Солнце после заката

Nous transportons toujours avec nous les personnes les plus proches de nous. Dans mes pensées, dans ma tête, dans mon cœur...

Auteur inconnu

Бешенный ритм жизни и невероятная ответственность в купе с сотнями заданий, которые я, как глава передовой нелегальной организации должен был выполнять, слишком выматывали меня. Единственным спокойным оазисом, неизменной частью моей жизни было время, проведенное с Натом. Было абсолютно неважно, было ли это очередное задание или простые посиделки на дизайнерском диване, на покупке которого настоял рыжий парень. Мы могли обедать жирными бургерами под мои упрёки и недовольства или обсуждать очередные взбунтовавшиеся бандитские группировки на юге, что уже долгое время не могли жить спокойно к нашему общему неудовольствию. Даже сидеть в тишине вечера, разбавленной тихими звуками дыхания Натаниэля, было приятно, спокойно и привычно. Я никогда не испытывал романтических чувств к Нату, воспринимая его не как друга или брата, а как часть самого себя. Свою самую спокойную и приятную часть из всех имеющихся. Я всегда мог положиться на рыжую, вездесущую макушку, зная, что он не предаст. В свою очередь Натаниэль никогда не подводил моё доверие, сам полагаясь на меня во многих вещах. Зная, что если в три часа ночи он позвонит мне после очередного страшного кошмара прошлого я не положу трубку раньше, чем послышался тихие звуки сопения на другом конце провода. Мы оба ценили и ценим наши общие взаимоотношения, построенные на общей безысходности. А потому, когда Нат, прижимаясь к моему боку тихонько всхлипывал, думая о моём глупом младшем братце, неизвестным мне образом завоевавшим сердце неприступного Ната, я решил, что нужно что-то предпринять. *** Мои отношения с младшим братом сложно назвать как-либо. Мне было запрещено общаться с ним до своего совершеннолетия, да и что скрывать, я толком и не задумывался о его существовании до своих шестнадцати лет, когда, получив открыл доступ к интернету и так нужное мне время на него, я стал замечать в новостях всё больше и больше упоминаний своей фамилии. Мой братец оказался самым перспективным игроком экси, как считала пресса, обожая его талант и детское обаяние. Журналисты наперебой старались успеть запечатлеть движения маленького Рико, а зрители умилялись и удивлялись талантам столь юного ребенка, не забывая, разумеется, об этом писать под постами и фотографиями. Когда я увидел это впервые, я был в бешенстве. Пока я, старший брат и наследник всей семьи Мориама в Америке, непрерывно сижу в четырех стенах и обучаюсь, обучаюсь, обучаюсь. Мой младший брат, о котором я тогда ничего кроме имени не знал, становится популярнее и имеет огромную славу уже в столь раннем возрасте. Я был полностью ограждён от внешнего мира, утопая в делах, полученных от отца. В то время как Рико, как я считал, развлекался и пожинал плоды своей актёрской улыбки. Я ненавидел его. Ненавидел его за свободу, которой по моему мнению он, разумеется, обладал. А потом отец привёл ко мне мелкого, запуганного паренька с рыжими, словно огонь, волосами. Он мялся и боялся поднять глаза, он стоял, не двигаясь, когда я вставал, но его тело било крупной дрожью, что выдавало страх. Мальчик оказался сыном Мясника, что продал его Воронам, а те дали "попользоваться" им на время. Тогда мне было семнадцать, я перестал быть мечтающим ребенком, надеющихся на что-то. Но последнее человеческое во мне ещё не угасло, а потому маленький рыжий парень, имя которого было - Натаниэль, оказался под моим крылом. Я был почти совершеннолетний, а потому, это оказалось мне подарком на день рождения. Я был рядом с Натом. Я поддерживал его и пытался завоевать доверие. Я мазал дорогими мазьями его ушибы и синяки, клеил специальные бинты на растяжения, я чёрт возьми, прошёл обучение от спортивного врача для этого. И Нат поверил. Поверил мне и в меня. Постепенно он стал делиться со мной тем, что происходит среди них в команде. Он всегда боялся начинать рассказ, но когда таки решался, он говорил долго, не останавливаясь. Именно тогда я узнал, что мой брат не купается в лучах известности и популярности днями напролёт. Тогда, Нат поведал мне, что Рико убивается на корте, не взирая на боль и усталость, втягивая за собой и остальных. Моя ненависть необоснованная, но яркая, не могла утихнуть в один миг. Но с каждой историей, с каждым печальным рассказом Ната, с каждой тайной и тихими сказанными шепотом восхищениями младшим Мориама, злоба уходила. В какой-то момент брат стал чем-то важным, но далёким для меня. Я следил за ним виртуозно, тайно, стараясь скрывать свою слабость то всех, но при этом следя за благополучием Рико, с отчаянием сторожевого пса на привязи. Он не знал об этом, разумеется нет, но каждый вечер я думал о нём, надеясь, что сегодня он не ушиб ничего, не ударился слишком сильно. Но вот сегодня, ради Натаниэля Веснински, выросшего под моей братской опекой, я должен был поговорить с братом. Я не знал, что сказать ему и как говорить ему. Однако точно знал, что это нужно нам всем. А потому, утром, сидя на диване, на котором некогда был Нат, я отправил сообщение: «Рико надо встретиться». *** Я сидел в одном из своих наиболее простых пиджаков, стараясь не выглядеть слишком вычурно, но при этом сохранять статус. Место для встречи я выбрал, как по мне, наиболее подходящее. Это был красивый ресторан, интерьер которого был выполнен в темных тонах и отсвечивал золотом. Я сидел выпрямившись, держа подбородок ровно и глядя вперёд. Но мой внешний лоск и серьезность, кажется, не скрывали волнения от долгожданной встречи с младшим братом. Я боялся, по истине боялся ошибиться. Я боялся потерять брата, хотя тот и был всегда на расстоянии. Но ещё больше боялся потерять Ната своей ошибкой. Входная дверь отворилась, впуская очередного посетителя, но на этот раз это был Рико. Он был разодет в свой лучший брючный костюм с платком в кармане, который, как поведал мне Нат, был его любимым. Младший Мориама, увидев меня, спешно подошёл к столику и поклонился в самый пол, тихо произнося: — Здравствуйте, господин Мориама. Я смотрел на него, сверкая своими темными глазами. «Вот он, - кричало моё сознание, - самый настоящий. Твой родной младший брат!» — Здравствуй, брат. Я встал, тогда я не отдавал себя отчёта, действуя на рефлексах, на эмоциях, что были так редки для меня обычно. Я обнял его, сам от себя не ожидая подобной вольности, но тайно мечтая об этом со дня, когда я узнал о его существовании. — Здравствуй, брат, - ещё раз повторил я, чувствуя, как Рико очень аккуратно приобнимает меня за спину, чувствуя как в волнении бьётся его сердце и волнуясь вместе с ним. Я отстранился первым, чтобы не смущать парня ещё больше, сразу переходя к делу: — Рико, ты вероятно знаешь, что я достаточно близок с Натаниелем, твоим товарищем по команде, - я получил скованный кивок в ответ, - отлично. Тогда я бы очень хотел, чтобы ты знал, что Нат места себе не находит в последнее время и я бы хотел, чтобы всё вернулось в норму прежде, чем это начнет мешать работе. Ясно? Я обдумывал эту речь и менял её много раз, но наверное, лучше объясниться работой, нежели искренней заботой о парне. — Да, господин Мориама, - снова, как болванчик кивнул Рико. — Тогда это всё, - я встал с места, твёрдо решив, что не буду говорить ничего более. Зная, что и так уже совершил глупость, обняв брата. Но слова, предатели, слетели с моего языка быстрее, чем я смог осознать, - И да. Ты можешь звать меня брат. Я, ненавидя и проклиная себя всем чем только можно, спешно удалился к авто, не оглядываясь. Боясь оглянуться, и от этого ненавидя себя ещё больше. *** Мужчина в дорогом костюме спешно покидал ресторан, выпив только бокал красного вина, пока парень, его брат, сидел за столом. Парень сидел, ошарашенно глядя в след уходящему и думая лишь о том, что именно из-за Ната сегодня он смогу тихо прошептать: — До свидания, брат.