Save me from myself

Саймон понимал, что влип, и при этом влип конкретно. Жизнь никогда не была благосклонной к нему, но такой подставы парень уж точно не ожидал. Детство Льюиса было, мягко говоря, не лучшим. Родился он в в любящей семье, проживающей во Флориде. До сих пор Саймон вспоминает многие счастливые моменты: прогулки с родителями, походы в зоопарки и уютные кафе. Мальчику не было на тот момент и четырёх. Но потом все резко изменилось. Однажды ночью Саймон проснулся от криков и звука бьющейся посуды. Испугавшись, он вышел из своей комнаты и пошёл на кухню. Родители ссорились, кричали друг на друга. В итоге, отец собрал свои вещи и ушёл из дома. Только потом мальчик узнал, что у него была любовница, красивая, а главное очень богатая женщина. И тогда мир Саймона начал рушиться. После этого Ребекка начала пить. С сыном отношения стали немного натянутыми, но оба любили друг друга. Через семь лет мать ещё раз вышла замуж. За алкоголика, который подсадил ее на наркоту. «Ну, рыбак рыбака, как говорится»-подумал Саймон. Он хотел, чтобы мама была счастлива. И он знал, что этот брак будет ужасным. Нил, так звали нового отца Льюиса, возненавидел пасынка. Кричал на него, мог избить.Ребекке тоже прилетало, в основном из-за того, что она пыталась защитить сына. Вскоре мать просто стала наблюдать за такими действиями мужа со стороны. У Нила была дочь, Элис, на полтора года младше Саймона. Милая, тихая девочка. Саймон ее обожал, как и она его. Элис была лучом света в его жизни. Через несколько лет родился и Джаред, на удивление здоровый ребёнок, несмотря на ужасный образ жизни родителей. В двенадцать лет парень понял, насколько люди мелочны, жестоки и пусты. В школе стали гнобить Элис за то, что она была хромой с детства. Над Саймоном тоже издевались, во-первых за то, что он защищал как мог сестру, а во-вторых, что он, как и она, из бедной семьи. Стоит ли говорить, что было, когда его лучшая подруга, которая всё-таки была у него, Кристина Лобель, рассказала всем его главную тайну: Саймон - гей? Тупая меркантильная шкура. Так прошло три года. Ребята могли спокойно это терпеть и дальше, будучи вместе. Но все же не смогли... Однажды ночью Саймон вышел в туалет. То, что там горел свет и была включена вода в ванной, насторожило его. Два ночи, кто мог бы мыться в это время? Мама и отчим спят уже давно, оба бухие в хлам, Элис же осталась на ночёвке с друзьями. Парень постучался, но ответа не последовало. Тогда он попробовал открыть дверь. Та поддалась. Увиденное выбило из легких Саймона весь воздух. В ванне, полной кровавой воды, лежала Элис. Ее мертвенно бледное лицо ещё выражало некие эмоции. Девушка была ещё жива. - Элис! - вскрикнул Льюис, очнувшись от шока, и подбежал к ней. Девушка лишь прошептала: - Не надо... просто будь счастлив...это Брайс Уотсон...записка... Это были ее последние слова. Все. Вот так внезапно Саймон потерял ее, не зная причины ее самоубийства. Всю оставшуюся ночь он был в шоковом состоянии. Парень просто сидел в кресле, пока родители улаживали какие-то вопросы, пока тело отвозили в морг. Нилу было плевать. Сабрине... не факт. Она особо не любила приемную дочь, но смерти ей точно не желала. Саймон нашёл записку, о которой говорила Элис. Просто короткая фраза: «Меня изнасиловали. Это последняя капля». Некий Брайс Уотсон опорочил его маленькую девочку... Его любимую сестру. Льюис разбился. И похоже окончательно. Был ещё Форт. Классный парень, из богатой семьи, и при этом вёл себя с Саймоном и Элис на равных и даже помогал им финансово, несмотря на их протесты. Но и его не стало. Наркотики, сука, ебучие наркотики убили его. Ещё одна долбанная смерть. Прошли ещё долгие три года. Льюисы переехали в Нью-Йорк. Смена обстановки, конечно, повлияло на парня в лучшую сторону, но беспредел родителей не прекращался. Мать изменилась. Она подурнела, поправилась, ее характер стал хуже. С каждым днём Саймон понимал, что эта квартира душит его. Он сам, вероятно вскрылся бы, если бы не Джаред, с которым он был близок. Льюис уже пытался убить себя, но испугался. И тогда он решил съехать. Поступить в хороший университет, на бюджет, так как денег, несмотря на работу, парню не хватало от слова совсем. И Саймон смог: сдал прекрасно экзамены, поступил в Колумбийский на журналистику, поднакопил сумму на первое время и нашёл далеко не лучшую, но все же уютную однушку, которая располагалась не так уж и далеко от университета. Парень был доволен. Жизнь, пусть и сломала его, его психику, не сделала парня бесчувственной мразью. Да, его предавали. Да, он потерял Элис. Да, он болен. Да, у него ПТСР и ПРЛ. Да, он подвержен паническим атакам. Да, у него все бёдра в шрамах. Да, у него на запястье навсегда останется белая полоса, скрытая браслетами. Но Саймон был рад, что остался человеком. Сейчас Льюис сидит на кухне и курит сигареты , каждую из которых тушит о предплечье, и понимает, что судьба приготовила ему подарок в виде Рафаэля Сантьяго. И да, блять, Саймон признаёт, что окончательно и бесповоротно влюбился в этого мудака. Он просто блять хочет любви, в которую ещё продолжает слабо, но верить. Просто блять любить и быть любимым. Хочет этого гребанного Сантьяго. Но хуй там плавал. Саймон не верит, что его могут любить. И поэтому он не даст к себе прикоснуться. Ему только навредят. Потушив последнюю сигарету об себя, парень залез в телефон. Времени семь утра. Опять бессонная ночь. Новое сообщение. От кого? Правильно, от него. «Льюис,- гласило оно.- в десять утра ты принесёшь мне форму, у меня физкультура, мне лень ее брать с собой» Мда, любовь любовью, но это уже перебор. Ну, хоть Алек будет в универе, уже плюс. Он интересный, умный и схож с ним в интересах. Это нравилось Саймону в нем. Сходив в душ, парень оделся, взял рюкзак и вышел. Сперва надо взять эту долбанную форму. Охуеть, но Рафаэль ещё давно дал ему запасные ключи, лол. Добравшись до дома парня, которого, кстати, уже не было в квартире, Саймон забрал необходимое. Это ебучее метро его скоро убьёт. Люди постоянно толкаются, постоянный шум, голоса. Бесит. Конечно, Саймон мог бы и поехать на своей машине, но его импульсивность и тревожность могут в любое время о себе дать знать. Пусть парень и принимает препараты, но денег не всегда на них хватает, да и гарантия их действия не всегда высока, поэтому лучше не рисковать. Машина - для крайних случаев. Ладно, похуй на людей, а от шума спасёт музыка. Да, черт возьми, это то, что ему сейчас необходимо. Слушая любимый плейлист, парень доехал до нужной станции. Саймон добрался до университета и пошёл в мужскую раздевалку. Там его уже ждал Рафаэль. - Наконец-то, явился, - сказал он, увидев парня на пороге. - Долго. - Радуйся, что вообще принёс, - грубовато ответил Льюис. - Мне до сюда добираться минут 40. - Это твоя обязанность, мой хороший, - насмешливо произнёс Сантьяго. «Мой хороший...мой хороший...» звучало в голове Саймона, но он быстро взял себя в руки. Рафаэль просто шутит. - Зачем вообще Линкольн тогда трудился за отмену крепостного права? - с немного истеричным смешком ответил Льюис. Тело стала бить тревожность, внутри растекалась пока что небольшая эйфория. Руки немного дрожат. Да, он долбаеб. Будучи в своих мыслях сегодня утром, парень забыл выпить таблетки. Благо, они лежат у него в рюкзаке на всякий случай. Рафаэль пристально на него посмотрел. Черт, неужели заметил? - Что с тобой? - вдруг с неким беспокойством, но с тем же нахальным выражением лица спросил он. - О чем ты? - как можно непринуждённые, но в то же время с небольшой агрессией ответил Саймон. - Ты не такой, как всегда. - Тебе кажется, и да, я опаздываю, гребаный итальяшка. - Вообще-то я испанец, идиот. - Мне похуй, ага. Все, я пошёл. С этими словами Саймон выбежал из раздевалки. Нужно срочно выпить таблетки, пока он не натворил какой-нибудь хуйни. Забежав в туалет, парень быстро принял нужные препараты и облегченно вздохнул. Теперь все будет нормально. Нужно будет покурить потом вместе с Алеком. День прошёл вполне сносно. Пары были интересными, к тому же сегодня была его любимая психология. Потом Алек и Саймон пошли в ближайшее кафе, поужинали и разошлись. На полпути к метро рядом с Льюисом, немного перегородивши ему путь, остановился чёрный Мерседес Майбах. Водительское окно отрылось, и Саймон увидел Рафаэля. - Садись. Я знаю, что тебе далеко ехать, - сказал тот. - Нет. Я хочу пройтись, - ответил ему Саймон. - Садись говорю, Льюис. Это приказ. - Слушай сюда, Сантьяго. То, что я подписал тот сраный договор не значит, что я буду выполнять все твои требования. Если я сказал, что доеду своим ходом, то значит, так тому и быть, - агрессия снова сжимала грудь парня. И тоска. И боль. Но он говорил эту тираду довольно спокойно, - а теперь я пойду. Пока, - бросил Льюис и, обогнув машину, пошёл к метро. Саймон не видел, как Рафаэль упрямо смотрит ему вслед. Он не знал, что в этот момент нотка того же беспокойства, что и утром мелькала в глазах Сантьяго. Парень не думал, что в голове у этого мудака, которого он так сильно любил, пронеслась мысль о том, что что-то не так с его «подопечным» сегодня, ведь тот никогда не был таким...резким, при этом будучи не в состоянии это контролировать. Рафаэль не мог не заметить его дрожащие пальцы. Придя домой, Саймон сразу пошёл в душ. Ему надо привести себя и свои мысли в порядок. Приняв душ, парень оделся и вышел на балкон, захватив дорогую его сердцу пачку сигарет и телефон с наушниками. Льюис знал, что каждая скуренная им сигарета окажется ожогом на его руке. Он знал и поэтому курил. Ну, не только поэтому. Порой очень много курил. Боль заглушала душу и отгоняла мысли парня о его ничтожности. Табак же успокаивал его полностью расшатанные нервы. А музыка... музыка была дополнением к сигаретам... «Прости, Элис. Видишь, я слаб. Я не могу быть счастлив без тебя. Да и вообще никогда не буду. Взгляни на мое тело, посмотри на мое состояние. Я не смогу продержаться так долго». А в наушниках в это время играло: Но если ты любила меня, Почему покинула меня? Возьми мою плоть, Возьми мою плоть. Всё, что я хотел И всё, что мне нужно — Найти кого-нибудь, И я найду кого-нибудь. Как ты...