Химия между нами

— Для Тэруко семья действительно мои мама и папа, — говорил Тачи по телефону. Юноша на той линии улыбается. Оокура наконец-то попала в любящую семью, где её мнение, да и в целом её саму уважают и любят. Она... Счастлива. — Ну и как она там после того, что произошло? — Да нормально. Вот недавно вместо «тётя Томе» сказала «мама», так моя мама чуть не заплакала от счастья! — восклицает рыжеволосый парень на той линии. — Я рад, что у них всё хорошо. И блондин действительно рад — улыбка на всё лицо. — Да всё прекрасно! На самом деле так классно, что теперь вся семья в сборе! Ну как... Тэруко, конечно, не родная нам, но Ая, например, очень рада! — всё рассказывал Тачихара. — Я уж боялся, что они не приживутся вместе, — после этих слов блондин выдыхает. — Да всё у них в порядке. Вчера созванивался с мамой, там у них так весело! Оокуру хотят после каникул сразу в школу отправить, уже всё ей купили, — продолжал Мичизу. — И рюкзак розовый, и форму новую. — Это здорово! — поддерживал светловолосый. — Да! Ещё Новый год этот они так весело отметили, ты бы видел! Жаль, что вы заняты были. Как отметили-то кстати? — интересуется рыжий. — Отметили?... В голове сразу всплывают картинки Нового года. Они с Тэтте сидят, на улице мороз, холод. Скоро 12 ночи, а в их комнате — темнота. Они обнимаются крепко-крепко, а Дзёно... — Отметили хорошо! — Я рад! — сказал парень. — А Тэтте тебе ничего не рассказывал? — Э-э-э... По поводу чего? — уже удивился друг. — А... Да так, ничего. Просто на Новый год очень весело было. — А-а-а, ну ясно. Потом расскажешь как прошёл праздник, хорошо? Мне уже бежать надо на пару. — Окей, — соглашается блондин. — Увидимся. Он кладёт трубку и замечает спящего Суэхиро. Как же всё у них изменилось... Изменилось в лучшую сторону. Ведь в этот Новый год Саигику не радовался. Он... Он плакал. Он рыдал, крепко обнимая брюнета. Плакал и обнимал, плакал и сильнее прижимался к груди. Тэтте же его не перебивал, как обычно бывает. Они сидели в ту ночь именно так: без шампанского, без водки и без ёлки, но с запахом мандаринов и приближающегося нового года. В комнате стояла тишина, и были слышны лишь редкостные всхлипы, которые так с детства ненавидел светловолосый. Он не любил всхлипы. Они казались такими нелепыми, из-за чего хотелось ещё больше плакать. Поразительно, что в ту ночь, в ту самую новогоднюю ночь, которую принято встречать радостно и весело, они оба встретили так. Но сам же Тэтте отрицает этого. — Мы встретили новый год облегчённо, мы встретили его вместе, в обнимку, в тепле, — говорил он. Брюнет также не напоминал Дзёно о его слезах, потому что знал, что для блондина это — слабость. Ужасная слабость. Кто же знал, что так получится? Изначально у них в планах было прогуляться, посетить парки, послушать музыку и спеть самый громкий «Gingle bells», но планы, как мы знаем, всегда рушатся. Сидя в свитерах, уже не мёрзнув от холода, они обнимались, пока блондин плакал Тэтте в грудь. На окне висит одна лишь дурацкая гирлянда, которая неярко светит своими огоньками на улицу, призывая новый год и удачу в этом самом новом году. В первые минуты было холодно. Почему-то настроения праздновать не было — Дзёно сам не знал почему. — Тэтте, — начал он, заметив, как брюнет собирается. — Я хочу тебя обнять. — Ну... Так обнимай, в чем проблема? — Нет, ты... Ты не понял. Я хочу тебя обнять. И вот темноволосый уже сам того обнимает, после чего у блондина льются слезы. Он плачет, плачет и плачет, и, возможно из-за этого они остаются дома. Они сидели в глупых свитерах, в тишине, и лишь Саигику среди этой тишины слышал голос Тэтте, хоть тот и молчал. — Всё будет хорошо. Ему нравились нежные успокаивающие поглаживания по спине, аккуратные прикосновения к его голове и плечами. Они будто снимали тяжёлый груз, ужасную ношу на теле. Глаза ужасно болели, благо Дзёно снял очки ещё до своих слёз. Суэхиро не плакал. Он только слушал блондина, слушал долго. И вот часы уже пробивают 12, за окном салюты, смех, радость, а на душе — облегчение. — Ха-ха-ха, — смеётся светловолосый. — Новый год уже... Осталось полгода, а там 4 курс... Потом пя-я-ятый... — тянул он, иногда очень долго вздыхая после долгой истерики. — Ше-е-естой! — А там уже... И конец, — наконец-то ответил брюнет. — Да-а... — светловолосый кладёт голову на плечо юноше. — А там уже... Работа. — Я после 4 курса уезжаю... Думаю, что буду в этом городе жить, но с общежития съеду, — сообщил Суэхиро. — Глупо конечно под бой курантов говорить это, но знаешь чего бы я хотел? — Чего? — Я хочу жить в маленьком домике в лесу, с тобой. В тишине, в спокойствии, — шепчет он. — Чтобы мы жили вдвоём. Но ты врач, так что тебе тяжелее будет... Поэтому... Загадаю- — Чтобы мы все-е-е-егда были вместе, — вновь с тяжёлыми вздохами, произнёс Саигику. Тэтте слегка посмеивается. — Да, чтобы мы все-е-е-егда были вместе, — подражает он. — Глупый Тэтте-гум! — Я тоже тебя люблю, Дзёно. Знаешь... Это моё самое лучшее время года, вот серьёзно... Я его провел в таком комфорте, в котором не проводил никогда. Я люблю тебя, Саигику. Очень люблю и ценю.

***

Для Тэруко праздник прошёл волшебно. Это было что-то вроде новогоднего чуда, которому она была безумно благодарна. Хотя она больше была благодарна Всевышним силам (в которые она верила) за то, что теперь живёт в новой семье. С документами были явные заморочки, но радость того, что теперь она не зависит от родителей, действительно пронизывала тело до косточки. Своих приёмных родителей она любила. С ними она была честна, добра, могла проявлять свои творческие таланты, за что её не ругали. В какие-то моменты они могли поругать за какую-то оплошность, но это было настолько редко, что Тэруко об этом забывала. Такие «ругани» никогда не доводили её до истерик, никогда не шли больше 1 минуты. Дзёно же мечтал об этом всё детство... И был счастлив, что теперь сестра в надёжных руках. Приближался апрель, а значит и день рождения девочки. Больше всего Оокура желала видеть брата на этом празднике, чтобы поблагодарить за всё. Также она с детства мечтала о собаке, поэтому ей хотелось получить именно её. Тэруко не настаивала, поэтому подарок от родителей стал для неё настоящим сюрпризом. Проснувшись рано утром, розоволосая обнаружила, что по всей квартире разносится чей-то лай. Она выглянула из комнаты и увидела крохотного щенка. Шпиц завилял хвостиком и стал прыгать, приветствуя новую хозяйку. — Мы знали, как ты хотела собаку, — произнёс Тейджиро. — И решили тебе её подарить. — Спасибо! — восклицала та радостно, вытирая слезы со щёк. — Спасибо, спасибо-спасибо! Ая стояла в стороне, улыбаясь. Она была очень рада за свою новую сводную сестру. — Шпиц? Прямо настоящий? — девочка обняла пёсика. — Такой хороший! — Как назовёшь? — Мелли! — сказала она. — Точно Мелли? Может как-то по-другому? — Мелли! — заявила вновь Оокура.

***

Сидя за столом девочка нервно постукивала пальцами в ожидании того, что придёт её брат. Для неё Дзёно был родным братом, хоть родным не по крови, зато родным по душе. Саигику же вместе с Тэтте ехали к девочке. Они не знали, что ей подарить, но всё же смогли найти одежду с клубничным принтом. — Всё, начинайте тост, — попросил Тейджиро. Вдруг послышался стук в дверь. Розоволосая побежала открывать дверь и увидела на пороге... Брата. Светловолосый юноша стоял запыхавшись, еле восстанавливая дыхание. — Тэ- Оокура крепко обняла парня. Обнимала настолько крепко, что блондин ощутил эту сильную хватку. — Прости, что припозднился. — Я так рада, что ты приехал... — она продолжала обнимать своего брата, вытирая слезы. — Я думала, что ты не приедешь... Я... Мне хотелось сказать тебе спасибо. — Тэруко, успокойся. — Спасибо за то, что ты спас меня- — Тэруко... — Спасибо, что договорился с семьёй Тачихары. Спасибо, — девочка отстранилась, плача. — Я люблю тебя. И ты всегда будешь для меня родным... Даже если наши пути разойдутся. — Ты мне самая родная сестра, Тэруко. Я тоже тебя люблю.