Почему не китайцы?

Пей — и дьявол тебя доведёт до конца. (с) Гротеск

— А ведь завтра Хеллоуин… — протянул стоявший в кухне Шикамару, как-то невзначай обратив внимание на календарь в телефоне. На ум мгновенно пришли такие ламповые воспоминания о серии неизбежных вечеринок, шумных ряженых компаниях в общественном транспорте и горах тематического арт-декора в каждом супермаркете. Потом обернулся и посмотрел на Итачи, который как раз зашёл отнести тарелки, которые за эти дни скопились в его комнате в невообразимом множестве. — Не хотите отметить? — Не, я пас. Работы много, да и с проектом что-то не клеится — опять проблемы по вектору состояния… — Итачи усмехнулся, задумчиво опуская руку на затылок. — Но вообще, было бы неплохо съездить вечером в город. Посмотреть на косплей… — …И заодно на толпу отбитых, которые напьются до потери пульса и будут дебоширить, — добавил Саске, который по случаю обсуждения тоже оказался в кухне — не мог позволить себе пропустить столь жаркие дискуссии. И заодно принёс пластиковый короб с пустыми банками из-под тех самых консервированных помидор — стекло в общежитии выбрасывали отдельно. Итачи посторонился, пропуская его к углу с мусорными баками. — Ну, на праздничных гуляниях не без этого… Опустив короб на подоконник, Саске принялся одну за другой доставать банки. — Я серьезно, — сказал он и, обернувшись, сердито посмотрел на брата. — Ты давно уехал — наверняка даже не знаешь, из-за чего в прошлом году в Шибуя запретили праздновать Хеллоуин… Итачи растерянно заморгал. — В Шибуя запретили праздновать Хеллоуин?.. — О том, как шли дела в родном городе, он лишь крайне редко узнавал из скудных новостей, которые местная пресса освещала весьма однобоко. Да, ему, по большому счёту, не было до этого вообще никакого дела. Саске отвернулся от подоконника окончательно и привалился к нему поясницей, после чего принялся скроллить список медиа в телефоне. — Два года назад какой-то придурок в костюме Джокера пытался с ножом напасть на людей, — фыркнул он, отчего Итачи невольно приподнял брови, а Шикамару — неуверенно поёжился. — Я тоже там был, мой друг смм-щик успел заснять кое-что на видео. — Долистав до нужного файла, Саске запустил воспроизведение и развернул телефон экраном к соседям. Лица их по мере просмотра постепенно вытягивались все больше, точно Саске показывал им не съемку с празднования Хеллоуина в Токио, а по меньшей мере запись публичной казни. — Ками праведный, — Итачи делано положил руку на грудь. По его извечно бесстрастному взгляду об искреннем удивлении судить было нельзя, а вот по интонации голоса — ещё как. — И это — люди из самого центра столицы… — с лёгким укором выдохнул Шикамару. Саске кивнул, вновь убирая телефон. — Да, токиосцы, — подтвердил он, кивком головы указав на брата. — Такие же, по сути, как мы с ним. Итачи засмеялся, с хлопком закрыв посудомойку. — Саске-чан, хотя мы и земляки, до них даже нам с тобой ещё ох как далеко… — Саске, хмыкнув, вернулся к перекладыванию банок, и Шикамару криво усмехнулся: он-то со своей точки зрения почти мог с этим поспорить. — Хотя я бы посмотрел на то, как ты среди улицы танцуешь на камеру в женском купальнике… Следующая банка едва не полетела в стену. Саске рывком обернулся, в негодовании грозясь запустить ею в уже вовсю заливавшегося старшего брата. — Я?! В женском купальнике?! Знаешь что, тебе это больше подходит, тем более, что очень в твоей манере — напиваться и делать всякие гадости… Шикамару враз навострил уши, однако Итачи, примирительно подняв ладони, опять на корню обрубил возможность узнать чуть больше про флешбеки. — Саске, мы ведь договорились… Тот высокомерно поджал губы. — В любом случае, если отмечать Хеллоуин так — я категорически отказываюсь… — Ну, чтобы отметить Хеллоуин, нам же не обязательно гулять и отрываться по-полной, — задумчиво произнёс Шикамару. — Думаю, вполне достаточно будет просто у кого-нибудь собраться и посидеть в спокойной обстановке… — Поиграть в хяку-моногатари. Порассказывать страшилки и почитать вслух крипипасту… — подхватил Итачи. Шикамару кивнул. — Например. Я могу притащить пиво… — Пиво — это всегда хорошая идея, — Итачи расплылся в многозначительной улыбке. — Шикамару, ты же не любишь ни страшилки, ни крипипасту, — бросил Саске, помня признание соседа в том, что сам себя тот считал человеком не из смельчаков. Шикамару пожал плечами. — Не люблю. Но если в компании — почему нет? — Значит, решено, — заключил Итачи, складывая ладони. — Завтра вечером собираемся у меня. И очень удачно, что первое ноября здесь всегда нерабочий день. Как раз останется полторы недели на подготовку к защите… — Э, а с чего вдруг именно у тебя? — тут же взъелся Саске. — А ты предлагаешь дружно оккупировать комнату Шикамару? — парировал Итачи. — Или втроём разместиться на твоей кровати? — Тебя я на свою кровать не пущу ни при каких условиях, — зашипел на него Саске, что, вероятно, следовало понимать как «залезешь на неё — умрешь страшной смертью». — Ты сам ответил на свой вопрос… — Короче, завтра — Хеллоуинский вечер в комнате Итачи под пиво и страшилки, — подытожил Шикамару, в восприятии которого все вышеперечисленные вещи, за исключением пива, подходили друг другу просто идеально. Братья поочередно кивнули. — Саске-чан, с тебя фонарь, — мурлыкнул Итачи напоследок. — Будешь пугать меня им, как в детстве? — Саске скептически хмыкнул. — Это для атмосферы, братишка-трусишка. — Кто ещё здесь трусишка?!.. — Вот завтра и выясним, — заключительно вздохнул Шикамару, мысленно уже догадываясь, как именно пройдут эти вечерние посиделки. *** — Какого хрена так шумно? — Саске вышел из комнаты и со всей широтой неприязни посмотрел на входную дверь. За ней отчётливо слышались музыкальные басы и приглушённый гомон. Шикамару, тоже только что оказавшийся в коридоре с двумя бутылками пива, миской бобов, пакетом чипсов и палочками, лениво прикрыл дверь к себе. — Наверное, совет общаги сегодня тоже организует хеллоуинскую вечеринку, — простодушно предположил он, шаркая по направлению к комнате Итачи. — Совет общаги не мог организовать её в другом месте? — сварливо пробурчал Саске, следуя за ним. — Почему всегда именно в нашем корпусе?.. — Просто этот корпус основной, — Шикамару пожал плечами. — И только в нем висят почтовые ящики. — Я заметил… У Итачи было открыто; в комнате, наполненной землисто-травяным ароматом благовоний, царил уютный полумрак, и специально установленная на полу для такого случая лавовая лампа бросала вокруг синеватые отсветы. Сам Итачи сидел в углу комнаты и через телефон настраивал увлажнитель — тот в последнее время частенько барахлил, из-за чего под потолком, где он висел, иногда проносилось равномерное гудение. При появлении гостей Итачи переменил положение, но с места не встал. — Вы уже здесь? — не оборачиваясь, он махнул куда-то в сторону противоположной стены. — Располагайтесь. Шикамару, подушки под котацу. Я сейчас… — Мне и так нормально, — Шикамару с зевком плюхнулся на татами и улёгся прямо так, вытянувшись поперек комнаты и подперев щеку рукой. Как выходцу из деревни, ему к жёсткости традиционных полов было не привыкать. Саске, с фырканьем обогнув его, достал из-под одеяла дзабутон и бросил тут же, после чего по стандарту устроился на нём со скрещёнными ногами. Положив рядом обещанный фонарь, посмотрел на миску с бобами, оставленную Шикамару в центре комнаты. — Что это? — «Мицуба», местные эдамаме, — отозвался сосед, в это время открывая пачку с чипсами. — А палочки зачем? С шорохом разорвав упаковку, Шикамару вооружился хаси и, как щипцами, полез ими в пакет. — Чтобы есть чипсы. — Ты ешь чипсы палочками?.. Выудив пару чипсин, Шикамару непринуждённо отправил их в рот и стал жевать. — Просто мне лень потом мыть руки… Саске со скепсисом покачал головой. Иногда стремление соседа не тратить силы попусту откровенно поражало. Помня об исключительной избирательности Саске, который признавал разве что томатное пиво, обычное Шикамару тому предлагать не стал. Зато Итачи от алкоголя не отказался: закончив с увлажнителем, о чём услужливо известил писк внутри короба и исправно замигавшая световая комбинация на панели, он отложил телефон и почти сразу же упал на колени, подхватывая одну из пивных бутылок. — «Делириум Тременс»? — мельком углядев этикетку с розовым слоном, Итачи полунасмешливо покосился на Шикамару. — Любишь покрепче? — Иногда можно позволить, — улыбнулся тот, лениво прикрывая глаза. — Открывашка есть? — Разумеется. Раздался щелчок; откупорив бутылку, Итачи плеснул содержимое в стакан — прямо из горла пить он брезговал из эстетических соображений — и сделал глоток. Поморщился, но, после вытерев губы, довольно прокомментировал: — Бельгийское, хорошо пробирает… — А то. Под презрительное молчание Саске, который дожидался окончания пивного ритуала, Итачи повернул проектор на полу к продольной стене и, легко подтащив столик поближе, открыл стоящий на нем ноутбук. Квадрат рабочего экрана тотчас же отобразился во всю ширину комнаты, сделав её моментально похожей на кинотеатр в миниатюре. — Включить фильм? — бесхитростно предложил он, начиная клацать клавишей мыши. — Триллер там, или ужасы… — Не знаю, как вам, — Шикамару красноречиво зевнул опять, — но лично мне ужасов и в реальной жизни достаточно. Чего стоила хотя бы та одна стычка с ножом в не так давно минувшем прошлом их кухни… Саске фыркнул, переводя взгляд на брата. — Да, нии-сан, посоциальнее. Телек каждый может посмотреть у себя. Итачи засмеялся и потушил экран; секунду спустя проектор высветил на стене панораму с анимированной темой Хеллоуина — тыквы и светильники Джека на ней время от времени сменялись призраками, надгробиями и прочей чертовщиной. — Раз уж вы предпочитаете общение, пускай оно хотя бы будет в нужной атмосфере. — Настроив что-то в телефоне, Итачи активировал колонку у стены, и над полом тотчас растеклись аккорды Pet Sematary. Шикамару невольно закачал головой в такт, поскольку песня сама по себе была достаточно живая, и засыпать под неё — особенно в вечер Хеллоуина — представляло некоторые трудности. Саске, по-прежнему не размыкая всё так же скрещённых на груди рук, с неудовольствием отодвинулся, когда Итачи, отбросив телефон, пересел на пятки в их импровизированный кружок и в предвкушении провёл пальцами по коленям. — Саске-чан, надеюсь, ты принёс фонарь? — Угу, — буркнул тот, укладывая фонарь в центре. — А сменное белье себе? — Чего?! — вспыхнул Саске, да так, что даже попеременно начинающий дремать Шикамару против воли встрепенулся. — В детстве ты всегда был первым, кого приходилось успокаивать, когда Шисуи пугал нас страшными историями… — Это было давно и неправда, — отрубил Саске, вновь высокомерно отворачиваясь, и Шикамару задней мыслью подумал, что даже если бы это оказалась правда, то с таким старшим братом, как Итачи, в ней действительно не было бы ничего удивительного. Итачи в это время глотнул ещё пива из стакана и, усмехнувшись, потянулся за бобами. — Ну конечно. Жаль, теперь тебе никто не поверит. Саске метнул в того уничтожающий взгляд и взял фонарь в руки. — Тогда устроим проверку на храбрость. Будем рассказывать страшилки, пока первый из нас не бросится от страха под одеяло. — Принято, — улыбнулся Итачи. — И кто начнет? — Шикамару, — Саске протянул тому фонарь. — Я? — Шикамару с глубоким вздохом забрал фонарь, после чего неловко повертел его одной рукой и пощёлкал кнопкой выключения, отчего на лице его замерцали блики холодного света. — На самом деле, я как-то не мастак рассказывать страшные истории… Даже не знаю, с чего начать. Братья переглянулись. — Да хотя бы с форумских страшилок, — буркнул Саске, имея в виду, вероятно, всякие городские легенды и проклятые посты, которые в неисчислимом множестве переходили с сайта на сайт, то и дело кем-то без конца дублируемые в одной и той же форме. Итачи согласно кивнул. — Если ничего не припомнишь — случай из жизни тоже сойдёт. Шикамару беспомощно вздохнул. Идея с «пугающим светом», видимо, не особо ему откликнулась — так что он, погасив фонарь, в конце концов просто вернул его обратно в центр. — Из жизни? Ну, со мной как раз недавно приключилась история… Братья подобрались и, как по команде, единовременно прислушались. — Как-то раз нам по нумерике задали за неделю провести QR-разложение матрицы, но не через код, а вручную — профессор хотел, чтобы мы, мол, сами поняли, как для этого использовать трансформацию Хаусхолдера. Мне было лениво, конечно, но они за эту мороку обещали удвоенные бонусные баллы на письменном экзамене, так что я решил попробовать. Выписал начальные данные, матрицу на нулевом шаге принял за исходную, числа в ней были действительные, так что формула для альфа из вектора отражения получилась простая… — Пока звучит не очень пугающе, — заметил Саске, с подозрением хмурясь. — Больше похоже на нудную лекцию с вашего математического… Эй! Он в негодовании обернулся, когда Итачи неодобрительно пихнул брата в плечо. — Дай хотя бы договорить человеку, — шикнул тот. — Потом будешь высказывать своё «фи». — Я предупреждал, что не мастер пугалок, — Шикамару взмахнул палочками, подхватывая ещё чипсов, и, прохрустев ими, вернулся к рассказу. — В общем, поначалу всё шло хорошо. Альфа и первый вектор нашлись легко, произведение получилось считаемое… Вспомогательная матрица тоже выглядела неплохо, и я стал решать дальше. Решал, решал, и вижу: ортогональная матрица выходит совсем не ортогональная. Ну, я сделал тест, умножил Q и R, вместо исходной в итоге получилась хрень. Пришлось перепроверять; я час смотрел на решение, искал, где эта дурацкая ошибка. Потом увидел — в формуле альфа перед сигнумом стоял знак минуса, а в моих записях он пропал уже на второй итерации. — А сколько всего было итераций? — любезно поинтересовался Итачи под раздражённое фырканье брата, который, очевидно, едва ли что-то понял из потока этих технических терминов. Шикамару посмотрел на соседа глазами, полными глубокой печали. — Восемь. Восемь итераций. Итачи медленно перевёл взгляд в одну точку и застыл, словно обесточенный робот. Шикамару грустно вздохнул. — Вот, а перед этим мне звонила Темари и сказала, что всех, кто не сдаст это задание к сроку, не допустят до экзамена, — он помолчал немного и зевнул опять, так как рассказывать ему было закономерно впадлу. — Я на время глянул — до дедлайна полчаса. А нумерика — редкий курс, предлагают его дай Ками раз в пятилетку, и повторять пришлось бы через полтора года минимум. В общем, тут мне и стало по-настоящему страшно. Саске закатил глаза. Для него самым страшными словами из прозвучавших стали «трансформация Хаусхолдера», — и то только потому, что он не слышал их никогда прежде. Зато Итачи, которого отключило ещё на фразе о восьми итерациях, продолжал всё так же отрешённо пялиться в один угол и, казалось, даже дышать забыл, потому как своим недвижимым видом походил скорее на живой труп. Шикамару для верности помахал ладонью у него перед лицом — но и это, увы, не сработало. — Что это с ним? — спросил он у Саске. Тот задумчиво почесал подбородок. — Не уверен на все сто процентов, — всё же за такое короткое время считывать с лица брата эмоции он наловчился ещё недостаточно, — но могу предположить, что ты его всё-таки напугал. Шикамару неверяще хмыкнул. Вот уж что-что, а напугать своим рассказом Итачи он рассчитывал меньше всего. — Правда? — Похоже на то, — Саске придвинулся ближе и вытянул шею, пристально оглядывая почти что бездыханно покачивающегося брата. — Ласки же всегда притворяются мёртвыми, когда чуют опасность… При упоминании ласок Итачи вдруг вскинул голову, отчего Саске моментально дёрнулся назад и ожидаемо удостоился ещё одного тычка в плечо. — Мёртвыми притворяются не ласки, а опоссумы, — с укором поправил он отото и повёл шеей, вновь оправляясь от неосознанного транса. — Прошу прощения, но восемь итераций меня слишком шокировали. И сколько в результате ты переписал?.. — Ну, страниц шесть альбомных, не считая формулировки и первого шага, — непринуждённо отозвался Шикамару, и Итачи поморщился, словно его ударили. — К счастью, всё закончилось хорошо: аспирант нашего профессора разослал всем имейл, мол, это был дедлайн прошлых лет. А новый перенесли на неделю, так что по итогу я всё успел. Правда, чуть не удавился, пока перерешивал всё с самого начала, и последние итерации скатывал уже у Темари. Но это была первая и последняя рисковая авантюра, на которую я подписался. С тех пор перед сдачей стараюсь больше не прокрастинировать. И считать только через код… Итачи одобрительно закивал, и Шикамару даже приободрился — он-то думал, что его истории навряд ли будет суждено снискать симпатии слушателей. Затем расслабленно хлебнул пива из бутылки — наконец ему можно было отдыхать и постараться на засыпать, слушая других. Саске, который что тогда, что сейчас из этих высокоинтеллектуальных бесед не уяснил для себя ровным счётом ничего, надменно скривился. — И это, по-вашему, страшилка? По-моему, Шисуи нас пугал и то жестче, — высказался он, неопределённо косясь на Итачи. — Я даже не понял, чего здесь бояться. Тесты, матрицы… Предлагаете мне трястись от названия фильма? Итачи потянулся в центр круга и подобрал отложенный Шикамару фонарик. — Сразу видно человека, далекого от реальных жизненных проблем, — констатировал он. — Считаешь, что здесь нечего бояться — так расскажи что-нибудь, чего бояться сможет любой. Испугай нас по-настоящему, — и с этими словами, которые уже пугали до определённой степени, торжественно презентовал фонарь брату. — Дерзай. — Проще простого. Саске охотно принял фонарь и направил на лицо поток холодных лучей. Снизу освещённое белым, оно враз приобрело зловещие очертания, так и роднившие его с физиономией покойника. Шикамару невольно почувствовал лопатками холодок и поспешил отвлечься ещё одним глотком пива. — Короче, слушаем и стараемся не дрожать, — Саске слегка понизил идеально поставленный для вещания голос, так что от него в самом деле стало не на шутку пробирать. — Рассказывает профессионал. Шикамару с Итачи переглянулись, полностью готовые внимать. — Впервые я узнал эту историю в школе. В одном поместье жил парень и вместе с ним — его невеста, кузина, на которой он хотел жениться. Она была довольно хороша собой — чёрные глаза, белые зубы, густые волосы, длинные ресницы, бледная кожа… — А ещё изящные запястья и родинка под правым глазом, — не удержался Итачи, ибо описанный Саске портрет удивительным образом напоминал об одной их близкой родственнице. Саске по привычке оскалился. — Не перебивай!.. В общем, невеста была красивой девушкой, и этот парень её очень любил. Однажды она заболела, и её красота начала увядать. Зубы прогнили, волосы потускнели, ресницы выпали, кожа покрылась язвами… Парень хотел её вылечить и, хотя заботился о ней, как мог — ничего не помогало. Как-то раз, уже лежа в кровати, она улыбнулась ему — и эту улыбку он запомнил на всю жизнь, потому что недуг хотя и был страшен, а почему-то не тронул её прекрасных глаз. И эти глаза, такие большие и чёрные, тогда сильно отпечатались в памяти того парня. Днём он ушёл к себе, а вечером ему сказали, что его невеста мертва. Шикамару осторожно глотнул ещё пива, и Итачи последовал его примеру. — …Как прошли похороны, тот парень не помнил. В дневнике записал, что постоянно впадал в забытье, а, когда вновь ненадолго приходил в себя, видел перед собой только эти чёрные красивые глаза. Он очнулся у себя в поместье, за столом, на котором лежала маленькая коробочка. Его разбудил слуга — кричал, что могила его невесты разворочена, а труп вытащили и изувечили, и на лице недоставало глаз. Когда парень открыл коробочку… Шикамару затаил дыхание. — …То увидел, что оба вылущенных глаза лежали в ней, а руки его самого были испачканы в земле. — Саске выдержал театральную паузу, видимо, позволяя присутствующим переварить услышанное. — Короче, он помешался настолько, что в бреду пошёл и выколол ей глаза прямо после похорон. Потом выдрал зубы и прижег кожу в тех местах, где вскрылись язвы. Состриг волосы, обрубил ступни и кисти рук, вырезал улыбку Челси, вспорол ей живот до самых гениталий, и… — Стой, стой, Саске, притормози, — осадил его Итачи, прежде чем безобидная пугалка перешла в разряд триггерно-нецензурного материала. — Ты такими темпами в эрогуро скатишься быстрее, чем кого-то напугаешь. — Саске обиженно насупился, определённо недовольный тем, что его вот так вот вероломно прервали в разгар вещательного процесса, очевидно очень его увлёкшего. — Взгляни на Шикамару — ту же одно из двух: либо он уснет прямо сейчас, либо его стошнит на мои татами. И, откровенно говоря, мне очень бы не хотелось ни того, ни другого. — Шикамару за время разглагольствований Саске в самом деле малость позеленел, отчего непроизвольно перетек из положения лежа в положение сидя и сейчас как-то странно горбился, скрестив ноги перед собой. Казалось, вместо глаз его вот-вот закрутятся мультяшные спиральки. Итачи вздохнул и обратился к соседу: — Шикамару, всё нормально? Мы можем прерваться. Шикамару встряхнулся, помотав головой. Он уже не был уверен, чувствовал ли себя так по вине россказней Саске, или потому, что просто выпил лишнего. Так или иначе, он всё же поспешил подняться, так как пиво несмотря ни на что просилось наружу. — Я отлучусь ненадолго, если вы не возражаете… — и на неверных ногах он устремился прочь из комнаты. Саске, уперевшись ладонями в маты, устало запрокинул голову к потолку, на котором ненавязчиво мерцала голубоватым подсветка по периметру. Итачи покачал головой и повернулся. — Не пойми меня неправильно, у твоей истории был потенциал, — вдруг сказал он и, завозившись, с пяток пересел на пятую точку — в таком положении меньше затекали ноги. Потом налил в свой стакан ещё пива и медленно поднёс к губам. — Конечно, старина По после такой адаптации уже давно вырабатывает в гробу электричество, но… к развязке ты подвёл весьма эффектно. Саске недоверчиво приподнял брови. — Ты знаешь, откуда это? — Разумеется, как не знать, — Итачи сделал глоток. — Вполне общеизвестный сюжет, опирается на явлении мономании. Твоя проблема в том, что ты раскрыл его не в той перспективе. В твоём рассказе нет пугающей недосказанности. Вместо неё ты зачем-то уходишь в описания чернухи, которые вместо ужаса вызывают только скуку и желание прочистить желудок. В любом случае, — Итачи глотнул ещё пива и, облизнувшись, поставил стакан рядом с подушкой, — к сожалению, так делаешь не только ты. Это частая ошибка многих новичков в жанре ужасов. Саске небрежно прищурился; в его глазах по-прежнему сквозило сомнение. — Ну естественно, ты же эксперт. Общепризнанный диванный критик, который собрал все литературные премии мира. И только ты знаешь, как правильно. — Просто это логично, — невозмутимо ответил Итачи, кажется, нисколько не задетый столь едкой ремаркой. — Саске, если я пять раз повторю слова «кишки» и «расчленёнка», я не добьюсь того, что слушатель почувствует страх. Я добьюсь того, что… пять раз повторю слова «кишки» и «расчеленёнка». То есть, эффекта полностью противоположного — скорее слушателя утомлю и заставлю испытать омерзение. В ужасах самое главное — не показать зверства, а нагнать саспенса, атмосферы. — К этому моменту в комнату как раз возвратился Шикамару и, аккуратно прикрыв дверь, в привычном положении опустился на татами. — Если знать, как это делается, то можно напугать слушателей даже одним предложением. Саске презрительно усмехнулся, отворачиваясь. Потом вспомнил про включённый фонарь и взял его в руки. — Ну так давай, маэстро, вперед, — фыркнув, он бросил фонарь ани в руки. — Продемонстрируй нам, простым смертным, всю глубину твоего мастерства. Мне-то без разницы, но, может, хотя бы Шикамару ты немножко припугнешь. Итачи, поймав фонарь, тут же нажал переключатель — должно быть, посчитал, что тот при его умениях даже не понадобится. Затем подбоченился и, прокашлявшись, посмотрел на лежащего Шикамару. — Шикамару, ты как? — В норме, — ответствовал тот и в качестве подтверждения потянулся к бобам в миске. — Начинай, Итачи-кун. Итачи усмехнулся опять и обвёл соседей взглядом без единой эмоции. — Вам никогда не приходилось оттирать кровь с матраса утром перед работой, и это заметно. Что Саске, что Шикамару одновременно замерли и настороженно посмотрели на Итачи, будто не до конца веря своим ушам. Потом так же одновременно округлили глаза и из предосторожности отодвинулись. Тот улыбнулся, довольный произведённым эффектом. — Стрёмно, да? — он вновь потянулся за пивом. — А теперь представьте мою реакцию, когда я в семь утра получил это сообщение от однокурсницы. Спросонья даже хотел вызвать полицию — к счастью, она успела объяснить, что у неё ночью просто начались месячные… — Мерзость… — брезгливо отозвался Саске. — Ками-сама, Итачи… — выдохнул Шикамару почти с облегчением. — Ведь реально напугал. — Как видите, — Итачи развёл руками, — всё решает контекст и количество переданной информации. Саске, на будущее советую принять к сведению… — Да я понял… — Тот потянулся и покрутил головой, разминая шею. — Если это — все твои страшилки на сегодня, то я пойду. Итачи склонил голову и многозначительно придвинул к себе фонарь. — На самом деле, есть у меня в запасе ещё одна история… Я как раз хотел приберечь её напоследок, так что, если вы не против… — Шикамару и Саске переглянулись, однако ничего не сказали. Итачи вновь щёлкнул кнопкой фонаря. — Завершим вечерок красиво. Шикамару, начинавший уже дремать, нервно сглотнул, но заставил себя прислушаться — уж очень многообещающе звучала затравка. Саске снисходительно отвёл взгляд. — Не против. Являй свою пугалку. Итачи усмехнулся ещё раз и всё-таки навёл под лицо холодный серебристый свет фонаря, отчего стал выглядеть ещё мрачнее. — Не знаю, правда это или нет, но перед тем, как заселиться в это общежитие, я слышал, что про него ходили слухи… Шикамару и Саске переглянулись снова. — Какие слухи? Итачи немного помолчал и стал рассказывать. — Поговаривали, что несколько лет назад один из жильцов этого корпуса совершил самоубийство. Доподлинно неизвестно, когда и при каких обстоятельствах, но случилось это в одной из коммунальных квартир: парень закрылся в ванной и задохнулся — отравил себя угарным газом. А самое милое в этой истории, — Итачи сделал паузу, чтобы глотнуть ещё пива. Саске и Шикамару поражённо молчали, и не только оттого, что в их понимании один лишь Итачи и мог посчитать такие рассказы в принципе милыми, — что перед тем, как выпустить газ, он предупредил соседей: специально для них написал записку, чтобы те случайно не зашли в ванную и не отравились тоже. Слышал, тогда эвакуировали всё общежитие, а корпус огородили лентами. Того человека, к сожалению, так и не спасли — службы приехали слишком поздно. Но в историю он войдёт, вероятно, как один из самых вежливых и альтруистичных самоубийц. После столь патетического завершения в комнате на какое-то время установилось молчание. Первым задать вопрос решился Саске, любопытство которого, что неудивительно, разбудили многочисленные недоговорки во всей этой истории. — И что же должно было случиться такого в его жизни, чтобы он захотел с ней расстаться?.. Итачи пожал плечами. — Ну, мало ли что. Студенчество — для многих тяжёлая пора. Работа, кредиты, долги по учебе. Проблемы со здоровьем или, может, неразделённая любовь — да что угодно, возможных причин достаточно. «Или, например, вредные соседи» — подумал про себя Шикамару, но вслух эти мысли озвучивать не стал — слишком высок был риск остаться непонятым. Вместо этого лишь заметил: — Непонятно только, где он сумел раздобыть угарный газ. — В этом тоже нет ничего сложного, — отозвался Итачи. — Особенно, если у него была своя машина. Включить двигатель, выхлопы собрать в пакет — готово. Раньше такие методы были здесь довольно распространённой практикой. — Как-то подозрительно много ты об этом знаешь… — язвительно заметил Саске. — Словно у тебя у самого в планах подобное. Итачи засмеялся. — Нет-нет, на эту жизнь я возлагаю большие надежды, — ответил он, как-то странно выделив интонацией слово «эту». — Мне не до таких мелочей. Саске фыркнул. — Кто бы сомневался… — И всё-таки, — вновь подал голос Шикамару, после чего посмотрел на Итачи, — ты уверен, что не знаешь, в какой квартире это случилось? Хотя бы на каком этаже? Тот только помотал головой. — К сожалению, нет. Ни про этаж, ни про квартиру я ничего не слышал. Точно знаю только, что речь шла о нашем корпусе. Так что в теории, — отложив фонарь, Итачи зловеще подался вперед, — тот жилец мог задохнуться и в нашей ванной. И теперь его неприкаянная душа до сих пор скитается в стенах этой коммуналки… — после чего тут же улыбнулся, будто нарочно стараясь придать голосу большей непринуждённости. — Живите с этим. Но помните: призраков не существует! Шикамару ещё раз сглотнул. После таких новостей уже даже эдамаме перестали лезть к нему в горло, так что теперь он просто сидел и мысленно посмеивался над тем, что дальше «жить с этим», как выразился Итачи, было довольно проблематично. — Брехня, — сплюнул Саске. В попытке сохранить скептическое равнодушие он по обыкновению уцепился за своё излюбленное оружие — отрицать всё абсолютно и категорически. — Если бы это было правдой, нам бы по-любому сообщили о чём-то таком перед заездом. Итачи прикрыл глаза, не переставая улыбаться. — Верить мне или нет — решать только вам. Я просто рассказал, что услышал, и не претендую на истину. Поэтому, с вашего позволения… — Он мельком глянул на проектор, красные цифры на панели которого показывали время уже далеко заполночь, и показательно потянулся. — Предлагаю закончить этот информативный вечер и понемногу расходиться. — Ура, — кисло усмехнулся Шикамару. — Хеллоуин официально отмечен, — и тоже засобирался к себе, необъяснимо поспешно поднявшись на ноги. Не оттого, что чувствовал теперь какую-то непонятную тревогу. Просто, на самом-то деле, время и впрямь уже было позднее. — Да ну не-ет, можно же было ещё посидеть, — протянул как обычно недовольный любым из возможных результатов Саске. — И что это вообще за Хэллоуин? Так себе какой-то хяку-моногатари — никто даже не успел толком испугаться... Итачи насмешливо постучал по правому запястью. — Детское время вышло, Саске-чан, и тебе давно уже пора в постель, — невинно пропел он, отчего Саске в раздражении зашипел. — А у твоего брата завтра много работы, и он хотел бы немного отдохнуть, так что в «сотню страшилок» доиграем в другой раз. Шикамару, здесь ещё чипсы… Тот обернулся, но поленился сделать хотя бы шаг назад. Должно быть, дневная усталость давала знать. — А, оставь себе. У меня их и так целый склад. — Как пожелаешь. — Убрав с пола посуду вместе с пивной бутылкой, Итачи подтащил к себе столик и через ноут выключил музыку. Над комнатой тотчас же разлилась тишина, прерываемая лишь приглушёнными клубными битами — общажные хеллоуинские тусовщики, видимо, в такой поздний час переместились на улицу и теперь устраивали ночной шабаш во внутреннем дворе. Шикамару ещё потоптался у выхода, дожидаясь Саске, и, когда тот пристроился за ним, торопливо поклонился Итачи, который уже красноречиво улыбался, неотрывно глядя на дверь. На том их уютный вечер и закончился. — Неплохо посидели, а? — ещё спросил Шикамару, когда они с соседом оказались в коридоре. Тот долго молчал, будто совсем не собираясь отвечать. — Ну такое, — раздалось, наконец, в воздухе. Подойдя к двери в свою комнату, Саске положил пальцы на ручку, но перед тем, как нажать на неё, через плечо покосился на соседа. — Шикамару? — Ну. — Шикамару тоже остановился напротив двери к себе. — Ты правда ничего не знал, когда заселялся? Шикамару удручённо покачал головой. — Ничего. Совсем. Саске щёлкнул зубами, сердито хмурясь. — Наверняка он просто выдумал эту чушь, чтобы нас запугать… — пробормотал он больше себе под нос, но Шикамару всё равно понял, что не только он после рассказа Итачи ощущал теперь какое-то пугливое беспокойство. — Спокойной ночи. — Спокойной… Дождавшись, пока Саске скроется у себя, Шикамару осторожно юркнул в свою комнату. В самом деле, и чего им бояться? Ведь призраков, в конце концов, не существует.

***

Ночь выдалась неспокойная. Несмотря на неисчислимые попытки самовнушений, Саске так и не смог избавиться от навязчивой тревоги, которую посеяли в нем слова старшего брата. Как только он закрывал глаза, ему тут же начинали мерещиться какие-то синекожие фигуры с пакетами на головах. Эти фигуры неестественно издавали такие звуки, словно задыхались, и при этом всё время хрипели что-то про долги и неразделённую любовь, корчась на фоне плитки в ванной. Потом на странные видения накладывались слышанные им в далеком детстве пугалки про вечер сотни страшилок и рассказы кайдан, и тогда у тех фигур поголовно вдруг отрастали длинные чёрные волосы и рога. Саске то и дело ворочался, пытаясь отогнать от себя эти несуразные картинки разыгравшегося воображения, но, когда наконец задремал, сквозь сон услышал внезапное гудение, отчего вздрогнул и приподнялся на постели. Это гудение доносилось откуда-то с потолка и звучало, как глухое равномерное урчание — словно кто-то завывал в канализации. Отдалённым углом сознания вспомнив, что за стеной как раз располагалась ванная, Саске повернулся набок и неуверенно решил, что ему почудилось. Однако спустя время звук повторился опять, и нет, во второй раз сомнений в ясности ума у окончательно очнувшегося от дремоты Саске уже не возникло. Чуть привстав на постели, он аккуратно потянулся за фонарем, который после вчерашнего вечера как раз оставил рядом с кроватью, и из предосторожности осветил комнату. Та была подозрительно пуста, и белоснежный потолок в том месте, откуда раздавался потусторонний звук, выглядел до унылого обычно. Призраков не существует, напомнил себе Саске и, выключив фонарь, опустил голову на подушку. Тут же над его головой опять неприятно загудело, и, потеряв всякое терпение, Саске рывком уселся на кровати. Чёрт бы побрал Итачи с его дурацкими россказнями. Из-за них теперь Саске был вынужден страдать от этой проклятой мнительности. Мысленно чертыхнувшись, он поднялся на ноги и, на всякий случай вооружившись фонарем, вышел в пустынный коридор. Как показывала практика, в комнату Итачи в подобных ситуациях соваться явно не стоило. Исходя из этого, Саске решил начать с малого и, недолго думая, постучался в комнату к Шикамару — тем более, что сквозь щель между дверью и порожком всё равно можно было видеть горящий там свет. Чутьё не подвело — в ответ на стук Саске услышал удивительно чёткое и даже немного грозное «входите». Подумав, что Шикамару всего лишь рассердил внезапный ночной визит (что, впрочем, Саске было побоку, потому как в такие моменты он думал исключительно о себе), тот легонько приоткрыл дверь и сразу же чуть не отпрянул — обычно мирный сосед во всеоружии сгруппировался на дальнем крае кровати и, стоило Саске показаться на пороге, воинственно вскинул перед собой швабру, которую держал в руках. — Не подхо… А, это ты, Саске-кун, — признав во вновь пришедшем соседа, Шикамару растерянно пригладил волосы в хвосте и опустил импровизированное оружие. — Что-то случилось? Порядком прифигевший от такой реакции Саске перешагнул порог и притворил дверь. — Ничего. А ты что, — он кивнул на зажжённую на потолке лампу, — спишь со светом? Шикамару уселся на краю постели, складывая швабру поперек скрещённых ног. — Я вообще не сплю. С тех пор, как наслушался этих сказочек на ночь, у меня сна ни в одном глазу. Саске плечом прислонился к дверному косяку, пряча руки в карманы. — И поэтому ты решил прибраться? — спросил он, взглядом указав на швабру. Шикамару неопределённо дернул плечами. — Это на всякий случай. — М. Защищаться от призраков? Их же не существует. — Существует или нет — становится уже не так важно, когда своими ушами слышишь какие-то страшные звуки… — пробормотал Шикамару и настороженно огляделся. — Такие стрёмные, как будто что-то гудит под потолком? Или воет из душевого слива? — Угу, — сокрушённо вздохнув, сосед отложил швабру и уперся ладонями в колени. — А сам-то чего пришёл? — Хотел спросить одну вещь, раз уж ты всё равно не спишь. — Саске, по-прежнему пряча руки в карманы, прошёл в комнату и сел с противоположной стороны кровати. — Слушай, ты теперь тоже не можешь избавиться от мысли, что то, о чём говорил Итачи… Произошло именно в нашей квартире? Ещё эта тупая легенда про сотню страшилок… Он как будто специально рассказал всё под самый конец. Шикамару приподнял брови. — Какая легенда? — Ну, что типа если собраться и всю ночь рассказывать страшилки, то в конце появится чудище и исполнит то, что случилось в последней. — А-а, ты про «синего андона». Насколько я помню, для него нужно послушать сто историй, а мы рассказали-то всего… — С другой стороны, начни их троица по кругу рассказывать сотню страшилок, Шикамару вряд ли вообще досидел бы до конца и точно уснул бы где-то после десятой. — Но в этом может быть смысл! — Саске неожиданно повернулся к нему. — Иначе как объяснить эти странные звуки под потолком? Точно в подтверждение его слов, над их головами снова что-то щёлкнуло и загудело, как будто кто-то вновь осиплым воем застонал в канализации. — Так ты тоже их слышишь? Слава Ками! — Саске нахмурился, ибо искренне не понимал, чему сосед мог так обрадоваться в данной ситуации. Заметив его недоумение, Шикамару торопливо пояснил: —Просто я на пиво грешил, думал, это у меня после него глюки на нервной почве. Уже зарекся впредь покупать… Ну да, Саске-то этим вечером не выпил ни капли. — В любом случае, если нас обоих не глючит и откуда-то это гудение доносится по-настоящему, — задумчиво протянул он, — думаю, с этим нужно разобраться. В этот момент снаружи раздался гулкий хлопок входной двери, а следом за ним — приглушённые шаги, словно кто-то шаркал по полу, едва переставляя ноги. — Что это? — Шикамару насторожился. — Вроде кто-то зашёл в квартиру. Саске неуверенно повёл плечом. — Итачи? — А ты слышал, как он выходил из комнаты? — Шикамару прислушался. — Наверное, это комендант. — Комендант не будет вламываться среди ночи без предупреждения, — возразил Саске. — Значит, воры? — Шикамару усмехнулся, сам едва ли готовый поверить собственным словам. — Хотя ворам проще было бы залезть в окно через крышу… — Тогда… Пока ответ напрашивался сам собой, звуки шагов за дверью угрожающе стали громче, как будто некто целенаправленно ковылял к их комнате и при этом всё без конца хрипел что-то на непонятном языке, словно обвинял кого-то в своей несчастливой участи. Саске и Шикамару встревоженно переглянулись. Шаги неумолимо приближались и вот-вот должны были достигнуть двери. В самый критический момент Шикамару будто опомнился и испуганно прошептал: — Саске, замок!.. Тот рывком метнулся к двери и повернул защёлку, хотя умом и понимал, что в случае с призраками, по идее, вообще никакие двери и уж тем более замки помочь вряд ли могли бы. Тем не менее, шаги в коридоре на секунду умолкли, словно неопознанное существо остановилось прямо позади двери. Секунды томительного ожидания потянулись, как часы; Саске и Шикамару, словно изваяния, застыли каждый на своём месте и, казалось, даже дышать старались как можно тише, чтобы ни движением не выдать своего в комнате присутствия. Спустя минуту, которая им обоим показалась вечностью, шаги снова возобновились, но на этот раз, кажется, стали звучать чуть тише — посторонний в коридоре, должно быть, удалялся от двери. Шикамару устало вытер лоб и откинулся к стене. — Вроде, пронесло… Саске зачем-то кивнул и осторожно припал к двери одним ухом. Шаги были всё ещё слышны, но теперь — в отдалении где-то за стеной, как будто тот незнакомец ушёл в направлении кухни. — Думаешь, это был он? — спросил Саске вполголоса, сам до конца не уверенный, подразумевал ли под ним призрака жильца-самоубийцы, ао-андо или всех сразу. — Несмотря на весь абсурд происходящего, — в тон ему выдохнул Шикамару, — не могу исключать… — Тихо!.. Кажется, он ещё здесь… — Шикамару осёкся, и они с Саске снова прислушались. В глубине квартиры определённо слышались весьма отчётливые шорохи. Пока Саске пытался различить в них какую-либо закономерность, сам неосознанно пытался продумать план действий. При всей величине потенциальной опасности, которую могло представлять это подозрительное существо за стеной, просто так сидеть и до утра трястись в комнате вместе с Шикамару не имело смысла. В конце концов, это была их квартира, и за неё они вполне оправданно платили аренду, а значит, владели правом спокойно в ней обитать. — Значит, так, — отлепившись от двери, Саске решительно посмотрел на Шикамару. — Кто бы это ни был, его нужно отсюда прогнать. Тот округлил глаза. — Прогнать призрака?! У вас в клане изучают основы экзорцизма? — Никакие основы экзорцизма у нас не изучают, и вообще я в призраках разбираюсь так же, как и ты, — фыркнул Саске, высокомерно отворачиваясь. — Но если этот ао-андо, или студент-суицидник, или кто-либо ещё вздумал поселиться с нами в одной квартире, то мне кажется вполне справедливым либо потребовать с него плату за съём — раз уж мы теперь в этой квартире вчетвером! — либо попросить искать себе другое жилье. — Мыслишь рационально, — одобрил Шикамару. — Вообще, было бы неплохо договориться — но как ты предлагаешь договариваться с призраком?.. — Подручными средствами. У тебя есть что-нибудь большое и тяжёлое, чтобы можно было защититься при случае? Шикамару рассеянно посмотрел на палку в руках. — Только если швабра… — Швабра?.. — Саске разочарованно вздохнул. — Нет ничего более солидного? Шикамару развёл руками. — Это единственная вещь в моей комнате, которая плюс-минус похожа на оружие. — Ладно, сойдёт, — подойдя ближе, Саске забрал у Шикамару швабру и взамен вручил тому фонарь. — Выходим по одному: я пойду первым, ты — за мной. — Ты уверен, что нам обязательно идти вдвоём? — уточнил Шикамару, которому из комнаты выходить, во-первых, было страшно, а во-вторых — лень. — Может, я просто подожду здесь, пока ты со всем разберешься?.. — Я не могу одновременно держать швабру и фонарь! — проворчал Саске, останавливаясь перед дверью. — Мне нужен кто-то, кто будет мне светить. — Ну ладно… Дождавшись, пока сосед со вздохом поднялся с кровати и встал у него за спиной, Саске осторожно повернул замок и толкнул дверь. — Осторожно. Идём. И, поудобнее перехватив швабру, выскользнул в коридор. Шикамару, стараясь невразброс подсвечивать пятном рассеянного света у него перед носом, тенью двинулся следом. Коридор утопал в темноте. Особо не представляя, откуда ждать опасности, Саске попеременно озирался по сторонам и предусмотрительно делал выпады квадратной платформой швабры, проверяя, не было ли на пути никаких препятствий. Почти вплотную подобравшись ко входу в кухню, он в напряжении замер, отчего вяло плетущийся позади Шикамару тотчас же врезался ему в спину. — Тихо. Слышишь? В отдалении разносились звуки, очень отдалённо напоминавшие чавканье. — Это на кухне, — прошептал Шикамару и удручённо перехватил полный решимости взгляд своего предводителя. — Свети в кухню. Заходим на счёт три. — И, на выдохе досчитав до трёх, Саске стрелой ринулся к дверям. В дверях же, правда, и остановился, потому что картина, которую на долю секунды успел выхватить из кромешной темноты фонарь в руках Шикамару, повергла его в немое исступление. — Ками-сама, — Саске настолько удивился, что невольно опустил швабру. — Так оно в самом деле существует… Шикамару робко высунулся у него из-за плеча, дрожащей рукой осветив помещение кухни более внятно. — Ещё и ест мои никуманы… Мендокусе! Я же только вчера принёс их из азиатской лавки!.. Звуки чавканья за всё это время не прекратились ни на секунду, а то и стали громче, и только сейчас Шикамару с Саске смогли лицезреть, наконец, причину их появления. У открытого холодильника стояло долговязое — даже выше Итачи — неопределённого вида существо, облачённое в белые одежды, и с аппетитом уплетало за обе щеки круглые пирожки с мясом. Волосы у существа были чёрные и доставали чуть ли не до пяток, на лбу росли два острых рога, а кожа на всех видимых из-под одежды местах отливала в полумраке ярко-синим. — Вопиющее правонарушение… — процедил Саске, не без возмущения наблюдая за тем, с каким аппетитом новоявленный призрак поглощал содержимое чужого холодильника. Потом вспомнил о намерении восстановить правовую справедливость и, вооружившись шваброй, грозно окликнул привидение: — Эй, ты, э… лицо без определённого пола, возраста и национальности! Ты находишься на частной территории! Именем Лиссабонского договора я требую прекратить потребление не принадлежащих тебе продуктов питания! Хотя и говорил Саске на английском с целью минимизировать коммуникационные недопонимания, призрак, обернувшись на него, только пробормотал под нос какую-то тарабарщину, после чего вновь вернулся к еде. Саске, что не удивительно, такая реакция довольным не оставила. Набравшись смелости, он подошёл к ао-андо поближе и предупредительно замахнулся на него своим нестандартного вида оружием. — Я сказал, отойди от холодильника, пугало! После чего для полноценности слов легонько стукнул привидение по волосатому затылку. Не успело оно хоть чем-то ответить, Саске торопливо решил, что лучшая защита — это нападение, и начал колошматить несчастного призрака шваброй с таким усердием, как будто молотил по пиньяте. Призрак, чудом устоявший на ногах под таким шквалом ударов, от холодильника закономерно отошёл и, спрятав недоеденные никуманы в складках одежды, провыл что-то нечленораздельное в стремлении уклониться от летящей на него швабры. — Просто невероятно… Такими темпами скоро докажут теорию струн, — зачарованно прошептал в это время Шикамару, почему-то всё так же освещая происходящее в кухне действо фонарем вместо того, чтобы щёлкнуть выключателем. Зря он не захватил с собой мобильный — видео с поимкой мистического ао-андо определённо произвело бы настоящий фурор в научных кругах. — Это же нарушает все законы времени и пространства… — Я тебе больше скажу, — прорычал Саске, не переставая лупить незадачливого пришельца шваброй. Бедный призрак под его интенсивной атакой уже перестал издавать хоть какие-то звуки и лишь беспомощно закрывал лицо руками, — оно нарушает ещё и законы уголовного права! Неприкосновенность жилища, открытое хищение чужого имущества!.. В разгар событий свет в кухне мистическим образом загорелся сам — вернее, его включил Итачи, которого крики с кухни, вероятно, оторвали от заслуженного ночного отдыха. Длинные волосы он со сна даже не успел завязать в хвост, а в руке держал пустую бутылку из-под дарованного ему Шикамару пива — решил заодно отнести её в залог стекла, раз уж суматоха в кухне всё равно заставила его подняться с постели. — Что за шум среди ночи? — протяжно зевнув, Итачи сонно оглядел место событий. Потом многозначительно кивнул на плиту, панель на которой показывала полпятого утра. — Вы время на часах видели? Шикамару, пребывая всё в том же благоговейном изумлении, рассеянно повернулся к соседу. — Итачи-кун, ты не поверишь, — выдохнул он и вновь перевёл взгляд на Саске, который шваброй к тому времени уже успел окончательно повалить призрака на пол и теперь беспощадно добивал его в положении лёжа, — но мы, кажется, поймали «синего андона». — Шикамару, не провоцируй меня на рифму, — попросил Итачи, спросонья, кажется, не понимая вообще ничего. — Кого вы поймали?.. — Призрака, который появляется после сотой рассказанной страшилки, — пояснил Шикамару, и старший сосед растерянно почесал лоб. — Но призраков же не существует… — Представь себе, мы тоже так думали! — вклинился в их разговор Саске, не переставая колотить ао-андо. — Пока не услышали какие-то звуки под потолком, а потом зашли в кухню — и тут же убедились в обратном!.. Итачи покачал головой. Затем поправил любимую футболку с Аянами Рей и, остановившись возле брата, в ногах которого катался синекожий рогатый призрак, с любопытством наклонился ниже. — Хм, в самом деле, чем-то похож на ао-андо, — констатировал Итачи спустя секунду наблюдений. Затем выпрямился и сурово посмотрел на отото. — Саске, да прекрати уже калечить этого ни в чём не повинного… хм, субъекта. Тебе дай волю — ты и всех пять Котоамацуками инвалидами сделаешь. Отдай, — и без предисловий отнял швабру у Саске из рук, параллельно не упустив случая дать тому заслуженную оплеуху. Саске мгновенно ощетинился. — Ни в чём не повинного?! Он… она… оно ворвалось к нам в дом и посягнуло на наш холодильник!.. — возмутился он, сжимая кулаки, но Итачи немилосердно отодвинул его плечом подальше от призрака и опустился на корточки, чтобы поближе рассмотреть это паранормальное явление. — И при этом наверняка из-за тебя — это же ты всё болтал про своих самоубийц из ванной! — Быть такого не может, — через плечо бросил Итачи. Ао-андо на полу растянулся во весь свой немалый рост, так что длинные чёрные волосы веером теперь устилали линолеум, и сам он без остановки бубнил под нос что-то неразборчивое, как будто находился в бреду. Жуткое лицо его тоже было полностью синим, хотя при близком рассмотрении густота синевы выглядела неравномерной. — Скорее всего, это всего лишь чья-то неудачная хеллоуиновская шутка… Шикамару, стул. Шикамару услужливо подтащил стул, и Итачи, подхватив чуть покоцанного призрака под мышки, аккуратно водрузил его на сиденье, чтобы голова оказалась в вертикальном положении. — Сейчас проверим… — пробормотал он и, потерев ладони, вытянул руку. — Воды и мокрое полотенце. Шикамару с готовностью кинулся исполнять запрос, после чего они с Саске выжидательно встали с двух сторон от соседа. Итачи осторожно надавил на один из рогов, после чего стянул оба с головы призрака вместе с ободком. Полотенцем стер с лица синюшный покров, который на поверку оказался всего лишь слоем краски для бодиарта. Затем поднёс стакан с водой к губам незнакомца. Сделав пару глотков, тот как будто пришёл в себя — открыл глаза и растерянно оглядел трёх японцев, которые с недоверчивым видом нависали прямо над ним. — Ну вот, — заключил Итачи, возвращая на место стакан с полотенцем, — что и требовалось доказать. Никакой это не призрак. Саске и Шикамару взволнованно переглянулись, и Итачи по-английски обратился к незнакомцу. — Кто вы, распрекрасный? Тот захлопал глазами и глупо, но вполне добродушно улыбнулся полными губами. Под слоем грима его кожа оказалась смуглой, даже на пару тонов темнее, чем «бедняцкий» загар Шикамару. — Ахмед. Итачи в недоумении приподнял брови. — Какой Ахмед?.. — Ахмед, из двести девятой, — повторил незнакомец. Итачи склонил голову набок. — Лично я не знаю никакого Ахмеда из двести девятой… — Он, наверное, живёт этажом выше, — догадался Шикамару. Принятый за призрака Ахмед повернул к нему лохматую голову. — Выше? А что, добрые люди, это не третий этаж? Шикамару отрицательно помотал головой. — Второй. — То-то я смотрю, добрые люди на моих соседей не очень похожи… — протянул Ахмед, не переставая лучисто улыбаться. — Мои меня шваброй ещё не били. Да и Сарочки нет среди вас… Итачи виновато убрал отнятую у брата швабру за спину и сокрушённо приподнял плечи. — Очень неудобно, что так получилось со шваброй… От всего нашего коммунального коллектива приношу вам свои глубочайшие извинения… — Какие извинения?! — зашипел в это время Саске. — Этот Ахмед ел нашу еду! Это, на секундочку, открытое хищение имущества! Статья девятнадцать, раздел двести сорок второй… — А я-то думаю, почему у добрых людей еда на вкус какая-то странная? — снова улыбнулся сосед с третьего этажа и показательно достал из-за пазухи остатки мясных пирожков. — Сара совсем по-другому готовит, здоровья её рукам. — …Ещё и вторжение на чужую частную территорию, — продолжал тем временем перечислять основания обвинений Саске. — Кража со взломом, уголовно наказуемое преступление. Параграфы двадцать два-двадцать три, на без малого от трёх месяцев до десяти лет потянет, если через суд… Ахмед тут же перестал улыбаться; на лице его мелькнула секундная паника. — О добрые люди! На коленях прошу, не гневайтесь на Ахмеда! — взмолился он и поочередно стал заглядывать в глаза каждому из троицы. — Клянусь Аллахом, не хотел я, шайтан меня попутал, уж и не знаю, как это получилось!.. Слова Саске, судя по всему, встревожили его не на шутку — принявшись беспокойно метаться на стуле, Ахмед так и норовил упасть ниц, а, как только Итачи попытался его утихомирить, стал жалобно хватать того за ладони, чего Итачи, впрочем, стерпеть не мог, так как касания чужих людей переносил с огромным трудом. — Ну тише, тише, — притворно проворковал он, поднимая перепуганного соседа со стула, покуда сам из последних сил держался, чтобы от безнадеги не схватиться за голову. — Сейчас уже очень поздно, мы все устали и немного на взводе, поэтому, дорогой Ахмед, пожалуйста, возвращайтесь к себе и ложитесь спать. Передайте вашей Саре, что ничего страшного не случилось. Вы просто перепутали этажи… Тот всё продолжал боязливо хныкать, так и не отцепляясь от рук Итачи и заискивающе глядя ему в лицо. — Аллахом прошу, не подавайте в суд, добрые люди!.. Ахмеду всего семестр доучиться остался… — Не переживайте, никто не подаст на вас в суд, — вздохнул Итачи, отводя его к выходу из кухни в заботливой манере санитара, который провожал в палату психического больного, и едва не поскользнулся на его длинных бутафорских волосах, шлейфом стелившихся за псевдо-призраком по полу. — И за еду — добрые люди, простите, простите, Аллаха ради! — тут Ахмед стал пихать недоеденные никуманы Итачи в руки. — Вот, возьмите, пожалуйста, мне чужого не нужно!.. — Всё в порядке, — тот из последних сил натянул на лицо доброжелательную улыбку и вежливо отвёл протянутые ладони с пирожками от себя в попытке от них отказаться. — С каждым может случиться. — Затем открыл входную дверь и осторожно вывел всё ещё не прекращающего причитать ночного визитера на лестничную клетку. — Вот так. Костюм ао-андо, кстати, у вас зачётный. Прямо не отличить, — тут Итачи многозначительно обернулся и посмотрел на соседей, которые чуть напряглись под этим тяжёлым взглядом, — от настоящего. Спокойной ночи. — Спасибо добрым людям! Спокойной ночи!.. Убедившись, что Ахмед, переодетый в призрака, благополучно утопал наверх, Итачи вернулся в кухню и, деловито уперев в бок одну руку, вымученно оглядел Саске и Шикамару. — Ну что ж, господа охотники за привидениями… — начал он безрадостно, поскольку рассказывать страшилки на ночь очевидно оказалось весьма плохой идеей. — Я, конечно, предполагал, что ваша фантазия может разыграться, но, чтобы настолько... — Откуда нам было знать?! — тут же взвился Саске и замахал руками. — Ты сказал, он пришёл, и мы… — Достаточно. Швабра чья? — Итачи достал швабру, прежде отнятую у отото. — Моя, — отозвался Шикамару. — Лови. И брату моему её больше не давай — иначе он из неё сделает оружие массового поражения… Шикамару невольно хихикнул себе под нос, забирая швабру обратно. — Понял, верю. — Погодите, — Саске, который, видимо, до сути происходящего начал доходить только сейчас, сурово нахмурился. — Значит, ао-андо на самом деле — это просто переодетый сосед сверху? — Получается, так, — согласился Итачи. Шикамару кивнул в поддержку. — Наверное, этот Ахмед возвращался домой с хеллоуинской вечеринки и по пьяни перепутал двери на этажи. — Тогда как объяснить эти странные звуки среди ночи? — Саске с подозрением окинул кухню глазами. — Шикамару ведь тоже их слышал. — Точно, — тут и Шикамару вспомнил, с чего, собственно, и начался этот ночной переполох, и, покрепче сжав швабру в руках, растерянно посмотрел на Итачи. — Такое странное гудение под потолком. Как будто кто-то вдруг начинает монотонно выть. Итачи задумчиво поскреб подбородок. — Возможно, это мой увлажнитель, — предположил он чуть погодя. — В последнее время он почему-то работает с перебоями и часто шумит. Иногда даже так, что я и сам пугаюсь. Шикамару глубокомысленно вздохнул, задирая голову к потолку. — Посидели на Хеллоуин… Бывает же такое. Саске, глянув на его удручённую позу, кисло поджал губы и посмотрел на Итачи. — Я, кстати, не согласен с тем, что ты отпустил того хрена просто так, — заявил он. — Он так-то вломился к нам в дом, ещё и залез без спроса в холодильник — и за эти противоправные действия на нём лежит ответственность!.. — Если на ком-то и лежит ответственность, то на организации-владельце общежития, где на каждом этаже почему-то до сих пор стоят типовые двери, которые открываются любым ключом, — усмехнулся Итачи и кивнул Шикамару. — Надо в любом случае сообщить коменданту, чтобы он хотя бы у нас сменил чип в замке. — Дельная мысль, — откликнулся тот, после чего, зевая, направился вон из кухни. — После праздников с ним поговорю. А сейчас — спать. Братья, обменявшись хмурыми взглядами, неторопливо последовали в коридор за ним. — Нда уж, хорошая ночка выдалась… — заключил Шикамару, добредя до комнаты. — Саске, твой фонарь, — и, вернув фонарь хозяину, устало открыл дверь. — Уф, наконец-то можно отдохнуть спокойно… Итачи на прощание кивнул соседу, прежде чем тот скрылся за дверью. — Доброй ночи. Саске, получив фонарь обратно, сердито зашагал к себе, не прекращая сеять вокруг искры раздражения. — Всё равно я считаю, что нужно потребовать у него возместить убытки… — никак не унимался он, вспоминая гостя-призрака. — Ведь он, в конце концов, нанёс нам ущерб!.. — Ты потребуешь у него возместить убытки — а он пойдёт в полицию и снимет побои, — Итачи пожал плечами, остановившись в коридоре. — Вот и думай, кому ты этим сделаешь хуже. — Это… У меня были смягчающие обстоятельства. Я был в состоянии аффекта! — вывернулся Саске, чему Итачи мысленно улыбнулся и даже посмотрел по этому поводу в его сторону, однако совершенно неожиданно увидел рядом с отото нечто, что заставило его похолодеть. Саске, не обращая внимания ни на что вокруг, всё продолжал экспрессивно жестикулировать, в то время как за его спиной вдруг совершенно неожиданно материализовалась странная, похожая на человека светящаяся сущность. Сущность эта имела длинные волосы, с боков перевязанные в косички, а одета была в белое кимоно с магатамами. Сея всюду фиолетовые отсветы, она неодобрительно уставилась на Итачи — и тот аж застыл, как вкопанный, столкнувшись с непостижимо жёстким взглядом этих мифических глаз в обрамлении голубоватой подводки. Саске, тем временем, дочитал свои оправдания и в заключение добавил: — …И вообще, я находился на своей личной территории, так что вполне имел право на защиту. Сглотнув, Итачи поднял дрожащую руку. — Саске, там… — и указал туда, где над полом зависла магическая сущность. Саске вопросительно обернулся, но, вероятно, не заметив у себя за спиной ничего необычного, только ещё больше рассердился. — Что? Скажешь, ещё один ао-андо? — сварливо спросил он, подходя к двери. — Ну нет уж, больше я на это не поведусь! Призраков, знаешь ли, не существует! — и скрылся у себя в комнате, хлопнув дверью. Таинственное фиолетовое привидение, тем временем, жестом указало в сторону ушедшего Саске, затем перевело бестелесную ладонь на Итачи, после чего рубануло большим пальцем у себя под шеей. Однако не успел Итачи хоть что-то предпринять, как призрак скоропостижно улетучился, словно его здесь и не бывало. Всё ещё сбитый с толку внезапным видением, Итачи вспомнил про пивную бутылку, которую всё это время хотел выбросить на кухне, и, поднеся её ближе к глазам, снова перечитал название на этикетке. — Вот значит, почему «Делириум Тременс», — печально пробормотал он вслух. — Буквально назвали. Всё же в жизни стоило меньше пить…