Боли нет

По окончании мероприятия, я смотрю на протокол и всё никак не могу нарадоваться нашему результату. Молодцы. Поблагодарив ребят и тренера, прощаюсь с ними и киваю Лёше, чтобы шёл за мной. Надо было зайти домой и переодеться. — Потом ко мне, да? – вопросительно вскидывает бровь Диковин. — К тебе, к тебе, – киваю я, ища ключ в кармане куртки. Заходим в дом и поднимаемся на нужный этаж. Приглашаю Лёшу внутрь, он с минуту развязывает шнурки на своих берцах и проходит. Я за ним. Разуваюсь, ставлю сапоги и лыжные ботинки на батарею, уж слишком вымокли в снегу. А сам, схватив со стула шмотьё, иду в уборную, приводить себя в порядок. По пути задаю Лёше тот же вопоос, что и тогда в раздевалке. Голубоглазый сидел на кухне, уткнувшись в телефон: — Чай будешь? Получив во второй раз отрицательный ответ, пожимаю плечами и иду переодеваться. Отсутствую где-то минуту. Прихожу к нему и киваю на выход. Едем к нему. По пути заглядываем в магазин: Лёша закупается к ужину. Спрашивает, буду ли я что-нибудь. Отрицательно мотаю головой. — Надо покушать, Андрей, – в какой-то материнской или отцовской обеспокоенной манере выдаёт Диковин, – ты гонку бежал и не ел вообще ничего. — Я не хочу, – сухо выдаю я, – тошнит. Пока Алексей расплачивается на кассе самообслуживания, я складирую купленное в рюкзак, дабы не тратиться на пакет. Идём к нему. Пока Лёша разбирает продукты и готовится сварганить ужинок, предлагаю сделать какую-то фонотеку. Включаю какое-то лишённое смысла видео, особо не прислушиваясь, и ложусь на диван, пока Диковин возится с баночкой фасоли, вываливая её содержимое на сковороду. Закончив несложные приготовления, Лёша достаёт из кухонного шкафчика тарелку, вопросительно на меня глядя: — Ты точно не будешь? — Да точно, точно. Садится и ест. — Приятного. — Благодарю. Даже ест, уткнувшись в телефон. Феноменальный человек. Доев, вскакивает и вымывает посуду. Ложится ко мне, всё ещё не отрываясь от телефона. Эта деталь начинает меня раздражать, однако я сохраняю молчание. Кладу голову ему на плечо. Никакой реакции. — Лёш. — М? – всё ещё взглядом прилип к своему чёртовому экрану, смотря какие-то короткие клипы. Ты б хоть взгляд на меня поднял, придурок. — Забей. И так проходят последующие полчаса. В безмолвии и моём закипающем раздражении. Понимаю, что уже физически не могу этого выносить. Подрываюсь с места, на ходу надеваю куртку, обуваюсь. — Ты куда? – наконец, Алексей соизволил оторвать взгляд от чёрного зеркала и взглянул на меня. — Устал, – сухо выдаю я, – домой пойду. Покидаю его сычевальню. Он настигает меня у лифта. — Андрей, что случилось? Молчу. А то ты, сука, не знаешь. — Милый… Пытается разговорить меня. Даже не поворачиваюсь в его сторону. — Я вроде весьма ясно дал понять, что устал, – огрызаюсь, всё ещё не глядя на него. Затылком чувствую его обеспокоенный взгляд. Берёт мою руку своей, неловко поглаживая. — Я не хочу тебя потерять… Неужели. Тогда найди объяснение тому, чем ты занимался последние сорок минут к ряду. Скидываю его руку, ускоряя шаг. Он неизменно плетётся за мной. Испугался, маленький. — Ладно, – уже у остановки подаю голос, – мне пиздец как неприятен был этот игнор, длинною в вечер… Выдерживаю паузу. Пытаюсь сдержать подступившие к глазам слёзы. —… Когда я прихожу к тебе, я рассчитываю, что мы будем проводить время друг с другом, а не уткнувшись в телефоны, – всё же всхлипываю, а слеза предательски скатывается по правой щеке, обжигая её, – потому что повтыкать можно и по отдельности. Он глядит на меня с искренним, как мне кажется, сочувствтем. Кольнуло, всё ж таки. — Прости меня, Андрей, – берёт меня за руку, поглаживая костяшки пальцев, – я обещаю, что больше так делать не буду. — Надеюсь на это, – гляжу на него свысока, не столько из-за разницы в росте, сколько даю понять, что он мне покорился, – там автобус мой едет. До встречи. — До скорого, милый. Напиши, как будешь дома. — Угу. Расплачиваюсь за проезд и сажусь у самого заднего окна. Всё-таки слёзный канал даёт волю содержимому и меня пробивает на какой-то отчаянный плач. Тихий. Глухой. Он останется в стенах этого маршрутного такси. Лёша о нём не узнает. Боли нет.