Бутерброды и мёд

Люся ненавидит Новый год. С поступления на физфак ей каждый раз приходится торчать в технопарке, который и язык так назвать не поворачивается. Его за неимением лучших мест выбирается для студенческой тусовки. Туда, конечно же, проносится алкоголь… И вместе с ним — удвоенная порция плоских шуточек о совсем не плоской фигуре Люси. Однако в этом году оказывается на удивление вкусный фуршет, пускай у Люси язык не поворачивается использовать это французское слово относительно всего этого прекрасного безобразия… На столах лежат такие необычные для молодёжной тусовки тарталетки с оливье, бутербродики, блинчики. В этот раз не стали ничего заказывать, ограничились силами поваров из приуниверситетского колледжа. При одном взгляде на столы виднеются чёрные дыры в бюджете университета… И текут слюнки. Уплетая феноменально вкусные бутерброды, Люся неусыпно следит за кое-как растащенным по углам и прикрытым оборудованием. И в своём порыве сохранения жалкого имущества университета замечает девушку, тоже стоящую поодаль. Такую же полную, трезвую и неприкаянную. Люся с болью думает, что смотрится почти что в зеркало. — Попробуй эти бутерброды! — подходя, Люся протягивает незнакомке один. На самом деле — нехотя, но Люся надеется, что это не так уж заметно. — Шо, вкусные? — спрашивает Капа и ещё больше смущается. — Да! Феноменально! — восхищается Люся. — А я их много перепробовала. Это моё любимое блюдо! — Эт я готовила… — на пухлых щёчках Капы появляются милые ямочки. — Пекла, овошши… Да… — Das ist Fantastish! — Шо? — всё же спрашивает девушка, слыша очередное не понятное ей выражение. — Это на немецком… — тянет Люся. — «Это фантастика»… — На немецком? — густые брови Капы удивлённо взлетают вверх. — Укуси меня пчола! Ты из Германии? — Нет… Так говорит Пенни… — дрожащим голосом произносит Люся. Ей страшно открываться перед такой простушкой. — Она немка и… — Но Люся думает, что должна. Пускай видят, что жизнь совсем не проще пареной репы. — И моя девушка… — Ясно… — Капе страшно открываться перед такой генией. Но она думает, что должна. — А у меня… У меня, эх… — Пускай видит, что и среди таких как она, полных деревенщин, тоже есть лесбиянки. — У меня ешо нет девушки.

***

На зимних каникулах Капа уезжает в деревню, но возвращается на сессию. Капа приходит не только на свои экзамены, и не только для них готовит: после каждого «отлично» Люси её ждёт полноценный обед. Никаких бутербродов — и это обстоятельство, кажется, радует Люсю впервые в жизни. За такими обедами она узнаёт о шикарном огороде и феноменальной пасеке, которые принадлежат семье Капы. Узнаёт, что та умеет катать сыр, валенки и вереницу детей с горки и на горку, но совсем не умеет целоваться. За такими обедами Капа узнаёт о длинном списке пристрастий увлечённой девушки с физфака. И в особенности — о Пенни, студентке по обмену из Германии, с которой они учились вместе один семестр. Их с Люсей объединяет интерес почти ко всему на свете. В особенности — к девушкам и к физике. — А ещё мы дополняющие друг друг противоположности! — говорит Люся, показывая худую и бледную немку на фото. — Пенни всё время недоедает, а я постоянно кусочничаю за учебой и работой. — Неа, — грустно качает головой Капа. — На самом деле вы обе недоедаете. Просто по-разному, и у вас разные оранизьмы, — Капа мило сводит свои густые брови. — Тебе только кажется, что ты еш много. На самом деле ты просто всегда перекусываеш и никогда не еш нормально. Тебе надо к диетологу. И к психологу. Может, из моих уст это звучит ну… — Не, я верю. Из твоих уст это звучит лучше всего, — Люся улыбается. И смахивает пару крошек с пухлых губ девушки напротив. Обе девушки заливисто смеются. И заливисто краснеют.

***

Капа ходит на пары и в приуниверситетский огород — смотрит, как распускаются первые листочки. Люся ходит на пары и ко врачам — смотрит, какими на самом деле нездоровыми были все её пристрастия. — Мы с Пенни расстались, — Люся огорошивает этой новостью Капу в их очередной общий обед. И не успевает Капа подобрать реакцию лучшую, чем «Давно пора, это было нездоровски!», или спросить «А почаму?» как Люся выдаёт: — И представляешь!.. Теперь они с Лесей встречаются… Она как раз этот семестр там. — Укуси меня пчола! — густые брови взлетают вверх. — Феноменально! И у Капы, и у Люси есть младшие сёстры. У Капы — шустрая Полька, иронично называющая себя По. У Люси — близняшка Леся, куда более нездорово увлечённая физикой, едой и, как оказалось, Пенни. Куда более пугающая… Хотя сейчас Люся уже не кажется пугающей. Умные люди — это совсем не жутко. Это жутко инетресно. Особенно умные девушки. Особенно Люся. — Да не, не очень странно, — Люся тяжело вздыхает, выныривая из своих мыслей. — У Пенни тип, думаю… — Разве может быть тип ну… — Капа грустно смотрит в пол и краснеет. — На толстых девушек? — Может… — Люся снова вздыхает. — В Германии всё по-другому, там даже в рекламе девушки с разной фигурой… Да и в целом… — взгляд Люси тоже опускается в пол, и на её пухлых щёчках тоже выступает румянец. — Может. «Эт про меня», — думают обе.

***

Люся обожает Новый год. Она проводит его в деревне Капы, где, конечно, нет никакого фуршета. «И к счастью», — думают обе. Из француского они были бы рады только поцелуям. В волосах путаются конфетти, под ногами путается По… Младшая нарисовала Люсе крылья бабочки из бумаги. А старшая — подарила Люсе крылья за спиной и бабочек в животе. И они обе не сильно и похудели — «признак здоровых отношшений!» — но всё же, как бабочки, порхают. Люся цепляется за платье Капы и тискает её пухлые, милые щёчки, красные, конечно, и от медовой настойки. Но это совсем не основная причина. — Эта настойка такая вку-усная, my honey bee… — хихикает Люся почти в губы Капе. — Точнее лес-bee… Капа потом спросит у неё про эту игру слов. Но сначала озвучит свою: — Укуси меня пчола… А лучше — бабочка.