Out of sight, out of mind

      — Позорище, что ты себе позволяешь?!       Старший Пак наматывал круги в коридоре, уже с порога наезжая на Джея с претензиями. Последнему пришлось стоять у двери и молча выслушивать грязь в свою сторону, словно он был несмышлёным ребёнком, а не самостоятельным парнем.       — Зачем тебе надо было драться с Сонхуном? Столько лет дружили, и тут — бам! С катушек съехал?       — Он заслужил… — вяло ответил Джей, отводя взгляд. — И мы не дружили. Скорее, у нас было взаимное безразличие друг к другу.       — Мне наплевать, что у вас там было! Отец Сонхуна — мой деловой партнёр. Если мой бизнес пострадает, то только из-за тебя. Неблагодарный сосунок… — совсем уж выдохшись, закончил мужчина и махнул рукой, удаляясь в свой кабинет — видимо, подумал, что бесполезно вдалбливать что-то в голову непутёвого сына.       Джея же такой расклад абсолютно не расстраивал, поэтому он, слегка кряхтя от боли во всём теле, двинулся в ванную. Отражение в зеркале было, конечно, не радужным: кожа под глазом уже наливалась бордовым, а на склере лопнул сосуд. Впрочем, для него было не в новинку собирать на теле различные последствия драк, потому что он не так давно перестал решать проблемы силой. Чонвон был тому причиной.       Чонвон. Джей даже представлять не хотел, какими словами его материл Ян. Не хотел даже думать о том, что Чонвон его не простил, поэтому боялся ему звонить — вот так просто и глупо.       Но вот кому действительно стоило позвонить, так это Сонхуну. По понятным причинам их разговор закончился на неоднозначной ноте, поэтому следовало бы прояснить некоторые моменты и убедить в том, что намерения серьёзны.       Пак оторвался от созерцания своего отражения и вытянул из кармана телефон. sunghoon: позвони мне, когда твоего отца не будет рядом       Прекрасно. Сонхун сам шёл на контакт, видимо, сильно перепугавшись угрозе. Теперь Джей мог довольно просто вытягивать из парня обещания, не трясясь за их неисполнение.       — Как твой нос? — спросил Джей, когда на том конце провода перестали идти гудки. Вопрос был задан отнюдь не из-за беспокойства. Скорее, ему просто не хотелось оплачивать чужие больничные счета за сломанный нос.       — Просто отлично, — едко процедил Сонхун. — Как твой глаз?       — Не жалуюсь. Что думаешь о нашем разговоре? Если ты считаешь, что я не пущу документы в ход, то ты серьёзно ошибаешься.       — Я тебе верю. Просто не понимаю, почему ты всё это затеял. Признай, что ты тоже всего лишь хотел трахнуть Сону. Не стоило идти на такие серьёзные меры. Я не жадный — с другом бы поделился, — спокойно сказал парень, будто говорил о какой-то вещи, а не о живом человеке.       — Блять, следи за языком! Я хочу, чтобы ты больше никого не трогал. Ясно? Ни Сону, ни Ёнсу, ни кого-либо ещё. Честная сделка — ты не травишь жизнь другим, а я не травлю жизнь тебе. Просто скажи Сону, что ты с ним расстаёшься.       — Сука, лучше бы ты и дальше трусливо отмалчивался, — Джей практически точно мог увидеть, как сжимались от злости чужие кулаки. — Хорошо, твоя взяла. Пусть потом твой папочка не приползает к моему отцу на коленях из-за расторгнутого договора!       Вызов сбросили, а Пак шумно выдохнул, выпуская вместе с этим из себя копившееся напряжение. Со своим отцом он и сам как-нибудь разберётся — не первый день варятся в бизнесе, поэтому ничего не случится из-за одного утерянного партнёра. Он больше сосредоточился на том, что Сонхун поддался шантажу.       По правде говоря, Джей даже не мог поверить, что это произошло. Столько лет он служил немым стражем, пресекающим особо ненормальные действия с чужой стороны, но проклевал по-настоящему серьёзные издевательства, происходившие прямо у него под носом. Всё-таки Сону — лучший друг Чонвона, с которым Пак частенько пересекался. Стоило лучше следить за происходящим, не ссылаясь на безответственное «он изменился после старшей школы».       Оставалось только надеяться, что Джей не слишком поздно подоспел к Сону со своей помощью, потому что помочь Ёнсу он уже не мог.       Ладно, самоанализ — не самая сильная сторона Джея. Он аккуратно коснулся темнеющей под глазом кожи и болезненно прошипел, решая достать из морозилки пачку со льдом.

***

      Чонвон беспокойно мялся у коридора, где должны были проходить занятия четвёртого курса, и путался взглядом в одинаковых чёрных макушках, выискивая среди них одну единственную. Джея уже пару дней не было видно, и Ян действительно немного беспокоился, пусть и внешне этого никак не показывал.       Сону и Ники в эту минуту находились в совсем другом корпусе, где были пары третьекурсников, но они вполне понимающе отреагировали на желание Чонвона ненадолго отлучиться.       Как бы старательно парень ни строил из себя обиженного, но чувства к Джею никуда не делись. Нет, конечно, поначалу его и в самом деле захлестнула обида, но Чонвон попытался поставить себя на его место и он понял, что и сам бы растерялся в такой ситуации. И сейчас вместо того, чтобы убегать, требовалось адекватно поговорить, вот только Джей разрушил все его планы, попросту исчезая с радаров. А позвонить или написать мешали стыд по поводу собственной пылкой истерики и игнора, поэтому хотелось пересечься вживую и банально импровизировать на ходу.       Он уже собирался уходить, досадливо замечая, что Пака тут нет, но врезался в чужую грудь. Дорогой запах, от которого — в хорошем смысле — кружилась голова, проник в лёгкие, и Чонвон резко поднял глаза на Джея, впадая в ступор.       — Что за хрень… — Ян скорее констатировал факт, чем спросил, бегая взглядом по чужому лицу, которое наполовину было скрыто чёрной панамой, но при желании позволяло увидеть пурпурный синяк.       — Чонвон…       — Идём со мной, — не терпящим отказов тоном проговорил он и потащил Джея в туалет, мёртвой хваткой вцепляясь в его ладонь.       В уборной никого не было — уже начались занятия. Чонвон беспрепятственно затолкнул Джея в ближайшую кабинку и стянул с него головной убор, чтобы тщательнее рассмотреть чужое лицо. Пальцы почти невесомо прошлись по тёмному пятну, и Ян позволил себе маленькую шалость в виде прикосновения к скуле и заправленных за ухо волос. Джей же почти не дышал, разрешая прохладным пальцам скользить по разгорячённой коже — казалось, шевельнись он хоть немного, то Чонвон развеется, словно мираж.       — Ты же мне обещал ещё на третьем курсе, что перестанешь драться.       — Я и перестал. Просто не я первым начал драку, — Пак осматривал вблизи любимое лицо, по которому довольно сильно соскучился за последние дни. — Ты злишься?       — Конечно, я злюсь! Ссору можно решить и без кулаков…       — Я не об этом. Ты всё ещё злишься на меня? За то, что я молчал.       — Нет, — Чонвон прикусил губу и опустил глаза, задумываясь. — Ты доверился мне и рассказал такую нелёгкую правду, а я только осудил тебя и не попытался понять… У тебя тоже есть повод обижаться на меня.       — Нет, — Джей утянул парня в крепкие объятия, успокаивающе поглаживая спину. Чонвон в ответ вцепился пальцами в его одежду и уткнулся носом в основание шеи, прикрывая глаза. — Разумеется, нет. У тебя было полное право осуждать меня, но я действительно сожалею, Чонвон… Я больше не школьный хулиган и я, естественно, никогда тебя не обижу.       — Да я знаю, просто ляпнул это тогда на эмоциях. Я полностью доверяю тебе.       — Этот синяк от Сонхуна, — внезапно пробормотал Пак. Он чувствовал острую необходимость объясниться перед Чонвоном.       — Что? — Ян шокировано отстранился, глядя прямо в глаза напротив. — Ты подрался с Сонхуном?       — Да. Он больше не подойдёт к Сону и Ники. Я обещаю.       — Серьёзно? Как у тебя это получилось? — всё ещё поражённо хлопая ресницами, спросил Чонвон.       — Просто сделал то, что надо было сделать ещё в школе, — выдохнул Джей, ощущая, как внутренняя тревога постепенно начинала затихать.       С его стороны всё возможное было сделано, и оставалось только надеяться, что это принесёт свои плоды и Сону станет лучше. По крайней мере, у Кима были Чонвон и Ники, чтобы вытащить его из ямы, а вот у Ёнсу в своё время — никого.

***

      Сону возвращался домой, когда небо уже полностью окрасилось в иссиня-чёрный. Сегодня по расписанию до самого вечера проходили занятия по физкультуре, большую часть которых он и так уже пропустил в связи с постоянной слабостью. Преподаватель на это только качал головой, но намекнул, что Сону придётся сдавать зачёт и отрабатывать пропуски уже в следующем семестре, если такое будет продолжаться и дальше.       Поэтому сейчас он чувствовал себя выжатым лимоном, еле перемещая ноги по освещённому уличными фонарями тротуару. Однако мысль о количестве сожжённых калорий после занятия спортом немного приподнимала нулевое настроение. Всё дело в том, что он весь день находился в напряжении из-за несостоявшейся встречи с Сонхуном. Тот пообещал вчера заехать за ним, но так этого и не сделал, даже не предупреждая. Не то чтобы Сону хотел с ним увидеться — ни в коем случае, — просто было тревожно находиться в постоянном ожидании непонятно чего.       Когда он уже схватился за дверную ручку подъезда, в тишине улицы зазвучал звонок, из-за чего Ким вздрогнул. Помяни черта — на экране высветилось имя Сонхуна.       — А-алло? — так и не зайдя в дом, пробормотал Сону. Он почти что со стопроцентной точностью был уверен, что Пак звонил, чтобы встретиться с ним — всё-таки последние двое суток настраивал себя на это.       — Можешь радоваться — ваша с Ники мечта наконец-то станет явью, — прогнусавил Сонхун, будто бы у него был заложен нос. — Я бы приехал и сообщил тебе об этом лично, но я немного не в форме.       — О чём ты?       — Мы расстаёмся. Я больше не буду тебя доставать, Сону-я. Да и Ники тоже может выдохнуть спокойно. Мне наскучило с вами возиться.       Что?       — Ты… ты шутишь? Не нужно надо мной издеваться, — затравленно прошелестел Сону, в самом деле не веря в сказанное.       — Это не шутка, — на том конце провода злобно усмехнулись. — Я просто устал от тебя и твоего вечного нытья. Да и ты видел себя в зеркале? Я найду себе кого-нибудь, кто действительно следит за своей внешностью. А вам с Ники желаю удачи.       Поражённо уставившись себе под ноги, Сону слушал звуки гудков в динамике. Он не знал, хотелось ему истерически рассмеяться или разреветься прямо тут, устало падая на колени. Осознание того, что Сонхун действительно бросил его, как-то не укладывалось в голове — слишком невероятно. Неужели это конец? Неужели Пак отстанет и от него, и от Ники? Но если задуматься, то такой исход был вполне реален, ведь зачем самому красивому парню университета встречаться с таким, как Сону? Облегчение от расставания слегка подпортилось из-за отвращения к себе.       В конечном счёте дрожащие ноги перестали его держать, и он присел на корточки, опираясь о стену дома.       Нет, всё-таки это была прекрасная новость, невзирая на причину разрыва отношений. Наконец-то Ники ничего не угрожало. Его никто не отчислит. Теперь не нужно жить в постоянном напряжении, пытаясь угодить Сонхуну. Не нужно терпеть физические и психологические пытки.       «Свобода», — подумал Сону, всё же роняя на землю первые слезинки, которые вскоре превратились в целый град.       Глаза были крепко зажмурены, а зубы до крови прикусили нижнюю губу, но даже так не удавалось сдержать частые всхлипывания. Облегчение, боль, ненависть — всё вырвалось наружу через слёзы, которые остановились только через несколько минут. Благо поблизости не было ни души, поэтому никто не мог увидеть неконтролируемый порыв слабости.       Парень заставил себя подняться, пальцами цепляясь за ручку двери. Все запасы сил, что у него имелись, абсолютно истончились, поэтому он чувствовал острую необходимость в отдыхе и сне.       Он добрался до дома и как обычно выкрикнул в тишину квартиры:       — Я дома.       — Пошли на кухню. Поедим, — мать встретила его у самого порога, вытирая руки фартуком. Её взгляд был наполнен непонятной для Сону решимостью, из-за чего по спине пробежались неприятные мурашки.       — Я уже ел, мам, — натянуто улыбнулся и хотел было быстренько спрятаться в дверях своей комнаты, но из кухни послышался строгий голос отца.       — Ты не слышал свою мать? Поужинай с нами.       Но ведь он действительно ел. Если, конечно, можно было так сказать про банан и яблоко, которые ему сегодня утром всучил Ники.       Ким напряжённо вздохнул, разуваясь и скидывая рюкзак на пол. Словно на персональную казнь, он шёл к запаху его некогда любимого карри, не имея возможности убежать — чуть ли не в затылок дышала мать, сопровождая его к столу. Две пары глаз следили за каждым его движением, когда он аккуратно сел напротив отца.       — Ха-ха… серьёзно, я не голоден.       — Мы уже это проходили, сынок, — мягко начала женщина. — Встанешь из-за стола, только когда опустеет тарелка.       Каждый раз один и тот же сценарий. Каждый раз они убеждают его поесть, и каждый раз он соглашается. Сону в таких случаях успокаивало только одно — всегда имелась возможность очиститься, пока еда в желудке не успела перевариться.       Под гробовое молчание мать наполнила три тарелки ароматным карри, от которого ещё полтора месяца назад во рту скопилась бы слюна, но сейчас ему хотелось лишь закрыть себе глаза и задержать дыхание, чтобы никак не разбудить внутренний голод.       — Приятного аппетита, — родители принялись за еду, и вместе с ними Сону схватился за палочки.       Зная, что оттягивать момент поедания пищи бесполезно, парень положил первый кусочек в рот. Он старался не заострять внимание на вкусе, автоматически тщательно прожёвывая мясо и рис, чтобы потом ему же легче было избавляться от всего этого. Когда тарелка опустела, Сону как можно менее подозрительно метнулся к чайнику и залпом выпил два стакана тёплой воды.       — Спасибо за еду! Было очень вкусно.       Под странное затишье он двинулся к ванной, дёргая неподвижную дверную ручку. Она была заперта.       — Мам! Кто-то запер дверь изнутри. Где ключи? — стараясь не поддаваться панике, Ким вернулся на кухню, оглядывая даже не шелохнувшихся родителей.       — Я открою дверь через полчаса, — спокойным тоном ответила женщина, смотря куда-то в сторону.       — Зачем? Это не смешно, мам. Дай мне ключи, — от волнения начали подрагивать руки.       — Я серьёзно.       Сону поражённо уставился на родителей, вокруг которых витала решительная аура. Ощущение полного желудка и чужие строгие взгляды заставили поёжиться и повысить нестабильный голос.       — Ты с ума сошла? Открой дверь, мама! Я ничего не буду делать… Пожалуйста, открой же дверь.       — Это для твоего же блага, — надломленным тоном произнесла мать.       — Нет! Вы ничего не понимаете! Я так не могу… — Сону приблизился к полкам шкафа, где обычно лежали ключи, и принялся судорожно выискивать нужное. — Я сам их найду.       Его движения выглядели дёргано, а поведение никак нельзя было отметить как «нормальное». Он и сам себя не узнавал, но сейчас на счету была каждая минута, поэтому медлить категорически нельзя. Позади резко скрипнули ножки стула и уже через пару секунд щеку прожгла звонкая пощёчина. Вместе с пронёсшимся по кухне шлепком послышалось мамино отчаянное рыдание.       — Посмотри на себя! На кого ты стал похож? Парни должны быть сильными и крепкими, а не тощими. Ты не девчонка, чтобы на диеты садиться!       Сону ошарашено округлил глаза и смотрел на гневного родителя, пытаясь осмыслить происходящее. Это первый раз, когда кто-то из семьи поднял на него руку. Собственный отец ударил его. Щека больно жгла, пощипывая, но на душе было намного больнее.       — Если ты не начнёшь есть, мы отправим тебя лечиться! — продолжал мужчина. — В психушку хочешь загреметь?       — Какая ещё психушка?! Никуда вы меня не отправите! — тоже разозлился Сону. — Я совершеннолетний и я нормальный! Это вы тут все с ума сошли.       Он выбежал в коридор, обходя взбешённого отца и заливающуюся слезами мать. В последнее время атмосфера в доме стала такой некомфортной, что хотелось поскорее выйти из этой клетки. А после таких ссор — тем более. Вновь обувшись, парень надел куртку и подхватил свой рюкзак.       — Ну и проваливай! Приходи, когда мозги встанут на место… — услышал он вдогонку, прежде чем за спиной захлопнулась входная дверь.