Delete Your Message

Ледяное шампанское в бокалах, беглые разговоры среди прислуги и белая, скользящая по плечу рука дворецкого, ознаменовывающая вынужденный подъем. Дазай проснулся в мокрой от занесенного с открытого окна снега постели, с непроходящей еще с вечера головной болью и едва ли превозмогаемым желанием куда-то идти. «Вам привезли костюм в семь», ─ подавая маленькую фаянсовую чашку на подносе, вежливо оповестил молодого наследника Алекс, ─ «по распоряжению господина Огая я отнес его в примерочную ваших апартаментов, а также сварил турецкий, предпочитаемый вами, со слов хозяина, кофе», ─ слуга передал посуду в руку исполнителя, после чего отошел к открытому настежь окну. «Если так хотел угостить меня кофе с утра, мог бы сам прийти», ─ мелькнуло в голове у отхлебнувшего темно-коричневую жидкость Осаму. На утренний настрой юноши сильно повлияли его оставшиеся после вчерашнего вечера воспоминания, вдобавок к чему исполнителя откровенно выбесило то, что, спустившись после кофе на кухню, он обнаружил на ней еще не переодевшегося из домашнего халата в выходную одежду Фицджеральда, накалывающего разогретые роллы на вилку, несмотря на лежащую от него в нескольких сантиметрах упаковку одноразовых деревянных палочек. Присмотревшись, Дазай заметил, что американец вовсе разворошил рис, разделил ингредиенты ролла, как в порядке вещей, он вонзал металлические зубцы столового прибора в лосось. Светловолосый мужчин читал свежий выпуск ежедневной газеты, в пальцах его левой руки тлела сигарета. Привычкой по возможности завтракать отдельно от других гостей поместья обладал не только Осаму, но и Скотт, и даже отчасти трапезничающий по утрам исключительно в своей комнате Огай. Притушив кончик сигареты о стенку стеклянной пепельницы, блондин потянулся к налитому до половины бокалу красного вина, после чего бросил короткий взгляд на вошедшего не в самом лучшем расположении духа Дазая. Мужчины не поздоровались, в гробовом молчании темноволосый исполнитель отодвинул стул, поджав одну ногу под себя, он взял с тарелки, видимо, приготовленный для Фицджеральда тост, помимо чего буквально вырвал из его ладони фужер, залпом допив оставшийся алкоголь, на что американец резко отбросил газету в сторону, в возмущении открыв рот. «Вы в следующий раз роллы сразу ложкой ешьте, а я попробую палочками отрезать себе кусок индейки на «День Благодарения»», ─ смахнув челку со лба, огрызнулся успевший опередить слова Фрэнсиса Осаму, ─ «и да, перестаньте заходить в апартаменты Огая без стука», ─ говорящий со злостью разжевывал мелко нарезанный, завернутый в салатный лист тунец, ─ «мало ли, чем мы можем с ним заниматься в поздний вечер», ─ вспоминая спонтанный визит Скотта в одиннадцатом часу вечера в комнату Мори, кареглазый мафиози еще сильнее сжал пальцами граненую ножку бокала, ─ «а то можете стать невольным свидетелем ебли двоих мужчин», ─ с переходящим в ярость возмущением хозяин дома вышел из-за стола, сжав свободную от сигареты руку в кулак, он поспешно покинул кухню, титаническим усилием воли не позволив себе сорваться на какого-то там щенка, пустые выяснения отношений с коим явно не соответствуют ни его возрасту, ни статусу. Да и к тому же Дазай ─ это проблема Мори, и только его, так что смысла тратить время и силы на чужого, невоспитанного и в какой-то мере нелюдимого юнца нет. Но, столкнувшись в коридоре с чумным доктором, американец все же собрался хотя бы перекинуться парой фраз с японцем по поводу поведения его воспитанника, однако еще больше холодный и отстраненный, чем обычно, лидер «Портовой мафии» в непозволительной для аристократа манере перебил его, сославшись на занятость и первостепенность других дел в сравнении с обсуждением очередной выходки Осаму. Более того, Огай надтреснуто предупредил о своей необходимости покинуть в ближайшие часы особняк, чтобы успеть разобраться с петлей стягивающей его шею проблемой до начала рождественского вечера сегодня в семь, так как для него, дона, приоритетна, прежде всего, его организация. Чумной доктор не стал слушать возражений американца, высвободив свою ладонь из его, он молча прошел к тяжелым дверям служебного помещения кухни. Прохладный, запечатленный на шее Скотта поцелуй давал слабую надежду бизнесмену, что его партнер затеял свои преступные игры в этот раз не с ним. ─ Одевайся, черный «Форд» ждет возле центральных ворот поместья, ─ даже не посмотрев в сторону молодого наследника, безэмоционально проронил появившийся в дверном проеме Мори, ─ детали случившегося не касаются тебя, суть же требуемых от тебя действий узнаешь, когда прибудем на место, ─ обтянутой в уличную перчатку рукой лидер «Портовой мафии» провел по деревянной поверхности серванта, ─ окна затемненные, но все равно придется завязать тебе глаза для объективности, ведь ты и мое доверие ─ отныне прямо противоположные вещи, ─ каждое слово красноглазого наставника омывало льдом брызг безразличия Дазая, отчего юноша даже почувствовал рой коротких мурашек на своей шее, ─ вернуться следует за два часа до начала вечера, поэтому времени ни на что, кроме безропотного следования моим указаниям у тебя нет, ─ договорив, мужчина покинул комнату. В воздухе остался слабый запах его отдающего сластью, табаком и чем-то более терпким парфюма. Должно быть, этот аромат, как и все предыдущие, тоже был изготовлен парфюмером по согласованному с Огаем рецепту. Не трудно было догадаться, что произошедшее связанно с Накахарой, так как в любой другой ситуации, учитывая недавние события, лидер «Портовой мафии» не стал бы обращаться к Осаму. Должно быть, они вышли на след, или, по крайней мере, нашли какие-то зацепки о местонахождении рыжего, ведь на опознание трупа его бы тоже никто не удосужился пригласить. До рождественского бала оставался еще весь день, связываться с Оскаром по поводу информации о Чуе по телефону казалось опрометчиво, поэтому молодой наследник принял решение банально подчиниться приказу наставника, не раскрывая по возможности каких-то ранее им полученных данных. Кареглазый наследник выбрал собственную сторону и по-настоящему помогать ни Огаю, ни Накахаре не обязан, однако поимку синеглазого гонщика «Портовой мафией» Дазай расценивал, как собственный промах. Чумному доктору хотелось лишить наследника возможности держать своего собственного цепного пса, подобное сильно било по самооценке Осаму, особенно сейчас, когда его буквально доводил до грани тот факт, что от него отреклись, в миг лишили всех привилегий. Шрамы перекрещивали тощее тело ─ они, следы грубой кожи кнута, останутся с мальчишкой до самой смерти, чтобы каждый день напоминать ему о том, что он в глазах дона не больше слуги. Он никогда не сможет убить Огая: кого угодно, но только не его. И от болезненного осознания этого начинает еще больше воротить: если бы только не эмоциональная зависимость, то рука юноши не дрогнула в тот день, не выпустила бы из ладони рассекший его спину кнут. Поднявшись со стола, мафиози вытер влажные от вина губы салфеткой, поправил забинтованной рукой черную, свободную к телу футболку. Он не собирался одеваться в деловой костюм, что, признаться, раньше делал по большей мере, дабы впечатлить Мори, поэтому обычная одежда для города должна была подойти. Дазай отпил еще вина, но теперь из бутылки перед тем, как спуститься вниз, к жилым комнатам. Красный, сшитый из акриловой пряжи свитер был аккуратно сложен Алексом на стопке выстиранного и выглаженного прислугой белья. Подойдя ближе, мафиози взял в руки не самую им любимую вещь. Когда-то в детдом всем завезли похожие свитера, пройдясь пальцами по шву изделия, молодой исполнитель чуть сжал его. В то Рождество их с Чуей поставили помогать вырезать формочками печенье. Тогда он впервые обжег руку и узнал, что готовка точно не его призвание, как впрочем, и рыжего.

***

Ruelle ─ Game of Survival

Ему задали несколько вопросов, двумя запомнившимися из которых были о том, умеет ли Накахара плавать, и не страдает ли он страхом высоты, хотя последнее Дазаю показалось не уместным, исходя из его занятий мотто-кроссом. На все, без исключения, Осаму ответил «без понятия, я никогда не задумывался об этом», хотя на большинство юноша действительно знал точный ответ, что, должно быть, злило наставника. Несмотря на то, что лично завязанная Мори лента чуть давила на глаза, молодому наследнику не особо хотелось ее снимать, или же говорить об этом сейчас, сидя по левую сторону от дона и касаясь острым коленом его ноги. Они не говорили, по причине чего в салоне было настолько тихо, что Дазай слышал учащенное сердцебиение, судя по шороху, положившего ладонь на грудь Огая. Новое коричневое пальто оказалось настолько теплым, что темноволосому юноше пришлось буквально расстегнуть его до последней пуговицы, помимо чего оттянуть с горла шерстяной шарф. Как помнил исполнитель, за все время поездки автомобиль остановился дважды, дабы наполнить бензином бак, и в одной из таких остановок чумной доктор, как всегда холодно предложил бледнолицему мафиози выпить кофе из термоса, на что тот согласился из чистого желания проверить поднесет ли к его губам металлический стакан сам лидер «Портовой мафии», или же ему просто всунут в руку напиток. К несильному, но все равно весомому разочарованию юноши в итоге оказалось верным его предположение относительного второго варианта. Черный, лишенный сахара кофе обжег губы, создав яркий контраст с в одночасье хлынувшим в лицо вышедшему из машины воспитаннику потоком декабрьского воздуха. С прошлого вечера ничего не изменилось, прерванный стуком пальцев о темно-дубовую дверь примерочной ателье «Richards & Co» минет не имел продолжения после, как и все то, что рассчитывал получить в ту ночь Дазай. Об его тело затушили окурок, а волосы смешали с пеплом ─ с любым другим человеком исполнитель бы не стал подобное терпеть, но давившая на его плечо нога Огая в начищенных до блеска оксфордах выглядела воистину сексуальной, и это, к сожалению, единственное, что мелькнуло в мыслях мальчишки в тот момент. В ателье чумной доктор больше не дал возможности будущему дону приблизиться к нему повторно в подобном плане, в такси красноглазый мужчина держался совершенно поверхностно, когда по возвращению в особняк он потратил весь оставшийся вечер на пустую игру в карты со Скоттом и его двоюродной сестрой, не уделив ни частицы внимания раздраженно следящему за пасьянсом наследнику. Ближе к полуночи госпожа Фицджеральд, осушив несколько рюмок «Мартини», оставила наедине мужчин, не особо приветливо распрощавшись. Очутившись втроем в гостиной американца, Осаму хоть и чувствовал всю неловкость и неуместность своего присутствия для хозяина дома, но, будто бы специально пропускал мимо ушей довольно-таки прямые намеки Фрэнсиса о его желании провести время с Огаем без лишних глаз. Почему-то кареглазому наследнику думалось, что если он вопреки перешедшим все границы вежливости словам и жестам блондина не уйдет, то сможет не допустить сближения дона со Скоттом, так как при нем ни один из них не позволит себе ничего сугубо интимного. Даже с интересом брошенного взгляда, или приятельского объятия. С наследника сняли ленту одним движением руки: не резким, но вполне уверенным, стоило только Огаю отдать на то приказ. Привыкшие за несколько часов к темноте карие глаза болели от света, юноша вынужденно щурился, слегка прикрывая ладонью лицо. Он знал это место, и этот покрытый красным снегом от крови обрыв, с которого открывался вид на сожженный торговый центр с закопченными зеркалами и разбитыми витринами. Дазай был здесь почти две недели назад, когда разминулся с Накахарой, предоставив тому полную свободу действий и шанс зацепиться за жизнь. Сейчас же весь склон, берег и холодную, как эль, реку заполонили собой смешанные со служебными автомобилями констеблей «Форды» Мори: исследование местности, поиск и прочие процессуальные действия совместно с копами велись с ночи, и, судя по всему, в рядах английской полиции имелось не малое количество своих людей, что действовали крайне тихо и тайно, готовя наиболее правдоподобную и обыденную историю для СМИ на случай, если не удастся уйти от репортеров. В черных, закрытых на молнии мешках погружали на носилки два трупа, встретив лидера «Портовой мафии», судмедэксперт махнул ему рукой, после чего спросил, желает ли он присутствовать, или самостоятельно провести вторичный осмотр тел, на что чумной доктор лишь покачал головой, одновременно с чем он расстегнул первый чехол. Джастин Ферт, тридцать пять лет. Еще через минуту второй ─ Морияма Ватанабэ, сорок. Семьям погибших придется сообщить лично о случившимся, но это подождет, так как единственная полезная для дела информация заключалась лишь в размере гильзы, дабы определить всевозможные варианты огнестрельного оружия, из которого, согласно версии следствия, были сделаны выстрелы. В детали, как и предупредил ранее наставник, Дазая вводить никто не собирался, а из того, что ему доверили для рассказа юноша понял, что сегодня ночью прошла перестрелка Чуи с людьми Огая в районе данного обрыва, в которой рыжему подвернулась удача выйти живым, но сейчас его местоположение неизвестно, а, осмотрев всю реку и максимально продвинувшись вниз по течению, никто из членов поисковой команды не наткнулся на труп. Либо, Накахара выжил после прыжка с обрыва, так как был вплотную зажат на нем наемниками, либо же он нашел другой способ покинуть утес. Отсюда были все вопросы про боязнь высоты и умение плавать, подумалось темноволосому исполнителю. За ночь и половину дня единственное, что удалось обнаружить ─ это прибившийся к берегу и повисший на заснеженных, голых камышах шарф Чуи, что мог создать ложную иллюзию прыжка с обрыва его владельца. Перешагнув ленту, молодой исполнитель приблизился к самому краю, перемял каблуками ботинок темно-алый снег. Удар с такой высоты о воду, все равно что о стекло, оттого, признаться, Осаму не сильно поддерживал следственную версию прыжка. У Накахары тяжело ранена нога, да и плавает он посредственно и то только в тех местах, где хотя бы кончиками пальцев достает до дна, что, учитывая его рост, свидетельствует о небольшой глубине. «Он, конечно, идиот, но не до такой же степени», ─ про себя молча заключил поправивший капюшон Дазай. ─ Я осмотрюсь, ─ мех скрывал половину лба юноши, ─ если позволите без свидетелей, ─ говорящий бросил недовольный взгляд на тотчас подошедшего к нему Артура. ─ Я составлю тебе компанию, ─ безапелляционно отрезал убравший руку с плеча его знакомого судмедэксперта Огай. ─ Здесь повсюду снег до середины голени, вы испортите свой костюм, дон, ─ прикрываясь намеком на, прежде всего, смольные брюки, попытался возразить воспитанник, однако лидер «Портовой мафии» был непреклонен, вдобавок к чему еще раз предупредил, что любая попытка сокрытия какого-либо следа присутствия Накахары будет приравнена к предательству. Осаму больше не будут прощать. Попыток на реабилитацию в чужих глазах не осталось. «Ты создаешь мне проблемы везде. Даже сейчас, черт тебя дери, я стою в мокром от крови снегу вместо того, чтобы примерять свой выходной костюм и пить холодное шампанское в беседке особняка». Невольно молодому исполнителю вспомнилась украшенная в прохладные тона к празднику терраса Фицджеральда. Белые, тонкие свечи в серебряных, высоких подсвечниках, скатерть, покрывающая полностью деревянный стол, нарезка сыров, виноград нескольких сортов, пледы, ниспадающие со спинки скамьи, венки из искусственной ели с серебристой лентой и шишками, а также несколько начищенных до блеска бокалов. Пожалуй, это место молодой наследник выделял из всех в окрестностях дома Скотта. ─ Что я должен найти? ─ отойдя немного вперед, нарушил тишину мафиози. ─ Послание, ─ фраза Огая заставила исполнителя обернуться, ─ думаю, ты понял: Накахара хотел, чтобы ты пришел искать. Будь то пистолет, телефон или любая другая вещь. Важно не то, что ты найдешь, а где. ─ Лидер «Портовой мафии» сделал несколько шагов вперед. ─ У вас же было свое общее убежище, Дазай. Сожженный торговый центр. Место, где Осаму оставил Чую, а не дал спастись.