moments of love

— То есть Ноэль твой брат? Почему я ничего не знал? — бубнил Форт сжимая руль. Он напряженно слушал всю историю о том, почему нам нужно вернуться назад и оставить маму и девчонок в последний выходной. — Ну, он был старше меня и поэтому мы не пересекались в школе, а так мы продолжали общаться с ним, когда я уехал в Америку, ну и после я первое время жил у него, когда вернулся сюда… Кто бы мог подумать, что сокрытие одного близкого родственника будет держать меня в напряжении на пассажирском сидении рядом с водителем. Форт продолжал смотреть на дорогу, а я косо бросал взгляд на тахометр. Стрелка спидометра зашкаливала за 110, и я успокоительно погладил парня по колену. — То есть все это время твой брательник знал, где ты и как, и ты даже у него жил, а мне пришлось довольствоваться воспоминаниями о тебе? Правильно? — Ну… да. Мы вообще-то расстались, помнишь? Форт фыркнул и взял мою руку в свою ладонь. — А почему его вообще уволили? Насколько знаю учитель, которого он подменял, еще не вышел. Нам вообще нужно было уезжать? Мы так мало побыли вместе, — парень глянул на меня, оставив сухой поцелуй на моем запястье. — Ближе тебя и его у меня больше никого нет. Ноэль всегда был рядом, особенно когда мы с тобой были не вместе. Я не могу оставить его в этот момент, — парень рядом понимающе закивал. — Но ты же вернешься домой сегодня? Я не собираюсь тратить ни одну гребаную минуту без тебя. — Я постараюсь, обещаю, — убрав мешающие пряди с лица любимого, я потянулся, намереваясь оставить поцелуй на щеке, но тот успел поймать его губами. Тепло разливалось по телу от осознания того, что сейчас мы ничем не отличались от обычной парочки, воркующей по дороге. Мы снова были единым целым. Форт высадил меня у дома брата и я тяжело вздохнул. Надеюсь, что с Ноэлем все хорошо и он не наделает глупостей, это всего лишь увольнение. Поместье его родителей казалось пустым, но я все равно направился к его комнате, надеясь застать его там. Отворив дверь в спальную я, сначала, осмотрелся, не видя живой души в этой комнате, лишь непривычный бардак из одежды на полу у шкафа, сброшенное с кровати одеяло, очутившееся у двери в ванную. — Ноэль? Ты тут? — произнес я достаточно громко, на что тут же услышал металлический звук, будто что-то упало на кафель. — Ноэль? — шагая до ванной, мой разум пытался усмирить страх за брата. Распахнув дверь я нашел его на полу. Его длинные ноги раскинулись по кафелю, а он сам опирался о ванную, закрыв глаза. Весь пол был усыпан прядями его белых волос. — Нет… Ноэль! — крикнул я, падая рядом с братом на колени. Тот тяжело дышал, пока я едва касался его головы и, прежде бывшие длинными, волосы. Сейчас они больше походили на рваную гриву, где-то все еще были его прежние пряди, а в некоторых местах они были срезаны почти под самый корень. — Я рядом, — зашептал я, поглаживая его плечи. Мой брат не всхлипывал и не плакал. Он просто молчал, изредко горько выдыхая и качая головой. Я плакал за него. Его словно сломали. Словно разбили на части. Сделали действительно больно. Мой прежде жизнерадостный брат сейчас сидел полностью убитый своими собственными чувствами. Его рука продолжала сжимать ножницы, падение которых я слышал ранее. — Я помогу, хорошо? — прошептал я, на что брат поднял свои глаза, смотря с пустотой на меня, затем кивнул, вновь опуская голову. Осторожно забрав инструмент, я принялся доделывать его работу, но более аккуратно. — Тебе не жалко их? Ты так долго растил и так много ухаживал за ними? — моей целью было заставить его перестать держать все в себе, а начать говорить о том, что произошло. Ноэль закачал головой, пока я продолжил состригать ему прядь за прядью. — Он их всегда гладил, говорил какие они мягкие, не хочу, чтобы они оставались, — зашептал брат, на что в моей груди больно защемило. Кажется, речь шла точно не о работе, а о его Доминанте. — Сделаем, чтобы было еще лучше, да? — закивал, затем дополнил, — может их вообще лучше перекрасить? Мне нравилось, когда ты был брюнетом, — я погладил брата по щеке, на что его глаза, наконец, загорелись. — В черный, — произнес он, пытаясь подняться с пола. Я отодвинулся, чтобы тот не поранился об ножницы от своего порыва. Парень принялся судорожно перерывать полки в ванной комнате, сбрасывая на пол не нужные бутылочки с уходом и шампунем. Стеклянная баночка с кремом грозилась быть разбитой об пол, но я успел ее подхватить. — Нет, ее тут нет, ее нет, — бубнил парень, продолжая рыться в поисках краски для волос, пока полки окончательно не опустели. — Я попрошу, чтобы ее привезли, хорошо? — произнес я, держа брата за ногу, на случай если его силы снова иссякнут. — НЕТ, нет — закричал он, снова качая головой. — Сходим вместе до супермаркета, хорошо? Ты и я, — поднявшись, я взял брата за дрожащую руку. — Но… — он посмотрел на меня, затем в зеркало, на свои резаные волосы. — Идем, — я потянул брата в его комнату, усадив на кровать. Среди кипы брошенных вещей я выудил огромное худи с капюшоном и серые спортивки. Ноэль внезапно принялся хохотать, рухнув на постель, пока я стягивал с него пижамные шорты и майку. — Почему ты смеешься? Ты точно сошел с ума… — причитал я, но проявление хоть каких либо эмоций давало мне понять, что мой брат возвращается в норму. — Это ты с ума сошел, ты не одевал меня с тех пор, как будучи еще старшеклассниками, мы на ночевке в этом доме нашли бутылку отцовского ликера и не нахлебались до тошноты, — Ноэль принялся потирать глаза, продолжая смеяться, я же с улыбкой натягивал на него штаны, — помню, что я испачкал в рвоте всю одежду, а ты не мог ее с меня снять, потому что у самого руки не слушались. И ты все плакал «Ноээээль, нас точно накажут, Ноэээль». — Нас ведь и, правда наказали, когда твой отец зашел и увидел нас валяющимися на полу с полупустой бутылкой его дорогущего пойла, причем его сын еще и со спущенными штанами пел песни во все горло. Если бы мы не были братьями, думаю, твой папа меня бы прикончил, — Худи было успешно натянут на парня, его щеки раскраснелись от смеха, пока я прятал его новую стрижку под капюшон. — Я верил в то, что снова смогу быть счастлив, — прошептал он, поднимая глаза на меня. — Мне жаль, что этого не произошло, — притянув родного человека к себе, я крепко обнял его, поглаживая мягкую ткань капюшона, пока мой брат изо всех сил цеплялся за меня, наконец, проливая горькие слезы потери и очевидного предательства. До мини маркета мы дошли без происшествий. Зная своего брата — лучшим его лекарством сейчас были сладости. Поэтому пока я выбирал нужную краску для волос, Ноэль пулей пролетел мимо стеллажей за бутылочкой шоколадного молока, который он сейчас неторопливо посасывал через трубочку, даже не оплатив. — Черный, — пробубнил парень, отрываясь от напитка, затем двинулся искать любимые кислые мармеладные ленточки. Я снисходительно вздохнул. Нужно успеть привести брата в порядок до ночи, иначе Форт примчится спать в доме Ноэля, что точно было лишним. Но оставлять его одного я тоже не хотел. Как же быть? — Идешь? — брат стоял уже на кассе, скинув девушке продавцу целую кипу вредных вкусняшек, пока я скромно поставил рядом упаковку краски. — Хорошего вечера, — пожелал продавец, и мы двинулись к дому. — Почему я не мог до тебя дозвонится? — спросил Ноэль, предложив взять кислую клубничную ленточку из упаковки. Мой рот наполнила слюна от одного представления ее вкуса, и я не устоял. — Меня похитили, — буднично ответил я, морщась от кислоты, но наслаждаясь приятным послевкусием ягоды. — Это был Форт, мы были у его мамы в гостях. — Черт возьми, этот парнишка… Если он еще раз к тебе приблизится ему мало не покажется, — зло бубнил парень, на что я прикусил губу. — Я вообще не сомневался в том, что вы сойдетесь, — мы зашли в дом брата, где на деревянном стуле в прихожей он оставил свои покупки, взяв из пакета только коробку краски и банку содовой, — а что на счет той девушки? — Честно? Без понятия, — я раздобыл в одной из полок в ванной комнате на первом этаже миску и кисточку для окрашивания и принялся разводить окрашивающий состав. Ноэль скинул с себя худи, оставшись с голым торсом, и уселся на табурет, открывая свой напиток. — Думаю, его отец не будет очень рад, — произнес он, поворачиваясь к зеркалу спиной. — Форт очень сильно отдалился от него сейчас, может так принятие действительности пройдет лучше? — первые мазки кисти коснулись нижнего ряда волос брата, оставляя темный цвет. Никогда бы не подумал, что Ноэль станет моим холстом. — Тебе помочь забрать вещи из универа? — осторожно спросил я, пока брат потрясывал ногой, попивая содовую. — Нет, я сам схожу. Мне нечего стыдится. — У тебя есть мысли как это могло произойти? Как они узнали обо всем? Ноэль горестно усмехнулся — Ты будешь потрясен, но мой бывший дал подсказку, как это могло произойти. — Угу, помнишь того парня, который сделал наше фото на складе у спортзала? — я покачал головой, так как видел его мельком. — Это мой ученик, Босс. Тот из-за которого меня постоянно вызывали на педсоветы. — А, тот, что драку устроил? — я не жалел краски густо смазывая ими светлые пряди брата. — Он оказался моим доминантом, — пробубнил брат, на что я раскрыл рот. — КАКОГО ЧЕРТА, ЧТО? — прокричал я, истинно удивляясь ходу событий. Ноэль пожал плечами. Цепочка построилась сама в моей голове. Брата нужно было заткнуть, Босс нашел рычаг давления и вот — парень без работы сидит полуголый с черной головой пьет колу. — Это полный пиздец, — пробормотал я, докрашивая брата, — скажи мне, что ты не опустишь руки и отомстишь уроду. — Я привязал его к кровати, пока он думал, что мы все еще играем свои роли, — спокойно ответил Ноэль. — ТЫ СДЕЛАЛ ЧТО? Ты точно мой брат? — усмехнулся я, на что парень захихикал. — Пусть только попробует сунуться, — подбадривал я. — Дальше я сам, — произнес Ноэль, забирая кисть и пустую тару, бросив в раковину, — не оставляй своего парня одного на долго, а то сбежит. — Угу, у меня есть приставка и сладости, найду, чем заняться, — Ноэль улыбнулся, затем дополнил, — завтра я заеду за остальными документами и передам занятия новому учителю, так что увидимся в универе. — Звони мне, если почувствуешь себя плохо или заскучаешь, хорошо? — взяв брата за плечи, я дождался, пока тот кивнет, прежде чем я направился к выходу. Бывают моменты, которые стоит пережить не только с поддержкой рядом, но и в одиночестве, обдумывая каждую деталь своих неверных шагов и будущих правильных и точных.