Химия между нами

Проснуться посреди ночи не самое приятное, правда? А уж тем более с какой-то тревожностью в груди, которая давит и давит, от которой тяжело дышать, и которая не проходит так сразу. От которой появляется ком в горле и из-за чего говорить не можешь а тебе надо объясниться, почему ты не спишь. — Саигику? Что-то случилось? И Тэтте, у которого довольно-таки чуткий сон, и он слышит каждый шорох. Он всегда переживает за состояние Дзёно, всегда готов успокоить его и помочь, ведь знает — подобное состояние появилось ещё в детстве. Не самые приятные родители и не самое приятное окружение повлияло на тревожность. — Кажется у меня снова тревожность... Прямо посреди ночи, — шепчет он. Шептать получается с трудом, что уж говорить о том, чтобы объяснить что-то громче. — А почему она? Тебе кошмар приснился? — расспрашивал юноша, ведь кошмары были частым явлением у блондина. — Да, но... Я чувствую, будто... с Тэруко что-то случилось. И как обычно он ожидал: «Да успокойся, всё с ней хорошо, тебе приснилось» — ведь многие люди именно так относились к тревожности. Светловолосый думал, что Суэхиро поступит также — ну всего лишь тревожка, всего лишь волнение, пройдёт. Сейчас, не услышав ещё ответа от брюнета, в его голове снова всплывают воспоминания из детства. «— Не придуривайся! — кричала мать. — Тебя побольше ремнем лупить надо, чтобы "тревожности" не было! Отчиму расскажу — вмиг тревожность пройдёт. — Мам, прошу! Мама, не надо!» С тех пор он молчал о своей тревожности и не рассказывал никому. Ведь все окружающие к подобному состоянию относились также, как родители: «Ну какая тревожность в твоём-то возрасте?» Но не Суэхиро. — Поехали. Дзёно замирает в ступоре, сначала не поняв того, что сказал темноволосый, а потом всё же отвечает. — Но зачем? Тачихара там был сегодня, да и он спит сейчас в другой комнате... Только его разбудим и- — Я сказал поехали, значит поехали. Одевайся быстрее, — он говорил это будто с ноткой злости, но Саигику знал — Тэтте спешит. Он знал, что его парень на самом деле тоже очень волнуется за Оокуру. Парень понимает, что такое состояние неспроста, и чтобы убедиться, что с сестрёнкой твоего возлюбленного всё в порядке, нужно съездить. И брюнет не был против. Когда тебя окутывает страх, ты не думаешь о том, в чём одет. Ты готов выскочить даже в халате, если случилось что-то ужасное и серьёзное. Так и блондин поехал в пижаме в другой город к родителям Тачихары. Суэхиро мчал как мог. Ужас пробирал до костей, что в первые минуты даже нормально из машины выйти блондину не удалось. Но всё же, парень выбегает и бежит прямо к домофону, стараясь быстрее попасть в квартиру. Томе послушно открывает дверь в подъезд, а сама стоит у входа в квартиру. Они быстро поднимаются на этаж, спотыкаясь и перепрыгивая некоторые лестницы, чтобы быстрее добраться до Тэруко. Дзёно страшно... Он боится, что с девочкой что-то произошло. Произошло то, что он видел в своём сне. В деталях. Увидев стоящую опечаленную Томе, блондин сразу догадался в чем дело. Сон... — Дзёно, — женщина выглядела взволнованной. Нет, нет, нет! «Только не говорите» — проносится мысль. — Извини, Нет! — У нас не получилось уберечь девочку. «Не может быть!» — кричит мысль. «Я всё ещё во сне, я проснусь! Я обязательно проснусь!» Блондин бьёт себя по щекам, надеясь, что он всё ещё во сне, но нет. Это не сон. — В каком... Смысле, — светловолосый замер. На глазах накатываются слезы. Хочется заплакать громко, чтобы весь подъезд слышал то, как ему больно. Но он не может выдавить из себя ничего. — Сегодня ночью к нам ломились её родители. Только не это! Пожалуйста, нет! Почему именно сегодня? Почему? Почему? — Они угрожали нам полицией, говорили, что нас засудят. В конечном итоге они забрали Тэруко. Дальше слова Саигику не слышал. Забрали... Забрали, забрали, забрали! Они забрали её! «Ей точно не жить...» — ужасная мысль заедает в голове как пластинка. — Дзёно? Ты меня слышишь? — спросила она. — Извини, что так вышло! Мы так виноваты! — Нет... Пожалуйста, скажите, что это сон. — Нет, — повторяет он. — Вы ни в чем не виноваты. Они вам угрожали. «Я знаю, что они готовы пойти на всё, лишь бы их дочь была рядом» — думает он. «Ведь она им родная» — Поймите, что мы не хотели этого делать, — произносит женщина. — И не обижайтесь, пожалуйста. «Ненавижу, ненавижу своего отчима» — Я не обижен на вас. Всё хорошо. «Семья Тачихары многое сделала для Тэруко... Скорее, я им благодарен, ведь они помогли мне. В следующий раз я обязательно тебя заберу, Тэруко» И сразу следующая мысль: «Так вот к чему был этот страх.» «Стук в дверь. В глазке виднеется злая розоволосая женщина и неприятный агрессивный темноволосый мужчина рядом. Они не были похожи друг на друга: она красивая, ухоженная, даже в такой напряжённый момент мама Дзёно выглядела «дорого-богато», а он — с торчащими волосами в разные стороны, сморщенной физиономией, огромными кулаками, и желанием набить морду за свою дочь. Вот только хоть Оокура и была родной — они не любили её так, как она бы хотела. В доме не царило то взаимоотношение, которое царило в семье Тачихары. За несколько дней семья Мичизу стала для девочки роднее, чем биологическая семья. Родители стучали очень громко и настойчиво, не отставая от жильцов квартиры. Девочка сначала встала с кровати, аккуратно подойдя к глазку, а увидев знакомое лицо, быстро убежала на кухню. Ая, заметив отсутствие новой подруги, пошла за ней и застала Оокуру плачущей. Заметив такую картину, сразу начала успокаивать розоволосую, а родители Тачи уже стояли возле двери. — Открывайте и отдайте нам Тэруко! Иначе мы вызовем полицию! — Дорогой, давай всё же... Не будем, — шепчет женщина. — Мы не можем отдать девочку им. Они отвратительны. А в голове мысль: «Я всегда знала, что Саигику не обманывает по поводу своей семьи. Жаль, что другие в классе ему не верили, кроме Мичизу и нашей семьи.» — Томе, пойми... Они рано или поздно заберут её. У них есть все документы на неё. Мы не можем оставить её у себя. Розоволосая от страха замерла. Дышать было невозможно, ещё чуть-чуть и она задохнется от страха. У неё чуть ли не истерика — Оокура не может вдохнуть глоток воздуха, сердце бешено колотится. Девочка думает, что если дышать тише, то её не заметят. Ая же надеется, что отец не совершит глупостей и не откроет. Да и все в этом доме надеятся на это. — Дорогой, прошу... Выбор стоял сложный. Оокура старалась успокоиться и прийти в себя. Она осторожно проходит в прихожую, на цыпочках, чтобы её не было слышно. И вдруг Тейджиро открывает замок. — Тейджиро! Как только замок открыли, мужчина сразу дёрнул за ручку и отворил дверь. Он зашёл внутрь, и, увидев свою дочь, схватил за волосы. — Дрянь эдакая, больше не убежишь! — Не надо! — кричала Тэруко. — Не надо, прошу! У неё не поворачивался язык называть этого мужчину «папой». Ей хотелось называть Тейджиро папой, а Томе — мамой, но не их. Женщина, мама девочки, выхватила одежду Оокуры. Темноволосый мужчина попытался вмешаться, но это было бесполезно. Было поздно действовать. — Какая же вы противная семейка, всё верите Дзёно и защищаете его. Он ведь чёртов предатель, ещё и сестру выкрал, а вы его покрываете! — высказалась громко женщина, после чего вышла из квартиры и ушла прочь. — Тираны! — не стесняясь, крикнула Томе. — Я же просила тебя оставить её! — говорит она уже на кухне, наливая воды в стакан. — А что я должен был делать? Разрешить им пожаловаться на нас в полицию? Чтобы они посадили нас? Чтобы наши дети попали в детский дом? Девочку увезли.» — Извините ещё раз! Мы понимаем, что виноваты, но другого выбора не было. Саигику уже не слышит этих слов. В ушах звенит, ужасно звенит. — Всё... В порядке. Он начинает спускаться по лестнице медленно, аккуратно, стараясь не упасть на ровном месте. Ребята уходят разочарованными. Отчаяние. Страх. Что теперь с Оокурой? — С ней всё будет хорошо. Прошу, не переживай так сильно. Мы сможем её забрать в следующий раз, — произносит темноволосый. — А если они её убьют? — Не думаю, что- — Они могут опуститься до такого уровня, Тэтте! Они изверги! Они ужасны! «— Я выбью из тебя всю эту дурь!» «— Почему она всё терпит тебя, не пойму» Светловолосый только сейчас понимал, что терпел это всё ради мамы. Ради этой женщины, ради того, чтобы она была счастлива. Но она не принимала это, решила, что её сын — предатель, и до сих пор ненавидит его. Разве этого хотел блондин? Нет. — Саигику, извини что спрашиваю, но... Хотел спросить. Можешь ты ещё что-то рассказать о своей семье? С чего ты взял, что они могут её убить? «— Сынок, я пришёл. — Ты мне не отец, — шепчет тихим голосом Дзёно. Его резко хватают за ухо. — Что ты там вякнул? —... Ничего. — Мать тебе что сказала? Учить математику! Почему ты набрал меньше баллов, чем твой одноклассник! — Так вышло! В следующий раз я постараюсь, — произносит дрожащим голосом мальчик. — А следующего раза не будет. Сейчас ты как следует у меня получишь.» — Саигику? — А... Да. Извини, просто вспомнил кое-что, — произнёс парень. — Мы должны спасти Тэруко, сколько бы времени не прошло. Надо будет взять её документы, — советует брюнет. В голове всплывают старые воспоминания, которые так отчаянно пытались забыть. «— Почему ты такой отвратительный сын? Твоя сестра в несколько раз лучше тебя!» И всё же... Он любит Тэруко. Он хочет, чтобы та жила как обычный человек. Светловолосый не питает к девочки ненависти, как бы его не сравнивали с ней. — В следующий раз наша поездка к Тэруко должна быть последней. Чтобы она точно не вернулась туда, — твёрдо решает темноволосый. — Ты прав, Тэтте. Она не должна туда возвращаться.

***

— Ты как посмела так поступить? Ещё и брату своему, придурку, позвонить! — Он не придурок! — плачет она. — Я хочу жить как он! — Ах, так значит? Тебе хочется жить на помойке, да? Это он тебя за несколько дней такому научил? — спросил грозным тоном мужчина. — Я сама хочу! Как вы не понимаете? Меня ничего не привлекает, кроме математики и обществознания! — Ты поступишь туда, куда мы хотим, и это не обсуждается, ясно? — орёт мама. — Я вообще не понимаю, чего ты её жалеешь. Давно пора её выпороть, да побольше. — Мы ей дома устроим взбучку.

***

Светловолосый слушает музыку, пытаясь отвлечься от тревожных мыслей. Всё же, даже если они с Оокурой и не родные, он чувствует её страх, её слезы. Он чувствует это. — Уснуть никак не могу... — Попробуй включить что-то успокаивающее. Думаю, поможет! — воскликнул Суэхиро. — Полегчает. — Уже включил. Но что-то не особо. И тут сообщение. «Дзёно, я пишу это на скорую руку, так что не обращай внимания, если будут ошибки. Возможно меня убьют, но как минимум оставят новые синяки. Я хотела написать не это... Скажи спасибо семье Тачихары, которая приняла меня. Скажи спасибо Тэтте, который помог забрал меня. И ещё... Спасибо тебе, что забрал меня! Я впервые на Новый год почувствовала себя счастливой! Это было волшебно я словно оказалась в сказке! Я веселилась, танцевала и надеялась, что этого не случится. Но это случилось. Скажи что я не обвиняю семью Тачихары ни в чем, я знала, что они придут рано или поздно. Спасибо вам огромное за всё! Я почувствовала себя такой счастливой, и даже подумала о том, что сплю что всё это — сон. А ещё скажи, чтобы семья Тачихары не выбрасывала то розовобелое платье... Прошу тебя!! Люблю вас всех. Спасибо.» Из глаз начинают течь слезы. — Саигику, ты что, плачешь? — Тэруко написала, что они планируют сделать ночью, — говорит светловолосый. — И, возможно, она не выживет. Она написала некое прощальное письмо. — Мне так её жаль, — сказал брюнет. — И мы ничего не можем сделать? Беловолосый отрицательно качает головой, а потом начинает рыдать. — Саигику, Саигику... Она точно выживет. Я уверен в том, что она выживет, и всё будет хорошо. Тэруко сильная физически и духом, она точно когда-то снова позвонит тебе с криками, пообещай мне, что ты сообщишь, и мы поедем за ней. Хорошо? — Хорошо, обещаю. А... И ещё. Тэтте, — начинает свою пламенную речь парень. — Спасибо за всё. Я тебя люблю. Очень-очень люблю. Не думаю, что кто-то бы со мной в такую ночь поехал в другой город. — Я тоже тебя люблю, Саигику. «Так сильно, что ты себе даже этого не представляешь» — проносится в голове, от чего темноволосый улыбнулся. — И Тэруко... Она сказала тебе спасибо. — Надеюсь, что с ней всё будет хорошо, — сказал Суэхиро. — Хочу, чтобы она была в порядке и поступила туда, куда хочет. Чтобы она ушла из этого ада раньше, чем хотела бы, и попала в хорошую семью, как семья Тачихары. Светловолосый кивнул. Он тоже желает девочке такого. — Дзёно, что бы тебя не беспокоило, я готов помочь. — Теперь я точно в этом уверен, Тэтте. На сто процентов уверен. Ты просто безумный, за что я тебя и люблю. Саигику быстро целует юношу в лоб, отчего сам слегка краснеет. — Извини... — За что? За проявление любви? Эмоций? — спрашивал брюнет. — За это прощения не просят. — Привычка... С детства, — признается блондин. «— Замолчи! Отчим тебя всю жизнь терпит! Ты ему ноги за это целовать должен! — бьётся посуда. — Мам... Мам, извини. Мам, прости меня... Мам, я исправлюсь, правда. Мам, я буду другим.» Как же ужасно. — Расслабься и спи. Нам ещё далеко ехать. В конце концов, светловолосый смог уснуть в пути.