Safety zone

— Хоба, вставай. Надо поесть. Это не дело. — тот лениво поднял голову на Юнги. — Хосок, я понимаю, но так нельзя. Давай поднимайся, умывайся и пойдем поедим. Я приготовил блинчики и крем взбил. Давай. Хосок даже не сдвинулся. Юнги подошёл ближе, вглядываясь в лицо друга. Он снова выпал из реальности. На такого Хосока смотреть было настоящей пыткой. Но быть грустнее парня было нельзя, иначе он совсем потеряется где-то в своей голове. — Хосок, — Юнги щёлкнул парня по носу. Тот вздрогнул, фокусируя взгляд, — Мир не заканчивается на этом придурке. Однажды придёт человек, который захочет узнать тебя не просто из-за скуки или чтобы наказать. А просто, чтобы знать, как тебя любить. Однажды это произойдёт, — что-то промелькнуло во глазах напротив. Юнги сел на кровать. Хосок медленно перевёл взгляд. — Не нужно думать, что с тобой что-то не так. Это просто с ним всё не так. А ты прекрасен. Давай поднимайся, — плечо Хосока мягко погладили. Иногда у Юнги открывался дар давать смысл. Эти слова были чем-то светлым, чем-то единственным, чем-то что давало кислород. Нет, это не было панацеей или хотя бы плацебо. Это просто помогало. Но временно. Хосок любил и ненавидел его за это. Лучше бы его оставили в собственном болоте из мыслей, чем давать ему надежду, что из этого можно выбраться. Такие слова от Юнги были редкостью. Они звучали только тогда, когда конец был слишком близок и смерть уже дышала в затылок. Когда единственные мысли в голове Хосока были о том как лучше себя убить, и что стоит сделать, чтобы никто не переживал. И вот Хосок уже кажется себе самый умным, все продумал и распланировал, и Юнги выдает что-то в таком роде. И все разбивается. Приходит осознание. И боль. Хосока затрясло. Истерика. Снова. От слов. Простых слов поддержки. Таких нужных. — Хей, хей. Хоба. Эй, — рука на плече обеспокоенно его потряхивает. Хосок не реагирует. В голове лишь слова Юнги и проклятые глаза-предатели слезятся. И хочется кричать. От всего. В английском есть слово overwhelmed. Это его состояние. Хосок чувствует все сразу и Хосок не понимает он счастлив или так сильно хотел умереть, что зол и расстроен за подаренный смысл. Он слышит чей-то задыхающийся хрип. Свой. — Эй. Хосок. Очнись. Ответь что-то. Ты меня пугаешь. Я не понимаю ни слова. Пожалуйста, — рука больно сжала плечо. Хосок сфокусировался на друге сидящем напротив. Ему страшно. Хосок медленно осознает, где он и что происходит. Он говорил все это вслух. Его мозг перешел в режим автопилота из-за переполнения эмоционального стека. Юнги не должен видеть его, когда он говорит сам с собой. Юнги вообще не должен был знать, что он бывает таким. Только Намджун знал. И он боялся его таких приступов. Именно так он их назвал. — Черт, Юнги, прости, — виновато простпел он. — Да ничего, — рука оставила плечо в покое, похлопав пару раз напоследок. Юнги все еще боится и паникует, но натягивает улыбку. Хосок понимает, что он пытается убедить его панику. Если я улыбаюсь, значит ты меня не напугал, значит все в порядке. Хосок уже видел это. Хосок знает, что будет дальше. Надо помочь Юнги. — Ты сказал блинчики? – одна улыбка и его друг расслабился. То чего Хосок и добивался. Хватит с него беспокойства.