Как приручить препода?

      Воскресенье самый ленивый день недели. Официально. Особенно после субботнего загула. Похмелье не тревожило — и хорошо. Встали поздно, еле раскачались на завтрак, потом вновь вернулись в кровать. Целовались-миловались. Я ластилась, Кир заигрывал. Правда пока его не начали допекать. Пришлось ему взять ноут и погрузиться в работу. Я сначала праздно проводила время, мешая ему, так как показывала каждый смешной рилс, который смотрела. И Кириллу это надоело.              — Свет очей, статья.              — Какая статья? — решила включить дурочку, но, увы, не вышло. Строгий взгляд сам сказал за себя. — Ну время же ещё есть. Успею.              С его губ слетел смешок.              — Не хочу тебя разочаровывать, Варь, но то, как ты начинаешь делать любые письменные работы… Тебе нужно было начинать в прошлом месяце.              — Ой, бля-ять…              Я потащилась за своим ноутбуком, попутно вспоминая, где та методичка, которую он мне дал. В телефоне были нащелканы примеры статей, про которые я почти сразу забыла.              Вернулась в комнату и устроилась рядом с ним. Первым делом создала документ, придумав ему весёленькое название — «Всратая статейка», а потом полезла в методичку. Инфу про оформление пропустила, потому что оно было точно такое же как и на дипломную работу. Пока читала, что нужно; пока вспоминала в какой папке дипломная работа; пока попутно серфила в гугле… Короче, начала я явно с медленного старта. Но вот после просмотра фоток с примерами вроде поняла. Вроде даже начала делать. Пока, конечно, в режиме копировать-вставить, но уже что-то. Хоть какая-то структура.              Когда поняла, что мне нужна помощь зала, начала тихонько вздыхать, танцуя пальчиками по клавиатуре. Но на меня не обращали никакого внимания. Специально ведь игнорит!              — Кир, посмотри, что получается, — не выдержав, я пихнула ему ноут.              Он лишь мельком глянул в экран и вернулся к своим записям.              — М, дерьмо.              — Э-э! Ты даже не посмотрел! — возмущению не было предела! Во говнюк.              — Свет очей, доделай до конца, распечатай и принеси в универ. Тогда проверю.              — Вопрос только один: нахера? Ну ты же сейчас можешь посмотреть. Чего говнишься?              — Не могу. Я сейчас не преподаватель.              Мы посмотрели в глаза друг друга, пытаясь что-то кому-то доказать. Ну, по крайней мере, я.              — Угу. Я знаю кто ты. Начинается на «м», заканчивается на «к».              — Вот и вся твоя любовь…              — Твоя тоже…              Окей. Будем играть в эту игру, раз ему так хочется.              Я ещё немного дополнила и расширила главу «объект исследования» и поправила результаты. Потом выдрачила оформление, следя за всеми отступами, шрифтами и прочим. Этот пункт был животрепещущий в моём случае. Когда все было более менее, пошла распечатать, а потом вновь вернулась на кровать залипать в телефон.              — Хочешь сказать, что ты всё сделала?              — Ну это я узнаю на неделе, когда мой преподаватель удосужится проверить. Надеюсь, он не станет тянуть. Я же считаю, что справилась, поэтому могу дальше отдыхать, — улыбнувшись Кирюше, перевернулась на живот, сгибая ноги в коленях, чтобы было удобнее покачивать ими из стороны в сторону. Футболка задралась, оголяя ягодицы, и я тут же почувствовала на них его взгляд. — Ты не отвлекайся.              Кир выдохнул и глухо засмеялся, после чего мне по жопе прилетел смачный шлепок, от которого я взвизгнула.              — Э-э! Руки не распускаем, у тебя дела.              — Угу, — кивнул и уткнулся в экран ноутбука.              Скосив глаза, стала наблюдать как он быстро печатает. Залипательное зрелище. Красивые у него руки. И пальцы. Так почему же они не на мне или во мне?              Я села, потянувшись, и помассировала плечи. Потом покрутила головой, разминая шею. Вновь руки. Кирилл прямо не смотрел, но было понятно, что наблюдал исподтишка.              — Жарко что-то… — проговорила я и стащила с себя его футболку, оставаясь лишь в стрингах.              Потом плюхнулась на подушку, смахивая волосы с обнаженной груди, для лучшего вида. Перемену почувствовала сразу и внутренне коварно улыбнулась.              — Господь всемогущий, дай мне сил, пожалуйста… — от его шепота я рассмеялась. Только долго смеяться мне не пришлось.              Вновь взвизгнув от того, как быстро оказалась под ним, мой смех превратился в мычание из-за несдержанного поцелуя.              — Это, так понимаю, маленькая месть? — спросил Кир, разрывая поцелуй. Его губы были в сантиметре от моих и жар нашего общего дыхания смешивался, подпаляя и так накатившее возбуждение.              — Совсем нет, — я прикрыла глаза, обхватывая торс Кирилла ногами. — Мне всего лишь стало жарко. Это ты себе что-то придумал…              — Ну конечно! — он усмехнулся и перехватил мои руки, которые уже полезли под резинку его домашних штанов, одной своей, заводя их мне за голову. — Будто ты не знаешь, что мне очень сложно сдержаться, когда ты такая игривая и обнаженная рядом со мной, свет очей.              — И что же мы будем делать? — чуть двинула бедрами, чтобы столкнуться с его.              — Есть у меня несколько идей, — шепот прошёлся по моей шее вместе с поцелуями.              — К примеру?              — М-м… Сначала ты на коленях передо мной, потом на моём лице, а потом я в тебе.              — Подходит… Мне подходит…              

***

      Во вторник после одной из пар, я поднялась на этаж где располагались преподавательская и деканат нашего факультета, чтобы найти Кирилла и передать ему распечатки статьи. Будем играть по его правилам.              Постучала в дверь и сразу же заглянула. Никого нет кроме…              — Елена Васильевна, здрасти… — первая встреча один на один после того случая, как Малерова нас застукала в аудитории.              — О, Скворцова! — женщина хитро улыбнулась. — Ну здравствуй. Какими судьбами?              Я зашла внутрь закрывая за собой дверь.              — Да я вот… статью на проверку принесла. Кириллу Андреевичу… — стало жесть как неловко на неё смотреть, поэтому опустила очи долу. Господи, какой стыд…              — Чё эт так? Я уж думаю, ты могла бы и в руки ему передать, — Малерова усмехнулась.              — Ну… У него есть определенные правила и требования, из которых нет никаких исключений. Поэтому, я оставлю распечатки на его столе, хорошо?              — Ну раз так, то хорошо, — она кивнула, вновь надевая очки.              Быстро прошла через преподавательскую и приткнула файл со статьёй на столе, так, чтобы он сразу увидел его.              — Ты, Варвар, главное холодной головой думай. У нас уже был один скандал, второго бы не хотелось. Я знаю, что Кир не такой, но ты барышня несдержанная и яркая. Не доводи до крайностей, хорошо? — Елена Васильевна на меня не смотрела. И вот сейчас в её голосе совсем не было веселости и усмешек.              — Хорошо. Я бы и не стала. Извините за тот случай. Такого правда больше не повторится.              Она только кивнула, а я выскочила за дверь. Вроде все нормально, но осадочек небольшой есть. А всё Анька! Хотя кого я обманываю… Нужно просто реально воспринимать всё происходящее в этих стенах с холодной головой.              Чтобы чуток успокоиться вышла из корпуса на перекур. Никак не получалось бросить эту одноразовую хрень, поэтому я просто смерилась.              Угол за зданием был пуст, и я прислонилась к стенке, выдыхая сладкий дым. На душе почему-то стало не спокойно. Как будто переключатель щелкнули. Надо родителям позвонить… Всё у них нормально? Последнюю неделю мы с мамой только переписывались. Достала уже телефон, чтобы набрать номер, но совсем рядом услышала шаги.              — Приветик! — Тимофей улыбнулся, бодро шагая ко мне. Из куртки тут же достал пачку «Ротманс».              — Приветик… — качнув головой, убрала телефон обратно в карман джинс.              — Ты чего какая загруженная?              — Да хрен знает. Погода, — кивнула на хмурое небо, которое всё хотело пролить неприятный дождь.              — Это да. Соглашусь. Уже не покатаешь. Пришлось снять тут гараж, чтобы в Казань не перевозить мот. А то водилы что-то охирели. Триста всего, а хотят будто в кругосветку отправляю.              Я улыбнулась одними уголками губ.              — Тебе надо было в чате поспрашивать. Может кто-то тоже перевозил.              — Да нахер. Я подумал, что потом опять пригонять — лишняя морока, — Раскин затянулся, откидывая голову и выдыхая дым, а потом вновь перевел взгляд с неба на меня. — И всё-таки, мне кажется, не в погоде дело.              Пожав плечами, я пихнула носком ботинка камушек.              — Проблемы в раю?              — Нет. Всё прекрасно. А что? — выгнув бровь, посмотрела парню в глаза. Прочитать в них ничего не смогла. Каким бы он не казался, но умел держать маску.              — Просто поддерживаю светский трёп. Кстати, — кольцо выпущенного дыма полетело в сторону. — Всё хотел поинтересоваться — чем твой парень занимается?              Вопрос ввел в тупик, хотя я даже не была обязана на него отвечать.              — А тебе зачем это знать?              — Да просто так. Или это секрет какой-то? — на его губах расцвела ухмылка.              — Дело у него своё. Бизнесмен, — едко ответила я, убирая «дудку» в карман кожанки.              — А. Значит птица высокого полёта. Прикольно. А дело в какой сфере?              — В развлекательной, — ясности не внесло, но мне этого и не надо было.              Пройдя мимо него, направилась обратно в корпус. Хватит с него разговоров. Причём таких.              За мной Раскин не пошел — уже хорошо. Поднялась на третий этаж и прислонилась к стенке около аудитории, в которой должна состояться последняя лекция как раз у Кира. Звонок маме снова откладывается.              До начала оставалось ещё пять минут, но Кирилл уже появился в коридоре и направился к нужной двери, чтобы открыть её. Один взгляд и как-будто понял, что из меня выкачали всё настроение. Я лишь попыталась улыбнуться одними уголками губ, но видимо вышло плохо.              В аудитории заняла своё привычное место, доставая из сумки планшет. Хотелось уже поскорей закончить и вернуться домой. Сегодня и Кир возвращается рано. Возможно мы вместе найдём способ отогнать неспокойное состояние?              За минуту в кабинет ввалился запыхавшийся Тимофей с букетом жёлтых роз наперевес. Ого. А до меня чего до сих пор доёбывается раз дама есть?              Открыла документ с лекцией и уже приготовилась к тому, что придется печатать сложноусваемый материал, как цветы, которые притащил Раскин, оказались на моей стороне стола.              — Это чтобы у тебя настроение поднялось, — донеслось сбоку от парня, а по аудитории прошлось протяжное «о» от одногруппников.              Сердце тут же пропустило удар, а взгляд неосознанно поднялся от экрана на преподавательский стол. Кирилл на нас не смотрел — уставился в свои листы, но я видела всё. Желваки ходили ходуном, а грудная клетка слишком часто вздымалась.              — У меня настроение на высоте. А цветы, вон лучше Насте отдай, — процедила я, отодвигая букет и не поворачиваясь к этому долбоёбу.              — Я их специально для тебя купил…              — Раскин, Скворцова! Свои отношения будете выяснять после лекции! — таким озверевшим его голос я ещё не слышала.              Блять, блять, блять!!!              Парень уселся рядом, вновь подвинув цветы ближе ко мне. Сейчас ещё одно движение у они окажутся у него в заднице.              Кир читал лекцию просто кошмарно. Наверное, мало кто за ним успевал записывать всё. Обычно он читал медленно, давая время, но сегодня… И спасибо одному дебилу! Я сдалась, пропуская большую часть абзацев. У меня вообще сейчас другое в голове, а не вся эта аналитическая муть. Разгребать предстоит сегодня много.              Вторая половина занятия прошла в таком же темпе. Все сидели притихшие, не понимая, чего это Зяблик аки цербер. А вот зачинщик пиздеца вообще в ус не дул. Кое-как черкал по тетради ручкой сначала, а потом плюнул, просто делая вид.              Когда до конца оставалось двадцать минут, стул со стороны Тимофея скрипнул, отодвигаясь чуть назад, а после я почувствовала на спинке своего стула его руку. Надеюсь лишь я услышала, как Кирилл на секунду сбился с читки.              Я резко повернулась в сторону парня. Тот улыбался.              Спихнув его руку, встала и, забрав со стола планшет, пересела за соседнюю парту.              Тут уже не до лекции. Тут уже в мыслях осуществляется план убийства. Причём не у меня одной.              Я боялась смотреть на Кира. Очень. Знаю, что не виновата, но и также знаю, что он сейчас просто сгорает от ревности. В другой ситуации всё было бы намного проще. Но в этой, он понимает, что бессилен. Кирилл может только выставить Раскина с лекции и то, это будет слишком придирчиво.              Глянула на Тимофея. Тот слегка покачивался на стуле, сложив руки на груди и смотрел на моего парня так, будто всё знает. Но он не мог знать! За фотками в соцсетях я следила и не выкладывала то, что может указать на его личность. Вместе мы особо нигде не появлялись в городе. Он правда не должен знать, что мы вместе.              Это просто моя паранойя. Раскин просто придурок. И всё. Тупой придурок, которой подкинул дохуя проблем.              — Все свободны. — Оповестил Кирилл за пять минут до окончания, стукая сложенной стопкой листов по столу.              Я тут же подскочила с места и стала пихать в сумку свой планшет. Он сидел и ждал пока все соберутся, чтобы закрыть аудиторию. В группе не было проблем со сборами, все всегда это делали молниеносно.              На Раскина даже не взглянула, хотя чувствовала, что он чего-то от меня ждёт. Вот получить сможет только люлей.              — Кирилл Андреевич, я там вам статью… — начала было я, когда из аудитории ушел последний человек.              — Я видел. Не было время просмотреть вашу писанину. — Конечно от его голоса у меня внутри всё ухнуло. — Вы свои цветы забыли, — он кивнул на парту позади меня. — Завянут же. — А на меня теперь даже не взглянул.              — Круто. Отличные выводы.              Я как ошпаренная выскочила из аудитории. Очень хотелось разнести здесь всё до кирпичика. Сжечь дотла.              На лестнице наткнулась на Тимофея. Тот будто ждал.              — Эй, Варь, а ты чего какая взбешенная? — парень отпрянул от подоконника.              — Отъебись, Раскин. Просто отъебись, — прошла мимо него, даже не взглянув.              — А что же такого случилось? — его тон заставил замереть на ступеньке и всё же обернуться.              — Статью не приняли, — процедила сквозь зубы, испепеляя Тима одним взглядом. — И твоя выходка тоже взбесила. Засунь свои цветочки себе в жопу, ясно?              В ответ он лишь чуть наклонил голову, больше ничего не говоря.              Я вновь развернулась и полетела по ступенькам.              На улице начался дождь и до машины пришлось бежать. В салоне, сразу же как завела, врубила печку, потому что под ливнем успела промокнуть, а потом облокотилась лбом о руль.              Почему, сука, так всё сложно? Только заканчивается одна херня — начинается другая. И так, видимо, будет по кругу.              Несколько раз вдохнув и выдохнув, включила дворники и тронулась с места, в надежде на то, что Кир сейчас тоже поедет домой, и мы спокойно обо всём поговорим.              

***

      

      — Ты реально думаешь, что я просила этого придурка тащить мне этот веник? Вот прям мне делать, нахуй, больше нечего!!! — спокойно поговорить не получилось. — Ты себя слышишь вообще?!              — Слышу. Уж не знаю, о чём вы разговаривали, но раз он решил притащить тебе этот веник, значит были предпосылки.              — Пиздец, Кир. — Всплеснув руками, я ушла из комнаты на кухню.              Он пошёл за мной.              — Да, Варь, пиздец. Ну ничего я не могу с собой сделать! Да, я ревную и, да, я сразу думаю самое худшее! Честно, пытаюсь, но не получается! Внутри всё раздирает от мысли, что он может не скрывать тебя и делать всё, что захочется!              — Я тебе десять тысяч раз говорила и скажу ещё столько же — мне параллельно на него! Почему нельзя мне доверять?              — Да не в тебе, блять, дело! — Кир стукнул кулаком по стене, от чего я непроизвольно вздрогнула.              — Только срываешься ты на мне.              Отвернулась от него, закусив щёку изнутри.              Кирилл мне больше ничего не сказал. Я только услышала его шаги и как хлопнула входная дверь. Прекрасно! Просто пиздец, как прекрасно!              Обняв себя руками, судорожно вздохнула и почувствовала как по щекам текут слёзы.              Я старалась не плакать. Не из-за мужиков, не по мужикам. Мама ещё в детстве дала понять, что они этого не стоят. Папа в юности тоже укрепил во мне эту веру. А теперь…              Всхлипнула, ещё больше зажмурившись.              Понимала, что у него могут быть причины, но даже это понимание не спасало от того, что мне было больно от его недоверия. Как-будто я флиртую с каждым встречным-поперечным. Как-будто хожу тусоваться с компаниями парней. Я же, блять, не приняла цветы. Пересела, когда придурок полез со своими лапами. Разве я в чём-то виновата?              Пусть, блять, в себе сначала разберётся!              Вытерев мокрые щёки ладонями, я глубоко вздохнула и прошла в ванную чтобы умыться. Первой мыслью было уехать к родителям. Поговорить с мамой. Чтобы она обняла и сказала, что-нибудь мудрое. А потом пожаловаться папе и вместе с ним обхаить. Но оборвала эту мысль.              Если заявлюсь с этим всем к ним, то слишком впутаю родителей. Мама-то сможет отойти, а вот папа — нет. Он сразу настроится по-другому, а мне бы этого не хотелось. Мы то с Киром помиримся, в конце концов, а вот папочка останется при своём категоричном мнении.              Лучше просто поеду домой. Чуть-чуть провести времени врозь не помешает. Остынем, а потом поговорим. Когда-нибудь.              Ещё немного успокоившись, стала собирать нужные мне вещи. В душе раздрай. Настроение скатилось ниже дна.              Пока моталась по квартире, слишком медленно превращая свой план уехать в жизнь, в дверь позвонили. Я вздрогнула и сначала нахмурилась. Кир что, забыл ключи? Тогда ему повезло, что не успела уехать.              Не глянув в глазок, открыла дверь и в ступоре замерла. На площадке оказалась мать Кирилла.              — Момент объявиться вы, конечно, выбрали максимально неудачный, — я привалилась к откосу, сложив руки на груди.              Видимо, женщина не ожидала меня здесь увидеть. Её лицо вытянулось, а губы сжались в одну линию. Ничего не ответила, лишь просканировала меня взглядом с головы до ног.              — Я пришла увидеться со своим сыном.              — А он об этом знает? И мне нравится формулировка: «со своим сыном». Что-то не заметила по его рассказам нежных чувств между вами.              — Тебя это совершенно не касается.              От её тона я усмехнулась. Да-а дамочка… Зря ты попалась мне сегодня. Настроение как раз вывалить на кого-нибудь ушат говна.              — Ой, правда? А вас тоже кое-какая информация не должна была касаться. Напомнить какая? Или может быть мне написать куда-нибудь? А то вы больно власть почувствовали — влезли в карту, хотя я даже не ваш пациент, и распространили то, во что вообще лезть не должны были.              Губы Зябликовой скривились, но свой взгляд в сторону она отвела.              — Я не за этим сюда пришла. Мне нужно поговорить с Кириллом. Отойди в сторону, — Инесса Павловна сделала шаг вперед, но я не сдвинулась с места.              — С чего бы? Я вообще не имею представления кто вы. Кир меня с семьей не знакомил. Может вы аферистка какая? А это его квартира, поэтому посторонних не имею права впускать.              На лбу у дамочки запульсировала жилка, а кожа пошла красными пятнами.              — Повторяю ещё раз, мелкая потаскушка. Я пришла к сыну, и ты не имеешь права меня не пропустить в его квартиру! — злобное шипение сорвалось с её губ. Думала испугает меня? Ой, как же.              — Хм. А он ваш сын, когда вам это удобно, я так понимаю? Можно любить, можно отворот-поворот давать, когда стал неугодным, да? — снисходительно улыбнувшись, стала наблюдать, как женщина постепенно звереет с моих слов. — Видимо на Кира не распространяется ваша безусловная любовь, как на его сестру. Ведь он такой плохой, решил пойти по собственному пути. Как посмел, да?              — Заткнулась! Живо! — взвизгнула Зябликова, сжимая руки в кулаки.              — А вы мне никто, чтобы меня затыкать. И сейчас просто ментов вызову, сказав, что в квартиру ломится какая-то сумасшедшая.              Она попыталась меня оттолкнуть вглубь прихожей, что у неё почти вышло.              — Кирилл!!!              — Да чё ты орешь? Нет его! — я и сама пихнула её, вновь вставая на пути. — Вот сейчас без смеха — иди нахуй. Ты не заслуживаешь такого сына, как он.              Видимо всю мою ненависть к ней, Зябликова поняла по моему взгляду. Ещё раз окинула меня глазами, поправляя свои обесцвеченные волосы.              — Думаю, он скоро поймет, что ты испорченная дрянь. Надолго тут не задержишься.              — Это мы ещё посмотрим.              Женщина отшатнулась от меня и ушла с порога, захлопнув дверь.              — Ну пиздец, а не денёк.               Я сразу пошла на кухню и залезла в бар. Шот водки растёкся по гортани, после опаляя пищевод. Тут же зажмурилась, часто задышав. Тёпло алкоголя чуть собрало вместе расшатанные нервы.              Присев на стул, потянула к себе ноги и уткнулась подбородком в коленки. Не знала что чувствовать — то ли злиться, на Кирилла за всю сегодняшнюю сцену, то ли успокоиться и начать ещё больше злиться на его семейку. Зачем матушка объявилась было интересно, потому что не верилось, что осознала свои ошибки и решила проведать сыночка. Что-то за её приходом скрывается.              Вновь переключилась на нашу ссору. Большая проблема в том, что он неуверен в себе, а я не могу нормально реагировать, когда мне не доверяют. Конечно, если бы мы не были студенткой и преподавателем, всё было бы проще. Хочется переместить уже в тот момент, когда мы не связаны отношениями в тайне. Не надо было идти в магистратуру — сейчас бы сразу минус столько проблем.              Похлопав по щекам ладонями, встала, убрав бутылку и рюмку на место. Видимо поездка домой отменяется — за руль уже не сяду, а на такси не хочу.              Из спальни перетащила одеяло и укуталась в него на диване, включая телевизор. Поставить фоном сопливую мелодраму и провалиться в свои мысли — потрясающий план на вечер.              

***

      

      Время уже пол двенадцатого, а его нет дома. Телефон недоступен и меня съедает охуеть какое волнение. Я уже рисовала себе в голове все ужасающие картины, на которые хватило моей фантазии. От полиции до морга.              Наконец-то в двери зашуршали замком, и я тут же понеслась в прихожую. Сама раскрыла дверь и часто заморгала, осматривая развернувшуюся передо мной сцену.              — Вечер добрый, огонёк, — Лука вымученно улыбнулся, затаскивая в прихожую в нулину бухого Кирилла.              — Да нет, блять, не добрый.              Закрыла за ними дверь, помогая Луке стащить с Кира куртку и ботинки. Последний был уже почти в отключке, поэтому рассчитывать на его помощь было бесполезно.              — В спальню?              — Угу.              Совместными усилиями уложили его на кровать, и Лука перевернул его на живот, уложив голову вбок.              — Есть риск, что ему будет плохо? — я сложила руки на груди оглядывая тушу на кровати.              — Только завтра с утра. Причём конкретно плохо.              — Да уж… — я первая выскользнула из комнаты. — Отменный сегодня денёк. Пять балов.              — Согласен.              Друг моего мужчины последовал со мной на кухню, ставя бутылку, с которой обнимался Кирилл, на стол. Виски был только начатый, поэтому думаю никто не обидится. Я достала стакан, а потом обернулась на мужчину.              — Выпьешь со мной?              — Давай. Мне всё равно возвращаться на такси.              К первому присоединился второй, и я выставила их на стол. Пока Лука разливал вискарь, полезла в морозилку за льдом и в холодильник, чтобы что-то достать из еды.              Разбитое состояние вернулось конкретно. Даже «Чивас Ригал» не помогал склеить всё вместе. Мы пока с Лукой молчали. Я думала, что хочу спросить у него. И на самом деле очень многое.              — Я бы никогда не подумала, что Кир из-за ссоры так надерётся…              Мужчина вскинул на меня глаза.              — Вы ещё и поссорились сегодня?              Нахмурившись, сделала глоток и отставила стакан подальше.              — Да. И я думала, что он так отреагировал именно на это. Тогда что же случилось ещё?              — Его мать в паб припёрлась.              Тут всё стало понятно.              — А. Она всё же добралась до него.              — Ты с ней встречалась?              — Имела неудовольствие. Честно сказать, ужасная дамочка. Мы сегодня с ней тоже поцапались, как раз после того, как поцапались с Кириллом. И она всё-таки нашла его…              Лука потер пальцами переносицу и вздохнул.              — Я не знаю, что Кир тебе рассказывал вообще о своей семье, но у них всё херово. Вроде несколько лет назад успокоились и отстали от него, но в этом году по новой стали капать на мозг. И сегодня случился апогей. Так тётя Инесса сначала сюда пришла?              — Ну, видимо, да. Мы как раз поссорились и Кир уехал. А тут звонок в дверь. Я подумала, что он ключи забыл, поэтому открыла не глядя. Матушка настойчиво хотела зайти, но я не пустила её. А так как ещё и злой была как чихуахуа, то очень многое ей наговорила. У нас с ней и личные счеты есть. Поэтому, Кириллу вполне могло достаться от неё и за меня.              — А под личными счетами ты что имеешь в виду? — Лука нахмурился, соображая. Скорей всего вспоминал, говорил ли о чём-то ему Кир или нет.              — Ну история максимально некрасивая. Как оказалось, я посещаю клинику, где она заведующая. И случилось так, что его мать подслушала разговор и поняла, что мы вместе. После чего залезла в мою карту, хотя я не её пациент, и передала личную информацию Киру.              — Оу, — Лука выглядел удивленным. — Ну, очень на неё похоже, Варь. Тётя Инесса со своими тараканами всегда была. А информация…              — Очень личная. Которую знали только я и мой лечащий врач. Я не планировала, чтобы об этом узнал кто-то ещё, — напоминание этой темы, забрало у меня всю уверенность. Я каждый раз не могла спокойно реагировать на этот вопрос.              — Понимаю, — мужчина кивнул и отпил из своего стакана. — Ну целиком и полностью их разговор я не знаю — приехал тогда, когда он уже был в щи. Но кое-что вытянуть смог, пока он до конца не накатил.              — И что же?              Лука сразу не ответил, лишь постукивал пальцами по поверхности стола, будто решая, говорить мне или нет. Я понимала его прекрасно — спорный момент. Но хотелось верить, что Кир не будет против. Я же на его стороне.              — Инесса пришла просить помочь его сестре Мирославе. Только вновь не с посылом «помоги пожалуйста», а «ты обязан помочь».              — Помощь в плане денег?              На мой вопрос Лука покачал головой, приканчивая свой виски.              — У Миры проблемы с почками. Одна уже почти совсем всё, а вторая очень слабая.              — Да ты гонишь… — он мог дальше не продолжать — я всё поняла. — Серьезно? Да с такими родственниками и врагов не надо. То есть, по её мнению, Кир должен бы с ходу выложить свою почку, потому что обязан? Чем, блять? Что родили? Какие молодцы… — я завелась не на шутку. Обида за Кирилла накатила лавиной, не оставляя после себя вообще ничего. — Не в ахуе, а в трихуе. И всё в один день, конечно.              Я опустила голову на стол, прикрывая глаза.              — Ну а что случилось у вас, огонёк?              Подняла голову, укладывая её на руки, а потом начала рассказывать о начале сегодняшнего дня. Лука пока никак не комментировал, давая мне выговориться. И выложила ему вообще всё — не только то, что произошло, но и свои чувства и мысли по этому поводу. Кое-как удержалась, чтобы опять не пореветь. Но от рассказанного стало чуточку легче.              — Я понимаю твоё замешательство. Кирилл очень не простой. Он может казаться простым, но у него реально много всего в голове. Да, он ходил к психологу и вроде говорит, что всё проработал, но нет. Я знаю и вижу, что нет. Давай я тебе кое-что расскажу, чтобы ты могла до конца понять моего друга.              Кивнув, я начала его слушать.              — Так как наши родители довольно близкие друзья, я помню тот момент, когда Кир родился, хоть мне и было всего четыре, но реально в памяти остались фрагменты, когда мы пришли их поздравлять. Зябликовы были не особо рады, — мужчина откинулся на спинку стула, почесав подбородок. — Обычно как — родители хоть и выглядят уставшими после первых нескольких дней с младенцем, но радость от рождения ребенка в глазах мелькает. У них же не было её. А Мира так вообще ходила и истерила, зачем им он нужен. Так и пошло. Кирилл с нянькой, а родители на работе. Он стал чаще болеть, но внимания всё равно должного не получал. До своих пятнадцати он постоянно к ним тянулся — хотел почувствовать хоть немного той любви, которая у него должна была быть. Но её он мог получить только от деда Паши и то не всегда, потому то Зябликовы не особо к нему его отпускали.              По телу пробежали мурашки. Я даже не могла себе толком это представить. В моей вселенной такому не было места.              — Я много каких моментов заставал, пока мы росли. И правда тебе скажу, огонёк, даже будучи мелким пацаненком, я понимал, что так не должно быть, — Лука тяжело вздохнул, вновь облокачиваясь на стол. Я же смотрела только в одну точку перед собой. — А в пятнадцать, на дне рождении Мирославы, он от родных тёток, которые сплетничали в углу, узнал, что его родители просто не успели сделать аборт. Им не нужен был второй ребенок, так как он не вписывался в карьеру. Миру запланировали, а его нет. Он мне тогда сказал, что раз он им был не нужен, значит на то, кем он станет, тоже должно быть наплевать. Сначала-то он, конечно, шел на поводу, учил всё то, что было обязательно для поступление в мед, чтобы хоть как-то получить от них внимание. И с того момента Кир сильно изменился. Ушёл в себя. У него и так почти не было друзей, а тут вообще. Даже со мной не особо шёл на контакт. Вместо дополнительных занятий, стал ходить на кикбоксинг. Наверное, ему так было проще выплеснуть всё то, что у него накопилось в душе. Угрюмый подросток, который понял, что родители его не любят.              Всё внутри у меня сжалось. Я представляла молоденького парня, у которого в один момент рухнул весь мир. Было очень больно за него.              — После его выпускного, когда настала пора подавать документы, случился скандал. До этого момента Кирилл не сообщал, что хирургом теперь становиться не собирается. Просто поставил их перед фактом, что отдал оригинал аттестата в политех. Дядя Андрей орал, что Кирилл ему больше не сын, мать вторила ему, а Мира едко подмечала, что так и думала, что он ни на что не способен. И в этот же момент он ушёл из дома. Остаток лета провёл у дедушки, помогал в деревне кому-то, заработал немного денег, да и дед помог. С началом учёбы стал снимать комнату, попутно устроившись на работу. Первый год они его не трогали, а потом начали капать на мозг, что ещё не поздно, то можно вновь поступить, что они помогут. Им, кароче очень важно, чтобы он был в этой традиции семьи.              Лука плеснул себе ещё виски, и я подтолкнула к нему свой стакан. На трезвую мне было тяжело слушать.              — Так и продолжалось. Наплывами. А когда Кир заканчивал третий курс — дед Паша умер. И это охуеть как сильно по нему ударило. Он потерял единственного человека, который его любил. Постепенно, конечно справился, пытался найти нужное ему в девушках, но это всё заканчивалось печальными историями. Не выходило. Последняя их стычка с родителями была из-за того, что они хотели его с дочерью своих коллег свести. Там случился ещё один скандал. Он совсем старался не контактировать по возможности, но вот, в дверцу снова постучались.              Всхлипнула, всё же смахивая набежавшие слезы.              — Я… У меня нет слов, Лука. Я не думала, что всё вот так.              Мужчина кивнул. Скорей всего и для него это было дикостью.              — Теперь ты понимаешь, Варь? Он ревнует и ведет себя так, потому что боится, что любящий его человек исчезнет. Ему важно, чтобы его любили. Кир хочет получить это чувство в стократном размере и даже больше. Это не недоверие, а страх. Он хочет слышать нужные слова и чувствовать отдачу. А с тобой это вообще другая история. Не побоюсь этого сказать — Кирилл впервые так влюблен. Так сильно.              — Я понимаю, но… Мне же тоже больно. Мне плохо от того, что Кир срывается на мне. Мне не нужно чьё-либо внимание. Теперь нет. И контролировать людей вокруг себя тоже не могу.              — Вам нужно говорить об этом. Больше никак такие вопросы не решаются.              — Так дело в том, что мы говорили. Уже было такое. И я думала, что он понял. Я не знаю чего добивается Раскин. Мне так на него похуй, что даже не думаю о нём. И я не хочу этих ссор.              Лука только закивал на мои слова, крутя стакан по столу. Так мы и просидели ещё несколько минут в молчании, каждый думая о своём.              — Уже поздно. Я поеду, а ты ложись и отдыхай. Кир проспится и сам начнёт разговор. Верю, что вы разберётесь и всё наладится.              — Спасибо. И то что привёз его, и то что рассказал, и то что выслушал.              — Пожалуйста, огонёк.              Проводив Луку, я приняла горячий душ, чтобы смыть с себя весь сегодняшний день и расслабиться. Хотя с последним было туго. В мыслях только рассказ о детстве Кира. Одинокий маленький мальчик, который не был нужен своим родителям. И они его по факту не заслуживают.              Когда вернулась в комнату, Кирилл похрапывал, лежа на кровати без подушки. Он видимо вытащил её из под себя и обнял рукой. Мы его не раздевали — как был в джинсах и рубашке, так и остался. Я полезла к нему, чтобы всё же стащить одежду.              Еле перевернула его на спину, чтобы расстегнуть всё, но даже от моих копошении не проснулся. Только когда полезла к джинсам, еле разборчиво сквозь сон проговорил, что у него есть девушка. Я усмехнулась, щелкая Кира по носу.              — Дурак ты, Зябликов. Никуда я уже от тебя не денусь…              С миссией справилась — раздела, укрывая его одеялом. Тут же легла сама. Думала уже не усну, но только голова коснулась подушки — провалилась в сон.              

***

      

      С утра проснулась одна. Кирилла в постели не было. У меня пар сегодня не было, а вот у него во второй половине дня. То что проснулась не с ним, немного обидело. Может он вообще опять ушёл. Снова повалилась на подушку, накрываясь с головой одеялом.              Это напомнило, мне самый первый раз, когда я оказалась в этой кровати. И как тогда дверь отворилась, и я услышала его шаги.              Выглянула из-за своего полога, оглядывая Кира. Видно было, что похмелье его не пощадило.              — Привет, — голос хриплый и виноватый. — Я приготовил завтрак.              Моргнув пару раз, села подтягивая ноги к себе.              — Привет. Хорошо, сейчас прийду на кухню.              — Не надо. Я принесу.              — Завтрак в постель? — на мой вопрос Кир лишь кивнул и скрылся в коридоре.              Он вернулся быстро, неся в руках большой поднос, на котором оказались его охрененые гренки, нарезка колбасы и сыра и кофе. Кирилл поставил поднос на свою сторону кровати, а сам сел ближе ко мне.              — Варь, прости меня, — Кир смотрел в пол, сжимая и разжимая правую ладонь. — Я не должен был срываться на тебе. Мне правда жаль, что так отреагировал.              — Знаю. Но мне больно. Даже плакала из-за этого, хотя ты сам знаешь, что я не из плаксивых дам, — подтянула к себе колени, утыкаясь в них. — Я не могу контролировать людей рядом с собой. Его тем более. Не привечаю и стараюсь общаться с ним как с любым другим одногруппником. Но если после каждого его ебанутого действия, на которое я никак не реагирую, будешь реагировать ты, я так не смогу.              — Я… понимаю. Мне самому было от себя тошно. И как ушёл, я почти сразу хотел вернуться, но посчитал, что нам надо остыть. Буду стараться. Буду переживать это по-другому…              — Кир, — я потянулась и обхватила его ладонь. — Только не надо держать всё в себе. Я не этого прошу. Ну сделал Раскин хуйню — мы можем обосрать его, поржать над этим, поглумиться. Но не ссориться.              — Обещаю тебе, что по этому поводу мы точно больше не будем ссориться. Если ты, конечно, меня простишь, — он накрыл мою руку.              — Если обнимешь…              Кирилл перетянул меня к себе на колени и крепко обнял, утыкаясь мне в изгиб шеи. Я же вцепилась в него, поглаживая его спину. Не знала, можно ли после этих объяснений начать разговор про все остальные события.              — Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? — тихо-тихо спросила, подныривая ладонью под футболку, касаясь обнаженной спины.              — Так будто меня поезд переехал. Я уже давно так не пил и вряд ли ещё раз решусь.              — Я не об этом, Кирюш.              Отстранившись от него, обхватила руками щеки. Кир не решался смотреть мне в глаза. Тяжело вздохнул, чуть отворачиваясь в сторону.              — Не ругайся только на Луку, хорошо? Когда он тебя привез, мы потом долго разговаривали и…              — Я и не думал на него ругаться, свет очей. И не собирался от тебя что-либо скрывать. Просто, это сложно… Как будто старую рану расковыряли. Она тебя не напугала?              — Ты серьезно думаешь, что меня можно напугать? Вопрос — не напугалась ли она? Хотя, думаю, я её очень сильно разозлила. Если бы знала, что она в итоге тебя найдёт, не стала бы так драконить. Мне жаль, Кирюш. Я так и сказала твоей матери, что она не заслуживает такого сына как ты.              — Спасибо, свет очей. — Кир снова уткнулся в меня. — Я просто… — он тут же затих. — Я просто не понимаю, почему им было сложно меня любить. В те моменты, когда они снова объявляются, хочется, чтобы у них хватило времени на то, чтобы избавиться от меня.              От этих слов и от его голоса сердце заныло. Я ещё крепче сжала Кирилла в объятиях. Сложно было подобрать слова, чтобы облегчить его состояние, но сейчас чувствовала, что просто быть рядом не достаточно.              — Кирюш… Мне очень и очень непросто было представлять всё то, что ты испытывал в детстве и юности. Да, Лука немного поделился тем, что счёл нужным. Мне правда больно за тебя, — я вздохнула, чувствуя как его грудная клетка начала часто вздыматься. — Но не думай, что раз ты не нужен им, то ты не нужен этому миру. Ты добрый, заботливый и, несмотря на то, что не мог всецело чувствовать родительскую любовь, умеешь любить сам. И я очень благодарна судьбе за то, что могу ощутить это на себе. Это их упущение. И если всё же окажется, что кто-то там сверху и снизу есть, то им по-любому приготовят самую раскаленную сковородку, за всё то, что тебе пришлось из-за них пережить. Ты нужен мне. Я тебя люблю. За эти несколько месяцев ты стал для меня дорогим человеком.              Кирилл шумно задышал, пытаясь успокоиться. Не отпускал меня, будто держась, как за спасательный круг. Я лишь острожно гладила его по спине и голове.              Плохие дни случаются. Ссоры неизбежны. Но когда всё наваливается одно на другое; когда на поверхность всплывают все старые страхи и болячки — не получится просто переболеть, встать и отряхнуться, будто ничего и не было. И в это время человеку нужен человек. Хорошо, что я не успела вчера уехать к себе.              — Я так виноват перед тобой, свет очей. Позволил какому-то навязчивому парнишке влезть мне в голову, а потом как сопливая малолетка убежал, хлопнув дверью. И вместо того, чтобы накричать на меня, обидеться и назвать мудаком, ты даришь мне свои теплые объятия и говоришь такие потрясающие слова. Спасибо. Я бесконечно люблю тебя, Варь.              Слезы сами хлынули из глаз, будто поджидали особого момента, и я громко всхлипнула. Кир разорвал объятия и стал целовать мои щёки, убирая мокрые последствия.              — Наш завтрак уже остыл, свет очей.              — Твои гренки и холодными очень вкусные, — я вытерла нос, после чего Кир чмокнул самый кончик. — Ты же послал её?              Он кивнул, отводя взгляд.              — Мы вчера очень долго ссорились по этому поводу, но я не собираюсь им помогать. Никому. Даже деньгами. Пусть кто-то посчитает меня мразью, но сейчас я ни чем не обязан этим людям.              — Если кто-то посчитает тебя мразью, я плюну в лицо этим людям. Пусть только попробуют вякнуть.              Почувствовала его губы на своих раньше, чем успела опомниться.              — Мой самый яркий лучик в этом тёмном мире, — Кир погладил щёку, и в этот момент мой живот решил исполнить песнь китов. — Очень голодный лучик.              Кирилл спустил меня на кровать и потянулся за подносом. Только сейчас заметила, что на нем только одна порция.              — Ты уже поел?              — Нет. Мне пока даже смотреть на еду немножко тяжко, — он взял одну из кружек с кофе, сразу отпивая уже остывший напиток. — Если бы не третий курс… Но придется пережить этот день.              — Возьми отгул. Спаси себя от выхода на серую улицу, а их от МСС.              На что Кир лишь покачал головой.              Робот. Даже при смерти пойдет читать лекцию.              — Если ты так пытаешь наказать себя, то не надо. Я же вижу как тебе хреново. Даже страшно представить сколько ты выпил. У меня было один раз близкое состояние, но там был намешен почти весь бар.              — Это не наказание, а ответственность, свет очей. После кофе станет легче. Тем более работа сейчас кстати. Успею ещё похандрить, — и по нему было заметно. Даже не от похмелья. Он всё равно так сразу от всего этого не отойдёт. — М-м… Твои вещи. Ты хотела уехать?              Поперхнувшись откушенным куском, тут же запила кофе.              Про собранную сумку свою совсем забыла. Не разобрала.              — Хотела. Думала, что нам немного нужно побыть врозь, чтобы потом помириться. Но я не успела уехать. Нагрянула твоя мать и после её ухода пришлось выпить, а такси вызывать не хотелось.              Кирилл кивнул, устремляя взгляд в пол, а потом вдруг усмехнулся.              — Ну хоть непроизвольно она одну вещь сделала как надо.              Ухмыльнувшись на его слова, продолжила поглощать свой остывший завтрак, думая о том, что надо бы узнать рецепт антипохмельного супа мамы. Он как раз пригодится сегодня одному моему дорогому человеку, о котором мне очень хочется позаботиться в этот дождливый и пасмурный день. И пусть такая погода будет только на улице, а не у него в душе.