Инсулин

Карандаш оставляет на бумаге жирный след, и Тэхён делает глубокий вдох, когда понимает, что он почти закончил чертёж. Ким сегодня засиделся в университетской библиотеке допоздна — здесь большие столы, на которых можно спокойно разложить целый ватман, а не возиться дома на полу. Тэ, конечно, так тоже часто делал, но потом о себе напоминала измученная спина, а приятного в этом явно маловато. Лучше уж чередовать: когда-то можно и дома в позе креветки на полу посидеть, а когда-то и в университете задержаться ради своего же комфорта. Наконец закончив, он быстро прячет чертёж в большую папку и убирает всё остальное в сумку. Уже глаза немного болят, но радует лишь то, что завтра внеплановый выходной благодаря какой-то проверке, которая вдруг решила нагрянуть в их учебное заведение. Студентов распустили, сказав, что делать им тут будет нечего, и они могут просто спокойно отдохнуть дома. Чонгук перестал раздражать. Тэхён уже как-то даже привык, что он всегда находится в поле его зрения. Нет, они не стали друзьями, ограничиваются какими-то банальностями, от которых им обоим ни тепло ни холодно, однако после той поездки в Кёнджу Тэ действительно задумался о том, что не все люди желают ему зла. Да, вероятно, не все будут хорошо относиться, нормально воспринимать, но есть те, кому по барабану, болен ли ты, а если да, то чем. Им важно, какой ты человек, чем дышишь и чем живёшь. Пусть и интересуются они этим из известных одним им побуждений. Тэхён знает, чем руководствуется Чонгук, понимает, что он, скорее всего, просто хочет по-хорошему помочь, но принимать чужую помощь не привык, всегда считая это показателем собственной слабости. Не справляешься сам, значит, слабак. А таким рядом с другими не место. Только вот, кажется, Чон так не считает, втянув его в общество Юнги и Чимина, что тоже общались с ним совершенно спокойно. Кажется, о диагнозе знает только Чонгук, который действительно никому не рассказал, как и обещал. Ощущение нахождения в полной безопасности подкупает. Точно так же и постепенное убеждение в том, что не каждый поголовно является тем, кто пытается тебя унизить и обидеть. Тэхён с большим трудом сам для себя признаёт то, что перестал искать подвох в чужих действиях, словах. Это же, вроде, доверием называется, да? Однако глубоко внутри всё ещё сидит какая-то гадость, которая иногда вырывается наружу в виде колкостей и грубости по отношению к тем, кто ни в чём не виноват — тяжело находиться в вечном напряжении. Тэ пока старается держаться. Он выходит в коридор и быстрым шагом направляется к центральному выходу. Вообще, вещей много, и нести это всё тяжеловато, но Тэхён последние силы в кулак собирает, убеждая себя, что скоро он сможет отдохнуть дома. Просто завалится спать или же залипнет на какой-нибудь сериал от Netflix, а может найдёт что-то почитать. Вариантов много, и все они Тэ очень даже устраивают. Неожиданно Ким улавливает знакомые голоса откуда-то со стороны лестницы и прислушивается… Чонгук?.. Тэхён останавливается, стараясь разобрать чужие слова. Да, некрасиво, но когда слышишь знакомый голос, пытаешься неосознанно понять, что говорят. Тэхён подходит немного ближе, понимает, что Чон разговаривает с Юнги, и они находятся на площадке между первым и вторым этажами. Говорят не слишком громко, однако у Тэ получается хорошо их расслышать. — Он серьёзно так смело к тебе подошёл? — Мин, кажется, удивлён. — Охереть, Чонгук… И какого чёрта он на Тэхёна взъелся? — Без понятия, но ты представляешь, что будет, если они узнают? Они его сожрут, Юнги. Чонгук говорит о его диагнозе? Тэхён не дышит, пальцами впивается в папку с чертежом, нижнюю губу закусывает. Не может этого быть… Чон же обещал, что не расскажет никому. — Я понимаю это прекрасно, но с чего вдруг Уджин пошёл тебя запугивать? Кем он себя возомнил?.. — Да срать я на это хотел, если честно. — Тэхён выглядывает очень осторожно, видит спину Чона, который, судя по голосу, достаточно сильно раздражён. — Если к тебе подойдёт, шли его к чертям. — Чонгук, ты будь аккуратнее с Тэхёном, ладно? Будете глаза мозолить — поверь, они в долгу не останутся. А если ещё и диагноз его всплывёт… У Тэхёна в ушах шумит, а сделать вдох не получается. В груди так щемит отвратительно… Он снова поверил не тому. И на что надеялся вообще?.. О чём думал, когда подпускал Чонгука к себе так близко? Он такой же, как и все. Ничем не отличается от тех ублюдков-одноклассников, которые растрепали об этом на всю школу. А Тэхён тогда точно так же рассказал одному-единственному человеку о том, что он не такой как все. Он дальше не слушает, не вникает. Стоит истуканом и смотрит Чонгуку в затылок, не понимая, что он сделал не так. Снова сделал не так… Оцепенение спадает, когда он сталкивается с парой карих слегка напуганных глаз, что обеспокоенно смотрят на него. Юнги что-то говорит Чону, и тот резко оборачивается, замирает, когда видит стоящего у первых ступеней лестницы Тэхёна. На нём нет лица, кожа бледная, а сам он выглядит так, будто только что узнал нечто ужасное… Хотя, наверное, с его стороны это выглядит действительно ужасно. — Тэхён… Ким срывается с места, к выходу направляется так быстро, как только может, на ходу на голову накидывает капюшон. Как же так, блять?.. Он никогда этому уроду не поверит, никогда не подпустит его к себе ближе, чем на километр. Устроил этот дурацкий вечер откровений на пьяную голову, подумал, что Чонгук действительно хочет ему помочь и никому не расскажет. Сколько людей об этом знает?.. Чонгук бежит следом. Нет, нет, нет, всё не так. Он представляет, как это выглядело со стороны, и что теперь думает о нём Тэхён. Это отвратительно, и Чон даже подумать не мог, что подобное всплывёт, но он не нарушал данного Тэхёну обещания, даже не думал об этом никогда. Это подло. Это низко. Чонгук на такое не способен. И не был никогда. Из здания университета Чон вылетает только тогда, когда спина Тэхёна мелькает уже за территорией учебного заведения. Нельзя всё так оставлять. Чонгук готов бежать за Кимом столько, сколько потребуется. Несмотря на холодный ветер, и в распахнутой настежь куртке, на которую сейчас времени нет. Это дело последнее. Он спешит, едва ли удерживает сползающий с плеча рюкзак и ускоряется, надеясь догнать Тэ. Как же хочется окликнуть его на всю улицу, позвать, попросить дать шанс, чтобы спокойно объясниться. Хотя, наверное, спокойно это сделать уже не удастся — Чонгук знает, какой у Тэхёна характер, и тот зол на него, вероятно, даже ненавидит. Чон его чувства принимает и отговаривать от них не собирается, потому что в такой ситуации Тэхён на них имеет полное право. Тэ сейчас понимает не то, что должен, видит ситуацию со своей известной только ему стороны и скорее всего не захочет посмотреть на неё под другим углом. И это нормально. Чонгук считает, что не может злиться в ответ — он облажался. — Тэхён! — кричит так, будто верит, что Тэхён его услышит и остановится. — Стой! Чонгук нагоняет. Не так быстро, как хотелось бы, но Тэхёна сильно тормозит его огромная папка с чертежами, и это сейчас на руку. — Блять, да остановись ты! Давай поговорим! Тэхён, пожалуйста… Ким делает вид, что не слышит его, вдруг немного сбавляет скорость, рукой хватается за куртку на груди — дыхалки не хватает. Чонгук этим пользуется, ускоряется и наконец хватает Тэхёна за одежду, дёргает назад, что есть силы. — Отвали от меня! Тэ отталкивает его от себя, пытается вырваться, но Чонгук держит его крепко, встряхивает, чтобы привести в чувства. Тэхён глаза зажмуривает, с трудом удерживается на ногах, но не даётся, продолжая дёргаться и выворачиваться. — Урод! Какого ты, блять… — Тэ бьёт наотмашь и вскользь мажет по чужому лицу, отчего кожу неприятно обжигает. — Отпусти! — Послушай, пожалуйста. — Чонгук перехватывает обе его руки, стискивает пусть грубо, но так, чтобы было не больно. — Всего две минуты, Тэхён. Дай объяснить. — Я не хочу тебя слушать и видеть не хочу! Ты такой же ублюдок, как и все! Ты такой же! У Тэхёна в висках пульсирует от ярости, когда он смотрит в чёрные глаза напротив, когда чувствует крепкую хватку на своих запястьях и ещё сильнее от этого негодует. Никто не имеет права насильно его удерживать, но противостоять Чонгуку не получается — он слишком сильный. — Людям иногда нужно давать шанс. Блять, думаешь, ты всегда прав?! — Чонгук повышает голос, уже не выдерживает этого всего. Он тоже человек со своими чувствами и эмоциями, которые сейчас рвутся наружу. — Ты не знаешь всего. Ты не видишь ситуацию с моей стороны! Я пытаюсь тебе объяснить… — Мне не нужны твои объяснения! Плевал я на них! — Тэхён рычит. — Ты меня обманул. Ты обещал никому не говорить, сука, я тебе поверил… — Я никому и не говорил! Я клянусь тебе, Тэхён, слышишь? Дай мне шанс всё объяснить. Всё не так! — А как?! — Тэ с большим трудом сейчас контролирует себя, благо, на улицах уже не так много людей. — Как, Чонгук? Скажешь, что ты ни одной живой душе не рассказал о моей болезни?! Да с чего бы мне тебе верить!? — Да с того! — голос начинает срываться, Чон задыхается. — Думаешь, я бы стал просить, чтобы нас поселили в один домик в Кёнджу? Стал бы голову себе ломать, как сделать так, чтобы всё это не дошло до Уджина? Да срать бы я на это хотел, Тэхён, у меня что, дел своих мало?! Вот только этого не хватало, да? Тэхён глубоко дышит, но сердце в груди колотится очень громко, слишком сильными импульсами разносится по всему телу. У него нет больше на всё это сил — он находится в вечном напряжении, едва ли не в боевой готовности, зная, что рано или поздно его обязательно предадут, а сейчас происходит, вероятно, простое недопонимание, которое для Кима выглядит так, будто является чем-то ужасным. Он уже думает о том, что что бы Чонгук ему ни сказал, он всё равно не сможет ему поверить. — Я не желаю тебе зла, — Чонгук немного смягчается, когда видит замешательство на чужом лице. — Ты просто не так понял… Дай мне возможность всё рассказать. — Что это изменит? — Твоя злость пройдёт. Пусть и не сразу. Я уверен, что потом ты подумаешь обо всём этом и поймёшь, что я своё слово держу. Тэ видит в чужом взгляде что-то похожее на искренность. Чон достаточно быстро успокоился и взял под контроль своё раздражение, голос стал тише, и сейчас от него по коже бегут мурашки. Но Тэ кажется, что он снова сорвётся, стоит Чонгуку начать оправдываться и что-то пытаться ему объяснить — он не умеет верить и доверять. И, наверное, понимание этого уже само по себе злит. — Хорошо, попробуй объяснить, — Тэхён выдыхает. — Только имей ввиду, если ты попытаешься снова обмануть меня… — Я никогда не врал тебе. «Кому угодно, но только не тебе». Они отходят вглубь двора между жилыми домами, чтобы не мешать прохожим, да и поговорить в спокойной обстановке будет гораздо более результативно. Тэхён усаживается на стоящую рядом с качелями лавочку, папку с чертежами подтягивает к себе. Почему-то именно сейчас у Кима в лёгких неприятно колет из-за проглоченного во время бега и крика холодного воздуха, но он пытается не обращать на это внимания. Усталость сейчас ощущается гораздо более отчётливо. Чонгук садится рядом, руками опирается о скамейку, пытаясь подобрать слова, чтобы его поняли так, как нужно. Однако он собирается говорить только правду и ничего кроме… — Я жду объяснений. — Тэ закусывает губы, смотрит прямо перед собой, взглядом гуляет по многоэтажному жилому дому, во многих окнах которого уже горит свет. — Или ты позвал меня помолчать? — Юнги первым заметил либру у тебя на плече. А потом видел, как эти уроды пытались впихнуть в тебя шоколад… Он сказал об этом мне, и картинка постепенно стала складываться сама собой. Я просто за тобой наблюдал, а потом так получилось, что поймал тебя за руку. — Он знал с самого начала, да? Вы оба… — Да. Ким локтями опирается о колени, голову обхватывает, пальцами стискивая пряди волос. Какого чёрта это всё свалилось на него? Почему? За что? Юнги общался с ним так, будто был не в курсе: не было пристальных взглядов, вопросов, чрезмерного внимания. Тэхён сомневался, но безумно хотел верить, что ни он, ни Чимин о его проблеме не знают, но сейчас всё это рушится. — А Чимин?.. Он тоже знает? — голос хрипит, не слушается. — Нет. Знаем только я и Юнги, — Чонгук видит, что Киму плохо, но даже представить не может, что сейчас творится в его измученной голове. — Мы никому не скажем, Тэхён. Тэ усмехается — не верит. Боже, как же это всё уже надоело… Хочется изолироваться от всех людей поголовно, нет сил ни видеть, ни слышать никого. — Знает один, знают два, знают двадцать два… — смысл этого Ким на себе прочувствовал ещё в школе, когда его личное вынесли на всеобщее обозрение, не особо заботясь о том, как отреагируют на белую ворону импульсивные жестокие подростки. — Я знаю, каково это, — Чонгук говорит очень тихо, но Ким сразу же поворачивает голову в его сторону, хмурится, кажется, не верит. — Знаю, как гадко, когда человек, которого ты впустил в свою душу, рвёт тебя изнутри и перед всеми выворачивает наизнанку. Чтобы знали, какой ты на самом деле. Ким понимает, что за этими словами скрывается гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Вероятно, Чонгук только что намекнул ему на то, что с ним происходило нечто подобное, так сказать, приоткрыл завесу собственных тайн. — Если тебе так будет спокойнее, я могу рассказать тебе что-то важное о себе, чтобы тебе было, чем крыть. Неужели Чонгук действительно готов на такое пойти, чтобы ему позволили построить хотя бы минимально доверительные отношения?.. Как он так легко может говорить о том, что, наверное, для него самого очень важную роль играет… Блефует? — А вдруг я первый тебя солью? — Тэ немного давит, хочет посмотреть на реакцию и понять, стоит ли ему принимать это предложение всерьёз. — Не боишься этого? — Как-нибудь переживу. Чон хмыкает, крутит надетое на средний палец кольцо, улыбается еле заметно. Переживёт. Ага, как же… Едва ли пережил в школе. — В этом и разница между нами. Ты переживёшь, а я — нет. Во второй раз Тэхён не справится. Он это для себя чётко понял ещё тогда. Попасть в эту западню снова — значит для него ещё раз разбиться, только вот теперь Ким не уверен, что снова по кускам себя соберёт. — Тогда, может, я расскажу тебе то, что имеет для меня очень большое значение? — Чонгук готов уже всё Киму выложить — он почему-то уверен, что тот не расскажет, не сможет так поступить. Тэ резко поднимается на ноги, чувствуя, что этот разговор уже ведёт к тому, к чему он вовсе не готов. Пусть он на Чона и злится, но манипулировать не собирается, точно так же как и шантажировать. Это слишком низко. — Не надо ничего мне рассказывать. Просто не подходи ко мне больше, ладно? Ни ты, ни твои друзья. Я ведь об этом просил тебя с самого начала. Чонгук не понимает, почему Ким сейчас принимает такое решение. Оно ничем не обосновано, по крайней мере, по его субъективному мнению. — Подожди. — Он тоже встаёт, преграждая Тэхёну дорогу, пока тот рюкзак закидывает на плечо, намереваясь уйти. — Тэхён, почему ты… — Я не чувствую себя в безопасности рядом с тобой. Бьёт ниже пояса. Чон всё это время старался сделать всё, чтобы Тэхён начал ему доверять, чтобы он перестал воспринимать его как потенциального врага. Только всё прахом пошло буквально в один момент. Все его старания перечеркнула одна глупая ошибка, которой можно было не допускать. В конце концов, болтать о подобных вещах в университете — не самая лучшая идея. — Тэхён, я ведь… — язык не слушается, слова выговаривать тяжело. Чонгук именно сейчас ощущает себя беспомощным. — Пожалуйста, хватит, — Ким повышает голос совсем немного, но этого достаточно, чтобы Чонгук замолчал. — Я устал от этой идиотской беготни, Чонгук. Давай всё закончим, ладно? Не надо пытаться подружиться со мной, я этого не хочу. Тэхён быстрым шагом огибает стоящего перед ним Чона, направляется к выходу из двора. Он действительно устал и ужасно хочет домой. В носу неприятно щиплет, глаза жжёт от подступающих слёз, которые не наведывались к Тэ уже очень продолжительное время. Осознание собственной ничтожности буквально режет изнутри. Он головой прекрасно понимает, что Чонгук не сделал ему ничего плохого и, по всей видимости, не собирается, но не может себя в этом убедить. Тэхён переступить через себя не может, как бы ни пытался, эти колючки выпускаются сами собой каждый раз, когда Чонгук доказывает, что он не такой, как все. Не может такого быть. Все люди одинаковые.

***

Чонгук выходит из душа, полотенцем вытирает мокрые волосы. На часах уже час ночи, а сон никак не идёт — в голове слишком много мыслей, которые покоя никак не дают. А думает Чон о Тэхёне. Тот действительно перестал обращать на него внимание. В первые несколько дней Чон пытался оставить между ними хотя бы банальное приветствие, но Тэ упорно его игнорировал, даже глаз не поднимал, и Чонгук в конечном итоге просто-напросто сдался, понимая, что ничего изменить он сейчас не сможет. В конце концов, насильно мил не будешь. Однако под «раздачу» попали не только они с Юнги, но ещё и Чимин, которого Ким тоже в открытую избегал, видимо, решив за компанию вычеркнуть и его из списка своего окружения. Что ж, логично, только вот Пак вообще ничего не понял и лишь пожаловался Юнги, что хён стал его игнорировать ни с того ни с сего. Мин ничего не объяснил, зная, что нельзя об этом распространяться, только Чона предупредил, что Чимин может на эту тему заговорить. Да и этого было вполне достаточно. Нужно быть круглым идиотом, чтобы не понимать, что Тэхён элементарно запутался. Чон видит: он мечется, не может определиться, как себя вести и что делать. В его положении это, наверное, нормально… Чонгук себя уже не раз ловил на мысли, что он на Кима вообще не злится, даже не обижается. Да, услышать, что с ним небезопасно, неприятно и даже в какой-то мере обидно, но очевидно, что Тэ себя так не по собственному желанию ведёт. Он не умеет иначе. Чон укладывается на прохладную постель, ноги и руки раскидывает в разные стороны, прикрывая глаза. Если бы Тэхён предложил сблизиться снова, он согласился бы?.. Да. Вероятно, даже и думать бы не стал, а просто сделал бы вид, что между ними ничего не произошло. Киму тяжело подпускать кого-то к себе слишком близко, да оно и понятно… Чонгук уже догадался, что тот ему не верит, скорее всего, потому что в школе о его диагнозе узнали именно таким образом — через кого-то одного, кому Тэ доверился. Боже, как же это гадко… А ещё хуже осознавать, что тебя считают таким же. Вот это, скорее, то самое, от чего у Чона в груди свербит сильнее всего остального. Как человек, которого тоже предавали, он на подобное банально не сможет пойти, только Тэхён, кажется, упорно не хочет брать это во внимание. Оставалось лишь поставить перед фактом и рассказать всю подноготную своей далеко не сладкой подростковой жизни, чтобы Ким ему поверил, но Тэ от этого отказался, решив не вникать и просто прекратить лишний контакт. Что ж, на это он тоже имеет полное право, только вот Чонгук действительно был готов рассказать. История неприятная донельзя, и каждый раз, когда Чон об этом вспоминает, лопата для убийственного и изнуряющего самокопания на ближайшие несколько часов появляется в его руках из ниоткуда. Да, не отпускает даже спустя несколько лет, но Чон научился с этим жить. Ничего не изменишь, не вернёшься в прошлое и не вправишь себе мозги — Чонгук, по сути, тогда за собственную глупость и наивность расплатился. Тэхён, по всей видимости, тоже. Чонгук закрывает глаза и пытается расслабиться, но не выходит. Когда он вышел из ванной, на мгновение показалось, что горячая вода смыла из уставшей головы всю ту дрянь, что в ней сидела, но это только показалось. Радует только одно: Уджин с Ёсаном и Сонхва перестали косо смотреть. Да, иногда Чон их взгляды на себе всё же ловит, но его это не напрягает в отличие от тех моментов, когда те пытаются зацепить Тэхёна. Тот молодец, справляется, не пасует и держится достойно, однако Чонгук всегда напрягается, готовясь ввязаться, если понадобится. И пусть Ким после этого точно будет на него злиться… Чон в стороне больше стоять не хочет. Да, Тэхён сказал к нему не подходить — Чонгук не подходит. Он наблюдает со стороны, как делал это раньше, и прекрасно знает, что Ким это видит и замечает. Тэхён сам не решится подойти и об этом сказать, поэтому просто терпит, сжав зубы. Что ж, это в любом случае было его решением. А ещё Чонгук пару раз ловил себя на мысли, что скучает… Боже, это так глупо, наверное, скучать по общению с тем, кто сам не захотел больше контактировать и отгородился бетонной стеной. Чон скучает по максимальным банальностям: по лёгкой улыбке, которая украшала лицо Тэхёна, когда Чимин отпускал какую-нибудь шутку, по низкому приятному голосу и сморщенному от недовольства носу. Обычные вещи стали для Чонгука особенными. Он садится на кровати и ноги сгибает, спину слегка горбит, запрокидывая голову. Желание выплеснуть эмоции просто дичайшее, и Чонгук его в себе сейчас подавить не сможет. Быстро одевается, накидывает тёплую зипку поверх футболки и натягивает спортивные брюки, обувается и выскальзывает из квартиры. Тренер Со должен быть ещё в зале.

***

Пара по архитектуре тянется слишком долго, походит на безвкусную жевательную резинку, к которой уже давно был утерян интерес, но не выплёвывают её лишь по привычке. Тэхён подпирает голову рукой, чёрной ручкой вырисовывает на полях лекционной тетради незамысловатый узор — тоже дурная привычка. Он устал. Пятая пара по архитектуре, перенесённая преподавателем слишком внезапно, пришлась совсем некстати. Да, многие студенты просто быстренько слиняли под шумок домой, но Ким остался, знал, что в конце пары преподаватель должен раздать индивидуальные задания, которые нужно будет подготовить к промежуточной аттестации. Это вместо экзамена. Только непонятно, что лучше… Сдать экзамен или делать неизвестно что. Тэ поднимает глаза, взглядом скользит по одногруппникам, останавливается на широкой спине в чёрном лонгсливе с какой-то надписью. Чонгук сидит расслабленно, лениво что-то пишет, то и дело поглядывая на большой экран, на котором проектор транслирует слайды презентации. Они не общаются уже почти две недели, и Тэхёну стало как-то… пусто? Даже поговорить не с кем, пусть он и не отличается общительностью, едва уловимо греет само понимание того, что тут, недалеко, есть человек, к которому при необходимости можно обратиться. Только теперь нельзя. Тэхён собственноручно в этой маленькой истории поставил точку, о чём теперь, по правде говоря, жалеет. Да, он тогда вспыхнул по вполне понятным причинам, но объяснения Чонгука были логичными, и такой вариант развития событий вполне имел место быть. Ким принимать его просто не захотел, решив, что одному ему будет лучше и спокойнее. Игнорировать было гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд: не хотелось отводить глаза, когда на тебя смотрели, отсаживаться за пустой стол и не отвечать на приветствия. Ким понял, что это всё мелочи. Но как же с этими мелочами было комфортно. Только вот обратно для него теперь дороги нет. Он от своих слов не откажется, не подойдёт сам и не поздоровается, не посмотрит в глаза и не подсядет в столовой. Хватит. Рано или поздно этот никому не нужный спектакль должен был подойти к своему логическому завершению. За ним лишь приглядывали, ведь так?.. Хотя это происходит и сейчас. Тэхён прекрасно чувствует на себе чужой взгляд, но никак не реагирует, видит также и то, что Чонгук напрягается, стоит Уджину или кому-то из их компании к нему подойти. Ким не маленький, сам способен разобраться, и подобная подстраховка ему не нужна, однако он упорно делает вид, что просто этого не замечает. Так проще. — Итак, пара подходит к концу, — преподаватель Хван в предвкушении скользит взглядом по заскучавшим студентам. — Я обещала раздать вам задания, которые вы будете выполнять в парах. Кратко объясню, в чём заключается суть: вы должны будете выполнить проект загородного дома со всеми вытекающими. То есть это компьютерная графика — чертежи основного комплекта, а также часть с визуализацией, выполненной вручную, и отмывкой. Соответственно, ближе к сессии я обозначу день, когда будет происходить защита. Необходимо подготовить презентацию и кратко представить нам ваш результат. Тэхён губы закусывает, тут же подсчитывает, сколько у них времени — примерно три недели. Преподаватель Хван вряд ли поставит защиту в первые дни сессии, она ведь сама принимает экзамены у старших курсов, поэтому, вероятно, ей будет пока не до этого. Что ж… За этот срок сделать такой объём работы действительно реально только вдвоём. Хотя… Одному тоже можно было бы попытаться. Это не первое задание, которое им раздают по парам или же по группам, и раньше Тэ обычно просил, чтобы ему разрешили работать одному. Он сам хорошо справлялся, даже лучше, чем некоторые в парах, поэтому ему обычно не отказывали. В этот раз он так же хочет работать один. — Сразу вам скажу, по какому критерию я делила вас на пары, — преподаватель достаёт из папки листок с именами студентов, где заранее расписала, кто с кем будет работать. — Я смотрела на вашу успеваемость и старалась распределять вас так, чтобы ваши навыки дополняли навыки партнёра по заданию. Вы должны отработать по максимуму, поделив обязанности. Объём работы большой, и я хочу, чтобы каждый из вас чему-то научился. Что ж, пары у меня получились следующие: Ёсан и Минхо, Мингю и Соён, Уджин и Джихёк, Юнги и Ёнсу, Чонгук и Тэхён… Остальные имена пролетают мимо ушей — Тэхён зависает над тетрадью, на мгновение думает, что ему просто послышалось. Не может такого быть… Он аккуратно смотрит на Чонгука, который сидит всё так же, будто и не произошло ничего особенного, слушает, что говорит преподаватель. Это опять его рук дело? Как в тот раз? Ким запястья прячет в рукавах серой зипки, натягивая их почти до кончиков пальцев. Снова Чонгук. И снова с ним. Как это вообще возможно? Тэхён осторожно закрывает тетрадь и ручку прячет в пенал, стараясь не шуршать. Он хочет подойти к госпоже Хван, чтобы попросить снова делать всё одному. Плевать, что он зашьётся с этим проектом, но пусть лучше так, чем работать с Чоном. — Если появятся вопросы, адрес моей электронной почты у всех есть. Можете идти. По студентам прокатывается оживлённый гул — все начинают собираться домой, быстро складывают свои вещи и покидают кабинет. Пара человек всё же задают уточняющие вопросы и, достаточно быстро получив ответ, уходят. Тэхён не хочет начинать при всех, чтобы не привлекать лишнего внимания, однако настроен он серьёзно, поэтому подходит к преподавателю, как только в аудитории никого не остаётся. — Преподаватель Хван, — он обращается негромко, но женщина сразу же поднимает на него глаза. — Прошу прощения, могу ли я работать один, а не в паре? Я справлюсь… — А чем тебе не нравится Чонгук? — Нет-нет, вы не поняли меня, — Тэхён несильно машет руками, — я просто привык работать один, и мне так будет комфортнее. Чонгук меня устраивает, но я хотел бы выполнить этот проект самостоятельно. Преподаватель смотрит на него немного озадаченно, поправляет съехавшие на кончик носа очки в изящной оправе, явно не понимая, чего от неё хотят. — Тэхён, я ведь сказала, что объём работы очень велик, я не просто так поделила вас на пары и даже объяснила, по какому критерию я это сделала. Мне важно, чтобы вы помогли раскрыть другу другу свои сильные стороны, научились слушать и слышать партнёра, принимать такие решения, чтобы они устраивали вас обоих. Пожалуйста, работай с Чонгуком, я уверена, у вас получится хороший проект. Ким понимает, что спорить бесполезно. Госпожа Хван достаточно полно аргументировала свою позицию и дала понять, что навстречу в этом вопросе не пойдёт. Тэхён, конечно, немного духом упал, однако он прекрасно понимает, что никто ничем ему не обязан — правила есть правила, и они едины для всех. — Хорошо, извините, до свидания. — Тэ быстро кланяется, вцепившись руками в ручку сумки, и спешит к выходу. Значит, нужно будет что-то придумать… Как-то договориться с Чонгуком, чтобы они поменьше контактировали или, например, сделали свои части по отдельности, а потом просто соединили. Боже, с таким заданием это будет действительно сложно. Но, если понадобится, Тэхён готов всё выполнить в одиночку, лишь бы не видеть Чона. Он выходит в коридор, направляется к лестнице, смотря себе под ноги — голова сейчас кипит, но Тэ не теряет надежды как-нибудь выкрутиться. — Так не хотел со мной работать, что аж к Хван пошёл? Тэхён на знакомый голос резко оборачивается, когда видит стоящего чуть поодаль Чонгука, что смотрит на него в упор, облокотившись о стену. Он стоял чуть сбоку, поэтому Ким просто не заметил его, когда выходил. Почему-то сейчас чёрные глаза кажутся Тэхёну холодными и колючими, они будто обжигают, пробираясь под кожу. Не самые приятные ощущения. А что если… — Это ты снова постарался, чтобы нас поставили в пару? — Тэ озвучивает догадку, что пришла в голову, подходит ближе. — Это твоих рук дело, да?! — Не думай о себе слишком много, — Чонгук хмыкает, отталкивается от стены и делает несколько шагов навстречу. — Я не собираюсь за тобой бегать и навязываться, вообще-то я и с первого раза понимаю, что мне говорят. Так что это просто совпадение. Ага, точно так же как и то, что Чонгук всё ещё за ним приглядывает. Слишком много совпадений. — Слушай, давай просто будем работать отдельно? — Тэхён цокает языком, прячет руки в карманы. — Честно, я не хочу ничего с тобой обсуждать, а уж тем более как-то делить обязанности. Каждый сделает своё, окей? — Нет, — Чон качает головой. — Я прекрасно слышал, что препод тебе отказал в этом, и если ты не будешь со мной работать, я расскажу госпоже Хван и глазом не моргну. Уж поверь, испортить мою успеваемость я тебе не дам. Ну почему всегда нужно опускаться до шантажа? Почему нельзя нормально поговорить… Чонгук во взгляде напротив видит неподдельную ярость, вполне обоснованную, ту, что на него могут выплеснуть сию секунду. Он готов к этому. Однако Тэхён вдруг опускает голову, ладонями закрывает лицо — сил больше нет на всё это. Как же он устал противостоять самому себе, выбирать то, что его изнутри губит, устал себя изводить. Чонгук для него — возможность попробовать на вкус обычную, соответствующую собственному возрасту жизнь. И ведь это то, что кому-то покажется банальным и повседневным, однако для Кима даже обычное непринуждённое общение в новинку, и он никак не может себя перебороть. Не может убедить себя, что это нормально… Точно так же, как и поверить, что его не хотят предавать и никогда этого не делали. «Людям иногда нужно давать шанс». — Хорошо, чего ты хочешь? — Тэхён выдыхает, чувствуя, как успокаивается сердечный ритм — он снова слишком сильно разозлился и довёл себя. Сам себя. — Чтобы мы спокойно сделали с тобой этот проект, — Чон не теряется, говорит тихо и без напора. — Я не набиваюсь к тебе в друзья, просто прошу нейтрально ко мне относиться. — М… Тэ раскрытые ладони всё ещё держит у щёк. Чонгук никогда не давил, да, бывал грубоват, но Ким на удивление никогда не ощущал, что его к чему-то принуждают. Это подкупало. — Ладно, — наконец соглашается, поднимает на Чона глаза. — Только соблюдай дистанцию и не лезь ко мне. Мы просто работаем над проектом, не более. Чонгук кивает. Его такой расклад вполне устраивает. Он уже понял, что к Тэхёну подбираться бесполезно — в какой-то момент его перемкнёт, как полторы недели назад, и он закроется от всего окружающего мира. Наверное, от него это вполне ожидаемо — слишком много всякого дерьма пришлось пережить. Иногда Чон задумывался над тем, как бы сам себя вёл, окажись он на месте Тэхёна. Тут, вероятно, всё было бы ещё хуже. — Хорошо, я тебя понял. Тогда, может быть, обсудим сейчас общий концепт и разделим обязанности? Можем сходить куда-нибудь перекусить, если хочешь. Чонгук начинает двигаться к лестнице, через плечо оборачивается, видит, что Тэхён следует за ним. — Предпочту заказать доставку, — Ким прячет руки в карманы толстовки, идёт рядом. — А… — Чон слишком поздно подумал о том, что есть в общественном месте Тэхёну может быть не очень комфортно. — Да, давай так. У тебя или у меня? — У тебя.