О золотых крыльях

Ночная прогулка случилась спонтанно и неожиданно. Как–то так сложилось, что хоть практически весь день и проводили вдвоём, но ночью были предоставлены только сами себе. В конце концов, должно же быть личное время и личное пространство? А то так и у самого хладнокровного демона нервишки сдавать начнут. В эту ночь Махт пришёл сам и предложил сходить погулять. Это было необычно, потому интригующе, так что Кайлира согласилась легко. Ночью город казался совсем другим, даже учитывая, что был целиком покрыт золотом.  И здания, и жители оставались совсем неизменными и застывшими, как мушки в янтаре. В темноте же это всё приобретало зловещую атмосферу. Словно находились в логово василиска. Виновник всей этой золотой красоты вокруг шёл молча с отрешённым видом. Вскоре они дошли до широкой, но достаточно пустой улице и пошли по ней. Кайлира с интересом осматривалась, пытаясь примерно представить, как всё вокруг выглядело до того, как превратилось в золото. Неожиданно Махт остановился и демоница тоже замерла. Они стояли около статуи немолодого мужчины, одной рукой он опирался на трость, в другой держал сигарету. Кайлира прислушалась к связи. По ощущениям было похоже на то, что Махт хочет что–то спросить, но никак не может собраться для этого. – Ты знаешь, что такое грех? – спросил Махт, глядя на статую Глюка. – Неожиданно тебя на философский диспут пробило, – хмыкнула Кайлира. – Грех – это религиозная концепция. По сути сводка «правил» от религии о том, что делать нельзя для жизни общества. – Вот как… Господин Глюк часто говорил, что мы делаем греховные дела, – задумчиво ответил Махт. – Но я так и не понял, о чём он. – Возможно, именно так было в его понимании, – пожала плечами Кайлира. – Во многих религиях примерно одинаковые заповеди о том, что делать нельзя. Например, не убей, не кради. Обычные рабочие и вполне логичные правила для выживания общества. Нарушение их у многих считается чем-то ужасным и страшным.  – И это действительно страшно? – Зависит от развития общества и общины. Например, в маленьком племени, где каждые руки на счету, убийство соплеменника скажется на всех, – пояснила Кайлира. Махт задумчиво сцепил руки за спиной. – После того, как я убил дворян по приказу господина Глюка, жизнь в Вайзе стала более активной. Лучше, как он говорил. – Так и тут не маленькое племя, – заметила демоница. – Не поспоришь, – согласился Махт. – А ещё во многих религиях нас, демонов, представляют как скоплением всех возможных негативных качеств, – вздохнула Кайлира. – И троны из черепов делаем, и убиваем всех и вся, и чаны кровью невинно и винно убиенных наполняем, и на всякие разные вещи людей подталкиваем, и жажды убийства у нас хоть захлебнись. И вообще мы злые и порочные тёмные твари. Если поддерживать это убеждение, то думаю, нам давно пора устроить оргию на главной площади. – Пожалуй, откажусь, – ответил Махт, но губы дрогнули в улыбке. – Да и участников маловато. – Да, что есть, то есть, – вздохнула демоница. Потом хитро глянула на демона, лукаво улыбнувшись. – А если бы было больше, то согласился бы? – Возможно, – ответил Махт с точно такой же лукавой улыбкой. Кайлира засмеялась, ощутив веселье по связи. Похоже, у Махта начало чувство юмора просыпаться, надо же. – Если грех – это только концепция, то что такое справедливость? – спросил демон. – Хм… – демоница задумалась, как бы попроще объяснить. По ходу у демона сегодня было подходящее настроение для сложных вопросов. – Знаешь, это очень расплывчатая вещь, эта справедливость. Она у каждого своя. В некотором смысле это то, как ты считаешь правильным поступить и что считаешь честным, должным сделать и получить. Но могу уверенно сказать, что она имеет мало общего с законами и правосудием. – Как я считаю, хах… – Махт поглядел на луну в ночном небе. Помолчав пару минут, признался: – это всё звучит совсем не так, как я себе представлял. – А как ты себе представлял? – Как что-то тайное, – честно ответил он. Почему-то ему казалось, что будет неправильным скрывать свои мысли от Высшей. – Что доступно только людям. Как то, что смогу понять, только если сам почувствую. А оно звучит куда проще, чем мне казалось. – Чисто из любопытства, учитывая, что грехов достаточно много разных: ты планировал все их попробовать? – спросила Кайлира. – Не задумывался об этом, – сконфуженно ответил Махт. – Мне казалось, ответы сами собой придут. И господин Глюк никогда не пояснял до конца… – демон смолк неожиданно резко, осознав кое-что важное. Кайлира усмехнулась и покачала головой, ощущая по связи, как Махта затопило чувство обиды и досады. – Да уж, язык у господина Глюка был подвешен очень хорошо, – сказала она. Второй вариант, что, возможно, это Махт оказался до ужаса наивным, Кайлира решила не озвучивать. – То, что ты сейчас ощущаешь: это обида и досада. Впрочем, вероятно он хотел помочь искренне, – попыталась сгладить обиду Кайлира. – Просто в пределах своих взглядов. Возможно, ему всё это казалось очевидными вещами. – Думаешь? – Да. Редко у какого смертного кишка не тонка водить за нос могущественного демона, – отметила Кайлира со смешком. Махт поджал губы. – Он ведь не собирался пытаться объяснить..? – почти утвердительно спросил он с, казалось бы, безразличным видом. Возможно, не будь Кайлира тоже демоном и не будь между ними магической связи, она бы даже поверила. – Кто знает, кто знает, – пожала плечами Кайлира. Потом мягко погладила демона по плечу. Тот едва заметно вздрогнул, но потом расслабился. – В любом случае, даже если всё было именно так, то думай об этом, как о развлечении. Тем более ты приобрёл такой прекрасный опыт жизни среди людей. Махт рассеянно кивнул, принимая такой вариант. Демоница же взяла его за руку и потянула дальше по дороге, заводя разговор на совершенно стороннюю и пустяковую тему. Демон с радостью вцепился в представленную возможность разговора о другом, сбегая ненадолго от того, чтобы разбираться с рухнувшими убеждениями. Что ж, порой вера в кого–то разбивается так же, как и розовые очки: стёклами внутрь. *** Махт лежал на диване и смотрел в потолок, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли. Несмотря на слова Кайлиры внутри всё равно поселилось неприятное чувство. А ведь Махт искренне верил в их с Глюком сделку. Служил ему верно, исполнял его приказы, решал его проблемы. И считал, что действительно всё поймёт со временем, что все ответы просто возьмут и появятся. Слова Глюка всегда звучали так убедительно, так… искренне. А тот, похоже, даже не собирался исполнять свою часть. Вот ведь гадство. Махт поморщился. При этом он не мог сказать, что ему не нравилось служить Глюку. Наоборот, это было занимательное и весёлое время. Но это ведь было не главным пунктом! Он с Глюком договорённость заключил не для того, чтобы просто так время скоротать! А так и получилось по итогу… Глюк любил говорить, что со временем Махт сам всё поймёт. В итоге понимать начал только сейчас, когда ему начали объяснять, когда стал действительно ощущать чужие эмоции и они стали находить в нём самом отклик. Выходит, всё было зря и без подобной магической связи его попытки были обречены? Ведь он немало времени провёл в беседах с Глюком о тех или иных чувствах. Об обиде в том числе. Но ощутил её укол лишь сейчас. Чёрт… Неожиданно на голову легла чужая рука и потрепала по волосам, отвлекая от мыслей. – Рефлексируешь? – Спросила Кайлира, присев рядом. – Да, – помолчав, негромко ответил Махт. Перехватив руку демоницы, положил себе на лоб. Ладонь у неё была приятно прохладной. – Что ж, полезное дело, – отметила Кайлира, не став убирать руку. Махт прикрыл глаза. – Я запутался, – пожаловался он напряжённо. Тихо, едва слышно, попросил: – помоги..? – Давай распутывать тебя, – с мягкой улыбкой ответила Кайлира, и Махт расслабился, доверяясь. Высшей вообще было очень легко доверяться. – Знаешь, я её раньше не чувствовал, – поделился Махт задумчиво. – Обиду. Как будто что–то меняется? Внутри. – Думаешь, это будет чем–то негативным для тебя? – Не знаю, – честно ответил он. – Но это сбивает с толку. – Возможно, это последствия нашей связи. Ты чувствуешь мои эмоции, и это раскачивает твои. Лорд Глюк, конечно, удивительно бесстрашный, столько лет Махтом манипулировать через его желание узнать человеческие эмоции. Да ещё и без каких–либо договорённостей, который могли бы остановить демона в случае чего. А ведь Махт умный демон, сам же наверняка не дал бы откровенно наёбывать себя по главному пункту договорённости. И сам же говорил, что Глюк пытался ему объяснить эмоции и их возникновение, употребление в речи, но разгадка, как бы близка ни казалась, оставалась недостижимой. Возможно, конечно, Глюк хотел, чтобы Махт уже после его смерти познал всю глубину негодования, вины и прочего. И этим же Глюк сам себе яму выкопал, и грех было этим теперь не воспользоваться. У Кайлиры не было в планах мир Махта вот так рушить, конечно. Как-то само собой вышло. Привычки дело такое, тяжело с ними бороться. А демоны её мира таким недугом, как недостаток эмоций, не страдали. Людей, правда, понять тоже не пытались особо, как и большинство демонов тут. А что их понимать? Смертные есть смертные, со своими смертными страстишками. В общем-то, в большинстве своём, демоны населяли свои отдельные миры-Домены. Порой вообще не наведывались к людям в ближайшие миры, порой совершали набеги. Родной мир Кайлиры, в основном, взаимодействовал с миром людей посредством магических призывов, договоров и контрактов. И то, большая часть демонов была занята своей жизнью и своими делами, и особого интереса к мирам смертных не проявляла. В общем-то, как и смертные не особо часто проявляли интерес к демоническим мирам. Зачастую даже не знали об их существовании. Бывали, конечно, и так называемые проявленные Домены, которые занимали в том или ином виде часть мира смертных. Однако такие места достаточно часто приводили к конфликтам между демонами и населением мира. Но в этом мире было всё иначе. Честно говоря, до знакомства с Махтом Кайлира и не интересовалась этим вопросом, но теперь ей хотелось узнать историю демонического рода в этом мире. Как они сюда попали? Что их привело? Потому что состояние Махта с непониманием части эмоций было слишком похоже на боевое сосредоточение демонов, но какое–то неполное. Дроблёное, что ли. На это даже полученные  результаты с целительской печати указывали, хоть Кайлира их всё ещё до конца и не изучила. Однако по одному Махту судить было тяжело в любом случае. Кайлира ведь ясно ощущала общую с Махтом демоническую природу, они не были настолько различными. Возможность хоть и неполного, но изменения тела, это также доказывала. В целом, после общения с Махтом Кайлира больше не удивлялась, почему при первой встречи Фрирен с неё в такой шок выпала. Ещё бы, демон да с нормальным эмоциональным диапазоном! Нонсенс, можно сказать. Феномен. И смешно, и грустно. А ещё этом мире почему-то практически все, кого Кайлира встречала, считают, что эмоции и какие-то концепции моральные должны быть априори понятны и что-то объяснять для слабаков. Как человечество здесь только ещё не вымерло с таким подходом, интересно? – Я понимаю, что для господина Глюка я был удобным инструментом исполнения его воли, – сказал демон. – Для него было невыгодно терять меня. – Однако ты обижен. – Странное чувство. Жгучее. Хочется сделать что-нибудь, от чего он бы испытал злость или боль. Хотя я понимаю, что это глупо.  – Это нормально. Обида она такая, объединяет в себе несколько эмоций, – ответила Кайлира, улыбнувшись успокаивающе. – Не меньший двигатель, чем ненависть. Из обиды рождается месть. – Я знаю. Хм… – Махт задумался, придя к совершенно неожиданной мысли. – Так вот что значит затаить злобу… Кайлира издала тихий смешок и села на пол, прислонившись спиной к дивану. – Получается, что, строго говоря, Глюк был прав и не соврал тебе ни в чём по итогу. Всё поймёшь со временем. Махт недовольно фыркнул, но всё же признал правоту этих слов. – Эмоции – это сложно, – помолчав, произнёс демон. – Да уж, – со смешком ответила Кайлира. – Порой хочется себе эмоциональность на уровне куска камня, но потом я вспоминаю тех, кто старался этого добиться и думаю, что не хочу так же. – У них получалось? – Как сказать… Относительно. Для них это ничем хорошим не заканчивалось, – она чуть улыбнулась, почувствовав чужое любопытство. – Знала я одного, хм, не совсем человека, он пытался в себе эмоции под ноль извести, потому что, по его мнению, они мешали ему быть судьёй и беспристрастно вершить суд. Даже маску носил с беспристрастным ликом. – И как закончил? Махт повернулся на бок и почти уткнулся носом в чужую макушку. – Не знаю, но он пытался вырвать своё собственное «я» из себя же, извести его. Мне пришлось сбежать из мира раньше, чем я увидела финал. Он попытался меня засудить тогда из–за нарушения какого–то закона. Я бы плюнула на это, но у него палач был сильным теневым магом. Прилипчивый до жути, по всему миру успели поиграть в догонялки, – пожаловалась Кайлира. Усмехнулась. – Но занятный мужик был, с чувством юмора. Обычно чёрным. – Про подавление эмоций звучит не очень, – ответил Махт и, стянув перчатку, дотронулся до волос демоницы. А волосы у неё оказались мягкие и пахли приятно. – Выглядит так же. Что ты делаешь? – Кайлира повернулась к нему лицом, в некотором замешательстве заглядывая в ярко–голубые глаза демона. – У тебя волосы мягкие, – сказал Махт невпопад, перехватывая новую прядь волос демоницы и пропуская сквозь пальцы. Кайлира моргнула, ловя рассеянный взгляд Махта. – А у тебя глаза красивые, – ответила она, озадачив демона. – Ты только волосы мои на вкус не пробуй, они не вкусные. – Я похож на ребёнка? – хмыкнул Махт. – Нет, – смущённо ответила Кайлира, неловко улыбнувшись. – Но я на всякий случай. – Тогда на всякий случай глаза мои тоже не трогай, они мне ещё пригодятся. – Скажи ещё, что дороги, как память. – И это тоже. Кайлира весело рассмеялась и отвернулась. Махт улыбнулся, негромко посмеиваясь.