Инсулин

— И что теперь?  Юнги наблюдает за Чонгуком, который сидит напротив, пальцами прокручивает бокал с пивом.  Они сегодня выбрались в бар, на чём настоял Мин, прекрасно видя, в каком состоянии пребывает его друг в последние дни. Тот особо не распространялся о том, что у него произошло, но очевидно, это нечто было связано с Тэ.  Так и оказалось.  — Приедет, когда закончится новый курс лечения. С этим ничего нельзя сделать. Понимаешь? — Чон пожимает плечами, губы закусывает, зубами цепляя вдетое в нижнюю кольцо. — И я ничего не могу сделать. Мне от этого так хреново, Юнги…  Да, хреново, пусть и эта тупая боль уже начала стихать. Чонгук действительно иногда думает, что ведёт себя очень глупо, будто бы ему лет пятнадцать от силы. С тем, что Тэхён не приедет, окончательно смириться всё ещё не получается, пусть он и пытается изо всех сил, однако Чон уже начал это постепенно принимать. Успокаивала лишь мысль о том, что держать Тэ вечно в этой клинике не будут.  Хотя в этой ситуации гораздо важнее, чтобы Тэхён был здоров, чтобы хорошо себя чувствовал и жил полноценно. Ради этого Чонгук готов терпеть и отодвигать собственные чувства и желания, которые на фоне этой, казалось бы, простой необходимости кажутся не такими уж и важными. Чон будет доволен, если Тэхёну станет лучше и он вернётся к своей обычной жизни. Для Чонгука это гораздо важнее, чем желание просто быть рядом, если Тэ в этот момент будет плохо. — Я понимаю, но нет смысла слишком накручивать себя, если ты ничего не можешь изменить. — Юнги цепляет чипсину и отправляет её в рот. — Нужно просто принять это и жить дальше. — Головой я это прекрасно понимаю, но чувствую всё иначе. Как будто… — Чонгук хмурится и кончиком языка проводит по нижней губе. — Я мог что-то сделать, но не сделал. И мне, блять, так паршиво…  Юнги приподнимается со стула и, захватив его, двигается поближе к Чонгуку, чтобы сидеть не напротив, а сбоку. Так всегда почему-то удаётся гораздо лучше друг друга слышать и понимать. Да и разговор у них достаточно тяжёлый, так что, наверное, более тесный контакт будет как нельзя кстати. Он прекрасно видит, что Чон волнуется из-за турнира, а на это ещё накладываются переживания за Тэхёна и их отношения, которых сейчас, по сути, нет…  — Сосредоточься на турнире и работе, вы же договорились с Тэхёном именно об этом. — Юнги похлопывает Чонгука по плечу, стараясь подбодрить. — У тебя первый бой уже через полторы недели, выиграй его, а потом ещё два, чтобы выйти в финал.  — А если я выйду в финале против Минхо? — Чон усмехается. — Тэхён ведь обещал приехать… А я проиграю…  — С чего ты это взял?  — Он опытнее, хитрее, сильнее. К тому же, у него не было травмы, как у меня. Тэ последний, перед кем я хочу облажаться… Он ведь так верит в меня.  — Вот именно! Он в тебя верит, Чонгук. — Юнги говорит немного громче, чем обычно. — Напомнить, что это значит, если ты забыл? Ты отлично работал всё это время, набрал форму, прошёл отборочные, и у тебя скоро первый бой. Нет повода так сильно себя загонять. С кем ты дерёшься?  Чонгук запрокидывает голову. Да, вчера на жеребьёвке ему всё же очень даже повезло — соперник попался вполне адекватный. Да, не самый слабый, но и не самый сильный, честный и тот, против кого можно и нужно идти, чтобы отработать ошибки и приблизительно понять свой уровень.  — Пак Мингю. Он из Инчхона. Говорят, неплох. — Чон делает глоток пива. — В прошлом году на региональных взял первое место, вот, теперь сюда пробился.  — Я уверен, ты его уделаешь. Даже не смей думать о проигрыше, иначе я Тэ скажу, что ты тут сопливишься. Пусть он тебе всыпет, как следует…  Чонгук смеётся, и Юнги тоже не может сдержать улыбку — он уверен, что его друг со всем справится. Да, может быть, не сразу, но обязательно возьмёт себя в руки и сделает всё, что будет в его силах, чтобы добиться желаемого. Мин этого человека знает уже больше десяти лет и ни разу в нём не ошибся.  — Хорошо-хорошо. — Чонгук неожиданно подаётся чуть вперёд и голову подпирает рукой. — Поверю тебе, так уж быть. Только Тэ ничего не говори — хочу, чтобы он акцентировал внимание на себе и своём состоянии, а не на мне.  Да, так будет правильно. И Тэхён ведь сказал ему то же самое, зная, что в этом действительно есть смысл. Ким должен все силы бросить на то, чтобы поправиться и вернуться, наконец, к любимому человеку, а Чонгук — напрячься и доказать, что его не зря поддерживали, что он сильный и точно со всем справится.  Осознание, что ему есть, на кого опереться в этот сложный период, придаёт ещё капельку сил.  Чонгук всё это направит в нужное русло.  — Да, кстати. Как билеты купить можно? — Юнги неожиданно достаёт телефон. — Я тоже очень хочу прийти, да и Чимин спрашивал… — Я тебе сейчас ссылку скину на сайт. Там можно будет купить. Только нужно брать уже сейчас — их быстро разбирают. Господи, как будто это уровень UFC…  — Ну, знаешь, всё же победитель турнира станет лучшим по всей стране. Это тоже очень круто, вообще-то.  Чонгук пожимает плечами. Со стороны, наверное, виднее, а ему, как участнику, объективно осознать уровень, на который он вышел, достаточно тяжело. Он наблюдает за тем, как Мин заказывает билеты, пьёт пиво и хрустит орешками. В голове снова один только Тэхён… И перестать думать о нём не получается. Да и не хочется, по правде говоря.  — Кстати, а твои родители приедут? — Юн, разобравшись с билетами, наконец откладывает смартфон и тоже берётся за алкоголь.  — Они планируют только на финал. Оба работают, поэтому отпрашиваться будут только на него. Так даже лучше, на самом деле…  — Почему это?  — Надеюсь, что облажаюсь перед меньшим количеством людей. — Чонгук усмехается и пожимает плечами.  Юнги несильно рукой хлопает по столу, возмущённо языком цокает и сводит брови на переносице. Ну какого хрена Чонгук так пессимистично мыслит?! Его столько людей поддерживает… Буквально каждый из его окружения.  — Ещё раз подобную хрень сморозишь, я тебя сам отправлю в нокаут. Чон смеётся, закрывая лицо руками, едва не сползает под стол, когда Мин всё же несильно пихает его в плечо.  Его действительно окружают самые лучшие люди. 

***

Чонгук едва успевает увернуться от просвистевшей рядом с лицом чужой руки и быстро бьёт в ответ, пользуясь удачным моментом, когда противник не может поставить блок. Удар приходится ровно в бровь, и парень пошатывается, не удержавшись на ногах, падает на канвас, а Чон, не упуская момента, начинает работать на добивание. Сердце в груди колотится так бешено, что, кажется, вот-вот пробьёт грудную клетку и вырвется наружу. Рефери хватает Чонгука сзади и оттаскивает его от поверженного противника. Это нокаут — Уён не способен продолжать бой, за второй раунд которого он был сбит уже три раза. Чон рычит, наматывая круги по периметру октагона, слышит, как бушуют зрители, как тренер Со кричит ему из-за сетки, что он всё сделал правильно, что он молодец. Прожектора слишком слепят, и Чонгук голову опускает, челюсти стискивает, закусывая капу.  Осознания того, что только что произошло, пока что нет. В крови всё ещё бушует адреналин, бьёт по вискам мощными импульсами, от которых перед глазами всё вздрагивает.  Уён поднимается на ноги, и Чонгук подходит к нему — не может этого не сделать.  — Всё нормально? Живой? — спрашивает, одной рукой похлопывая соперника по плечу.  — Да-да…  Рефери выходит в центр октагона и жестом подзывает их к себе, от чего зрители начинают хлопать и кричать ещё громче. Чонгук чувствует, как его берут за руку, облизывает сухие потрескавшиеся губы и напрягается, несколько секунд смотрит в пол прямо перед собой, а после жмурит глаза и даже перестаёт дышать.  — Что ж, сегодня был очень жаркий бой! — Ведущий выходит к ним, широко улыбается, когда видит, как публика начинает неистовствовать в ожидании оглашения победителя. — Оба спортсмена отлично показали себя, однако в финал пройдет лишь один из них… Итак, в финал южнокорейского турнира по смешанным единоборствам проходит…  Чон закусывает щёку изнутри. Его всё равно изнутри тиранит ощущение, что назовут не его имя. Чьё угодно, но только не его… Он стискивает кулаки, отчего ногти врезаются в кожаные перчатки.  — Чон Чонгук!  Чонгук поднимает голову одновременно с тем, как его рука взмывает вверх.  В груди всё вибрирует от криков и громкой музыки, от аплодисментов и звучного голоса ведущего, который, конечно же, не забывает упомянуть и его травму, полученную в позапрошлом сезоне, и то, что он был вынужден взять перерыв… Только сейчас это всё уже неважно. Он не сдерживает лёгкую улыбку, совсем немного позирует для камер, вспышки которых мелькают со всех сторон. Однако надолго не задерживается, не видя в этом особого смысла, быстро благодарит уже бывшего соперника за поединок и выходит за пределы октагона, на ходу стаскивает перчатки.  — Я горжусь тобой, Чонгук! — Ханбин внезапно налетает на него откуда-то сбоку и немного приподнимает его. — Это было очень мощно!  — Спасибо, хённим, спасибо…  — Идём, не буду тебя здесь слишком сильно доставать, поговорим с глазу на глаз. Слишком громко…  В коридоре их вылавливает журналист, который просит ответить на несколько вопросов, уверяя, что это займёт лишь пару минут. Чонгуку очень неловко, но он не отказывается. Он немного путается в словах и отвечает пока что не слишком связно, однако, к счастью, его действительно очень быстро отпускают, что позволяет выдохнуть. Чон к такому совсем не привык — в позапрошлом сезоне, когда он так же доходил до финала, интервью у него никто не брал.  — Ты очень хорошо справился! — Тренер Со прикрывает за собой дверь раздевалки, улыбается, видя, как Чонгук устало опускается на скамейку. — Поздравляю тебя с выходом в финал, боец! Я горжусь тобой.  — Мы разберём завтра ошибки? — Чон затылком прижимается к стене, слегка запрокинув голову, языком проходится по нижней губе. Сердце только-только наконец замедлилось, и стало получаться более-менее ровно дышать. — Я уверен, что где-то накосячил.  — Так, прекрати сейчас об этом думать. — Ханбин садится рядом, похлопывает Чона по плечу, пытаясь растормошить. — Ты хорошо поработал, поэтому, пожалуйста, так же хорошо отдохни и не забивай себе голову ошибками и недочётами. Мы разберем их позже, а сейчас акцентируй внимание на своей победе и выдохни.  Чонгук кивает. Он это всё прекрасно понимает, но иначе не может. Хочется работать лучше, повышать планку самому себе. Однако в то же время Чон знает, что не выдержит, если будет загоняться слишком сильно, просто перегорит и больше не сможет сделать абсолютно ничего.  — Ладно, уговорил, — Чонгук усмехается. — Сегодня обещаю больше об этом не думать.  Чон поднимается, начинает медленно снимать с рук бинты.  — Отлично. Завтра тоже отдыхай. Вечером твой соперник будет известен, помнишь?  — Помню. Я посмотрю трансляцию по телевизору. — Чонгук закидывает на плечо полотенце. — Или нет… Не знаю, хочу ли идти.  — Если что, билеты у меня есть. Да и вообще, по-хорошему, тебе надо сходить, чтобы посмотреть на это всё вживую. Тут же выглядит всё иначе, не так, как на трансляции.  Чон действительно не слишком хочет это видеть. Да, нужно хорошо понимать, с кем тебе предстоит драться, но Чонгук в какой-то степени боится загнать себя ещё сильнее из-за того, что увидит.  — Ладно-ладно. Я понял. Буду смотреть по своему состоянию тогда.  — Ты только меня предупреди заранее. — Со складывает руки на груди. — Кстати, когда Тэхён возвращается?  — Должен в конце следующей недели, — Чонгук вздыхает и тут же поджимает губы. — Хотя я уже ни во что не верю.  Ханбин подходит немного ближе. Он невооружённым глазом видит состояние своего подопечного, которое оставляет желать лучшего. Да, причина не только в отъезде Кима, однако его присутствие значительно бы облегчило всю ситуацию в целом. Чонгук и так очень сильно стрессует из-за турнира, тренируется на износ, ещё и учёба уже началась, а эмоциональной и энергетической подпитки в виде любимого человека рядом у него нет.  Так тяжелее.  — Ты давай что-то делай со своим упадническим состоянием. Пойми, что ты хорошо справляешься, и тебе нужно совсем немного ещё потерпеть.  Потерпеть… Чон устал терпеть, но не собирается что-то менять и изо всех сил старается плыть по течению, чтобы лишний раз не трепать нервы себе и людям, его окружающим. Однако хреновое настроение, апатию и усталость с каждым днём скрывать всё сложнее — то и дело что-то вырывается наружу в виде отсутствия заинтересованности, быстрой утомляемости и вспышек агрессии без особого на то повода. Чонгук хорошо себя контролирует и, в основном, позволяет себе нечто подобное, только когда рядом никого нет, но Ханбин всё равно что-то да подмечает. — Да, я знаю. — Чон кивает и изображает некое подобие улыбки. — Я дольше ждал, подождать всего одну неделю не составит никакого труда.  — Молодец! Правильный настрой. Давай, быстро в душ, переодевайся, и домой поедем. Жду тебя снаружи.  — Хорошо.  Ханбин выходит, а Чонгук сразу же направляется в душ. Он просто хочет поскорее прийти домой и лечь спать. Завтра воскресенье, так что, можно будет закрыть всё по работе и сделать домашние задания, которых немного поднакопилось.  Мышцы начинают немного ныть от тёплой воды, которая спустя несколько минут постепенно начинает вытягивать усталость и все неприятные ощущения. Мысль о том, что Тэ скоро вернётся, едва ощутимо греет где-то внутри, но Чон боится надеяться на что-то слишком сильно — потом может быть больно.  Чонгук быстро принимает душ, одевшись и собрав сумку, выходит из раздевалки. В холле уже не так много людей — зрители начали расходиться практически сразу после окончания боя, когда был известен финалист. Что ж, так будет лучше. Кажется, даже дышится гораздо легче. Он замечает тренера Со и Юнги с Чимином, что стоят у выхода.  Пак, завидев его, поднимает руку, привлекая к себе внимание.  — Е-е-е, вот он, чемпион! — Юнги идёт ему навстречу, обнимает, похлопывая по спине. — Ну это было прям мощно.  — Ай, да ладно тебе, — Чон улыбается. — Прекрати.  — Юнги вообще-то прав! Бой действительно был крутым. — Чимин кивает, языком приходясь по губам. — Поздравляем тебя с выходом в финал. Уверен, ты и там всех порвёшь.  — Спасибо-спасибо. В окружении друзей Чонгук чувствует себя капельку лучше. Получается немного расслабиться и даже ощутить вкус собственной победы, который на языке оседает чем-то горьковато-сладким. Странное ощущение.  На улицу выходят спустя несколько минут, и Чон полной грудью вдыхает прохладный осенний воздух, что приятно бодрит и вполне ощутимо пахнет терпкой приближающейся осенью. Уже окончательно стемнело, что не удивительно для начала сентября. Сейчас жизнь кажется уже чуточку лучше, чем буквально минут двадцать назад, пусть и усталость всё же берет своё.  — Вы с нами поедете? — Ханбин снимает с сигнализации свой автомобиль, обращаясь к Юнги с Чимином, пока Чонгук убирает свою спортивную сумку на заднее сидение.  — Нет, мы на своей. Просто встали чуть подальше — когда приехали, мест не было. — Юнги достаёт из кармана куртки ключи от машины. — Но спасибо большое за предложение.  Прощаются быстро, без лишних слов, прекрасно понимая, что уже пора ехать домой отдыхать — на часах около одиннадцати вечера. Чонгук в пассажирском кресле буквально расплывается, позволяет себе наконец расслабиться и прикрывает глаза. Силы как будто закончились моментально и точно не восполнятся до завтрашнего утра. Однако радует осознание, что это поправимо.  — Что, всё, батарейка села? — Со хлопает дверью со своей стороны и, пристегнувшись, заводит двигатель.  — Да, есть немного. — Чонгук тоже щёлкает ремнём безопасности. — Думаю, к утру оклемаюсь.  — Плечо не болит?  Чон медленно выпрямляет руку вперёд и прощупывает сустав, кончиками пальцев давит на забившиеся мышцы: боли нет, однако неприятные ощущения всё же присутствуют.  — Тянет совсем немного, но это не критично. От нагрузки, наверное. Через пару дней пройдёт точно.  — Ты смотри поосторожнее с этим. — Со выкручивает руль. — Травма есть травма. Следи за ощущениями и соблюдай рекомендации врача. Если почувствуешь, что что-то не так, не тяни и сразу звони доктору.  Чонгук кивает. Он уже не маленький и сам всё знает. Да, делает, конечно, не всегда так, как надо, но кто этим не грешил…  Он приоткрывает окно со своей стороны и наслаждается приятным прохладным воздухом, что наполняет салон автомобиля. В голове мыслей много, но перебирать их банально нет сил. Всё потом. Может быть, завтра, а может быть, и нет.  — В финале без тейпов не выходи, — Ханбин неожиданно говорит тихо, и Чон сразу голову в его сторону поворачивает. — Я думаю, тут и дураку понятно, что против тебя выйдет Минхо.  — Вы так уверены в его завтрашней победе?  — Я бы сказал, что знаю наперёд, но это, наверное, будет не совсем правильно. Так что пусть я буду уверен процентов на девяносто. Да и, в конце концов, у него ведь и личный интерес тоже есть — в финале он снова встретится с тобой.  Встретится. И пожалеет об этом. Чонгук стискивает зубы до неприятного скрипа и напрягается, снова начинает едва заметно дёргать коленом. Он ужасно хочет отыграться. И не так, как Минхо, по-грязному, а честно. За счёт силы, за счёт долгой и усердной работы. Однако и сомнения, и неуверенность никто не отменял, которые время от времени буквально начинают сжирать изнутри. — Я буду работать лучше. — Чон смотрит в окно. — И не проиграю во второй раз.  — Верю.  Практически весь остаток дороги Со тихо рассказывает об их дальнейшем плане тренировок и всём том, чем Чонгуку нужно будет заняться самостоятельно. Вещи банальные: возобновить небольшие пробежки и следить за питанием, пить витамины и протеин. Чон всё это знает наизусть, но ничего не говорит, лишь кивает головой и со всем соглашается. Это не так сложно, и он прекрасно знает, как Ханбин для него старается.  Наконец мужчина тормозит возле многоэтажного дома, и Чонгук будто бы сразу же выныривает из липкой полудрёмы, понимая, что ему уже пора идти. Хочется действительно простого отдыха и сна.  — Спасибо, что подвезли, хённим. — Он с заднего сиденья достаёт свою спортивную сумку и отстёгивает ремень безопасности. — Будьте осторожны по дороге домой.  — Буду-буду. — Со улыбается. — Хорошо отдохни и отоспись. В понедельник, если что, жду тебя в пять вечера в зале. — Вы тоже хорошо отдохните! Спокойной ночи.  Чонгук открывает дверь со своей стороны, собирается выйти, но вдруг замирает. Хочется сказать кое-что ещё, и он не собирается себе в этом отказывать.  — И ещё… Спасибо вам за то, что работаете со мной и подняли меня до такого уровня.  — Это не я тебя поднял, Чонгук. — Ханбин пожимает плечами. — Ты поднялся сам. А я просто тебе помог. Без твоего желания, рвения и упорства ничего бы не получилось. Так что благодари себя за хорошую работу.  — Я бы не смог так хорошо работать без вас. Вы наставляете меня и мотивируете, помогаете проработать мои слабые места и вместе на результат со мной работаете. За это и говорю вам спасибо.  — Ой-ой, всё, давай иди! — Со смеётся. — Вот пояс завоюешь, тогда поблагодаришь.  Чонгук тоже не может сдержать улыбку, кивает, захлопывает дверь и направляется к подъезду. Почему-то сейчас он действительно стал себя чувствовать немного лучше после этого всего, пусть и выглядело со стороны наверняка сопливо.  — Эй, Чонгук!  Чон оборачивается.  Тренер Со придвинулся к окну со стороны пассажирского кресла, одной рукой держа руль.  — Это тебе спасибо за то, что ты решил работать именно со мной. — Мужчина говорит достаточно громко, чтобы его было слышно на расстоянии. Чонгук двумя пальцами с улыбкой отдаёт честь и заходит в подъезд. Ханбин очень хороший человек. В прошлом тоже боец ММА, который точно так же завершил свою карьеру из-за травмы. Однако из этого дела окончательно он не ушёл — начал тренировать и даже открыл свой зал, где работал не только он, а ещё два начинающих тренера, которые брали новичков на индивидуальные занятия. Чон благодарен, что с ним работают, что его вытащили из того дерьма, в которое он попал по воле случая. И он сделает всё, чтобы не подвести тренера Со, чтобы доказать, что тот не зря тратит на него время и силы. Дверь квартиры за спиной захлопывается, и Чонгук чувствует большое облегчение в связи с тем, что сегодняшний день подошёл к концу и можно наконец расслабиться. Он сбрасывает кеды и идёт в спальню, быстро разбирает сумку и закидывает вещи в стиральную машину.  Возникает желание сходить в душ ещё раз, и Чон особо над этим не раздумывает. Переживать о чём-то уже нет сил, поэтому со всеми водными процедурами он, не подвисая на минуту-две, как это обычно бывало, справляется достаточно быстро и переодевается в домашнюю одежду. От Тэхёна последнее сообщение было десять часов назад… Он сказал, что у них снова проблемы с интернетом и он не знает, когда выйдет на связь, однако попросил не переживать.  Чонгуку иногда кажется, что он действительно привык, что у них с Тэ вечно идёт что-то не так, однако, стоило об этом задуматься, как сразу появлялось осознание, что на самом деле к этому он не сможет привыкнуть никогда. Всегда будет надежда на что-то светлое и хорошее, что обязательно придёт на смену серости и проблемам.  Он заваливается на кровать поверх одеяла и подтягивает колени к груди. Голова тяжёлая, а мышцы как будто деревянные, из-за чего, наверное, даже с места себя сдвинуть не получится. Ничего, к утру точно станет лучше.  Вдруг в дверь звонят, и Чон недовольно морщится — не хочется вставать. Может, если не откроет, звонить перестанут?..  Нет, звонят снова. Чонгук сползает с кровати и плетётся в коридор. Он никого не ждёт, и, если у его нарушителя спокойствия не будет реальной причины, чтобы звонить ему в дверь почти в час ночи, он точно выскажет ему всё, что думает. Чон делает глубокий вдох и проворачивает замок, толкает дверь и, подняв голову, замирает, сталкиваясь с блестящим взглядом карих глаз.  Сердце пропускает удар, а пальцы соскальзывают с дверной ручки. Чонгук не дышит, делает шаг назад, едва не спотыкается о коврик, лежащий на полу. Он спит, да? Ему это снится… Точно, просто вырубился от усталости и сейчас не может нащупать грань между сном и реальностью. Тэхён не может сдержать улыбку, закусывает губы, пытаясь не выглядеть слишком глупо, сцепляет руки в замок за спиной. Он входит в квартиру, однако Чонгук снова пятится и спиной практически вжимается в стену.  — Эй, ну почему ты так смотришь на меня?  — Тэхён… — голос хрипит, и Чонгук с большим трудом делает вдох, хватается за футболку на груди. — Ты…  — Сюрпри-и-из!.. — Ким широко улыбается, вжимая голову в плечи.  Чонгук неожиданно срывается с места, прижимает Тэ к себе, обнимает крепко-крепко и носом утыкается ему в шею, жмурит глаза. Быть этого не может… Почему Тэхён здесь? Это же просто сон. Он не мог просто так взять и приехать. Чон ощущает, что вот-вот проснётся и это видение рассеется, он будто пытается Кима удержать рядом с собой хотя бы на несколько секунд, крепко стискивая его в своих объятиях.  Тэхён обнимает в ответ, пальцами сжимает чужую футболку на спине. Ему ужасно не хватало этих сильных рук, что держат очень крепко, но в то же время бережно. Не хватало любимого запаха и биения сердца, что сейчас, кажется, выскочит, пробив чужую грудную клетку.  — Родной, ты задушишь меня, — шепчет, пальцами несильно царапая широкую чонгукову спину сквозь тонкую ткань футболки.  Чон отстраняется, смотрит в глаза растерянно, стискивает чужие плечи, пытается отдышаться. Это какая-то шутка…  — Я не верю… Этого не может быть.  — Вот он я, стою перед тобой.  — Ты мне просто снишься, да? — У Чонгука, кажется, приступ дереализации. — Я проснусь, и ты исчезнешь? Тэхён вскидывает брови. Он видит эту усталость в антрацитовом взгляде, что скользит по нему слишком неуверенно, и понимает, что за все эти месяцы видел лишь то, что ему позволяли. Чон скрывал очень многое.  — Никуда не исчезну. — Тэ тихо смеётся, кончиками пальцев дотрагивается до его щеки, поглаживает, ладонью накрывая мягкую кожу. — Я теперь тут с тобой останусь. Хочешь ты этого или нет.  — Ты ведь должен был приехать только через неделю… — Чонгук начинает постепенно осознавать, что Тэхён реальный. Он тут, говорит с ним, прикасается и, как же, чёрт возьми, красиво улыбается.  — Ну… Вообще я должен был и на твой полуфинал успеть, но рейс задержали, и немного не получилось. А так, просто договорился, чтобы меня отпустили домой пораньше. В конце концов, я уже хорошо себя чувствую, да и врач не особо сопротивлялся.  Чон сглатывает и только сейчас замечает, что у Тэхёна из-под капюшона толстовки торчат тёмные пряди… Тёмные. Практически чёрные. Он осторожно руку подносит к его голове и капюшон тянет вниз: Тэ действительно перекрасил волосы.  Тэхён наблюдает за его реакцией и, по правде говоря, не понимает, что Чонгук думает. Тот всё ещё выглядит достаточно потерянно, осторожно перебирает его волосы кончиками пальцев.  — Тебе не нравится? — Ким не сдерживается, видит, как от его вопроса Чонгук едва заметно вздрагивает.  — Очень нравится… Я просто всё ещё не верю, что ты вернулся. Как будто это всё сейчас происходит не со мной.  — Хочешь, докажу, что с тобой?  Чонгук не успевает ничего ответить — к его губам прижимаются очень быстро, сминают и голову обхватывают с двух сторон, раскрытые ладони кладя по бокам от лица. На языке тот самый вкус, по которому он ужасно скучал, который хотел ощутить всё это время. Тэхён настоящий. Сомнений больше не остаётся.  — Я так скучал по тебе, Гу… — Ким шепчет в его приоткрытые губы, опаляет их горячим дыханием. — Ты даже себе не представляешь.  — Ещё как представляю, — Чонгук наконец позволяет себе улыбнуться. — Потому что я скучал не меньше.  Он снова Тэхёна очень крепко обнимает, полную грудь любимого запаха набирает, пытаясь надышаться. Нет, он теперь долго не насытится своей любовью, которая наконец рядом и никуда от него не уедет.  — Надеюсь, ты не против, если я останусь у тебя на ночь? — Тэ спрашивает тихо, и Чонгук тут же отстраняется, чтобы на него посмотреть. — По крайней мере, я на это рассчитывал, если честно… — Конечно нет! Я сам тебя не отпущу никуда от себя.  Чонгук ждёт, пока Ким стащит кроссовки и толстовку, по правде говоря, не хочет ни на секунду его руку выпускать из своих, но на пару секунд всё же приходится. Сейчас шок вперемешку с усталостью сменился эйфорией и приятным спокойствием. Однако где-то в груди всё равно не очень приятно колется ощущение, что это всё нереально.  — Ну почему ты так разглядываешь меня? — Тэхён улыбается, обеими руками стискивает ладонь Чона, когда они идут в сторону спальни. — Это из-за волос?  — Нет. — Чонгук улыбается и слегка тянет Кима на себя, буквально на секунду прижимается к его губам. — Цвет твоих волос мне очень нравится. Просто я всё ещё не верю, что ты со мной… Что ты приехал…  — Приехал-приехал. — Тэхён смеётся. — Никуда не уеду теперь.  Чон быстро достаёт из шкафа вещи Тэ, которые лежали всё это время у него, отправляет Кима в душ. Сейчас от осознания того, что произошло с ним только за сегодняшний день, по коже бегут мурашки. Однако приезд Тэхёна — определённо самое лучшее…  Пока что не верится. Чон присаживается на край кровати и руками опирается о собственные колени. Тэхён сказал, что должен был успеть и на его полуфинал, получается, он приехал к Чонгуку сразу же, как только прилетел в Сеул?.. Он ведь Тэ не отпустит от себя ни на минуту вообще, даже если тот его об этом попросит. По крайней мере, в ближайшие пару дней.  Тэхён возвращается быстро, явно не желая задерживаться без Чонгука на слишком продолжительное время. Обниматься идёт сразу же, и они вместе заваливаются на кровать, залезают под одеяло. Ким укладывается под боком Чона буквально за пару секунд и прикрывает глаза.  Он ужасно устал, перелёт был долгим и сложным из-за большой разницы во времени и стресса, избавиться от которого не выходило. Да, Тэ переживал из-за своего возвращения, хотел увидеть реакцию Чонгука, родителей, которым он тоже ничего не сказал.  — Кстати, Тэ… А твои родители… — Чон будто бы прочитал его мысли. — Они не против, что ты только прилетел и тут уже уехал ко мне?  — Нет, не против. Они знали, что я очень скучал по тебе. — Тэхён кончиком указательного пальца проводит по чоновой груди. — Всё в порядке. Боже, я так хотел посмотреть на тебя в полуфинале…  — Посмотришь в финале. Это будет гораздо круче, обещаю.  Чонгук губами прижимается к его виску и улыбается. Теперь он готов горы свернуть. На всё готов, чтобы доказать, что Тэхён это всё делает для него не зря, не зря приехал, не зря поддерживает и просто находится рядом. Сейчас даже чувство усталости отходит на второй план и, кажется, немного растворяется во вновь горящих в груди чувствах.  — Я не сомневаюсь. — Тэ щекой трётся о чонгукову грудь, но вдруг приподнимается и заглядывает Чонгуку в глаза. — Как ты тут вообще без меня?..  — Честно тебе сказать? — Чон смотрит прямо ему в глаза, кончиками пальцев осторожно перебирает чёрные пряди Тэ, наслаждается их мягкостью. — Без тебя было плохо. Каждый день как будто одно и то же… Из рук всё валилось и сил не было.  — А мне говорил, что всё хорошо. Врал, получается? — Ну… Только если совсем чуть-чуть. — Бессовестный, — Тэхён улыбается, несильно бьёт Чона в плечо. — Ничего, больше я тебя никогда не оставлю.  Чонгук не может сдержаться, снова целует, ладонью накрывает чужую щёку. Ким теперь ведь никуда не денется от него, да? Никогда и никуда… А если Тэ придётся уехать ещё раз, Чон не будет больше никого слушать — извернётся и найдёт способ, как поехать вместе с ним. А ведь он изначально действительно думал, что будет легче…  — Хорошо-хорошо. — Гук обнимает его, укладывает на себя. — Господи, я ужасно соскучился. Надышаться тобой не могу.  — Ещё целая ночь впереди. Хотя тебе лучше бы отдохнуть и хорошенько поспать — у тебя был очень сложный день.  Тэхён устраивается поудобнее, прикрывает глаза, полностью расслабляясь. Чон буквально окутывает его своим теплом, крепкими руками очень бережно обхватывает и гладит по спине, стараясь передать ему всю свою нежность и любовь, чего не получалось сделать очень продолжительное время.  — Как и у тебя. Тяжело перелёт перенёс? — Чонгук прикрывает глаза, руку просовывает под просторную тэхёнова футболку и подушечками пальцев проводит по бархатистой коже.  — Не очень, но бывало и лучше. Скорее всего, дело не в перелёте, а в часовых поясах… Разница большая.  — Родной, я понимаю. Поэтому давай все разговоры отложим на завтра, ладно? Хорошо отдохнём, а со всем остальным разберемся потом. Сейчас меня ничего не волнует.  — А я? Я тебя тоже не волную? — Тэхён хмыкает, однако ничуть не напрягается, поскольку прекрасно знает ответ.  Чонгук обнимает его чуточку крепче, переворачивается на бок, перетягивая за собой и Кима, который тут же закидывает на него одну ногу и льнёт поближе. Тэ прижимается к нему, делает глубокий вдох, ощущая, как приятно вибрирует в груди от того, что рядом любимый человек.  — Волновал, пока был далеко. А сейчас ты здесь, рядом со мной, поэтому я могу успокоиться и ни за что не переживать.  «Ни за кого, кроме тебя, потому что ты единственный человек, о котором я всегда буду думать и никогда не забуду».