.       — Может быть, ты сам этого не замечаешь, но я вижу. Ты потрясающий, и мне иногда кажется, что я не достоин тебя.       Нишимура задержал дыхание и облизнул пересохшие губы. Сону прилип взглядом к красивому профилю парня, он был готов вечность вот так сидеть, прислушиваться к звукам старого фонтана и смотреть, как майский ветер треплет чёрные волосы Ники. Лишь бы эта ночь не кончалась, и наплевать, что пониженная температура проносила мурашки по всему телу — главное, что сама обстановка грела сердце.       — Хён, — Ники повернул голову в его сторону. — Мне нужно кое-что тебе сказать.       На нос Сону упала холодная капля. Потом ещё одна и ещё. Шум воды теперь стал намного громче, но Ким всё равно сидел на краю фонтана. Почему-то он чувствовал, что набирающий обороты дождь — мелочь по сравнению со словами Нишимуры.       Но Ники не продолжил говорить. Он схватил Сону за запястье и поспешно потянул за собой.       — Ники, говори. Что ты хотел сказать? — Ким едва ли поспевал за парнем, который ускорил шаг наравне с усиливающимся дождём. Уже не просто дождём, а ливнем, и почти что грозой — вдалеке громыхнули тучи. Для Сону это было не так важно, а вот для Ники — вполне.       — Потом, хён, — он снял с себя косуху, оставаясь в одной клетчатой рубашке. Куртка оказалась над их головами — но больше, конечно, над головой Кима, — немного защищая от влаги, хотя они и так уже успели промокнуть насквозь. — Тут рядом есть остановка. Пойдём туда.       Сону просто доверился ему, быстро шагая вровень и обходя лужи, что уже по сути своей являлось бесполезным занятием. Они петляли меж деревьев и пустынных скамеек минуты три, пока не вышли к краю парка — перед ними оказалась проезжая часть и прозрачная коробка автобусной остановки. Не медля ни секунды, парни забежали под неё и облегчённо плюхнулись на пластиковую лавочку.       Некоторое время звучали только прерывистые шумные дыхания и стуки капель по потолку их временного укрытия. Чёлка липла ко лбу, а по щекам текла вода. Она была везде и она была холодной, но Сону не обращал на неё внимания, поскольку несколько минут бега разогрели всё тело. Ники же имел на этот счёт своё мнение, заботливо укрывая косухой его плечи.       — Тебе же самому холодно, Ники. Забери, — Ким порывался снять с себя вещь, но ему не позволили этого сделать, вновь натягивая куртку на место.       — Мне ничего не будет, а ты часто болеешь, — он встряхнул головой, скидывая с глаз мешающие волосы. Сону промолчал, зная, что в этом плане с ним спорить — об стенку горох бить. Нишимура был упрям в вопросах, касающихся заботы о своём хёне.       Вокруг не было ни души. Только двухполосная дорога с изредка проезжающими машинами и густые деревья. Очень много деревьев. Одному в такой местности находиться не стоило, но вдвоём не страшно. Да и Сону в эту минуту размышлял только о Ники и о их прижимающихся друг к другу коленях.       — Ты хотел мне что-то сказать, — вырвалось само собой. Нетерпение и волнение накрыли с головой, пусть Ким и не знал, о чём пойдёт речь. Однако он надеялся, что это будет хотя бы косвенно связано с недавним поцелуем — уж лучше сразу со всем разобраться и устранить неопределённости, чем трепать себе нервы в ожидании.       — Да, — Нишимура сел прямо и повернулся к Сону, побуждая того сделать то же самое. Они смотрели друг другу в глаза, а их бёдра соприкасались из-за небольших размеров лавочки. Да и будь она длиннее, Ким всё равно не отодвинулся бы. — Пожалуйста, выслушай меня и не убегай. Я очень давно хочу сказать тебе это.       Ники выглядел донельзя нервным и растерянным, немного запинаясь и растягивая слова в сомневающейся манере. Он зачесал волосы назад, пару раз судорожно выдохнул, а Сону, наоборот, не дышал, словно боясь этим разрушить решительный настрой. Но Ники отступать не собирался.       — Я не убегу, Ники.       Ливень стихал, и капли дождя барабанили совсем немного, создавая ненавязчивый фоновый шум. Улица наполнилась свежим озоновым запахом, одним из любимых запахов Кима.       — Мне очень дорога наша дружба. Я подсознательно понимал это ещё тогда, когда вы с Чонвоном впервые подошли ко мне в школе, — Нишимура крутил своё кольцо на пальце и смотрел куда-то чуть ниже лица Сону, избегая зрительного контакта. — Мне и сейчас важна наша связь, но для меня она немного изменилась. Наверное, она изменилась, когда вы выпустились и поступили в университет, а я остался в школе. Мне было страшно потерять наше общение, но я не умел этого показывать, постоянно навязываясь и иногда едко подшучивая над тобой.       У Сону вспотели и так уже влажные ладони. Он сглотнул, внимательно осмысляя каждое слово, точно боясь забыть об этом важном откровении Ники. Однако его страхи беспочвенны, потому что такое забыть невозможно. Такое намертво отпечатывается в памяти мозга и всех органах чувств — записывается глазами и слухом, словно бы на киноплёнку.       — Особенно жестоко я реагировал, когда ты переключал своё внимание на других людей, на других парней, — продолжал Ники. — Мне было болезненно воспринимать это, потому что я по-глупому ревновал и не хотел, чтобы ты отдалялся от меня. Но сейчас я ни за что не стану причинять тебе боль или пытаться удержать рядом против твоей воли, но мне важно сказать это… Я люблю тебя. Не только как друга или брата, а как любимого человека, с которым хотел бы делить все счастливые и тяжёлые моменты, переживать их вместе… Я люблю тебя, хён.       Ники замолк, а дождь прекратился вовсе. Теперь уже о землю и прозрачный потолок остановки разбивались капли, слетающие с листвы на деревьях. В полной тишине Сону смотрел на Ники, не отрываясь и шокировано распахивая свои лисьи глаза. Вот только собеседник этого не видел, поскольку опустил взгляд на асфальтированную дорогу. Сердце Кима сжалось до размера маленького комочка, а в животе скрутился узел, вызывающий лёгкую тошноту и недомогание. В последний раз он испытывал подобное перед вступительными экзаменами в университет.       Сону разлепил губы, но слова застряли в горле, выходя наружу сиплым дыханием. Да и что он скажет? В голове была сплошная мешанина из чувств, эмоций и мыслей, которые не хотели сливаться в единое целое. Однако парню было понятно только одно — ничего негативного он не ощущал, наоборот, сердце проклюнул росток чего-то светлого, освещающего каждый тёмный уголок души.       — Я понимаю, что тебе может быть странно и неприятно, но скажи что-нибудь, — с ноткой отчаяния протянул Ники и повернулся к нему. — Только не молчи, прошу тебя.       — Прости. Я просто… поцелуй меня, Ники, — осипши прошептал Сону.       — Что?       — Я не убегу.       У Кима тряслись руки, поэтому он вцепился пальцами правой кисти в края лавочки, тщетно пытаясь унять дрожь. Левая рука сжималась в кулак на бедре. Ники сначала выглядел испуганно и ошарашенно, но потом это сменилось на неверие и томительное волнение. Сону хорошо научился понимать эмоции Нишимуры, поэтому и сейчас он смог пропустить всё это через себя. Между их лицами находились лишь крохотные сантиметры, а дыхания слились в единый механизм — судорожный вдох, неровный выдох и снова вдох. Всё одно на двоих.       Ники накрыл ладонью его сжатую в кулак руку, а вместе с тем и избавился от мешающего расстояния. Губы прижались к другим в целомудренном поцелуе нежно, словно Ким смог бы растаять или тут же исчезнуть. Они были мокрыми, мягкими и робкими в своём страхе причинить Сону дискомфорт. Но никакого дискомфорта не было. Ни капли. Ким едва поддался вперёд, приоткрывая рот и намекая не бояться, хотя у самого голова шла кругом из-за сильнейших впечатлений. Ники трепетно поцеловал сначала одну губу, потом другую, пальцами свободной руки заправляя мокрые пряди Сону за ухо. Ладонь огладила мочку, белоснежную щёку и исчезла вместе с прикосновениями губ.       Нишимура отстранился, с явной тревогой и вопросом глядя в лисьи глаза.       — Я немного в шоке... но ты тоже нравишься мне, Ники. Только я понял это совсем недавно.       Их пальцы снова сплелись, как и в кинотеатре, но руки Сону больше не дрожали. Они нашли покой в тепле тела Ники, автоматически успокаиваясь из-за физического контакта с ним. Это правильно. Именно так ощущался уют и комфорт, словно бы Ким зашёл в тёплый дом после январской вьюги. Но ещё правильнее были объятия, в которые утянул его Нишимура. Их мокрая одежда прилипла друг к другу, как и тёмные волосы у висков обоих парней. Сердце билось хаотично, оно наравне с владельцем тоже желало касаться Ники, стремясь найти выход из грудной клетки Сону.       И Нишимура прекрасно это чувствовал и понимал, поскольку и его собственное сердце действовало точно так же.