Инсулин

Пылающее после горячего душа тело соприкасается с прохладной простынёй, и Чонгук прикрывает глаза, чувствуя, как тонкая ткань прилипает к влажной коже. Тэхён наваливается со спины, раскрытыми ладонями скользит от поясницы до рёбер, цепляя чувствительные места короткими ногтями. Чон голову поворачивает и губы закусывает, чувствуя, как головка чужого члена упирается между ягодицами. Они накинулись друг на друга, как только вошли в квартиру. До ванной дошли практически на ощупь, сбрасывая всю одежду по пути. Тэ как будто сорвался с цепи: сам затащил Чонгука в душевую кабину, хватал, кусал и целовал, не отпуская от себя ни на шаг. Воздуха не хватало, а лёгкие начинали болезненно сжиматься, но Чон не хотел останавливаться. Тэхён напирал на него, зажимал у стеклянной стенки кабины, ласкал, на шее и плечах оставлял жгучие следы, а Чонгук не мог найти в себе силы, чтобы сопротивляться. Чонгук утыкается лицом в подушку, когда чувствует, как тэхёновы губы оставляют дорожку влажных поцелуев по позвоночнику, вздрагивает, когда Ким зубами цепляет кожу. Тэ всегда такой: нетерпеливый, быстро распаляющийся вне зависимости от занимаемой в постели позиции. Чону это просто до безумия нравится. Горячее дыхание опаляет поясницу, и Чонгук напрягается, пальцами захватывает наволочку. — Почему ты так напряжён? — Тэхён мурлычет ему на ухо, тут же мочку уха прикусывает, зубами цепляет серёжку, и Чон практически не слышит, как за спиной щёлкает крышка от тюбика со смазкой. — Ты трахал меня в последний раз почти четыре месяца назад, — Чонгук хмыкает, не отрывая головы от подушки. — Я уже не помню, каково это…  — Ничего, сейчас вспомнишь.  Ким на кончики пальцев выдавливает небольшое количество смазки и тут же растирает её, чтобы согреть. Между ними с Чонгуком всегда действовало одно негласное правило: быть аккуратным и следить за состоянием того, кто снизу. Никто и никогда его не нарушал. Стоило сказать, что что-то не так, или подать знак, останавливались сразу же, давали передышку.  Тэ ложится рядом, и Чонгук тут же к нему поворачивается, прижимается к тэхёновым губам и прикрывает глаза, льнёт поближе. Тэхён его ногу закидывает к себе на бедро, и пальцами проводит между ягодицами, указательным осторожно надавливает, раздвигает тугие мышцы. Чон мычит в его губы, но не зажимается, держит тело расслабленным.  — Всё хорошо? — Тэхён шёпотом уточняет, ловит на себе поплывший взгляд антрацитовых глаз.  — Да, родной, всё хорошо.  Ким улыбается и, чмокнув Чонгука в губы, спускается чуть ниже, языком проходится по его шее, прикусывает, оставляя на коже едва заметный след, но на этом не останавливается. Чон пальцы запускает ему в волосы, стискивает пряди, когда Тэ губами прижимается к его груди прямо рядом с соском, кончиком языка его обводит. — Господи, Тэхён… — Чонгук закусывает губы. — Что ты…  Тэхён выцеловывает каждый миллиметр чоновой груди, заставляет тяжело дышать и всё крепче сжимать свои волосы, оттягивать их, кончиками пальцев цепляя кожу головы. Тэ чувствует, как только от этих прикосновений тяжелеет в паху, как его член прижимается к животу. Терпения нет, но Ким держит себя в руках, продолжает бережно растягивать Чонгука, что лишь загнанно дышит, уже двумя пальцами.  Неожиданно Чон рукой тянется вниз и обхватывает член Тэ, сжимает у самого основания, пару раз проходится по всей длине. Чёрт… Так только сложнее. Тэхёну кажется, что он так долго не продержится, поэтому добавляет ещё один палец, подушечками нащупывает простату, от чего Чонгук вздрагивает и неожиданно прижимается ещё ближе.   Всё тело неконтролируемо дрожит, и Чонгук жмурит глаза, однако рукой двигать в такт руке Тэ не перестаёт. Тот хрипло дышит, добавляет третий палец, и Чонгук неожиданно болезненно шипит, морщится едва заметно.  — Больно? — Тэхён останавливается, тут же пальцы вытаскивает, ласково поглаживает влажный от смазки вход. — Прости.  — Всё в порядке, не останавливайся.  Чон его руку находит и направляет, выдыхает, когда три пальца снова медленно входят в него. Тэ осторожничает, прижимается поближе, позволяет Чонгуку уткнуться себе в шею. Тот так и льнёт поближе, цепляясь за его плечи, короткими ногтями несильно царапает кожу спины. Слишком хорошо, слишком распаляет и буквально заставляет всё тело гореть от головы до пят.  Когда Тэхён понимает, что Чон уже готов идти дальше и достаточно растянут, он осторожно поднимается, чтобы дотянуться до заранее отложенных на тумбочку презервативов. Чонгук сейчас такой разнеженный, распалённый его ласками и желающий ещё… Тэ торопится, вскрывая шелестящую упаковку, пальцы немного не слушаются, и Чон неожиданно подползает ближе, осторожно обхватывает его член и подносит к губам, прижимается к головке, языком собирает выступивший предэякулят.  Ким останавливается, наблюдает за тем, как Чонгук медленно берёт в рот примерно наполовину, смотря прямо ему в глаза. По коже бегут мурашки, и Тэ едва сдерживается, чтобы не передёрнуть от этого ощущения плечами. Внизу живота тянет ещё сильнее от пронизывающего возбуждённого взгляда. Он руку подносит к чонгукову лицу, ласково оглаживает подбородок и большим пальцем проводит по щеке. Тот прикрывает глаза и языком обводит головку, наслаждается солоноватым вкусом. — Как ты хочешь? — Тэхён отталкивает Чона, чувствуя, что вот-вот сорвётся от этих провокаций.  Чонгук улыбается, но ничего не говорит, отползает к изголовью и ложится на живот, коленями упирается в поверхность кровати и демонстративно приподнимает ягодицы. Ким не может сдержать улыбку, приближается, раскатывая по ноющему от возбуждения члену тонкий латекс. Чонгук раскрыт перед ним, ждёт и совсем немного прогибается в пояснице, когда Тэ ладони кладёт ему на ягодицы и пальцами впивается в мягкую кожу.  — Блять, какой же ты красивый, Гук-и… — Тэ выдыхает, входит одним плавным движением бёдер. — Просто пиздец.  Чон стонет в подушку, чувствует, как его распирает изнутри, как глубоко Тэхён находится в нём. От этого перед глазами всё мерцает. Ким наваливается на него со спины, грудью прижимается, однако пока не двигается, даёт привыкнуть, губами прижимается к выступающему седьмому позвонку. Вдруг Чонгук под ним рычит, руку кладёт Тэ на бедро и, слегка отодвинувшись, надавливает, заставляя его сделать небольшой толчок. — Двигайся уже! — Чон пытается сделать так ещё раз, но Тэхён сопротивляется, улыбается, закусывая губы. — Ну какого чёрта, Тэ?..  — Чего ты хочешь, Гу? — насмехается, своей грудью ощущая раздраженную вибрацию в чужой. — Скажи мне, любимый.  — Тебя хочу.  — Неубедительно.  Тэхён неожиданно выходит из его тела и головкой проезжается между ягодицами, специально дразнится, а Чонгук рычит от недовольства. Ким улыбается, языком проходится по его загривку, на плече оставляет ещё один небольшой укус. Ему нравится это, нравится, как Чон злится, но молчит, будто бы пытается с ним потягаться.  — Ну же, — Тэ шепчет, вдруг руку кладёт Чонгуку на горло, едва ощутимо надавливает, и тот закатывает глаза, закусывая кольцо в нижней губе. — Давай, родной.  — Тэ… Трахни меня уже. Пожалуйста…  — Уже лучше. — Ким входит одним плавным движением до лёгкого шлепка кожи о кожу. — Умница. Я очень тебя люблю.  — И я те…  Слова тонут в сдавленном тихом стоне. Чонгук сжимается от того, как тэхёнов член проезжается по простате, ещё сильнее стенками обхватывая его в себе. Тэ двигается размеренно, поддерживает Чонгука за талию, чтобы прижиматься ближе. Внутри него ужасно горячо и мокро, а ещё очень тесно, отчего Тэхён сам с большим трудом удерживает себя в руках и пытается не сорваться.  Толчки становятся немного торопливыми, Ким время от времени меняет темп, что Чонгуку нравится просто до умопомрачения. И Тэ это знает. Внезапно он отстраняется и давит Чону на поясницу, заставляя полностью лечь — колени разъезжаются в разные стороны. Он мычит и хватает простыню, когда Тэхён толкается особенно глубоко и задерживается в таком положении.  — Быстрее? — Тэ, хмыкает, видя, как Чонгук пытается привстать, опираясь руками о кровать.  — Д-да. Хочу быстрее.  Тэхён не даёт ему подняться, прижимается сзади, бёдрами двигает быстрее, входит глубже, пахом ударяется о чонову задницу, выбивая из него сдавленные стоны. Чонгук подмахивает ягодицами, удерживает Тэ за бедро, не давая ему отстраниться слишком сильно. Тот и не хочет. Киму жарко, он откидывает спадающую на глаза чёлку, но не останавливается, чувствует, как Чонгук начинает под ним едва заметно подрагивать. Чонгук с большим трудом сдерживает рвущиеся наружу стоны, глаза жмурит, в очередной раз проезжаясь по простыне изнывающим от подступающей разрядки членом. С Тэхёном слишком хорошо, и он знал, что долго не продержится. Кажется, что каждая мелочь стала ощущаться в разы острее: влажные шлепки кожи о кожу, капли пота, стекающие от перенапряжения по спине, дрожь, которая пробивает по всему телу в те моменты, когда Тэхён слишком сильно врезается в самое чувствительное место. Чон зажимается, ощущая, как уже находится на грани, как оргазм подступает всё ближе и ближе и вот-вот накроет его плотной сверкающей перед глазами пеленой.  — Тэ, я сейчас… Блять…  Тэхён прижимается ближе, не останавливается, стараясь толкаться бёдрами резче и быстрее, и Чонгук всем телом напрягается, жмурит глаза, пытаясь продержаться хотя бы еще. Всё тело прошибает мощной волной оргазма, который кроет до звёзд перед глазами, до судороги во всём теле, что становится Чону неподвластно. Тэхён замирает, чувствуя, как пульсирующие стенки туго обхватывают его член, понимает, что сам тоже очень скоро кончит. Он снова толкается в горячее подрагивающее тело, но Чонгук неожиданно отодвигается, рукой упирается Киму в бедро. — Н-нет… Подожди… — Он выговаривает это с большим трудом, пытается развернуться, что выходит у него не сразу. — Я хочу по-другому.  Голос хрипит, но Чонгук старается как можно скорее прийти в себя после оргазма и сделать то, что он задумал с самого начала. Тэхён понимает, чего он хочет, и сопротивляться не собирается, отодвигается к изголовью и садится, стягивает презерватив, отбрасывает его в сторону.  Чон подползает ближе, губами прижимается к влажному бедру, глаза поднимает на Тэ и расслабленно улыбается, видя, как тот тяжело дышит. Он прекрасно понимает, что именно Чонгук хочет сделать, и останавливать его не собирается. Тэхён пальцы запускает Чону в волосы и прикрывает глаза, когда прохладный металл касается головки его члена. Чонгук ртом насаживается практически по основание, расслабляет горло, пропуская член глубже, осторожно сглатывает, отчего Ким вздрагивает.  Да, за те несколько секунд, что Чон подбирался к Тэ, он немного остыл, однако его возбуждение ничуть не спало, а предвкушение и ожидание лишь ещё сильнее распаляли. Чонгук раскрытой ладонью ведёт по всему тэхёнову телу, не перестаёт сосать, пальцами цепляет соски, и Тэхён запрокидывает голову, стискивая пряди его волос. Он направляет, притягивая ближе, и Чон ничуть не сопротивляется, втягивает щёки, чувствует во рту дурманящую пульсацию и очередную порцию вязкой смазки.  Чонгук рукой обхватывает член у основания, языком по кругу обводит головку и неожиданно снова заглатывает так, что перехватывает дыхание от того, как сильно распирает изнутри горло.  Тэхён стонет и неожиданно дёргается, неосознанно толкается бёдрами, схватив Чона за руку, наконец кончает. Всё тело в одно мгновение напрягается, и Ким даже слегка прогибается в пояснице. Чонгук прикрывает глаза, проглатывая тёплую сперму, чувствует, как слабеет хватка на его волосах и как крепко Тэ стискивает его пальцы. Он всегда так делает — в такие моменты ищет его руку. Чон отстраняется и языком проходится по губам, видит, как Тэ устало улыбается, смотря на него.  — Знаешь, о чём я думаю? — Чонгук щекой прижимается к тэхёнову бедру, смотрит на него снизу вверх. — Может быть, мне проколоть язык? — Хочешь, чтобы я вообще с ума сошёл? — Тэхён выдыхает, головой прижимается к стене, поглаживает его по щеке, руку сдвигает чуть дальше и пальцами цепляет чужое колечко в ухе.  — А что, разве не уже?  — Я на пути к этому.  Чонгук смеётся и неожиданно несильно кусает Тэ за ногу, и тот дёргается, едва ощутимо пихает его в плечо, не сдерживая широкую улыбку.  Тэхён не на пути. Он уже давным-давно сошёл с ума от этого замечательного человека, который рядом с ним, которого он непонятно чем заслужил. 

***

Тэ умывается прохладной водой, смывая пушистую пенку, жмурится, чтобы она не попала в глаза. Они с Чонгуком совсем не выспались — поздно легли, а поваляться до обеда возможности нет из-за того, что Чону нужно в университет к двенадцати. Тэхён пока что пытается нагнать программу и вникнуть во все те темы, которые он пропустил. Получается довольно неплохо, и Ким действительно думает о том, что сможет скоро выйти на учёбу. Благо, декан не торопит, прекрасно понимая, что у Тэ сложилась достаточно непростая ситуация из-за вынужденного отъезда. Чонгук старается помогать, объясняет всё, что может быть сложным, они вместе разбирают домашние задания и решают тесты. Да, у него сейчас не так много времени из-за предстоящего финала, однако он всё равно находил на Тэ час-два в день, чтобы посидеть над учёбой. И Ким ужасно ему за это благодарен. Неожиданно сквозь шум воды он слышит, как звонят в дверь, быстро промакивает лицо полотенцем, оборачиваясь в сторону коридора.  — Тэ, открой пожалуйста!  Чон на кухне варит кофе и, по всей видимости, боится отвлечься на что-то постороннее. — Иду!  Тэ быстро вешает полотенце на шею, вытирая остатки воды, и, выскользнув из ванной, спешит к входной двери, шлёпая по ламинату босыми ступнями. Он быстро сбрасывает предохранитель и, введя код, открывает дверь, тут же сталкивается с двумя парами глаз. Мужчина и женщина, увидев его, переглядываются между собой, и Тэхёну становится немного не по себе.  — Здравствуйте, — Тэ говорит негромко, пытаясь заполнить создавшуюся неловкую паузу. — А вы к кому?..  — Здравствуйте, — женщина кивает. — Мы к Чонгуку. Он дома?  — А… Да. Проходите, я сейчас его позову.  Тэ отходит вглубь коридора, пропуская гостей, и быстрым шагом направляется на кухню. Он почему-то волнуется, и непонятное предчувствие не дает ему покоя. Чон стоит у плиты, разливает кофе по чашкам, однако становится в пол-оборота, когда слышит шаги за спиной. — Кто там, Тэ?  — Чонгук. — Тэхён переминается с ноги на ногу, ловит на себе заинтересованный взгляд антрацитовых глаз. — Это к тебе.   Чон без лишних вопросов быстро отставляет турку на плиту и торопливо идёт в коридор, однако, как только видит мужчину и женщину, что ждали его, замирает, удивленно вскидывая брови. Тэхён замечает, как на его лице появляется улыбка, и обеспокоенно вскидывает брови.  — Мама? Папа? — Чонгук улыбается, подходит к родителям, поочерёдно обнимая. — Офигеть, вы как здесь?! Должны были послезавтра приехать…  — Можно подумать, что ты нам не рад. — Мужчина усмехается. — Мы вообще-то специально вырвались пораньше, чтобы посмотреть город и с тобой немного времени провести.  Мама и папа… Тэхён растерянно смотрит на них, не понимая, что ему следует делать. Он явно не тот, кого они ожидали увидеть, внезапно приехав к своему сыну, который, по всей видимости, о нём пока что ничего не рассказывал. Ким пальцами теребит висящее на шее полотенце.  — Да я рад, конечно, как вы могли подумать? Кстати, — Чонгук неожиданно подходит к Тэхёну, осторожно приобнимает его, от чего у того щёки начинают гореть, — познакомьтесь. Это Тэхён, человек, которого я очень люблю. Тэ, а это мои мама и папа: Чон Хёнсо и Чхве Наён.  — Приятно познакомиться, — Ким кланяется, поднимает на них глаза.  Родители Чонгука молчат, внимательно его разглядывая, и Тэ от этого становится не по себе. Как будто… Он им не нравится. Сердце в груди колотится, и Тэхён неосознанно прижимается к стоящему рядом Чонгуку, что всё так же стоит рядом, обнимая его.  — Может быть, вы что-нибудь скажете? — Гук вопросительно смотрит на них, Тэ от себя не отпускает.  — Готовь деньги, Чон Хёнсо. — Наён, смеясь, хлопает мужа по плечу. — Ты проиграл. Я говорила тебе, что у него кто-то есть, а ты мне не верил!  — Как будто у тебя нет доступа к моей карте… Просто переведи себе. Тэ недоумевающе смотрит на них, переглядывается с Чонгуком, который тоже, кажется, ничего не понимает. Что происходит вообще?  — Эй, родители. — Чон голову чуть вбок наклоняет и руки на груди складывает, чувствуя на себе взволнованный взгляд Тэхёна. — Я не понял, на что это вы там спорили?  — Твой отец всё убеждал меня, что у тебя за два года учёбы в Сеуле так никто и не появился, а я ему говорила, что быть такого не может. — Женщина неожиданно раскидывает руки и подходит к Тэ. — Я очень рада знакомству, Тэхён.  Ким обнимает её и не может сдержать облегчённой улыбки. В какой-то момент он подумал, что сейчас начнётся скандал из-за того, что он здесь, что они с Чонгуком оба парни и вообще… Пронесло.  — Не могу сказать, конечно, что я этого ожидал, но мне тоже очень приятно познакомиться.  — Хёнсо дожидается, пока его жена отпустит Тэхёна, и обменивается с ним рукопожатиями.  — Может, позавтракаете с нами? — Тэхёну как-то неловко, что они все так и стоят в коридоре, поэтому он хочет перевести разговор в более комфортное место.  — Ох, мы уже позавтракали, но кофе выпьем с удовольствием.  Они все вместе наконец двигаются в сторону кухни, и Тэ немного торопится, чтобы наконец-то взяться за кофе, однако Чонгук к плите его не подпускает, кивает, чтобы он сел за стол напротив его родителей. Чёрт… Так ещё более неловко.  Гук снова берётся за турку.  — А где все сумки ваши? — он почти сразу заметил, что у матери в руках одна маленькая сумочка, а у отца и вовсе ничего нет, кроме ключей от машины, торчащих из кармана. — В машине?  — Так мы всё в отеле оставили. — Наён пожимает плечами. — Зачем с собой тащить?  — Мам, ну какой отель? Вы могли погостить у меня… Я вообще изначально на это и рассчитывал.  Тэхён в какой-то момент хочет стянуть с шеи полотенце, но вспоминает, что где-то там на коже краснеет поставленная Чоном отметина, которая ещё не до конца сошла за ночь. Нет, лучше не надо… Могут возникнуть вопросы, на которые он пока что точно не готов давать ответ.  — Да, но мы приехали раньше, чем планировали изначально. — Женщина не собирается сдаваться и продолжает отстаивать свою точку зрения. — К тому же, у тебя есть свои дела, нас развлекать не нужно, что тебе даст то, что мы остановились бы у тебя? Квартирка маленькая, да и ты здесь не один…  — Нет-нет, прошу прощения, что встреваю! — Тэхён чуть ли не вскакивает со своего места. — Мы не живём вместе, просто иногда остаёмся друг у друга на ночь, и всё! — Ну и что? — Наён ободряюще улыбается. — Это нормально. Я просто говорю о том, что это было бы не очень удобно. Всё хорошо, не стоит переживать.  Тэхён ощущает, как медленно краснеет. Эта неловкость… Он никак не может её подавить, всё ещё ощущает себя не в своей тарелке. Чонгук чувствовал то же самое, когда знакомился с его родителями? Или всё-таки нет?..  — Это было бы удобно. — Чонгук всё ещё стоит на своём, и теперь Тэ понимает, в кого он такой. — Какие у вас планы на выходные?  — Мы не так часто бываем в Сеуле, — Хёнсо складывает руки на груди, — хотели погулять, город посмотреть. Плюс твоя мама хотела на одну выставку сходить. Говорят, очень крутая. Мы найдём, чем занять себя на пару дней.  Чон ставит чашки с кофе на стол, садится рядом с Тэ, который, кажется, ощущает себя не слишком комфортно, поэтому он осторожно берет его за руку. Тот едва заметно вздрагивает, но стискивает его пальцы в ответ.  — Кстати, предлагаю после твоей победы всем нам сходить в ресторан. — Наён делает глоток горячего напитка. — Вчетвером.  Так сразу?..  — Вчетвером? — Тэхён спрашивает достаточно тихо. — И я… тоже?  — Конечно, а почему нет? — женщина улыбается. — Мы хотим познакомиться с тобой поближе, Тэхён, в конце концов, Чонгук ничего нам не рассказывал, а сейчас есть возможность наверстать упущенное. Ты против?  — Нет! Нет! Конечно, нет! Я только за… Особенно после победы Чонгука… — Так, стоп-стоп! — Чонгук прерывает их разговор. — Я ещё не выиграл, но вы уже обсуждаете мою победу и что мы будем делать после. Давайте я сначала заберу пояс, а потом мы уже об этом поговорим. За тихим смехом и беседой проходит около получаса.  Наён и Хёнсо уезжают в отель, чтобы отдохнуть, а после отправиться гулять, а Чонгук начинает собираться на учёбу. Тэхён, на самом деле, в какой-то степени всё ещё обеспокоен столь неожиданным знакомством, а ещё тем, что Гук ничего о нём не говорил. Нет, он, конечно, тоже не бросился всем рассказывать, но ведь уже столько времени прошло… Почему Чонгук этого не сделал?.. Ким сидит в гостиной на диване, смотрит в одну точку. Мыслей в голове просто куча, и они настолько отвратительные… Он делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Сейчас это может всё испортить. Буквально в один момент перечеркнуть всё, что они так долго строили. Нельзя давать волю эмоциям. Тэ губы закусывает и трёт виски. Его слишком тревожит эта тема. — Так, всё, давай, нужно выезжать, я завезу тебя домой и сразу полечу в университет. — Чонгук выходит из спальни, накидывая тёплую толстовку — сегодня достаточно прохладно.  — Угу.  Тэ поднимается и больше ничего не говорит, молча идёт в коридор. Как будто сбегает. Снова. Вот чёрт… Куда делась вся та уверенность, то понимание, что замалчивать переживания нельзя?.. Это всё погрязло в идиотских выдумках, отказаться от которых Тэхён не может — просто не получается.  — Тэхён?  Ким на Чонгука не оборачивается, завязывает шнурки, сидя на пуфике. Как же блять, это всё сложно.  — Эй… — Чонгук подходит и присаживается перед ним на корточки, пытается поймать на себе потупленный взгляд карих глаз. — Что с тобой? Что произошло?  — Правду тебе сказать? — Тэхён облизывает губы.  — Естественно.  — Почему ты ничего не говорил обо мне своим родителям?  Вот оно, в чем дело. Чонгук почему-то догадывался. Как будто чувствовал, в чем дело. Но как бы объяснить всё так, чтобы это не выглядело глупым оправданием?..  — Послушай, — Чон начинает негромко, смотрит ему в глаза, — у меня просто не было возможности… Вернее, я хотел рассказать им о тебе вживую. Это ведь не телефонный разговор. По крайней мере, я так считаю.  — М, понятно. — Тэхён кивает и опускает голову. — Не телефонный, значит. Знаешь, думаю, если бы захотел, ты бы рассказал им про наши отношения. Мои родители мало того, что знают о тебе, вы лично знакомы, не раз виделись, а тут… — Тэ, Тэ! Нет, всё не так, родной. — Чонгук находит его руки, берёт в свои и ощущает чужую лёгкую дрожь. — Просто не было повода, правда. Они живут в Пусане, и мы даже созваниваемся раз в несколько дней. Я не ездил к ним на каникулах из-за работы и тренировок, но я хотел вас познакомить, когда они приехали бы на финал. Это гораздо лучше, чем просто уведомить по телефону, разве нет?..  Тэхён встаёт, свои руки от чужих убирает. Он начинает раздражаться и даже сам себе не может объяснить причину. Что конкретно его бесит? То, что знакомство с родителями любимого человека пришло очень сумбурно и скомканно из-за того, что никто из них не был к этому готов, или то, что Чонгук его не понимает? — Нет, Чонгук, не лучше! Вообще не лучше! Я ощущал себя идиотом, блять… Всё, ладно, поехали, ты опоздаешь в университет.  Он берётся за ручку двери и дёргает на себя, однако Чонгук не даёт ему этого сделать, захлопывает дверь обратно и давит рукой, не давая снова её открыть.  — Значит, опоздаю. — Чон дёргает проколотой бровью. — Мы не выйдем из квартиры, пока нормально не поговорим. Не смей снова сбегать от меня. Я не позволю тебе сломать всё то, что мы столько времени строили вместе.  Грубо? Да. Но справедливо. Чонгук тоже не железный, у него тоже есть чувства, которые не всегда получается держать в себе, и нервы, которые иногда тоже могут сдать, как и у любого нормального человека.  Тэхён закрывает глаза и трёт лоб. Он, наверное, действительно переборщил из-за собственных переживаний и кучи беспорядочных мыслей. Ким ведь прекрасно понимает, что ничего страшного не произошло, и всё дело лишь в его собственных проблемах с доверием, которые время от времени давали о себе знать вот в такие неординарные моменты.  — Ладно. Я был не прав… — Тэ вздыхает. — Прости.  — Нет, подожди. Не извиняйся там, где нет твоей вины. Никогда. Это просто недопонимание. Мне нужно было поговорить с тобой об этом заранее, в конце концов, с твоими родителями я познакомился случайно. Особенно с мамой.  — Я знаю. Но из-за того, что это сегодня произошло вот так, — Тэхён на несколько мгновений прикрывает глаза, и его плечи приподнимаются от глубокого вздоха, — я чувствовал себя придурком, Гу. Как будто меня тут не должно было быть…  Чонгук раскрытыми ладонями оглаживает его плечи, начиная понимать, что именно было не так. Ким загнал себя из-за этой внезапности, из-за неловкости, которая на протяжении какого-то времени всё же висела над ним. Да, нужно было рассказать, Чон согласен. Хотя бы уведомить их о самом факте того, что у него появился любимый человек. Тогда бы не было такого удивления, не было бы эффекта неожиданности, который, наверное, и сыграл одну из основных ролей. — Извини, здесь, видимо, действительно моя ошибка. — Чон осторожно Тэхёна обнимает, и тот утыкается ему в шею. — Я правда не подумал, что может быть так… Хотел вас лично познакомить перед финалом. Прости за то, что я заставил тебя чувствовать себя неуютно.  — Мне кажется, твои родители были не слишком мне рады.  — Тебе кажется. Маме ты точно очень понравился.  Тэ обнимает его крепче и выпячивает нижнюю губу. Да, он, конечно, переживал из-за этого в том числе, однако по Наён и Хёнсо было видно, что они не самые строгие родители. Чего только стоил их спор на наличие у сына отношений… Да и вроде бы взглядов они современных, ворчать не стали, а сразу попытались наладить контакт с Тэхёном.  — Ладно. — Ким отстраняется. — У тебя правда классные родители.   — Спасибо, я передам им, — Чонгук смеётся.  — Поехали, а то ты уже опаздываешь.  Чон осторожно прижимается к его губам на несколько секунд и наконец отпускает. Он уже опоздал, но сейчас это не имеет никакого значения. 

***

Чонгук бьёт в макивару, тихо мычит, когда плечо пронизывают не самые приятные ощущения, и останавливается, руками опирается о согнутые колени. Это уже не в первый раз. В последние несколько дней старая травма частенько напоминала о себе, поэтому пришлось перейти в более-менее щадящий режим тренировок. Однако их не прекращали, поскольку до финала осталось совсем немного. — Что, опять? — Ханбин спрашивает, видя, как Чон медленно выпрямляется, стянув одну перчатку, пытается размять мышцы.  — Да. Блять, так бесит…  — Сегодня у тебя последняя тренировка перед финалом. — Тренер Со стягивает с руки макивару, и Чонгук недовольна морщится. — Постарайся не перенапрягаться. Лёгкой зарядки и разминки будет вполне достаточно. Если невмоготу будет, сходи побегать.  Чон кивает, языком толкается в щёку. Он прекрасно знает все эти правила, однако осознание того, что нужно притормозить, раздражает. Теперь даже негде будет выплеснуть свой негатив и стресс, который сейчас копится в груди. Да, нервничает, да, заводится от одних только мыслей о том, что ему предстоит сделать.  — Даже в зал нельзя?  — Не с твоим плечом, Чонгук. — Мужчина качает головой. — Да даже если бы всё было хорошо, ты же знаешь правила. Ты должен пару дней отдохнуть перед боем, чтобы не получить новых травм и избежать боли в мышцах.  Чон кивает, снимая бинты с запястий. К вечеру настроение стало паршивым. Усталость всё же брала своё, на учебе не всё удачно — пришлось выслушать лекцию от преподавателя о том, что он опоздал, а с утра чуть с Тэхёном не поругался. Это всё слишком выматывает. — Да, и ещё. — Со выходит за пределы октагона. — Постарайся хорошо спать и питаться, поменьше нервничай. У вас же с Тэхёном сейчас всё хорошо?  — Вроде бы да, с утра познакомился с моими родителями. Мило пообщались, кофе попили…  — Про запрет на секс тоже тебе хочу напомнить. Чонгук усмехается. Он всё помнит, а по дороге в университет расстроил этим и Тэхёна, который уже успел об этом забыть.  — Да, и если плечо завтра не отпустит, загляни к доктору Шин. Пусть посмотрит. И уточни по времени, во сколько она тебе тейпы наложит перед финалом.  — Хорошо, — Чон кивает.  — Блять, я надеюсь, что отпустит… Не хотелось бы вот так выходить.  — Скорее всего, тебе стало хуже из-за интенсивных тренировок. — Ханбин прикрывает за ним калитку октагона. — Ты за последний месяц отдыхал-то всего несколько дней. Рано или поздно должно было вот так аукнуться. Я говорил тебе хотя бы немного отдыхать.  Чонгук и отдыхал-то... На словах. Занимался даже дома, когда Тэхёна ещё не было в Сеуле, чтобы хоть немного разгрузиться. Вообще, плечо беспокоит уже не в первый раз, но Чон никому ничего не говорил — просто не хотел лишний раз поднимать шум. Да и пара таблеток обезболивающего делала свое дело: через час отпускало и больше ничего не было. До следующей тренировки.  Он быстро принимает душ, переодевается и выходит из клуба. Сейчас около девяти часов вечера, на улице стало достаточно прохладно, поэтому Чон кутается в свою ветровку. Тэхён сегодня ночует у себя дома. И, по правде говоря, он из-за этого не хочет идти к себе — там никого нет и не будет. За те дни, что Ким оставался у него, Чонгук слишком к этому привык, и теперь провести ночь в пустой постели кажется чем-то максимально некомфортным.  Чонгук достаёт сигареты, однако, побуравив их взглядом на протяжении нескольких секунд, снова прячет в карман куртки. Не хочется. Интересно, а Тэхён бы согласился съехаться?..  Каково это — жить вместе? Чон делает вдох полной грудью, голову запрокидывает, поднимая глаза к затянутому тучами чёрному небу. Да, он бы этого хотел. Но захочет ли Тэ? В конце концов, это новый этап в отношениях, который далеко не все выдерживают. У них обоих характер — не сахар. Но это ли главная проблема, которую никак нельзя решить?.. Чонгук так не считает.  Чон научился держать себя в руках, когда это необходимо, прекрасно понимая, что Тэхён более эмоционален, и если он будет позволять себе срываться, они просто не смогут решать какие-то проблемы. Иногда Чонгук думает о том, что простил бы Киму почти всё. Наверное, отчасти это действительно так и есть. Они вместе учатся проявлять свои чувства, слышать и слушать друг друга, находить выход из трудных ситуаций и прекращать конфликты. Тэ старается, и Чонгук это прекрасно видит. Он уже успел догадаться, что Тэхён в отношениях никогда не состоял. Да, может, у него что-то там и было, но отношениями это точно назвать нельзя. Хотя кто сказал, что у Чонгука есть этот опыт? Его нет. Как и не было веры в то, что он сможет кого-то полюбить так сильно.  Может быть, действительно стоит обсудить совместную жизнь. Хотя бы спросить, что на этот счёт скажет Тэ. Если он категорически против, то тут и думать, конечно, нечего. Но какой смысл вот так вот гадать, если можно просто поговорить?  Чонгук с ним об этом обязательно поговорит, но попозже. После финала. Когда заберет этот пояс и докажет, что всё было не зря.  Вот тогда можно будет.