Вавилон

      Лучи утреннего нью-йоркского солнца медленно и коварно подбирались к панорамному окну квартиры на Джордж-Карлин-уэй, 414. Пробравшись в гостиную светлого лофта, они скользнули по стене, перебрались на паркет и незаметно переползли на кожу дорогого дивана. Поднявшись выше, они нежно пробежались по лежащему на диване телу, согревая его через ткань клетчатой рубашки, и без всякого стеснения поползли по лицу спящего. Пройдясь по многочисленным родинкам на нем, они пошли дальше, настойчиво светя парню в закрытые глаза, и продолжили заливать собой всю студию.       С пару мгновений Стайлз лежал неподвижно и только лишь тихо сопел. Но вот его веки дрогнули, не в силах выдержать яркого света. Парень зашевелился и, измученно простонав, перевернулся на другой бок.        Просыпаться не хотелось. Сон был впервые за последнюю неделю спокойным и без кошмаров. Но головная боль, приходившая по мере того, как он отходил от глубокого сна, и чувство абсолютной сухости во рту вскоре заставили его подать голос: — Скотт! — невнятно позвал он. Спросонья ему почему-то показалось логичным сделать именно это. Но ответа не последовало.       Пришлось предпринять попытку сбросить с себя остатки дремоты. Недовольно сопя, Стайлз приподнялся на локте и хотел было посмотреть, не лежит ли на соседней кровати спящий таким же пьяным сном, как и он пару минут назад, МакКолл, как вдруг почувствовал, как сердце ушло в пятки.        Никакой кровати напротив не было, а уж Скотта — и подавно. Никаких скучных, белых стен, относительно новых тумбочек, шкафа и письменных столов — ничего из того, что он видел перед собой в последние дни, просыпаясь в общежитии. Осознание, быстрое и неизбежное, пришло к нему незамедлительно: эту ночь он провел никак не в Академии.       Сонливость как рукой сняло. Стайлз в панике забегал по знакомому помещению глазами. Этого просто не могло быть.       Нет-нет-нет, так просто не бывает!       Это сон. Он точно спит. Очевидно, его мозг просто решил заменить его обычные кошмары с темной улицей и выстрелом этим. Иначе, как еще объяснить то, что он проснулся в чертовой гостиной чертового Дерека Хейла?        Как такое вообще возможно?       Стилински поглотила волна липкого ужаса. Как бы там ни было, он хотел бежать оттуда так быстро, как только мог. И плевать ему было, убегал бы он в реальности или всего лишь в своем больном воображении. Главное — бежать. Бежать — скорее и подальше.       Стайлз в панике заерзал на диване, пытаясь перевернуться, но только неуклюже соскользнул с него и рухнул на пол. Неуклюже растянувшись на ковре у неизменного журнального столика, Стилински сильно ушиб локоть. А это могло значить только одно — он не спал.       Откуда-то из глубины лофта послышались неторопливые шаги. Каждый мускул Стайлза напрягся, и парень притих, по-детски зажмуривая глаза.        Надеяться на то, что это просто очередной кошмар, было бы глупо, но надежда — это то немногое, что у него все еще оставалось, и он позволил себе на нее положиться. — Черт возьми, Эрика! Я не прошу тебя ложиться c ней в постель, — донесся до ушей парня знакомый чуть хрипловатый, видимо, от недавнего сна голос. Вместе с шагами он постепенно приближался к гостевой зоне, — «Обработай» — не значит «охмури».       Адреналин с новой силой ударил в голову. Паника застила ему глаза, и Стайлз мгновенно подскочил на ноги.        Ну, и какого черта ты там разлегся? Бежать. Тебе нужно бежать, Стайлз!        Но куда и как, он так и не понял, потому что, подняв голову, пораженно застыл на одном месте — то ли от страха, то ли от странного чувства, отдаленно напоминающего помесь восхищения со смущением.       Дерек, в одном полотенце, низко спущенном на бедра, со взъерошенными, мокрыми темными волосами на голове, прижимал к уху телефон. Он не выглядел воинственным — скорее, недовольным и уставшим. На торсе, куда Стайлз непроизвольно кинул короткий взгляд и моментально покраснел, у него был налеплен новый хирургический пластырь, под которым, очевидно, скрывались последствия позапрошлой ночи.       Не знай Стайлз, кто Дерек такой, сказал бы, что Хейл больше походил на решающего сложные вопросы бизнесмена или большого начальника, а не на жестокого преступника. Но только Стилински начал развивать эту мысль, как по спине у него побежали мурашки. Вопрос о том, как он вновь очутился в квартире Хейла, все еще волновал его.       Дерек, казалось, не обращал абсолютно никакого внимания на перепуганного парня: — Да. Никто и не говорил, что будет так же просто, как со Свэном, — Хейл ненадолго замолчал, слушая ответ. Вскоре он нахмурился и сурово произнес, — Это не обсуждается. Выполняй. Жду новостей к вечеру, — он устало вздохнул и раздраженно повторил, — К вечеру, Эрика. Это приказ, — он сбросил звонок и только тогда повернулся к Стайлзу.       Мгновение они просто смотрели друг на друга: Стайлз — с выпученными от страха глазами, Дерек — со странным односекундным всполохом сожаления, тут же смененным непроницаемым равнодушием.        У Стайлза перехватило дыхание. Но всего на секунду. И он даже не смог понять причину этого, потому что его мозг тут же заработал интенсивнее, и к Стилински довольно быстро пришла мысль, что нужно что-то делать.        Вообще не думая, парень схватил со столика пустой стеклянный графин и встал в стойку: — Так, чувак, я понятия не имею, что ты задумал, — с нервной дрожью в голосе начал Стайлз, — Но если ты приблизишься еще хотя бы на шаг…       Дерек обреченно закатил глаза и укоризненно произнес: — Поставь на место. Не позорься. — Ага! Конечно! — саркастично отозвался Стилински, — Чтобы ты… — Чтобы я — что? — резонно спросил Хейл, приподнимая вопросительно и вместе с тем раздраженно брови, — Успокойся уже. Сколько раз повторять? Ты мне не нужен.       Стайлзу очень плохо в это верилось: — Да? — возмущенно протянул он, — Тогда какого черта я опять здесь? — У меня к тебе тот же вопрос, — Хейл скрестил на груди руки. Стайлз вновь непроизвольно скользнул по его прессу взглядом. Дерек, не замечая этого, смотрел на него так, как обычно отец смотрит на провинившегося ребенка, — Что в словах «держись отсюда подальше» ты не понял?       Брови Стилински уязвленно взмыли вверх: — Я?! Еще скажи, что я сам к тебе пришел!       Дерек кинул на него вопросительный взгляд и, пытаясь скрыть растерянность, чуть свел брови. Пару мгновений он рассматривал парня, силясь понять, не шутит ли тот. Но полные уверенности в своей правоте глаза Стайлза убедили его в обратном. И это было, конечно, странно, но вполне себе возможно, учитывая то, в каком состоянии Стилински был накануне. — Ты вообще помнишь, как сюда попал? — наконец с сомнением в голосе спросил Хейл.       Стайлз уже было хотел открыть рот, чтобы рьяно начать ему доказывать, что он сам и за тысячу долларов не подошел бы и на пушечный выстрел к этому чертовому лофту и что всему виной он, Дерек, но вдруг осекся. Ужасное понимание пришло к нему так же внезапно, как приходят в Нью-Йорк первые заморозки: он абсолютно ничего не помнил из событий прошлой ночи.       Последнее, что успела захватить его память — он заходит в бар где-то в Квинсе, а дальше было очень много алкоголя по поддельным документам и мимолетных знакомств с такими же несчастными, как и он сам. В остальном же Стилински помнил ровным счетом ничего.       Стайлз нервно закусил губу: до такого «сюжетного поворота» в своей жизни он и додуматься не мог. — По шкале от одного до десяти, насколько сильно я был пьян? — настороженно глядя на Дерека, наконец спросил он. — В стельку, — сверля его недовольным взглядом, сообщил Хейл. — И что… Что я делал? — Стилински запнулся, потому что не был уверен в правильности постановки этого вопроса, — Я имею в виду, что… Я что, пришел сюда - и…? — Ты правда ничего не помнишь? — не сводя с парня проницательных глаз, усомнился Дерек.       Стайлз нервно сглотнул. Как он мог позволить себе напиться до потери памяти, когда все и так невероятно плохо? Его пьяный язык уже кому-то растрепал, что его лучший друг, работая на одного мафиози, втирается в доверие другому, а сам он, Стайлз, уже дважды, если не больше, подвергался вооруженным нападениям и не сообщает ничего полиции о том, что происходит, то есть, фактически, покрывает крупного преступника, просто потому что боится, что его или его лучшего друга в конечном итоге прикончит один из ранее упомянутых мафиози? Потому что, если нет, то этот день он был готов праздновать, как свой, да и Скотта, второй день рождения.       С любым другим человеком Стайлз уже давно бы признал, что ни черта не помнит со вчерашнего вечера, но Дерек смотрел на него так раздражающе укоризненно, что Стилински был готов в лепешку расшибиться, но стоять на своем и делать вид, что все в порядке: — Нет, почему же? Ну, да, я был пьян, пришел сюда, — пытаясь уже на известных ему фактах построить правдоподобную историю, начал фантазировать он, — А потом заснул, так? Хотя, нет! Я встретил тебя, ты разрешил мне у себя переночевать и…       Дерека начинал выводить из себя этот беспомощный лепет. Он коротко вздохнул, прикрыл на мгновение глаза и измученно произнес: — Ты бегал у входа с бутылкой в руках и орал, что я убийца.       Стайлз потерял дар речи. Впервые алкоголь показался ему врагом — его лично и всего человечества заодно. Не сводя полных шока глаз с мужчины, Стилински только растерянно пробормотал: — Боже, как я все еще жив? — Не поверишь, но я задаюсь тем же вопросом, — обреченно вздохнув, проговорил Хейл.       Стайлз кинул на него быстрый взгляд. Дерек не выглядел разозленным. И Стилински начало казаться, что критический момент уже прошел: в конце концов, если у Дерека была целая ночь, чтобы каким бы то ни было образом навредить ему, то он бы уже давно это сделал. Но вот он, Стайлз, стоит, живой и почти невредимый, если не считать сильнейшего похмелья и расшатанных нервов — значит, опасность миновала. — Наверное, я просто неплохо бегаю? — наконец глупо пожал плечами Стилински.        Ему вдруг очень захотелось рассмеяться. Так же, как это обычно случается после того, как в фильме ужасов появляется какой-нибудь скример, только в десятки раз сильнее. Не выдержав, Стайлз прыснул со смеху и, не переставая смеяться, опустился обратно на диван. — Идиот, — обреченно вздохнул Хейл и с постным лицом прошел к разделочному столу. Налив в стакан холодной воды из-под крана, он порылся в аптечке, достал оттуда какую-то таблетку и вернулся в гостевую зону.       Стайлз уже почти успокоился, когда Хейл протянул ему стакан и таблетку, поэтому изрядно удивился и насторожился: — Что это? — Бери. Помогает после… — Дерек ненадолго задумался, подбирая слова, — Бурной ночи.       Стайлз нахмурился и недоверчиво на него посмотрел. Первое правило, которое он усвоил еще с пеленок, — не брать ничего у незнакомцев. Особенно, таблетки. Особенно, у убийц, хотя это уже было выведено им из общего правила в последние сутки-двое. С другой стороны, голова у него болела так, что, казалось, ее ежесекундно жалил целый рой самых злых ос Америки. Хотелось, чтобы это просто прекратилось. А там, как уж — с его скоропостижной смертью, или с облегчением после выпитой таблетки — было неважно.       И все же подозрительность победила его первый порыв радостно потянуться за таблеткой: — Я не понимаю, — прищурившись, начал он, сосредоточенно смотря Хейлу в глаза, — Зачем ты это делаешь? — Что именно? — не понял Дерек. — Да все! — развел руками Стайлз, — Ты говоришь, что я тебе не нужен, но при этом сначала подбираешь меня на улице, оставляешь переночевать, а теперь еще, типа, хочешь помочь. Какая тут, черт возьми, логика?!       Хейл презрительно фыркнул: — Чистая необходимость. Еще не хватало, чтобы ты другими способами с больной головой бороться начал.       Стайлз с сомнением посмотрел на него. Огонек понимания блеснул у него в глазах, и парень грустно усмехнулся: — А, ну, да… Думаешь, я опять напьюсь? Хах! Да я теперь для тебя, очевидно, опаснее неразорвавшейся бомбы. — Именно. Тебе повезло, что вчера тебя видел только я, — согласился с ним Хейл. — Ага, ты и еще пара сотен жителей этой рапунцелевой башни, — горько добавил Стайлз, будто бы рисуя в воздухе очертания дома. — Не думаю, что кто-то действительно что-то понял из твоего пьяного бреда, — скорее, больше себе, для уверенности, произнес Дерек и, подумав, что чересчур смягчился, вернул разговор в прежнее русло, — Но если я узнаю, что ты что-то кому-то рассказал…       Стайлз обреченно вздохнул: — Ты прострелишь мне голову, коленные чашечки, вырвешь глотку — убьешь, в общем. Да, я помню, — он протянул к нему руку ладонью вверх, — Давай. Хуже уже все равно быть не может. — Уверен? — ощущая, наконец, свое вернувшееся превосходство, многозначительно спросил Дерек.       Стайлз кинул на него испуганный взгляд. Хейл в ответ на это лишь неопределенно повел плечами. Поставив стакан с водой и положив рядом с ним таблетку на журнальный столик, Дерек пошел обратно в сторону спальни, подавляя довольную улыбку. — Эй, и куда ты? — возмущенно позвал Стайлз, но в его голосе без труда можно было уловить нервные нотки. — Вызову тебе такси, чтобы ты, наконец, убрался с глаз моих, — отмахнулся от него Хейл. — Ах, вот как? Если хочешь знать, я в состоянии сам доехать до Академии! — оскорбленно заявил Стилински.       Дерек остановился в дверях и обернулся: — Ты думаешь, я для тебя это делаю? — Стайлз, не ожидавший таких вопросов, растерянно пожал плечами. Хейл свел брови и смотря на него глазами, полными раздражительной неприязни, объяснил, — Единственная причина, по которой я не позволю тебе уйти отсюда самому, — желание знать, что ты точно не вернешься опять ко мне под дверь пьяный в лучших традициях Шоу и не начнешь ломать комедию. — Это я-то ее ломаю? — вспыхнул Стайлз, — Да если бы не ты, ноги моей в этом баре не было бы!       Но Дерек его уже не слушал. Мужчина скрылся за кухонной перегородкой, всем видом показывая, что ему нет абсолютно никакого дела до того, что ему мог бы сказать Стилински.       Когда ровно через десять минут Хейл, уже одетый и причесанный, вернулся в гостевую зону, Стайлз, на удивление, не продолжал перепалку. Согнувшись над журнальным столиком, он сосредоточенно читал что-то в папке, которую по-свойски держал в руках. Поначалу Дерек насторожился, что бы это могло быть. Приглядевшись, он, к своей досаде, понял, что вчера был так измотан, что забыл убрать в сейф папку, которую получил от Бойда. Материалы на Сэма Винчестера — вот, что так увлекло Стилински.       Услышав позади себя шаги, Стайлз посмотрел в сторону Дерека, но не испуганно или взволнованно, а как-то сосредоточенно и озадаченно: — Так, значит, это все-таки правда: Сэмюэль Винчестер связан с тем самым «злым и ужасным» Дином Винчестером, — думая, что это нуждается в пояснении, начал было Стайлз, — Просто… Позавчера вечером я слышал, как… — Я знаю, — остановил его Дерек, — Скотт рассказывал. — Интересно, чего Скотт тебе не рассказывал, — огрызнулся Стайлз, но почти тут же переключился на интересующий его вопрос, — Получается, это правда? Они родственники?       Дерек кивнул: — Родные братья, — он подошел к одному из кресел напротив дивана и присел на подлокотник, скрещивая руки на груди.       Стайлз, еще раз пробежавшись по первой странице досье, нервно сглотнул. До последнего ему не хотелось верить и не верилось в это, но вот уж насчет чего-чего, а насчет этого Хейлу, кажется, не было никакого резона врать. В любом случае это вновь вскрывшееся обстоятельство порождало больше вопросов, чем ответов. — И… Это специально? — наконец кое-как сформулировал вопрос Стилински.       Дерек вопросительно поднял брови: — Что именно? — Сэмюэль в Академии специально? — попытался конкретизировать свой вопрос Стайлз, еле сохраняя самообладание, — Я имею в виду, они с Дином заодно? — Трудно сказать, — неопределенно повел плечами Дерек, серьезно сводя брови, — Кажется, в последнее время между ними разлад, но доверять Сэму нельзя. У Винчестеров есть принцип: семья превыше всего. И какие бы терки между ними ни происходили, друг за друга они готовы перегрызть любому глотку.       Стайл задумался, забавно хмурясь, будто бы думал не о теневой стороне Нью-Йорка, а о никак не решающейся математической задачке. Такой наивный, но упертый, отметил про себя Хейл и вдруг вновь почувствовал то тяжелое и трудное для распознания чувство, которое возникало у него уже третий или четвертый раз при взгляде на этого парнишку. Дерек нахмурился и отвел глаза от Стайлза, переводя их на абсолютно пустую стену, — так кошки на душе скребли почему-то меньше. — Странно, — наконец медленно проговорил Стилински, — Сэмюэль выглядел абсолютно нормальным. То есть, конечно, что я могу знать о нормальности, но он выглядел как обычный препод, а не преступник. — Если сравнивать его с Дином, Сэм — буквально ангел во плоти, — устало вздохнул Хейл, вспоминая, как отличался младший брат от старшего, — Если хочешь знать, они редко когда ладили. После смерти их отца Дин продолжил «семейное дело», а Сэм сначала засел в Стэнфорде лет на пять, а потом работал адвокатом где-то в Калифорнии.       Стайлз опять задумался. С пару мгновений он сидел, молча разглядывая фотографию своего преподавателя. Тысяча мыслей крутилось у него в голове, и из всех них он никак не мог вычленить ту, которую хотел огласить первой. — Ладно! — наконец хлопнул он себя по коленям и требовательно посмотрел на Хейла, будто бы был опытным детективом, взявшимся за очередное сложное дело, — Кто такой Дин Винчестер? Что он может? И какое ему дело до тебя? — Дерек было открыл рот, чтобы отказать ему в ответах на эти вопросы, но Стайлз его опередил, — И прежде чем ты скажешь «нет», предупреждаю, что я теперь знаю все бары в округе. Так что, если не ответишь, сегодня же вечером найдешь меня под своей дверью пьяным в хлам и с отрядом полиции на хвосте!       В любой другой раз Дерек не обратил бы на эти слова никакого внимания, но самонадеянность и бесстрашие Стилински заставили Хейла посмотреть на него с интересом и подавить внезапную пораженную улыбку. Что-то сильное было в этом совершенно обычном пареньке, и почему-то Дерек знал, что бороться с этим будет трудно. — Странно, что ты вообще ничего о нем не слышал, — после недолгой внутренней борьбы произнес Хейл и достал телефон.       Через пару мгновений сосредоточенных поисков Дерек повернул смартфон к Стайлзу экраном и нажал на «плей». На дисплее появилось изображение нескольких десятков людей. Улыбаясь, они стояли, обнявшись на фоне большого баннера, и радостно глядели в камеру. «Благотворительный вечер Гертруды Кейс» — гласила надпись позади них. Стилински в непонимании нахмурился. — Тот, что посередине, — указал Хейл.       Стайлз хотел было присмотреться, но на видео, будто бы в подтверждение его слов, вдруг изменилась картинка. Перед камерой появился зеленоглазый мужчина в светлом пиджаке, улыбающийся приятной улыбкой, с выразительным профилем — тот, на кого Хейл и указал. Под его изображением тут же появилась надпись: «Дин Винчестер, соучредитель фонда “Светлое будущее”».       Брови Стайлза медленно поползли вверх.       «Мистер Винчестер, скажите, — послышался за кадром голос репортера, — вы сегодня присутствуете на этом восхитительном вечере в качестве гостя или соорганизатора?» Мужчина добродушно усмехнулся и снисходительно ответил: «К сожалению, сегодня я здесь лишь в качестве гостя. Но надеюсь, в следующий раз мисс Гертруда Кейс позволит мне внести свою лепту в организацию этого потрясающего мероприятия».       Дерек с тихим вздохом остановил видео репортажа и спрятал телефон в карман брюк.       Стайлз открыл было рот, чтобы задать хоть какой-то вопрос о том, что он только что видел, но тут же закрыл его, не в силах связать и двух слов. — Теперь понял? — видя его замешательство, с угасающей надеждой в голосе спросил Хейл. — Да, чувак! Конечно, понял! — саркастично ответил Стайлз, возмущенно хмурясь, — Ты же так хорошо мне все объяснил!       Дерек устало закатил глаза: — Что здесь непонятного? — он серьезно посмотрел на Стилински и произнес медленно, с расстановками, будто бы подбирал каждое слово так, чтобы оно лучше всего отражало суть, — Трудность подхода к Дину Винчестеру состоит в том, что вся его преступная деятельность сейчас в тени. Для людей он белый и пушистый, везучий счастливчик, преумноживший состояние отца в пару десятков раз, — эталон успешного бизнесмена. Иными словами, Дин не просто преступник. Он публичное лицо.       Стайлз изогнул в удивлении одну бровь и помотал головой, будто бы стряхивая с себя невидимые капельки воды. Полученная информация никак не укладывалась у него в голове. — Значит, Винчестер не только пародия на Крестного отца, но и Уоррен Баффет на минималках? — наконец растерянно проговорил Стилински и вдруг громко рассмеялся, — Боже, что за хрень! — парень задумался, — Кстати, а что он делает? — Из незаконного — примерно то же, что и я, только в разы больше. Тебе весь перечень огласить? — рассчитывая на отрицательный ответ, спросил Дерек. — А хочу ли я это знать? — Определенно нет, — покачал головой Хейл. — Ладно, к черту это! В общем, я правильно понимаю, что Дин свою смерть не подстраивал и живет себе спокойно, как обычный человек, не сталкивавший свою машину с чьим-то трупом в реку? — при упоминании этой большой аферы Дерек посерьезнел, готовый в любую минуту защищаться, но согласно кивнул, — Ходит на благотворительные вечера, ведет какой-то бизнес, — продолжал Стайлз, — При этом явно по локоть в крови и незаконных деньгах. Отлично! И чем же он тебе не угодил? Вы ж как Инь и Янь! По-моему, вы прекрасно бы спелись!       Дерек нахмурился и грозно процедил: — Ты себе и представить не можешь, о чем говоришь… — Что вы не поделили такого, что это стоит человеческих жизней? — перебил его Стайлз, с искрой справедливой озлобленности глядя ему в глаза — прирожденный коп, подумал Дерек.       Он было хотел ему как-то колко ответить, но понял, что слова будто бы застряли где-то на полпути. Предательская мысль о том, что вопрос Стилински был абсолютно резонным и не по-детски серьезным, будто бы лишила его голоса. — Я не собираюсь… — раздраженно сверкнув глазами, начал было Хейл после долгой паузы. — Тебе напомнить, что я обещал сделать, если еще раз услышу эту фразу? — ощущая, как то же темное чувство, которое проявило себя позапрошлой ночью, начинает вновь на него накатывать, перебил его Стайлз. — А тебе напомнить, что я обещал сделать, если ты еще хоть раз попробуешь мне угрожать? — ответил вопросом Хейл, поднимаясь на ноги. Он смотрел теперь на Стайлза сверху вниз и буквально прожигал в нем дыру.       Стилински тоже встал и, не сводя с него дерзкого взгляда, подошел к нему почти вплотную: — Попробуй, и тогда тебе накинут еще лет двадцать.       С мгновение они смотрели друг на друга глазами, полными смешанных и непонятных им обоим чувств: у Стайлза — решимости, смелости и праведного гнева, у Дерека — раздражения, угрозы и резкого неприятия.       Тишина в лофте была почти звенящей. И Стайлз был готов поклясться, что слышал гулкое и частое биение собственного сердца. Дерек стоял, будто каменное изваяние, только изредка моргая — и что теперь? Обмен угрозами окончен — что дальше?       Вероятно, они могли бы простоять так целую вечность, но Хейл внезапно отвел от него взгляд и, смотря куда-то себе под ноги, тихо прорычал: — Я нарушил договор. И теперь Дин считает, что имеет право на месть, — Дерек поднял на Стайлза глаза. Что он в тот момент чувствовал, думал, понять было совершенно невозможно: его взгляд был непроницаем, будто бы мужчина настолько преисполнился в умении скрывать эмоции, что даже эти «зеркала души» по одному только его желанию могли перестать выражать что-либо человеческое, — Он хочет отнять у меня Гарлем. Но у него не выйдет.