Out of sight, out of mind

      Белоснежная машина плавно остановилась на парковке под зданием торгового центра. Сону распахнул дверцу автомобиля и прижал голову к вороту куртки — зябкий весенний ветер бил в самую шею и проникал дальше. По пути сюда начался сильнейший ливень, поэтому единогласно было принято решение доехать до ближайшего нормального кафе. Выбор пал на «Старбакс», что находился в пяти минутах езды от ледовой арены.       Всю дорогу к пункту назначения Ким думал о любимых позициях в меню, еле поспевая сглатывать копившуюся во рту слюну. Сейчас внутри него боролись два демона. Один из них был уже давно знаком Сону — он всегда был рядом с парнем, когда необходимо было выбрать сладости к вечернему фильму или лучший десерт в меню. Второй оказался же незваным гостем, озвучивающим свои диктаторские правила: «не ешь, откажись, не покупай». Ким решил, что стоит согласиться с последним.       — Ты какой-то задумчивый. Что-то случилось? — Пак притянул к себе Сону за талию, желая, чтобы всё его внимание переключилось на него.       — Нет, всё хорошо! — он успокаивающе улыбнулся. Вышло вполне убедительно. — Просто немного тошнит.       — Ну, ничего. Как придёшь в кафе, аппетит мигом появится. Я тебя знаю.       Не признать его правоту было невозможно. Вот только есть одна несостыковка — у Сону уже был аппетит, просто он подавлял в себе желание есть.       Внутри «Старбакса» было много народу. В помещении пахло кофе и чем-то сладким — что-то наподобие карамели или ванильного сиропа. Они заприметили единственный свободный столик в самом углу зала, и Ким с облегчением плюхнулся на изумрудный диван.       — Я пойду, сделаю заказ. Хочешь что-то особенное?       — Мне только латте, — он задумался и добавил. — Без сахара.       Сонхун удивлённо уставился на парня, но на дне его глаз искрились смешинки — он не воспринял всерьёз неожиданный отказ Кима от его любимого сладкого. Обычно при совместном походе поесть Сону всегда брал себе десерт или какой-нибудь коктейль с убийственной дозой сахара, что служило поводом для постоянных насмешек Сонхуна.       — Хорошо, жди.       Послушно отвернувшись к окну, Ким вытащил телефон и наткнулся на миллион сообщений и пропущенных вызовов, что оставались незамеченными до сих пор, ведь был установлен режим «не беспокоить». riki: ты где? ??? сону-хён, ответь почему не отвечаешь?       Было ещё примерно десять сообщений от Ники, но он не стал их дочитывать, закрывая мессенджер. Серьёзно? Тот ударил Сонхуна, а теперь спамит кучей уведомлений как ни в чём не бывало. Все предыдущие выходки Ники не шли ни в какое сравнение с этим — невозможно было закрыть глаза на то, что твоего парня избивают. Внутри Сону закипели обида и злость. Почему Нишимура не может держать себя в руках? Даже если не ради благополучия Пака, то хотя бы ради уважения отношений своего лучшего друга. Какой бы ни была причина их ссоры, но поднимать руку на Сонхуна — верх эгоизма.       — Чего такой хмурый?       Услышав голос Пака, Сону автоматически нацепил на лицо дежурную улыбку, но, как только он поднял голову, она слетела с губ. Сонхун держал в руках поднос с тремя десертами, два из которых явно были куплены не для себя.       — Зачем? — всё, что смог пробормотать растерянный Ким.       — Ты выглядел подавленным. Я хотел поднять тебе настроение. Неужели не рад? — теперь настала очередь Сонхуна хмуриться.       — Нет-нет, рад! — он активно принялся размахивать руками, оправдываясь. — Большое спасибо.       Чужие ловкие руки быстро разложили всё купленное на столе. Перед Сону оказалась тарелка с пышным чизкейком под слоем арахиса с карамелью. Он не разбирался в составе блюда, но мог сказать наверняка — это очень калорийно.       Мысли в голове были неподконтрольны собственным же действиям. Пальцы сжали в руках десертную ложечку и погрузили её в плотную творожную массу; небольшой кусочек чизкейка приблизился к губам и сразу после вернулся обратно на тарелку.       Парень напротив, не отрываясь, следил за его душевными метаниями.       — Сону, это что такое? Ешь нормально. Или мне тебя как маленького кормить?       Сону поспешно замотал головой из стороны в сторону и отпил заказанный ему латте.       — Хён, я же просил — без сахара!       — Что с тобой происходит? — раздражённо кинул Сонхун. — Истеришь как какая-то девчонка, считающая калории. Не порть мне настроение и ешь.       Серьёзный взгляд заставил стушеваться.       Действительно, отказ Кима от еды был чем-то новым — ранее тот никогда не нервничал из-за мыслей о сладком. Наоборот, ещё с самого детства в его семье существовал культ еды. Мать с маленьких лет кормила его до отвала всем самым вкусным, не давая выбраться из-за стола, пока тарелка не опустеет; для особых семейных застолий за плиту вставал отец и готовил свои фирменные блюда, которыми они хвастались перед другими родственниками; Сону с сестрой часто устраивали вечерние посиделки со сплетнями и просмотрами фильмов, предварительно опустошив в магазине половину отдела со сладостями.       Ему и в голову никогда не приходило сесть на диету, потому что он считал, что имеет обычное телосложение парня его возраста. Он только недавно начал задумываться об этом, впитывая в себя замечания Сонхуна, как губка.       «У тебя такие большие щёки»       «Твои бёдра слишком огромные и женственные»       «Не скачи ты так — пол трясётся»       Пальцев обеих рук не хватит, чтобы сосчитать все подобные случаи.       Под хмурым взором Сонхуна первый кусочек направился в рот. Сону чуть не закатил глаза от наслаждения. Почему жизнь так несправедлива и нужно отказываться от самого вкусного? Внезапно мозг отключился, давая волю сильному голоду — он за пару минут опустошил содержимое своей тарелки. Сонхун своевременно пододвинул к нему второе лакомство — клубничный торт с кусочками белого шоколада.       — Ну вот, узнаю прежнего Сону. Умял всё за обе щеки, — он рассмеялся.       Боже.       Ужас парализовал тело от головы до кончиков пальцев. Ким оглядел два пустых блюдца перед ним. Почему он съел так много? Обещал же себе воздержаться и обойтись только стаканчиком кофе. Предательские слёзы обиды на самого себя подступили к глазам, и он подскочил с места.       — Хён, я в туалет. Скоро приду.       Дороги было не разобрать из-за мутной пелены, поэтому он двигался скорее по памяти, легко обходя столики и мельтешащих вокруг людей.       Залетев в уборную, Сону опёрся руками о раковину и посмотрел на своё отражение в зеркале.       Почему он такой слабый? Не может даже вовремя закрыть рот. Такими темпами он разжиреет до гигантских размеров, и слова Сонхуна про вес будут как нельзя кстати. От собственных мыслей на щеках образовались солёные дорожки. Теперь взору ничего не мешало, что позволило хорошенько рассмотреть себя напротив. Щёки действительно были огромными — непозволительно иметь такие уже взрослому парню. А бёдра? Ноги в отражении были обтянуты в узкие чёрные джинсы, они были нормальными, но мысленно Сону вспоминал только все самые плохие комментарии о них.       Почему он настолько ужасен?       Желудок больше не был пустым, что заставило парня разнервничаться. Он неожиданно вспомнил, как вызывал пару раз рвоту — только по мере необходимости, когда было отравление или сильное переедание. Воспоминания об этом сохранились в голове как нечто грязное и отвратительное. Нет, он не будет прибегать к такому — насильное измывательство над собственным телом необходимо лишь в крайних случаях.       Парень попытался немного успокоиться, он склонился над раковиной и умылся холодной водой.       Это не конец света. Первая попытка не обвенчалась успехом, но это ведь не значило, что и другие будут провальными. По крайней мере, Сону проложил путь к началу самосовершенствования — а он уверен, что это оно и есть.       — Всё хорошо? Ты так внезапно убежал, я заволновался.       Они пересеклись взглядами через отражение в зеркале. Сонхун подошёл со спины и обнял Кима за талию, умостив свой подбородок на его плече. Не прерывая зрительного контакта, Сону улыбнулся.       — Зря волнуешься. Всё в порядке, просто там было душно.       — Я знаю место, где тебе не будет душно, — он поцеловал его за ушком, а руки сильнее прижали к себе. — Не хочешь остаться сегодня у меня?       — Завтра на учёбу, — Ким занервничал.       — Поедем вместе. Я соскучился, — пальцы слегка задрали полы рубашки и скользнули по плоскому животу.       Пак следил за эмоциями парня в отражении — так хищник смотрит на свою жертву. Тело Сону закаменело от напряжения, он инстинктивно перехватил чужие запястья, желая отстранить их от себя.       — Прости, хён…       — Не хочешь? — Сонхун отпустил его и сделал шаг назад. — Тогда просто посмотрим фильм. Я хочу побыть рядом с тобой. У меня такое ощущение, что только я дорожу нашими отношениями.       — Нет, это не так! Извини, я сам не свой сегодня, — Ким немного помялся, но продолжил. — Конечно, поедем к тебе.

***

      Они остановили свой выбор на какой-то глупой романтической комедии с рейтингом пять с половиной. Удовольствие от просмотра фильма было сомнительным — Сону больше зевал, чем вникал в сюжет, — но этого было вполне достаточно, чтобы дать мозгу отдохнуть. Просто лежать в обнимку и слушать размеренное дыхание Сонхуна было приятно, но после появившихся на экране ноутбука титров, Ким поднялся, чтобы сходить в душ. Вечерело, и дико хотелось спать, однако он не мог себе позволить уснуть на чужой кровати грязным.       — Не хочешь принять душ вместе? — игриво протянул Сонхун, но, как только он увидел испуганное выражение лица замершего парня, то сразу помрачнел. — Боже, Сону, я пошутил. Хватит так пугаться.       Пак откинулся на подушки и разом потерял весь интерес, доставая телефон.       — Пошлые шутки в отношениях — норма. Не знаю, почему ты всегда так реагируешь.       — П-прости… Я не могу к этому привыкнуть — слишком смущает.       — Забей, — безразлично. — Иди в ванную.       Сону отвернулся и вышел из комнаты как на иголках. Он всё ещё был довольно неопытным для своих первых отношений и не знал, как реагировать на определённые слова и действия Сонхуна. Походы на свидания и вечера в обнимку — нечто идеальное, как раз то, что множество раз было показано в фильмах; всё остальное — мрак. Ким чувствовал себя дефектным и странным, когда разговоры или действия Пака начинали иметь сексуальный подтекст. Вместо ответного флирта просыпались тревога и страх, что сковывали все мышцы в теле.       Нет, с возбуждением у него всё было нормально — как и у любого другого здорового парня его возраста, — но, думая о сексе, ему сразу становилось не по себе. Проникновение — это неприятно. Удовольствия мало, если оно вообще было. Будь его воля, он бы и вовсе оставил этот аспект отношений, довольствуясь лишь невинными поцелуями и касаниями.       Однако отказать Паку Сону не мог. Он и так слишком часто придумывал отговорки, что испытывали Сонхуна на прочность и раздражали его.       Закончив с водными процедурами, он вернулся обратно в спальню. Парень на кровати отложил свой мобильный и указал на стопку вещей у подушки.       — Вот. Надень. Я тоже схожу, — он скрылся за дверью.       Сону переоделся в свободную домашнюю футболку и немного большие ему шорты и завернулся в одеяло. Его немного потряхивало от волнения, ладони потели, а мысли путались. Почему он такой проблемный? Ким уверен, что дело лишь в нём самом. Он бы всё отдал, лишь бы уметь расслабляться и получать удовольствие в близости с любимым человеком.       Ужасно хотелось спать. Глаза предательски закрывались через каждые пять секунд из-за копившейся целый день усталости. Кажется, прошло лишь мгновение с того момента, как он впал в дрёму, но он почувствовал поцелуи на шее и настойчивые руки на боках.       — Проснулся?       — С-сонхун-хён, что ты делаешь?       Ещё не до конца отошедший ото сна Сону принялся вяло отпихивать от себя Сонхуна.       — Разве не видно?       Ладони ушли далеко под футболку, касаясь обнажённой груди. Зубы прикусили нежную кожу шеи, заставив Кима запаниковать.       — Погоди… Погоди, хён! Я не хочу, — он пытался отстраниться от поцелуев, сжатыми руками упираясь в плечи Пака.       — Сону, не выводи меня из себя. Долго ты ещё будешь ломаться? Мы уже несколько раз занимались этим — можно и привыкнуть.       Он перехватил запястья ёрзающего под ним парня и зафиксировал их над его головой, не давая возможности выбраться.       Сону замолк и уткнулся лицом в подушку, глотая беззвучные слёзы.