Первая любовь Осаму Дазая

Чуя был слегка рад, что девушка от него отстала на лестнице, и он сейчас находился в окружении друзей, которые не понимали, что происходит. К нему подсел Тачихара, на которого снисходительно косился Цусиджима, явно уже понимавший, что с другом сына. — Эй, чуваааак… — слегка потянул тот, видя что друг слегка нервный. — А Осаму где? — Да…на втором… наверное… — Наверное? Чуя, всё в норме? — Да-да, всё правда… — на этих словах к нему подлетела Юан, уже без хмурого взгляда, а с каким-то ядко-радостным. Ему было неимоверно странно…что произошло? Как такое… чёрт. А ведь и вправду… Накахара жалеет вроде, но… почему ему понравилось? Конечно, Осаму хорошо целуется, только поэтому. Только поэтому! Дазай ещё немного постоял в коридоре, а после злостно нахмурился. Юан переходит все границы. Она должна радоваться, что у неё такой хороший, заботливый и красивый парень, а в итоге хочет бросить его. Нет. Осаму так этого не может оставить. Ему бы нужно поговорить с Чуей, вот только как это сделать, если между ними опять такое произошло… Дазай спустился вниз, даже не растроенный, а скорее полный решимости разобраться, что всё-таки происходит. И не только между Юан и Чуей. Осаму хочет разозбраться, что между ним и Накахарой. это вроде и не дружба уже, но в тоже время это не любовь. Не взаимная любовь, если быть точнее. Что делать? — Ооо, а вот и Дазай! — Воскликнула Теруко, подбегая к шатену, как только тот показался в зале. — Потеряшка наша ты. Сегодня совсем не в духе, да? — Мм… — Протянул Осаму, ища глазами рыжую макушку. И нашёл ведь. Вот только подойти к нему и смелости не хватит, и Юан возле него крутится, как волчок. — Наверное. Накахара же старался держаться ближе к остальным. Сейчас находиться рядом с шатеном означало полную уязвимость рыжего. Он всё решил. Так какого творит? Нет. Это было ошибкой. Накахара твёрдо для себя это решил. «У меня есть Юан, и я не могу её потерять» Хотя Чуя и старался вести себя будто всего этого не произошло, но внутри он очень корил себя за проступок. Они договорились начать всё заново. Юан предложила поехать вместе. А он… Дазай видел, что Чуя сейчас не сильно в духе, а поэтому его не трогал. Он понимал, что как всегда совершил непоправимую вещь, которую Чуя однажды простил ему, но лишь однажды. Просто… когда ещё-то, если потом он уедет? Уедет с той, кто его не любит и собирается бросить как только вытянет для себя выгоду. Осаму не понимал, что ему делать. Либо оставить всё, как есть, потому что Чуя не поверит ему, и даже если поверит, что дальше-то? Или же всё рассказать, попытаться остановить. Дазай не хочет, чтобы из-за такой выскочки, как Юан, страдал человек, которого он очень любит. Ему нужно хотя бы попытаться всё рассказать. Как это сделать? Ему было отвратительно смотреть на то, как весело крутится розоволосая около рыжика, прямо кажется, словно она действительно любит его. Не отличишь от той искренней любви, которой светятся люди. Дазай нахмурился, но ничего не сказал, а просто сел на своё место, коря себя абсолютно за всё, за все свои совершённые поступки.

***

Все ребята уже собрались в круг и играли в разные настольные игры, к ним даже Коё присоединилась. Флаги очень хорошо подружились с остальными ребятами и даже очень хорошо проводили время, если не считать странного поведения троих. Юан. Чуи. Дазая. И если первая была довольно весёлой, но какой-то настороженной, то вторые скорее делали вид, но все решили единогласно и молча на них не давить. Все были полусонные, а Наоми и Харуно уже умудрились уснуть. Ацуши тоже клевал носом, но на предложения пойти поспать сразу включался во всё возможное. — Брось, Ши, тебе нужно поспать. — Рюноске обеспокоенно сверлил парня глазами, волнуясь за его сонное состояние. — Нееет, Рю! — Тут же очнулся Ацуши, при этом широко зевая. — Я не сплю, я ещё могу что-нибудь поделать! Накаджима тут же ухватился на какую-то настольную игру, размахивая ею. — Ши, я могу открыть тебе машину и мы можем поспать там, пока есть время, или поднять на второй этаж, в спальню. — Всё таким же тоном ответил Рю, выхватывая игру из его рук. — Брось ты, Рюноске, Ацуши хочет развлекаться. — Кинул им словечко Дзёно. Все с удивлением заметили, как за этот вечер он сблизился с Тэтте, что сейчас тоже клевал носом рядом. — Ацуши хочет спать. — Не терпящим возражений тоном ответил ему с укором Рюноске. — Ну Рюнооооске — прощебетала Теруко. — и вообще. Это же праздник. Зато будет спать без задних лап. — Ног — исправил Акутагава. — Да хоть чего. О, давайте в покер! — быстро переключилась та. — Да-да-да — поддержал её Ацуши, и даже как будто проснулся полностью. Бедный Акутагава лишь обвёл щенячим взглядом того, но не запротестовал. Так компания начала играть в покер. Накахара сыграл пару раз, а потом перешёл в состояние зрителя. Юан уже тоже клевал носом и чуть ли не спала на плече рыжего. — Мммм…я спать пожалуй. — девушка сонно встала и чуть не свалилась обратно, но рука рыжего помогла ей избежать падения. — ты со мной? — Я ещё посижу, спокойной ночи. — И тебе — девушка поцеловала парня и зевая, пошла на верх. Из ребят, что ещё более-менее были в нормальном состоянии и не спали, были Альбатрос (который вообще был навеселе, как и Тачихара с Теруко) как раз-таки дуэт весёлых и находчивых, упомянутых ранее, Чуя, Дазай, Акутагава, Док, Адам, Коё, Дзёно и Джуничиро. Остальные если не спали, то были очень сонными и уже ничего делать не хотели. Следовательно, Альбатрос, Тачихара, Теруко, а с ними ещё и не унывающий Ацуши, сыграли ещё несколько партий покера, а после тоже завалились на диваны, молча наблюдая за остальными. В основном от их компашки остались одни мальчишки, девчонки все ушли спать, от них остались только Гин, что сейчас мирно поспапывала около Мичизу, и Кёка, что улеглась в комочек рядом с Накаджимой. Дазай равнодушным взглядом пронзал поверхность стола. Его до сих пор терзали муки совести, стоило только посмотреть на грустноватое лицо Чуи. Ладно. Осаму должен перед ним извиниться, чтобы не пошло только хуже, но и также рассказать о Юан. Как сложно. Шатен встал со своего места, прошёл напротив и, виновато уставившись в пол, наклонился к Накахаре. — Можно тебя на пару слов? — Эм… слушай… — Накахара слегка дёрнулся, когда тот подошёл. На своих словах он стал озираться по сторонам, ища спасение. Накахара нервно закусил губу, стараясь привести мысли в порядок, однако такая же уставшая голова совсем ничего не придумывала, он тяжело выдохнул и в который раз отправился вперёд, уже на кухню, ибо родители удалились в спальню. Дазай с ужасом в глазах заметил, как тот мнётся, прежде чем ответить. Осаму на миг замер, начиная постепенно ещё больше осознавать, что натворил. Он не просто испортил Чуе настроение, так и ещё отдалил его от себя. Опять. — Я… я хотел тебе сказать кое-что… — Когда парни ушли на кухню, им что-то полетело вслед вроде «принесите сок, пожалуйста, когда пойдёте обратно!». Дазай выдохнул и виновато уставился на кухонную тумбу, плавно выдыхая и стараясь успокоиться. Как тут успокоишься, когда он недавно натворил безумную дичь, так ещё и через месяц любимый человек попросту оставит его одного?! — Прости меня, пожалуйста. — Наконец грустно повесил голову Осаму. — Я не хотел сделать неприятно тебе. Я дурак, идиот, тупица. — Шатен ещё больше сжался. — Нет…нет, всё правда… — Чуя стоял напротив него в метрах трёх — четырёх. — Я не…давай просто забудем? Хорошо? — тот потёр переносицу от напряжения. Накахара, наверное, до сих пор не отошёл от того, и старался держать с Осаму хоть какую-то допустимую и маломальскую дистанцию. На которую вообще был способен. Осаму ещё больше сдулся. Было видно, что своими действиями он только вредит рыжику. — Чуя, я правда, не хотел тебе портить настроение… — Растерянно пробормотал Дазай. Накахара же попросил забыть. Зачем шатен снова начинает говорить? А потому что он не хочет видеть эту милую, но такую растроенную мордашку. — Я виноват перед тобой, правда, сильно. Прости меня за всё, что я когда либо тебе делал, за все поцелуи, все слова, сказанные мною. Я… я не знаю, зачем я это делаю. Я ужасный человек, потому что знаю и не могу смириться с тем, что у тебя есть Юан. Я сто раз думал, что вот всё уже прошло, теперь счастливы вы и счастлив я, но нет. Не получается! — Дазай устало присел на первый ближайший к нему стул. — Мне ужасно стыдно за себя и свои поступки. Я просто потерял над собой контроль, когда услышал, что ты в конце весны уедешь учиться во Францию. Я честно за тебя сильно рад, ведь там ты родился, это твоя родина, и обучение хорошее… Но мне безумно тяжело знать, что меня опять оставляют одного. И я знаю, что ты сейчас попробуешь мне сказать, «я всегда буду за тебя» и «я всегда рядом», но это же неправда! К чему были те слова, что ты будешь рядом, если ты будешь, чёрт возьми, в другой стране?! — Дазай старался говорить тише, не повышая голоса, поэтому это звучало приглушённо, создавая более угнетающую атмосферу. — Или ты, возможно, даже и не собирался ничего говорить, вот это я уже не знаю… Я и понимаю, что это к тому, что я совершил, никак не относится, просто… мне тоже нужно высказаться… я пытаюсь делать, как лучше и как велит сердце, а делаю всегда всё наоборот! Пожалуйста, Чуя, я вижу, что ты ещё сомневаешься, прости меня! — Стой, Дазай… — Накахара старался остановить трёп дру…Дазая, но тот продолжал говорить. — Дазай, я честно не злюсь, просто.....ты сам понимаешь, что всё так вот…ах… — не сдержался рыжий от очередного глубокого выдоха. — Я правда понимаю, что для тебя, конечно для всех, но и для тебя это…странно, быстро, я честно не в обиде..... — подытожил рыжик. — Но я же вижу, что ты меня не простил… — Дазай шмыгнул носом и устало положил голову на стол. — Что мне нужно сделать, чтобы у нас снова стало всё в порядке?.. остался, как никак, всего лишь жалкий месяц, а потом ты уедешь. я не хочу, чтобы наши отношения испортились окончательно до твоего отъезда. Ты мне очень дорог, вы с папой самые дорогие для меня люди, я не хочу вас терять… — Дазай понимал, что снова увёл разговор в другое русло, хотя темы между собой очень связаны. Вот только недавно всё было так хорошо! А тут на тебе — и пошёл ты нафиг со своими стараниями вернуть всё, как было раньше. — Чуя… — Что же я буду делать без тебя, Чуя?.. — Дазай, мир не вертится вокруг одних людей. Даже если я и уеду, у тебя есть другие люди в жизни. Да, возможно не такие близкие, но я не жизненоважный объект. Я правда не хочу с тобой ссориться, давай просто не будем…эта ситуация не должна больше повторяться. Я понимаю, что месяц довольно маленький срок, но я же не умираю. Я всё ещё жив, Дазай. Накахара стал более уверен в своих действиях и чётко понимал, что говорит. — Прошу, я понимаю, что для тебя будет очень сложно вот так вот ко всему привыкнуть, но жизнь идёт. Всё меняется, нельзя вечно стоять на одном. Просто… давай нормально проведём этот месяц… Дазай поморщился и снова уложил голову на свои руки, тяжко вздыхая. Прошло около пары томительных минут молчания, после чего Осаму снова заговорил, на этот раз слишком тихо. — Хорошо… Чуя, возможно, не сильно понимал, насколько дорог и важен Дазаю. Или понимал, но пытался смягчить эту боль внезапной утраты. Шатен никогда так ни к кому не привязывался. Теперь он был готов просто прикончить себя за то, что вообще начал общение с Накахарой. Теперь больно не только Осаму, но и самому Чуе. Он просто свалил тяжёлый груз на обоих сразу, а вернул себе в два раза больше. — Хорошо..... — Накахара смотрел в потолок. Он пытался размерено и спокойно себя вести. — Я пойду..... Накахара оттолкнулся немного от столешницы и поплёлся к выходу. Он слегка помялся у выхода. «Прости…» Слова остались при себе, а Чуя прошёл обратно к ребятам, что уже спорили насчёт игры судя по всему. — Я сто раз уже говорила, что черви были козырными! — Воскликнула Теруко, чем разбудила спящего рядом Тэтте. — Да шут теперь поймёт, козырными они были или нет. Последнюю карту-то забрали. — Нахмурился Тачихара. — Её забрал вообще Акутагава! Он же должен помнить, какую карту взял?! — Не сдавалась Оокура. — Я брал трефовую шестёрку. — Устало отозвался Рюноске. — Я ведь уже говорил. — Давайте заново. — Предложил Альбатрос мирный путь. — Ооо, браат, давай с нами! — Мичизу заметил Чую, что опять вернулся в ещё более хмуром настроении. — Чего такой унылый? Праздник же! — Отвали ты от него. Он устал. — Собралась с мыслями Теруко, смешав все карты в одну кучу и раздавая их. — Я пас. Играть не буду. Пойду спать. — Рюноске положил свою трефовую шестёрку и ещё парочку карт на стол, тихо завёл прядь волос уже спящему Ацуши за ухо, после поднял его на руки и понёс наверх, в спальни. — Так, нас становится всё меньше и меньше. — Подметила неунывающая Оокура. — Люди покидают корабль, и скоро он пойдёт ко дну. Давайте захватим этот карточный мир, мои пираты, пока не стало слишком поздно! — Ты уже бредишь. — Тоном какого-то медика, прописывающего диагноз, поставил точку Тачихара. — Пускай развлекается. — окликнул друга Чуя. Он лёг на диван спиной и перевернулся головой к ребятам, которые были на полу, на мягком белом, большом и круглом ковре. — Ого, заговорил — прибавила девушка. — может, всё же с нами? — Не, не очень хочется. — Не удивлена — добавила она. — но сна не в одном глазу. — Тоже самое — добавили все находящиеся в комнате. Итак. Карты вновь розданы, Теруко ходит первой, а следом по кругу Альбатрос и Тачихара. Спустя пары минут игры Оокура известила, похоже, весь дом, своим выплеском энергии в чистой победе. — Ураааа, какие же вы все лохи! — Грозно добавила она, словно это была игра на деньги. — Все в тебя пошли. — Отозвался Тачихара, уныло бросая свою карту перед Альбой. В итоге Мичизу проиграл и Альбатросу тоже, из-за чего весь его интерес к игре пропал окончательно. Он стал бродить по комнате в поисках, чем бы себя занять, пока Теруко и Альба начали состязаться вдвоём.

***

Дазай поднял свою гудевшую от испытанных недавно эмоций и мыслей голову со стола и медленно встал. Время уже завалило за 12 часов ночи, новый день фактически наступил, а Осаму приспичило прогуляться. Он быстро вышел в коридор, благо его никто не видел, чтобы остановить или хотя бы спросить, куда он собрался, нацепил на себя ветровку и вышел за дверь. На улице было холодно, дорогу перед домом освещал лишь свет из окон первого этажа. Накахара же уже успел сменить несколько сотен поз. Следя за игрой Альбы и Теруко, он успел уже поговорить и с ними, и ещё с Тачихарой, который пару раз подходил к дивану. Голова слегка побаливала, но юноша списывал это на эмоциональный стресс. Его слишком много в его жизни за последнее время… «Дазая до сих пор нет…он в порядке там?» Мысли о Осаму боль приумножили, но рыжий ничего не мог с собой поделать. Хотя нет, мог. Он же не стал идти к нему. Глупо говорить, что всё нужно прекратить и бежать к нему при первой возможности. Да и о чём им сейчас говорить? Как минимум, Чуя не видел в этом смысла.

***

Осаму прошёл вдоль окон первого этажа с другой стороны дома, чтобы его случайно не заметили ребята. Позади дома был маленький садик, наполненный кучей деревьев, создавая иллюзию невысокого леса. Дазай выдохнул и прошёл вперёд. Он не знал, куда идёт, но он надеялся, что прогулка поможет ему отвлечься от тоскливых мыслей. Холод буквально остужал его мозг и сейчас ему просто хотелось заснуть. Шатен прошёл немного вперёд, ведя рукой по ветвям сакуры. Дойдя ко конца так называемого садика Осаму увидел скамью и лопату, лежащую рядом с ней. Нет, это конечно, сильный намёк на то, чтобы заняться хорошим делом и посадить деревья, но прежде нужно найти хотя бы один саженец, а поэтому парень просто устало опустился на скамью и поднял голову наверх. Даже сейчас у него буквально всё ассоциировалось с Чуей. Даже это бездонное чёрное небо, усыпанное яркими звёздами. Такое же безумно красивое и такое далёкое и недостижимое… Дазай нашарил рукой в кармане ветровки что-то острое, достал его и охнул. Лезвие, вытащенное когда-то из точилки в порыве эмоций после смерти матери. Дазай помнит, как водил им по своим запястьям, оставляя кровавые следы. Отчасти поэтому он и стал носить бинты. А сейчас это, скорее, просто старая привычка… Осаму выдохнул. Он зарёкся больше не думать о суициде, чтобы не расстраивать отца. Но ведь если он будет это делать без суицидальных намерений, то ничего такого же, да?.. Осаму аккуратно провёл лезвием по руке, оставив небольшой кровавый порез. А затем тяжело выдохнул. До чего он опять докатился…

***

— Так, ну всё, я спать. — Теруко, самая энергичная и весёлая из ребят, первой сдалась и захотела спать. — Спокойной ночи. — Отозвались Тачихара и Альба. Уже все, кто дрых внизу, ушли наверх и остались лишь самые стойкие. — Спокойной ночи — с опозданием сказал Чуя, которого отправили на кухню за соком, который он забыл взять в первый раз с того разговора с дру.....да как его теперь назвать? С Дазаем, в общем. — Что делать будем? — спросил, наверное всё же у ребят, Тачихара. Те переглянулись и пожали плечами. — Хей, ну чего ты хмурый-то? — спросил Трос, оглядывая Чую. — М? Не понимаю. — Ты как с Дазаем тогда поговорил, какой-то нервный. После того как с кухни пришёл — хмурый. Как же он тебя на эмоции выво — в Тачихару полетела подушка от Чуи и сок. — эй, ещё скажи, что не прав! — Ого. Какая драма — оживился Альба, с неподдельным интересом. — Чушь несёт. — Отрезал Чуя. — Это не из-за поездки случайно? — будто не услышав, предположил Альба. — О, тогда это многое объясняет. — продолжил Тачихара. — Эй! Говорю, всё в норме. — вспылил Чуя. — Да-да. Послушай, не думаю, что то что испытывает Дазай.. — на того недовольно зыркнули. — Что простите? — удивился Альба, и оба парня перевели вгляд на него. — Я чего-то не знаю? — А, Чуя? — Тачихара выгнул бровь. — Ты то вообще откуда знаешь, что он… — хотел сменить тему Чуя, но получилось плохо. — Ой, Чуя. По вам сразу видно. — Давно экспертом в чувствах стал? — То есть… — у Альбатроса округлился рот. — да нуууууууууу!.. — Заткнитесь оба. — Чуя нахмурился, отведя взгляд. — Я могила. — Я тем более. — И станете ими, если расскажите кому-либо об этом!

***

Дазай прерывисто выдохнул, глядя на собственные порезы. Физическая боль была жгучей, но хотя бы притупляла душевную. Осаму, словно наркоман, провёл ещё пару линий, а после одумался. Зачем он это делает?! Он же вроде бы больше не хотел резать себя! Что происходит, чёрт возьми?! Дазай в страхе откинул лезвие куда-то в сторону, глядя на шрамы. А потом устало откинул голову назад, пытаясь успокоиться. У него же теперь открытые раны, которые нужно обработать. Интересно, найдутся ли в этом доме бинты и антисептик? Наверняка кто-нибудь из взрослых привёз в случае чего. А это значит, что придётся их искать. И что делать? Осаму тихо поднялся со скамейки. Порезанные запястья приятно холодило. На самом деле это правда помогало отвлечься от мыслей. Но вот только Дазай не хотел этого. Всё пошло само по себе.

***

— Он ведь и на то, что ты начал встречаться с Юан, отреагировал плохо, да? Ходил потом сам не свой. — Приметил Тачихара, задумчиво наклоняя голову в бок. — Прям любовный треугольник. — Улыбнулся Альбатрос. — Как в фанфиках, ей богу. Накахара терроризировал вглядом стену, пока эти два недопсихолога рассуждали на полу. — Эй! Вы с ним про это разговаривали на кухне что-ли? — Тачихара — мистер очевиднось. Чуя перевёл усталый взгляд на того. — Понял-понял. Но правда же. — Вот-вот, я конечно знал о ваших «близких» отношениях, но такое..... — рассуждал Трос. — Знаю… сам в шоке был… — Приуныл Накахара. — Да, для него наверное ужасно то, что ты уезжаешь… Нет, мы, конечно, тоже будем скучать, но всё же. — Спасибо. — отрезал Чуя.

***

Дазай молча подошёл к двери, из которой недавно тихо прошмыгнул под шумок, доносящийся из гостиной, и прислушался. На сей раз шума не было. Может, все легли спать и Осаму удастся просочиться незамеченным, и ещё успеть перевязать руки. Шатен тихо открыл дверь, слава богу, она выходила в коридор, а уже оттуда были проходы на кухню, в гостиную и на второй этаж. Парень на цыпочках зашёл обратно, всё также тихо закрыл дверь и прошёл на кухню. Запястья теперь ужасно саднили, ну и фиг с ними. Осаму повесил ветровку на крючок, разулся и выдохнул. Снова прислушался — точно ли все ушли спать? Но нет, из гостиной ещё раздавались слабые голоса, похоже, кто-то ещё остался. Блин. И что теперь делать? Если кто-то заметит его руки, точно от вопросов не избежать, а в худшем случае — всё отцу расскажут. Альбатрос и Тачихара всё ещё разговаривали насчёт этой щепетильной ситуации, Чуя пытался их угомонить, но в итоге сдался. — А ведь я первым его поцеловал..... — как-то невзначай бросил Накахара. Он понял, что только что ляпнул лишь тогда, когда ощутил на себе прикованный удивлённый взгляд своих товарищей. — Чегоооо? — раздался звонкий восклик Тачи, но он быстро опомнился. — то есть… чего? — теперь шёпотом сказал тот. — На ночёвке у меня… это ещё давно было… Дазай устало налил себе воды, дабы чуть освежиться. По его телу прошлась судорога от внезапной холодной жидкости. Он встал и тихо включил кран на кухне, чтобы промыть свои порезы, как чуть не грохнулся из-за внезапного крика, доносящегося из гостиной. Первое ему пришло в голову, что что-то могло случиться, и тут уже будет плевать на порезанные руки. Но дальше парень просто прошёл по коридору, просто убедиться, что с тем, кто бы ни был в комнате, всё хорошо. Дазай аккуратно встал около прикрытой двери гостиной и прислушался. Казалось, всё было тихо и мирно. Значит, ничего опасного не произошло. Шатен выдохнул с облегчением. — И… ты к нему ничего вот так не испытываешь? — Поинтересовался всё ещё изумлённый Тачи. — Нет, я понимаю, у тебя есть Юан. Может, ты к нему питал чувства тогда, раньше? Осаму чуть прихмурился. Голос похож на голос Мичизу. Значит, это он кричал. — Да не знаю я… Да и есть ли разница? — Чуя не знал куда себя деть уже, именно поэтому лишь откинулся на спинку дивана. Ему послышалось какой-то шум со стороны кухни, но он отогнал от себя эти мысли. — Всё решено. Я уезжаю с Юан через месяц. — Да причём тут это? — Не сдержался уже Альбатрос. — Чуя, я понимаю, что у тебя сейчас есть Юан, но… нельзя приносить себя в жертву. — Я совершенно не приношу себя в жертву! — нахмурил брови рыжий. — Я очень дорожу Юан и люблю её. — А Дазай? — Дазаем я тоже дорожу… — Накахара понимал, о чём говорили его друзья, но ему казалось, что они его совсем не понимают. Нет, они просто…просто они с Дазаем неправильно друг друга поняли и всё. Этот инцидент был последним, такого больше не повторится. А тот случай когда Чуя сам… это было до отношений с Юан и… Не считается наверное? А это… — Накахара Чуя, — обратился к другу Трос. — ты уверен в своём желании поехать во Францию? Чуя слегка опешил от такого вопроса. И самое удивительное, что Трос говорил на полном серьёзе, без каких-либо шуток. Он серьёзно!!! Конечно Чуя хочет поехать со своей девушкой, это естественно! Это огромный шанс для них. Этот шанс упускать нельзя. — Что за чушь ты несёшь? Конечно да. — твёрдо ответил Накахара. — И уверенно можешь сказать, что ничего не чувствуешь к Дазаю? — Трос…у меня… — Юан, я помню. — перебил тот. — но лучше уж признать правду, чем страдать самому и врать ей, не думаешь? — Знаю я… «Может, стоит ей рассказать про это? Поймёт ли она? Простит ли…? Такое вообще можно прощать? И это после того как они начали всё с чистого листа, молодец, Чуя!» Дазай замер. Конечно, голоса он слышит приглушённо из-за прикрытой двери, но всё-таки понимает слова. Судя по голосам, в комнате сидят Тачихара, Альбатрос и Чуя. А судя по словам, они обсуждают его. Чуя поделился с ними своими переживаниями? Он… он рассказал им о том, что Осаму в него безнадёжно влюблён?.. Так… как же теперь всем в глаза-то смотреть после такого?.. Дазай хочет послушать ещё, понимая и то, что ему интересно, чувствует ли к нему хоть самую капельку Чуя, и то, что так делать нельзя. В итоге, взвесив все «за» и «против», шатен тихо выдыхает и бредёт обратно на кухню. Можно, конечно, понадеяться, что аптечка лежит где-нибудь в кухне или в коридоре, или в спальнях, но Осаму чётко помнит, как Мичико клала её на полку, висевшую над телевизором. Пока парни не уйдут наверх спать, у Дазая нету и шанса проскочить незаметно. Можно, конечно, обмотать руки чем-нибудь, и просто зайти, но теперь Осаму не хочет этого делать из-за того, что только что парни обсуждали. «Оооох.» — Ребят, мне кажется, мы не одни не спим. — Наконец отозвался Тачихара, меняя тему. Он заметил чью-то тень, мелькнувшую рядом с дверью, и немного напрягся. — Да брось. Вдруг кому-то воды приспичило выпить? — Альбатрос махнул на это рукой и устало прилёг на ковёр. «Умеют менять темы. Хотя… Тачихара прав, я тоже что-то там слышал» — Успокойтесь, сейчас схожу проверю. — Накахара лениво встал с дивана. «Хотя это наверняка бред» — Эй, ты уверен? — остановил того Мичизу, хватая за руку. — Хм? — Ну, тип. В фильмах ужасов всегда же так всё начинается. — Можешь сам сходить. Хотя монстр и то понимает, что это фигня — чуть улыбнувшись, сказал рыжик. — Ой, да иди ты. — сидячий надулся, а Трос усмехнулся этому всему. — Ну и пойду. Осаму выдохнул, услышав и увидев смутную тень, что встала с дивана. Видимо, его заметили. Дазай быстро шмыгнул на цыпочках обратно на кухню, в панике выискивая, чем бы обернуть руки, если ребятам приспичит проверить соседнюю комнату. Выбор пал на обычные салфетки. Шатен тихо выругался, когда тонкая бумага быстро пропиталась кровью ещё не закрывшихся полностью порезов. Значит, нужно просто сесть за стол и спрятать руки под ним, чтобы не заметили. Как никак, Осаму не пойдёт спать, пока не возьмёт бинты. Чуя был скептически настроен. Но каково было его удивление, когда он увидел Дазая, сидящего за столом. Он был слегка шуганным, каким был разве что при их знакомстве. Чуе эта ностальгия не по душе. — А… Я же говорил, что ничего такого. — сказал Чуя, после продолжительной паузы. — Прости, мы не видели как ты прошёл. Он заметил, как тот слегка нервничал. «Из-за этого разговора? Наверное…» — Ладно, я пойду..... — Попытался Чуя найти предлог поскорее уйти. Дазай даже не взглянул на него, и просто кивнул, продолжая прятать руки под столом. Он мельком уставился на настенные часы, висевшие над кухонной тумбой, и выдохнул. Час ночи. Офигенно. Осаму так спать уже хочет, а парни, видимо, из гостиной пока сваливать не собираются. — Можешь принести аптечку? — Пошёл на отчаянный шаг Дазай, понимая, что вообще проще было бы попросить тогда Тачихару, но тогда придётся встать из-за стола и показать свои злодеяния. Да и тем более: это же Чуя. Ну узнает он, если его попросить, он ничего родителям не скажет. — Аптечку? — Чуя стоял перед дверью, почти открывая её. — Тебе плохо? А, сейчас… Чуя поспешил в гостиную, ибо сам лично проследил, куда дели аптечку. — Йоу, бро. Ты чего? Что там? — спросил Тачихара. — Да там…а где Альбатрос? — Я тут — призвал к себе блондин с лестницы. — я спать, но тебя дождаться хотел. Так что там? — Я, кстати, тоже. — поддержал Тачихара. — Да… — Чуя запнулся на этом моменте. «Я и сам не знаю, зачем нужна аптечка. Ещё перепалох поднимут оба» — Да ничего…я же говорил. Валите оба, я воды попью и тоже пойду спать. — Ну ты и нудный — бросил Тачи и поплёлся к лестнице. Накахара подождал пока оба поднимутся и быстро отыскав злосчастную аптечку, поспешил обратно на кухню. Дазай оглядел свои порезы и выдохнул. Давно он так не резался. Стыдно теперь думать даже об этом. Зачем он только это сделал? Дурак, не иначе. Осаму поднял голову на звук открывающейся двери и заметил слегка обеспокоенного Чую, державшего в руках аптечку. — Оу, спасибо. — Шатен неловко улыбнулся, пряча руки под скатертью. — Вот. — Накахара приблизился к столу и стоял напротив Осаму, открывая аптечку. — Что там у тебя? Накахара оглядел парня, хотя мог лишь сделать это до верхней половины всего шатена. На вид вроде и ничего не приметишь, поэтому Чуя не понимал, что случилось, из-за чего волнение нарастало. Его успокаивало лишь то, что он не видит никаких повреждений. Но и молчание и бездействие того, тоже напрягало. — Ну? — он остановил руки над аптечкой, не зная, за что хвататься. — Не бери в голову, всё хорошо. — Осаму неловко глядел на аптечку, не спеша брать её, тем самым выдавая свои селфхармные заскоки с головой. — У меня просто заболела голова. Но Чуя не уходил, а волнение нарастало теперь не только Накахары, но и у шатена тоже. «Чёрт. Надо было просто дождаться.» — Хорошо, тогда… — Накахара порыскал немного по горе медикаментов и нашёл какие-то таблетки. Достал из упаковки две, налил быстро стакан воды и положил перед парнем. — Вот, выпей две. Если болеть ещё будет, то вот лекарство. Накахара повертел перед лицом Дазая упаковкой, чтобы тот смог её запомнить. — Пей. Они безвкусные. — Спасибо… — Дазай было хотел потянуться к бокалу, но вовремя вспомнил, что во-первых, у него никакая голова не болит, ну если только немного от переутомления, а во-вторых, он чуть было не спалился. По его лицу пробежал пот, и он в помутнении посмотрел на Чую. «Ладно, сейчас он уйдёт спать, я перевяжу руки, и всё будет хорошо… Хотя, после сегодняшнего разговора, после сегодняшних событий, хорошо уже никогда не будет?..» Но Накахара не уходил. Он стоял на месте. Это было слегка глупо со стороны, оба парня молчали, смотрели друг на друга и всё. Странная ситуация. — Ну? Чего не пьёшь? — спросил Чуя, которого реально волновал этот вопрос. Он несколько раз переводил взгляд с шатена на стакан, и со стакана на шатена, но ничего не происходило, и он уставился на Дазая. «Что не так?» — Я… — Дазай нервно сглотнул, сжимая пальцы на своих штанинах, пытаясь успокоиться. — Тебе, наверное, стоит пойти спать. Я сейчас выпью, ты не переживай… Осаму нехотя взглянул парню в глаза, мысленно пытаясь добиться того, чтобы он вышел из комнаты. Вообще, на самом деле Дазай не хотел, чтобы он уходил. Да чёрт, он уже совсем не понимал, чего хочет, а чего нет. Наверное, чтобы у них было всё, как раньше, без этих кошмаров с чувствами… Шатен на протяжении многих месяцев старался работать с собой, просто-напросто разлюбить Чую, но ничего не выходило. Накахара серьёзно и хмуро вглянул на того. — Ну, выпей, и я пойду. — стоял тот на своём. — В чём проблема? Накахара скрестил руки и смерил того глазами, оглядывая его и стараясь найти причину проблемы. — Ну… ты уйдёшь и я выпью. — В свою очередь отозвался Дазай, волнуясь всё сильнее. «Чёрт, ведь это может затянуться» — Ты зря переживаешь. — Попытался спасти себя Осаму. — Тебе нужно поспать, я пойду следом за тобой. — Вот вместе и пойдём, когда выпьешь. — Накахара чуть пододвинул стакан к нему и немного обошёл его, подходя ближе. — Я не уйду. — ответил он более мягко. «Иногда я его совершенно не понимаю» Дазая уже начинала раздражать такая упёртость, но делать нечего. Либо спрятать руки и просто уйти нафиг отсюда, пока Чуя не заметил ничего подозрительного (хотя эта ситуация сама по себе очень подозрительная!), либо открыться. Дазай с минуту просто молчал, пытаясь сосредоточиться, а после злобно зыркнул глазками и достал руки из-под стола, забирая бокал себе. Мельком он заметил картину ужаса, застывшей на лице Накахары, но не придал этому значения. Он быстро взял таблетку, запил её водой, а после уставился на Чую. — Ну? Ты этого, вроде бы, хотел? «Чёрт, нужно быть мягче. Но блин! Спалиться так — это ещё надо уметь!» Накахара уставился на руки Дазая. Он молчал, пока тот пил воду, пока говорил, пока сам заткнулся. Он помнил те его слова. Помнил про то, как шатен прижимался, говорил о матери, о том, что захотел жить.....для него не было потрясением это, он догадывался, но… Дазай говорил, что хочет жить, снял бинты, пускай и не все, но всё же сделал это. Чуя был напуган.